маков цвет

-...задержание было произведено...сообщается, что обвиняемый находился...Некто по имени Сергей Разумовский никогда ранее не был замечен...в нашем следующем выпуске... Экран телевизора раздражающе мерцал. Стук посуды и такие бессмысленно-нудные разговоры повсюду мешали сосредоточиться. Но даже этого недостаточно, чтобы приглушить самое важное - на экране рябило изображение Серёжи, а ведущий совершенно точно упомянул его имя. "чёртчертёчерт, как же всё так обернулось?"- проносится в мыслях. Ответов нет и фактов решительно недостаточно, но Олег обязан, должен (себе самому и Серёже, ему особенно) разобраться. - спасибо, коллега. Надо же, что может скрываться в тихом омуте! А ведь он так же известен как ведущий спонсор благотворительной акции "поможем Vmeste"...страшное лицемер-" телевизор умолкает на полуслове - это Олег раздражённо бьёт по столу. - Ложь...Они ведь не знают ничего - гневно думает и тут же осаждает сам себя - а что я знаю? Сухой ветер бьёт в лицо, песок остаётся в глазах, одежде и на языке... В мыслях тоже селится пустыня. Волков напряжённо трясёт головой. - А плевать. Я знаю Серёжу, этого достаточно - собственный шёпот звучит оглушающе и от того убедительнее. Что бы он не нарыл, он будет верить только Серёже. Эта забытая истина из прошлой жизни будто бы раскладывает всё по своим местам, рой мыслей строится в шеренгу и подкидывает воспоминания. Маленький Серёжа со злостью вычёсывает отросшие волосы - они тогда только познакомились. Олег вообще-то поэтому и различил Серёжу среди всех прочих. Небрежные вихри - маков цвет - выглядели сказочно на фоне обшарпанного здания приюта и толпы таких же грязно-серых детей. Олег тогда как под гипнозом подошёл и сказал что-то глупое. Серёжа с неровно обрезанными волосами склоняется над ним и обрабатывает рану на щеке, так мягко и трепетно. "Волосы всё-таки жалко"- он тогда прям так ему и сказал. А Разумовский буркнул что-то и закончил "процедуры". В тот день Олег подрался с "приютской элитой" за то, что они обзывали Серёжу. В тот день и родилась эта истина, "кто бы что ни говорил, верить я буду только Серёже". Деревья меняли одежды так же часто, как сменялись спонсоры приюта. Постоянными оставались лишь серость приютских стен и пламя Серёжиных волос (а ещё идей). Олег помнит то время невообразимо чётко. Возможно потому что каждый день был копией предыдущего? Наплевать, в общем-то. А потом институт, где "не сложилось". Ох, Олег отчётливо помнит Серёжино негодование - способный Волков частенько бунтовал и как-то неожиданно оказался в низах рейтинга. Его просто вычеркнули, когда чей-то там сын возжелал учиться, по блату, конечно. Олег не то чтобы совсем равнодушно это воспринял, просто в мыслях было другое. Середина года, поступить никуда он не сможет - ну и что, что приютский. С Серёжей их разлучила армия. Они, конечно, писали друг другу (Разумовский умудрился каким-то техническим чудом обойти все тарифы, так что расстояние не было помехой общению). Не было. Только вот дорожки разошлись, как это бывает. Нет, смс-ки каждый день, потом видеосвязь , но это же всё совсем не то. Олег пишет контракт, Серёжа программы - рутина. А потом они встретились спустя годы разлуки. Волков помнит, как это было волнительно. Помнит, как в один момент на него рухнула вся тяжесть одиночества - своего и Серёжи. Они тогда весь вечер гуляли и ещё половину ночи. Общались, шутили, вспоминали, смеялись - в ту ночь было многое сказано. Они вдвоём и Петербург - вечный свидетель их тайн. Утром Олег имел удовольствие видеть газету с абсурдно-кричащим заголовком "Бандитский Петербург: что связывает международного наёмника и юного программиста?". И приложение к ней шёл обеспокоенный Сергей. Он острил над особо шаблонными фразами из статейки, но Олег видел, не мог не видеть, как это ударило по нему. В душе Волкова поселились сомнения. И, немного погодя, распустились пышным бутоном тревог и волнений. У Серёжи такие амбиции, У Серёжи всё только налаживается, не может же он вот так просто рушить всё то, к чему его друг шёл всю жизнь. Их когда-то разлучила армия. А теперь Олег ушёл сам. Без драмы и долгих прощаний он выдумал какой-то заказ и ушёл. Волков помнит, что гулять по Питеру без Серёжи очень унылое занятие. Но он гуляет, ходит и ходит, по проспектам и закаулкам, а в голове рождается глупое "я должен убить себя". И ведь впрямь убивает. Военные действия, Сирия - всё проходило мимо него тогда. А потом рукопашка - не на поле боя даже, где-то в подворотне и он ловит ножевое. Пару часов лежит, не способный даже отключиться, а потом - темнота. Мучительно долго - по чужим словам - он лежал без сознания. Очнулся среди трупов, беспечно сваленных в одно общую кучу. Потом Олег помнит лишь тупую боль в боку - рана открывалась, не успевая затягиваться - и вечную слабость. Он полз куда-то, без цели и плана, уже достаточно долго, когда наткнулся на патруль. Там уж свезло, свои. Подобрали, залатали, определили в тихое местечко. Вполне живой, не совсем здоровый и совершенно мёртвый по документам. Мрачное ликование тогда перекрыло другие эмоции. Теперь имя наёмника не будет пятнать репутацию восходящей звезды Разумовского. - Высадка, Волк. - отрывисто произносит чей-то голос, заставляя вернуться в реальность. Суровую реальность, где Разумовский сидит в тюрьме. Впрочем, это поправимо - говорит он себе сам и поправляет кобуру. *** Заключённый под номером 210104 устало вскидывает голову, когда тяжёлая дверь грохочет, открываясь. Сергей Разумовский, щурясь, хрипло шепчет: - Олежа?