***
Когда Сакура родилась, на её запястьях уже были отметки; их количество, казалось, увеличивалось каждый раз, когда её родители только смотрели. Для простых торговцев это было ужасающим зрелищем, наблюдать линии поверх линий на запястьях их любимой дочери, как они медленно распространяются вверх по рукам. Её соулмейт был либо серийным убийцей, либо шиноби. В действительности, разницы особо не было, потому что все шиноби — убийцы. Это сильно беспокоило её мать: почему родственная душа её ребёнка оказалась именно ниндзя? Женщина не знала, сколько в среднем убивают шиноби, но в мире, где каждая жизнь, которую ты забрал, превращалась в отметку на руке твоего соулмейта, найти свою вторую половинку было очень сложно. Даже мать Сакуры, которая раньше была генином, носила десять отметок на своём запястье, а её муж ни одной, хотя ей приходилось убивать в прошлом. Редкость, когда ты можешь вычислить своего соулмейта. Все что родственные души делают друг для друга, это покрывают руки грехами: красными, как кровь, отметинами. И руки Сакуры были ими заполнены. Десятки и десятки грехов, совершенных одним человеком.***
Сакура знает, что никогда не встретит своего соулмейта, а линии на её запястьях не являются причиной, по которой она хочет стать шиноби. Она желает быть смелой, решительной как куноичи. (А если ей придется кого-то убить, то такая ситуация тоже принесёт пользу. Это определённо может быть достойной оплатой соулмейту, отметки из-за грехов которого уже достигли её локтей). Она не настолько невезучая — или везучая, смотря как судить — как Учиха Саске, чьи руки были заполнены десятками линий, только чтобы это число увеличилось почти на сотню за ночь Резни. (Пока что, руки Предателя чистые). Она никогда не пыталась скрыть свою кожу, как это делал Саске, потому что не видела повода для стыда. Как и все остальные, она не знала свою родственную душу, так что, плевать, если люди вокруг смотрят и думают — серийный убийца. Её соулмейт должен быть ниндзя, причём чертовски хорошим, если он способен убить такое количество людей и остаться в живых, что доказывает отметка, которая появилась всего неделю назад. Это неважно. В любом случае, она надеется стать такой же сильной, как и её родственная душа. (Возможно, она опустит часть с массовым убийством. Нельзя допустить, чтобы мама осталась с мыслью, что её дочь стала такой же).***
Во время первого знакомства с командой своих генинов, Какаши едва не ослепляет количество красного на юной куноичи. Не только её розовые волосы и алое платье, но и руки буквально залитые кровавыми отметинами. Их так много, что они уже заполнили кожу выше локтей. (Её соулмейт из АНБУ?) Он не удивляется рукам Саске, хоть они и тщательно забинтованы; он знает, что стоит ожидать увидеть там сотни линий. Он не знает в каком состоянии запястья Наруто сейчас, но когда Какаши охранял его в детстве как АНБУ, то они были полностью чистыми. Девочка — Харуно Сакура — замечает пристальный взгляд и сердито смотрит в ответ, будто ожидает его неодобрительного комментария. Но он, как бы шиноби, так что просто хмыкает и приказывает своим подопечным подняться на крышу.***
Миссия в стране Волн превратилась в катастрофу. Хаку, которого Наруто называл «милая старшая сестра, хоть и не девочка» умирает от его руки, в последней попытке защитить Момочи Забузу. Сам Забуза тоже умирает, только чуть позже, после того как убивает наёмников Гато и их жирного идиота-командира. Саске избежал смерти только благодаря точности и милосердию Хаку. Наруто позволил малой части чакры Кьюби просочиться, из-за бешенства, в котором он оказался после «смерти» Учихи. И Сакура — Сакура просто убила человека. Хитрого самурая, который пытался атаковать строителя мостов вместо Демона Скрытого Тумана, и Сакура сделала ровно то, что должна: ударила в ответ. Первое убийство это всегда сложное испытание, шиноби ты или гражданский. Ему потребовалось время, чтобы удержать её испещренные отметинами руки от дрожи, но потом все трое провалились в глубокий сон, сразу после того, как смыли с себя грязь. (Он обязательно отправит их всех на медицинский осмотр, особенно Сакуру, но— Он надеется, что они справятся. Что они преодолеют это. Он в них верит.) Со вздохом, Копирующий Ниндзя снял свой жилет и рубашку, сразу после того как избавился от повязки. Его кожу покрывали пот с грязью, в такой же степени, как и кровь, что напомнило ему о миссиях АНБУ, но сейчас, к счастью, у него был доступ к чистой, холодной воде. Какаши потянулся, чтобы снять перчатку с правой руки и застыл, когда заметил красную линию на своём запястье. Это… не шрам. Нахмурившись, он безуспешно попытался стереть красноту ногтем. Это не смывалось водой и не пахло чернилами. Как будто— Это отметина. Отметина, которой этим утром ещё не было. Отметина, которая означала, что его родственная душа недавно кого-то убила. Спустя все это время, и его соулмейт просто совершает убийство? Когда ему уже двадцать шесть? Какаши замер в шоке. … недавно убила— («Сакура, — руки в перчатках сжали другие, дрожащие, предлагая ей утешительную поддержку, пока его единственный видимый глаз встретился с её зелёными омутами, — Сакура, успокойся.» Она рвано вздохнула и кивнула. Прямо возле её ноги все ещё валялось тело самурая.)