Спасение души

Доктор Стивен Стрэндж, уже вроде бы Верховный маг и почти самый могущественный колдун на Земле, неторопливо допил свой утренний чай с молоком и вылез из-за стола. Прошуршав по углам своими магическими одеяниями, дизайн которых он считал слишком перегруженным, но симпатичным, он привычно завис у зеркала, окидывая себя придирчивым взглядом. Неважно, оценят сегодня его внешний вид или нет, он относился к тем людям, которые тщательно следили за собой и за своей одеждой. Обросшим и опустившимся он уже побыл, разрушенный морально и физически, пока его не прибило к магическим берегам волшебства и чародейства. Здесь он и стал Верховным магом Земли, имеющим практически неограниченную власть. Поправив волосы и воротник плаща, который как обычно навязался идти вместе с ним, Стивен открыл портал, смело шагнул внутрь и поспешно осмотрелся. Сегодня он попал в привычное место, спальню мастера Кецилия, который к его удивлению ещё крепко спал, похрапывая в подушку. Стрэндж тихонько подошёл к его кровати, присел на краешек и наклонился вперёд, рассматривая «ужасного Тёмного мага». Тот довольно сопел, из-за чего его верхняя губа что-то там выплясывала, а сонная улыбка и грива седых волос, разбросанных везде куда ни попадя, делали его смешным и даже милым. Стивен достал из глубокого кармана расчёску, и собрался уже было разбудить Кецилия, но непонятная ему тоска остановила его и он замер на месте. Его враг или уже друг, отступник или жертва слабости и одиночества, возлюбленный или просто пациент, завозился под одеялом, сладко причмокивая, и Стрэндж передумал его будить. Не страшно, времени у него всегда было с запасом. Через портал он сгонял за чашечкой чая и опустился в кресло-качалку, смотря в окно и оберегая чужой сон. Мастер Кецилий, который внезапно появился в его новой жизни, стал центром его внимания и сам того не подозревая, перевернул тут всё с ног на голову. Через несколько месяцев после Дормамму, в самый обычный день, Стивен вышел на улицу и обнаружил на пороге его неподвижное тело. В тот момент он не размышлял. Кем бы он не был и кем бы не стал, во что бы не был одет и кого бы он не победил, в первую очередь он был хороший и честный врач. Он втащил Кецилия в храм, заволок его в свою комнату и уложил на кровать. Оттолкнув в сторону плащ, который как-то подозрительно угрожающе повис над больным, Стрэндж взял его за руку, нащупывая пульс и считая удары сердца. Тут следует объяснить, почему Верховный маг Земли, когда-то с улыбкой смотрящий, как Дормамму забирает своих приспешников, сейчас отодвинул все дела и принялся за спасение чужой жизни. Перед ним лежал Кецилий, который не раз пытался его убить, разбитый морально, физически и магически, но Стивен азартно вцепился в него со слабо понятным ему облегчением. Спасение мира. Да, он спас всех от большой Дормаммовской задницы, каждая жизнь на планете стала ему обязана, но это ведь не было красивым кино со счастливым финалом. Он не махнул подолом плаща и одинокой фигурой не ушёл в закат под торжественную музыку. Он не вышел из этой заварушки победителем без потерь и горя. Стивен потерял Древнюю, видел гибель других хранителей, не помог Кецилию, даже не попытался, сам убил человека и наблюдал за смертью других, и он не мог сам себе ответить, кого же он всё-таки спас. Мир странная субстанция, большая и расплывчатая, и ему не на кого было посмотреть и гордо сказать, что это его заслуга. Он был врачом. Мелочным, возможно нудным, надменным и заносчивым, но доктор Стивен Стрэндж мог легко простоять у операционного стола десять часов, чтобы вытащить пулю из чьего-то черепа для того, чтобы знать, что он кого-то спас. А тут Стивен был растерян. Он вернулся в храм, чувствуя себя не победителем, а проигравшим. У него не было награды, не было удовлетворения от проделанной работы, не было приятной усталости от тяжёлого труда. И не было никого конкретного, кто хотя бы пожал ему руку и сказал спасибо. И вот на него свалился просто дар божий в виде засранца, затеявшего разрушить мир. Прямо манна небесная какая-то. За полчаса беглого осмотра Стивен с тупой радостью понял, что тут работы непочатый край. Кецилий открыл глаза, смотря на него с равнодушной ненавистью, и доктор Стрэндж ободряюще ему улыбнулся. Когда-то зелот пришёл сюда искать спасение и ответы на свои вопросы, и был первым, кто оказался умнее Древней и раскрывший её обман. Да, этот мужчина, потерявший жену и дочь, сбился с правильного направления, не веря ни во что построил свой путь. Ошибочный, но свой. И вот сбежав от Дормамму, ему снова некуда было пойти. Мотивы его были скрыты. Может он хотел умереть именно здесь, а может искал смерти и наказания от других чародеев, но факт остаётся фактом. Доктор Стивен Стрэндж, Верховный маг Земли, хранитель и ещё куча званий на пять листов, случайно подобрал это разбитое тело, считая его исцеление своим искуплением перед теми, кого он не спас, и принялся выхаживать его со всем старанием. Честно говоря, это было непросто. Кецилий оказался самым поганым и вредным пациентом, когда либо попадавшим к нему под опеку. Лечить человека, который пришёл упрекающе сдохнуть у тебя на пороге, не так-то легко, но там, где не помогала магия, пригодился врачебный опыт. Как только бывший разрушитель всея Земли очнулся и понял, что его не распыляют на атомы, а хотят вылечить, то тут же решил, что это какая-то хуйня и принялся активно этому сопротивляться. Нет, пару дней он пролежал спокойно, наивно надеясь, что новый Верховный маг просто ударился головой об карниз, и поэтому ставит ему капельницы и меряет давление, но даже если Кецилий и был духовно разбит, то идиотом он никогда не был. Стивен не отходил от него ни на шаг, проводя ритуалы и процедуры, смысл которых он сам с трудом понимал, торчал в библиотеке, ища способ очистить его тело от следов Дормамму, и постоянно что-то ему говорил. Кецилий, который выбрал стратегию игнорирования и отрешения, позволяя делать с собой всё, что они посчитают нужным, в конце концов не выдержал, взорвался и заговорил.  — Так, мистер доктор, — возмущённо зашипел Кецилий, наблюдая, как Стрендж берёт у него кровь из вены. — Это такой странный способ меня убить?  — Я просто стараюсь Вам помочь, — по-доброму ответил Стивен, убирая шприц, прикладывая к месту укола проспиртованную ватку и сгибая его локоть. — Держите так, а то будет синяк. И да, я рад, что Вы со мной заговорили. Может быть Вы чего-то хотите? Я принесу Вам всё, что не входит в список запрещённых продуктов. Несколько секунд Кецилий смотрел на него не мигая, стараясь понять причины такого поведения, но вот он сел, громко выдохнул и грозно сложил руки на груди. Стивен окинул его ласковым взглядом, но не выдержав рассмеялся так громко, что наверняка это было слышно даже в библиотеке. Величественный мастер Кецилий, который два дня безучастно пролежал в его кровати, сейчас был похож на пьющую бабулю, которой кто-то набил морду и сломал переносицу. Спутанные седые волосы дико торчали в разные стороны, как будто их не мыли и не причесывали шесть лет, а магические синяки от Дормамму, потеряв подпитку от хозяина, уже немного обесцветились, но всё равно сияли двумя смачными фингалами вокруг глаз. За день до этого Стивен заставил свой плащ постирать и тайно просушить одежду Кецилия, но пока тот лежал в трусах и бесплатной майке «Голосуйте за Трампа», что сделало его более человечным, чем он сам думал. Несмотря на его возмущение, от него несло потом, унынием и желанием сдохнуть и долго тут вонять.  — Мистер доктор…  — Стивен, пожалуйста, — мягко поправил его Стрэндж, толкая в плечо и роняя обратно на подушку. — Зовите меня просто Стивен, мне будет это очень приятно. Я прекрасно понимаю всё, что вы хотите сказать и сделать, но мне срочно надо смотаться в лабораторию с вашими анализами, и я бы хотел, — совсем уж вкрадчиво продолжил магический доктор Айболит, — Чтобы вы сейчас пописали вот в эту баночку. Под охреневшим от происходящего взглядом тёмного мага, Стивен вложил ему в руку баночку для сикушек и ободряюще её сжал. Кецилий даже открыл рот, собираясь ответить ему что-то уничтожающее, но видимо кроме мата слов не нашлось, а он был слишком вежливым, чтобы крыть хуями явно слабоумного чувака и, громко захлопнув рот обратно он ядовито улыбнулся.  — Доктор Стрэндж, — чётко сказал Кецилий, интонацией и всем своим видом, утяжеляя слова, делая их весомыми и непоколебимыми. — Я не знаю, что в вашей буйной голове происходит, но будьте уверены, я не стану вам в этом помогать и уж тем более мочиться в ваши баночки. Вы и так из меня уже литр крови откачали. Вы что, вампир?  — Не проблема, — рассмеялся Стивен, явно собираясь что-то наколдовать. — Для этого и существует магия.  — Не выйдет, — как ни странно, но тоже рассмеялся ему в ответ Кецилий, резко оголяя плечо и показывая татуировку. — Заклятие от манипуляций, это было первое, что я себе наколол. Поэтому Дормамму меня так до конца и не получил.  — Впервые о таком слышу, — искренне удивился Стивен, присаживаясь рядом и аккуратно касаясь его плеча. — Научите меня потом? Кецилий собрался что-то ему ответить, скорее всего послать в жопу вселенной или ещё куда подальше, но просто не успел. Хитрый доктор молниеносно вытащил откуда-то из складок шприц и уверенно воткнул его в шею офигевшему пациенту.  — Не магия, так таблица наркотических веществ справится, — подло проскрипел доктор Стрэндж, щёлкая пальцами перед лицом Кецилия. — Вам крупно повезло, я не только чародей, но и самый настоящий врач. Великий тёмный маг злобно моргнул ему какую-то угрозу, но мысленно отключился и очнулся лишь через несколько часов. Вся эта махровая война между врачом и пациентом, длившаяся в течение всего лечения, стала их способом хоть какого-то общения. Разбитый и умирающий, без надежд и желания жить, Кецилий в тот момент явно хотел умереть, но получивший возможность хоть что-то исправить Стрэндж, не собирался спокойно на это смотреть. Он спал в кресле у его кровати, велев плащу будить его при любых подозрениях, сам готовил и приносил еду в комнату, обтирал Кецилия влажными полотенцами и провожал в туалет. Раны от Дормамму начали затягиваться, кожа вокруг глаз подсохла и обсыпалась, и Стивен, в виде астрального тела, по ночам без устали рылся в библиотеке, ища заклинания для полного очищения. А потом Кецилий начал бредить, особенно в темноте, его отметки снова начинали гореть и Стрэндж понял, что в эту минуту Дормамму ищет свою жертву и пытается забрать обратно в свой вселенский отстойник. Он укрывал его защитными полями, обнимал и утешал, и с новыми силами старался ему помочь. В конце концов он нашёл нужное заклинание, даже смог его прочитать, и на две недели его пациент практически потерял себя. Кецилий кричал от боли, отхаркивая какой-то бордовый дым, рвался к Дормамму, не соображая что делает, и пытался разбить защиту, в которой его прятал перепуганный Стивен. Он забирался к бушующему страдальцу под одеяло, колол его успокоительными, обнимал и пытался утихомирить. Он уже подумывал о тяжёлой наркоте, ведь странные мужские стоны из его комнаты начали привлекать внимание остальных чародеев, и слащавый Вонг даже подбросил ему баночку лубриканта. Искренне считая, что отношения с представителем своего пола только украшают красивого мужчину, доктор Стивен Стрэндж спорить с этим не стал, но зато это навело его на весьма гаденькие мысли. Как только Кецилий снова впадал в свою дормаммовскую истерику, Стивен заваливал его на спину и начинал целовать. Первый раз это было странно, непривычно, и даже неприятно, до этого момента о такой стороне их отношений он и не думал, тем более мужичок по его мнению был немного староват, но в полутемной комнате и под освещением защитных полей это оказалось удивительно приятно. Такие действия на физическую оболочку измученного Кецилия производили мгновенный эффект, отвлекая его от шёпота Дормамму, и он охотно отвечал на поцелуй Верховного мага и хранителя ока Агомотта. Губы Кецилия были мягкими и отзывчивыми, ответные объятия — ненавязчивыми, и через неделю такой терапии, Стивен уже не понимал, кто кого лечит и от чего. Как только его пациент засыпал, он почему-то не вылазил из кровати, а оставался лежать рядом, чувствуя его тёплое дыхание у себя на груди и перебирая обалденно мягкие волосы. Он упустил момент своей жизни, когда это стало для него важным, в этой магической битве он просто его не заметил, но когда Дормамму навсегда исчез из их сознания, он уже был безумно влюблён в своего беспокойного пациента. Он нашёл прелесть во всём. В его внешности, от которой несло сексуальностью на всю мультивселенную, в его поведении и искренности, в его желании всё искупить и даже в борьбе за человечество. Потеряв семью, Кецилий запутался и хотел, чтобы другие не пережили то, что выпало ему. Лживость Древней, неспособность излечения, как и в случае самого Стивена, руки у него так и дрожали, всё это сделало из него тирана и убийцу, но поняв его, Стрэндж смог дать ему своё прощение. К его, как ему сначала показалось радости, очнувшись, Кецилий решил эту тему не ворошить. Помнил он об их ночных лобызаниях или нет, Стивен не знал и не решался спросить. Просто в одно утро Кецилий удивлённо сел в кровати, трогая свою пропотевшую майку и лохматя сальные волосы, и посмотрев друг на друга, они одновременно поняли, что всё. Дормамму отчалил и оставил их в покое. Стивен почувствовал себя полным идиотом, ведь когда они проснулись, они лежали в одной кровати в таких тесных объятиях, что почти прилипли друг к другу и под чистым взглядом Кецилия, это вдруг стало каким-то странным и вульгарным. Стрэндж вывалился из-под одеяла, бормоча что-то про облегчение и радость, что всё закончилось, и ушёл за завтраком, оставив своё разбитое сердце около выздоровевшего пациента. Теперь, когда в сознании оказались уже они оба и больше не было умирающих, лечение пошло быстрее. Кецилий хорошо ел, всегда благодаря за еду, принимал витамины, позволял колоть себе уколы и начал возвращать физическую и магическую форму. Всё чаще Стивен заставал его читающим или отжимающимся от пола. Он отмыл с себя всю грязь и все страдания, у него оказалась озорная и хитрая улыбка, и сбросив с себя Дормамму он избавился и от десятка лет как минимум. Очень скоро в маленькой комнате Стрэнджа им стало просто тесно. Там уже не лежал прибитый к постели кусок человека, а поселился здоровый и активный мужик. Предлагать снова спать вместе было настолько абсурдно, что об этом не могло быть и речи. Стрэндж через портал уходил ночевать в свою старую квартиру, испугавшись даже попросить Кецилия искать себе где-то ночлег. Но зато все вечера принадлежали только им одним. Сначала их передвижения ограничивались лишь школой, но это быстро наскучило. Весь день Стивен был с Вонгом и учениками, решая какие-то проблемы и что-то там ещё, а ночь он проводил со своим новым другом. Через порталы они шоркались туда-сюда, воруя еду на кухне или устраивая дискуссии около личных книг Древней.  — Я сам знаю, что текст тут читается справа налево, — уверенно врал Стрэндж на законную предъяву, гордо задирая подбородок и недовольно хмурясь. — Я просто не успел.  — Мальчишка, — усмехался над ним Кецилий, переворачивая книгу так, как нужно. — Лишь глупец сердится, если кто-то ему подсказывает правильное решение. Ты слишком молод, чтобы быть Верховным магом. Как ты можешь учить, если не желаешь учиться сам?  — Я не мальчишка, — шипел на него Стивен, обиженно выпячивая губу.  — Он самый и есть.  — А кто же по-твоему должен был стать хранителем? — суживал глаза Стрэндж, неосознанно трогая амулет. — Ты метил на это место?  — Нет, — отвечал ему Кецилий, аккуратно касаясь его плеча и смотря своими янтарными глазами прямо в душу. — Это место всегда было твоим. Ты помог мне, а я хочу помочь тебе. Может в этом моё предназначение? Стивен терялся в такие моменты и трусливо отступал назад. Когда что-то волшебное проскакивало между ними, он начинал задыхаться и не знал, что сказать. Кецилий смотрел на него с усмешкой, как будто знал каждую его личную мысль и это было пугающе интимно и как-то стыдливо. Он не привык иметь дело с теми, кто видит его насквозь. Нет, он и правда был на своём месте, ведь его неудержимо влекло к тому, кто был умнее и мог дать ему новые знания. То, что каждый раз смотря на его губы он вспоминал их вкус, Верховный маг старался не брать в расчёт.  — Я не знаю, — пожимал плечами Стивен, искренне борясь с желанием свалить на безжизненную планету, чтобы там умереть в адских муках и больше не страдать от неизвестности в их отношениях. — Я сам не знаю, что должен дальше делать.  — Я уверен, скоро ты поймёшь. Ты умнее, чем кажешься со стороны.  — В смысле?  — В том смысле, что если Верховному магу иногда не давать затрещин, — рассмеялся Кецилий, ласково потрепав его по щеке, — то легко может родиться новый Дормамму. Ты ведь понимаешь о чём я?  — Да, — нервно кивнул Стрэндж, по-идиотски тупея от скорее отеческой заботы, чем любовной ласки. — Да, когда ты сильнее других, легко сойти с правильного пути. Очень сложно принимать критику, если можешь всё на свете, даже скрутить чужую реальность в бараний рог.  — Могу я получить право подсказывать тебе иногда и доносить свою точку зрения? — игриво спросил Кецилий, опасно придвигаясь ближе. — Я очень этого хочу.  — Что? Я…  — Не бойся, твоя репутация не пострадает, — медленно кивнул Кецилий, неотрывно наблюдая за его лицом и ловя на нём все эмоции. — Я уйду отсюда и открою свою школу, где не буду угрожать твоей должности.  — Уйдёшь? — отчаянно вырвалось у Стивена раньше, чем он понял как это глупо. — Нет. Зачем? По сути у меня никого нет, кроме тебя.  — Так надо, малыш, — грустно ответил тёмный маг, забирая из его рук книгу и убирая её под цепочку. — Я изменник, дебошир и отступник, мне не место рядом с тобой. Знаешь, раньше если власть менялась, уничтожали всё, что было связано с прошлым, чтобы никто и никогда не попытался возродить то, что должно быть похоронено. Моё присутствие испортит тебе жизнь и я не должен тебе это доказывать, ты это и сам прекрасно понимаешь.  — И когда ты собирался мне об этом сказать? — начал было Стивен, надменно кутаясь в свой плащ. — Я бы однажды пришёл, а там пусто? Ты мне ничего не должен, но я заслуживаю уважения и честности.  — Вот сегодня и сказал, — тихо рассмеялся Кецилий, грациозно махнув рукой и создавая портал. — Друг мой, могу я угостить тебя ужином? Я всё уже приготовил. Пока Верховный маг Земли соображал и искал колкий ответ, с чем до влюблённости у него проблем не было, Кецилий взял его за руку и они вышли на какой-то зелёный холм. Здесь тоже уже была тёмная ночь, но огромная Луна давала достаточно света, чтобы глаза быстро к этому привыкли. Стивен увидел клетчатое покрывало, расстеленное прямо на земле и заваленное каким-то корзинками.  — Пикник, — весело сказал Кецилий, заботливо усаживая его и покрывая поверх плаща ещё одним тонким одеялом. — Я буду ухаживать, а ты капризничай и недовольно ворчи.  — Я не такой, — рассмеялся Стивен, с удовольствием вдыхая ночной воздух. — Я просто душка.  — Не буду спорить, — ответил Кецилий, усаживаясь напротив него и начиная открывать корзинки. — Ваша еда — это здорово, но я очень люблю суши. За время болезни они мне даже снились.  — Где мы?  — Нигде. Это просто холм где-то в Ирландии, без названия и без исторической памяти.  — Мы как будто на краю вселенной, — осмотрелся по сторонам Стивен, принимаясь за суши, которые ему практически всучили в руки. — Здесь очень тихо.  — Здесь тихо, чтобы мы оба смогли услышать себя и свои сердца, — ответил Кецилий, тоже начиная есть. — Как много всего вокруг, а нам для счастья нужны лишь дорогие нам крохи. В полной тишине они поужинали и через полчаса открыли вино, наполняя бокалы. Проведя месяц чуть ли не друг на друге, а потом ещё два в постоянном контакте, они не испытывали дискомфорта в молчании. Стивен отхлебнул вино, смакуя его кисловатый вкус, и посмотрел на своего единственного друга. Тот сидел рядом и смотрел на ночное небо.  — Как глупо мы не умеем ценить то, что имеем, — неожиданно сказал Кецилий, с ненавистью вглядываясь в далёкие звёзды. — Я был там, на краю вселенной, среди звёзд, одиночества и вечной мерзлоты, и лишь смутные воспоминания шума ветра и запаха травы вернули моё сознание обратно.  — Как там? — тихо спросил Стивен, продолжая смотреть на его красивый профиль.  — Холодно, — поёжился Кецилий, отставляя вино и обнимая себя руками. — Пронизывающе холодно, пусто и страшно одиноко. Это даже не вакуум, а какое-то клеточное расчленение, где ты что-то чувствуешь, но не понимаешь что.  — Иди сюда, — тут же сказал Стивен, распахивая плащ, обнимая его и прижимая к своему плечу. — Если Дормамму снова захочет тебя забрать, то ему придётся иметь дело с Верховным магом Земли, а я за тебя могу ему и навалять.  — Мальчишка. Кецилий медленно обнял его за талию, прижимаясь так тесно, как только смог, и горячее дыхание тёмного мага в районе его оголённой шеи мгновенно вытеснило всё остальное. Стивен наклонил голову, потираясь щекой об его мягкие волосы и уже просто не понимая, как он мог прожить без них целых два месяца. Кецилий обнял его крепче, не страстно, но так, как будто заявлял и закреплял свои права на эту территорию. В этом жесте было собственничество и голод, жажда и угроза, обещание и клятва, как будто они стояли перед каким-то алтарём и давали неразрушимые обеты. От осознания того, что этот мужчина хочет связать с ним свою судьбу, Стивен нервно выдохнул и отчаянно прижался к нему всем телом.  — Ты всё ещё можешь уйти, — прошептал Кецилий, не усиливая хватку, но поднимая голову и заглядывая ему в глаза. — Пока я могу тебя отпустить, но мы близки к тому, что я этого не захочу.  — Куда? — покачал головой Стивен, наклоняясь и упираясь своим лбом в его. — Куда и зачем? С тех пор, как я впервые тебя поцеловал, я уже не могу от тебя отойти.  — У меня нет логики в любви, — неожиданно злобно ответил Кецилий, отталкивая его от себя. — Я варварски жесток и ужасно ревнив. Я держал дистанцию, но ты постоянно её нарушаешь. Почему?  — Наверное, потому что я в тебя влюблён, — как-то жалко ответил Стрэндж. — Я не иду за сиюминутными эмоциями, я думал об этом каждый вечер и уверен, что хочу быть рядом с тобой. Несколько долгих минут Кецилий смотрел только на него, потом обречённо закрыл глаза и медленно встал на ноги. Поняв, что происходит, Стивен подорвался следом, но был остановлен на полпути.  — Я не могу, — резко сказал Тёмный маг, выставляя руку вперёд и делая шаг назад. — Я сломал столько жизней и не был особо этим огорчён, но вот твою разрушить я просто не смогу. Ты дорог мне, ты спас меня и я не готов повесить себя тебе на шею в качестве парня, которого ты вынужден прятать от окружающих.  — Но я этого хочу, — убедительно сказал Стрэндж, беря его за руку и прижимая её к своему сердцу. — Я люблю тебя и…  — Дашь мне полгода? — грубо перебил его Кецилий, бросая яростный взгляд на небо. — Пожалуйста, Стивен, я ещё не здоров. Я скрывал что-то, боролся с собой, хотел всё забыть, но не смог. И ты не сможешь, я знаю, как только я насыщу твою потребность в физическом контакте, к тебе снова вернётся недоверие. Даже сегодня в библиотеке ты подумал, что я хочу занять твоё место.  — Я же пошутил.  — Нет, — грустно пождал губы зелот, вдруг подходя и крепко обнимая его за шею. — Таковы мои условия. Полгода, дорогой, и если мы ещё будем вместе, то тогда вместе и шагнём вперёд. Я уеду и открою свою школу, освободив тебя от себя и своего влияния, но ты можешь приходить ко мне каждое утро.  — Зачем? — глупо хихикнул Стивен, начиная покрывать его лоб и глаза быстрыми поцелуями. — Я могу приходить и заплетать тебе волосы, ведь без меня ты станешь похож на растрёпанную продавщицу воздушных шариков.  — Мне это нравится, — пробормотал Кецилий, неожиданно теряя нить беседы и начиная отчаянно вырываться. — Негодный мальчишка, не вздумай соблазнять меня и пытаться затащить в постель. Я принял решение и ты либо соглашаешься, либо нет. Стрэндж отпустил свою любовь, которая сурово пыхтела из-под опущенных бровей, и по-деловому протянул ему руку.  — Идёт, мастер Кецилий, — торжественно сказал доктор Стивен Стрэндж, благородно пасуя перед некрасивой правдой. — Нам обоим нужен этот срок.  — Согласен, — слегка наклонил голову Кецилий, отвечая на рукопожатие. — Твои условия?  — А твои?  — Ты только мой, Стивен, — серьезно произнёс зелот, вообще уж неожиданно наклоняясь и быстро целуя его прямо в губы. — Я твой, а ты мой. Мы не рядом, но вместе и это до тех пор, пока мы не решили, что не справились. У нас есть всё: честность, верность, любовь, и мы самая настоящая пара. Ты приходишь ко мне по утрам, обязательно и без всяких отмазок, а я прихожу тогда, когда ты захочешь. Ровно через полгода, если наше доверие станет стопроцентным, если ты перестанешь думать, что я всё ещё хочу причинить кому-то вред и украсть твой камешек, а я сам поверю, что достоин твоего прощения, то мы сходимся раз и навсегда. Стрэндж удивлённо моргнул и быстро мотнул головой в знак согласия.  — Годится, на этом и порешим. Могу я уже тебя поцеловать, или мы будем ограничивать себя и в этом? Кецилий громко и нервно выдохнул, опустился на колени и потащил за собой и его. Теперь они стояли друг напротив друга, близко, ближе чем когда-либо, не считая бредовых обнимашек, и мистер Тёмный маг, наконец-то, перестал выёбываться и набивать себе цену, и вроде как даже набросился на Стрэнджа, обнимая и заваливая его на покрывало. На этот раз его губы не были мягкими, скорее жадными и требовательными, и Стивен так же пылко ответил на поцелуй, не отрывая от него глаз. Кецилий навалился сверху, впиваясь пальцами в бока и почти кусая его губы, и под его весом, Стивен Стрэндж совсем потерялся. Он не видел выражения его глаз, ему мешала Луна, освещающая Кецилия со спины, но всё что хотел, Стивен смог представить. Их обнажённых, без одежды, прошлых обид, Дормамму и смертей, они идеально подходили друг другу и их слияние было бы полным и умопомрачительным. Он почувствовал своё и чужое возбуждение и яростно рванул его рубашку, пробираясь к штанам, но всё кончилось так же внезапно, как и началось. Кецилий отвалился от него, пытаясь куда-то уползти, но Стивен с горькой усмешкой схватил его за волосы и безжалостно потащил обратно. Повинуясь его мысленному приказу, плащ под ним соорудил что-то вроде ступеньки, на которую он и облокотился. Кецилий сполз вниз, обнимая его всеми конечностями и уткнулся носом ему живот.  — Прости, не уходи, — пробормотал Стрэндж, запуская пальцы в его мягкие волосы, которые откровенно стали его эротической фантазией. — Я не удержался, но больше так не буду.  — Быть с тобой, это как с магией, — тихо ответил Кецилий. — Пока я не знал о ней, я жил и ни о чём таком не думал, но познав и поверив в неё, я уже никогда не смогу быть прежним. Я должен быть уверен, что нашёл то, что так долго искал. Если сделаю тебя своим и снова потеряю, знай, Дормамму покажется миру аленьким цветочком.  — Ох уж эта ваша старая закалка, — рассмеялся Стивен, расслабляясь и смотря на далёкие звёзды. — Я просто хотел затащить тебя под своё одеяло, рассмотреть твоё тело, потрогать его и сделать тебе фантастический минет, а теперь уже радуюсь, что в твои условия не входит брак и кровные узы. Может не стоит быть таким принципиальным и упрямым? Это ведь самый обычный секс. Смотри какой красивый вид. Может всё-таки трахнемся под этой прекрасной луной? Ошарашенный Кецилий отлетел от него на три метра, возмущённо топнул ногой в воздухе, и не прощаясь скрылся в каком-то портале. Подождав его десять минут, Стивен счастливо хихикнул и начал убирать за ними мусор. Сверху вновь вспыхнул портал, совсем маленький, но Стрэндж успел услышать пение птиц и учуять запах сакуры. Оттуда выглянул Кецилий, всё такой же взлохмаченный и взбудораженный.  — Мистер доктор, — величественно пробубнил Тёмный маг, вытягивая руку и метко бросая ему в голову какой-то предмет. — Ваше ребячество не имеет границ и я вынужден вас покинуть. Нельзя быть смешливым и безалаберным, когда человек открывает вам душу и делится своими переживаниями.  — Да неужели, — довольно облизнулся Стивен, скручивая клетчатый плед в сосиску. — Знаешь, лохматик, быть таким сексуальным, возбудить, а потом бросить парня с одинокой эрекцией, тоже не самый красивый поступок.  — Да как ты…  — Что это? — перебил его клёкот Стрэндж, рассматривая то, что прилетело ему в затылок. — Обручальное кольцо?  — Просто кольцо, — с нажимом ответил Кецилий, всё ещё злобно щёлкая зубами. — Это моя личная вещь из прошлого, и применив заклинание Шиваго, ты сможешь найти меня в любой части вселенной. Мне потребуется время для поиска места для школы, и я не могу знать заранее, где проснусь завтра утром. Стивен перестал улыбаться и встал на ноги, подходя к порталу и крепко сжимая кольцо в руке. Он протянул руку и ласково коснулся щеки Кецилия, который дёрнулся от его прикосновения, становясь каким-то растерянным и ранимым.  — Думаешь, после сегодняшнего я тебя прощу? — попытался разрядить это напряжение Стрэндж, тонко улыбаясь. — Я не могу бегать за тобой и выпрашивать поцелуи. Я всё-таки Верховный маг Земли, а не влюблённый малолетка в подростковом периоде.  — Я буду ждать тебя каждое утро, — серьезно ответил Кецилий, быстро целуя его в губы и отодвигаясь назад. — Я сделаю это самым важным в своей жизни, даже если ты не примешь этот дар.  — Это дар?  — Тебе должно быть виднее. Это то, чем ты захочешь это увидеть. Портал исчез, и Стивен провёл рукой по пустоте, где ещё немного искрились остатки магии. Он тщательно спрятал кольцо, зная, что если он его потеряет, то сам Кецилий к нему не придёт, и вернулся к себе домой. Насколько их отношения были в рамках нормы трудно судить, но это было всё, что у них было. Каждое утро Стивен приходил к своему любимому, доставал расческу и делал причёску бывшему злодею, который должен был выглядеть соотвественно этому званию.  — Зло не должно быть лохматым, — ворчливо зудел Стрэндж, разматывая пучок и вытаскивая из его волос какую-то солому. — Ты где был? Опять лазил в горах?  — У меня были тренировки, — сонно отвечал ему Кецилий. — Ты кофе принёс?  — Об этом мы не договаривались, — отрезал Верховный маг, начиная его причёсывать. — Ты ясно сказал, я полгода навожу тебе красоту, и ты перестаёшь ломаться и даришь мне все радости секса из книги Камасутра. Я чувствую себя жалким, когда управляя вселенной, мне приходится дрочить по ночам, мечтая о нашем будущем. Кецилий, который давно перестал реагировать на подобные провокации, молча сносил предъявы и гордо выпрямлял спину. Стивен заплетал его, обнимал со спины и начинал целовать и грызть его шею, намеренно оставляя засосы. Зелот сносил всё, через что ему приходилось пройти, он многое позволял, но сам ни разу не нарушил своё слово. Через несколько месяцев он всё-таки открыл свою школу, где принимал людей пострадавших от Древней или от магии в принципе. Нельзя сказать, что он нёс добро, он стал скорее магическим психиатром, который помогал чародеям справится с непониманием или каким-то проблемами. К нему шли за советом, помощью, знаниями, и очень скоро о нём узнали и в Школе Стрэнджа. Вонг, который уже полгода делал вид, что не замечает у Стивена признаков влюблённости и следов бурных поцелуев, многозначительно промолчал, смотря в одну точку перед собой. Неожиданно, совсем неожиданно для всех, даже для самого доктора Стивена Стрэнджа, слава Кецилия засияла новым светом. Появились люди которым он помог, лечение душ, которым занялся бывший тёмный маг, принесло ему признание и приоткрыло дверь обратно в это небольшое сообщество. И вот в тот самый день, с которого я и начала эту историю, Стивен сидел рядом с ним и предвкушающе улыбался. Завтра был последний день их странного обета безбрачия, а значит они справились. Ничего не изменилось. Доктор Стрэндж был всё так же влюблён в своего пациента, который сначала стал его другом, а потом спутником. Каждое утро он тискал своё немного ворчливое солнышко, а по вечерам они часто оказывались в самых неожиданных местах. Кецилий сводил его на карнавал, они были в ночном Лувре, пили пиво на пирамиде Хеопса и смотрели, как люди собирают виноград. Эти свидания не были постоянными, поэтому каждое из них было ценно и незабываемо. Стивен лишь удивлялся, почему имея возможность увидеть весь мир в котором он живёт, с его то тягой к знаниям, он замариновал себя в книгах и библиотеках. Кецилий, который уже понял холодность и безжалостность вселенной, не обращал на неё внимание и водил его на свидание по всем чудесам света. Это была самая настоящая любовь. Стивен прождал полчаса, надеясь, что Кецилий проснётся сам, и устав смотреть в окно, присел к нему на кровать и легонько коснулся его длинного носа. Тот шмыгнул и открыл глаза.  — Привет, — улыбнулся Стрэндж.  — Привет, — в тон ему ответил Кецилий, протягивая руку и хватая его за воротник. — Полезай ко мне.  — Прямо сейчас?  — Да, прямо сейчас.  — А как же наше соглашение, мистер принципиальная зануда? — ехидно спросил Стивен, сбрасывая с плечей плащ и ныряя к нему подмышку. — Неужели ты наконец-то покажешь мне цвет твоих трусов? Я ещё никого так долго не добивался.  — Нет, любимый, всё будет завтра, — с какой-то тоской прошептал Кецилий, крепко обнимая и прижимая его к себе. — Я просто захотел сейчас надышаться тобой, как самым редким цветком в мире.  — Что-то не так? — внезапно заволновался Стрэндж, удивляясь этой странной навязчивости. — Что с тобой? Ты чего-то боишься?  — Да, немного, — сказал Кецилий, притискаваясь ещё ближе. — Иногда я боюсь, что однажды ты не придёшь. Я приму твой выбор, но он меня убьёт. Меня пугает каждое завтра в моей жизни.  — Я тебя не оставлю, — серьезно сказал Стивен, встряхивая его и смотря ему прямо в глаза. — Объясни, что тебя тревожит? Тёмный маг ничего не ответил, впервые за всё время смотря на него с болью и тоской, и отвернувшись, перевёл взгляд на кулон, лежащий на плаще около кровати.  — Камень бесконечности? — наклонился к нему Стивен. — Он тебя беспокоит? Кецилий промолчал и опустил голову ниже. Распущенные волосы упали ему на лицо, скрывая его испуг.  — Ты что-то знаешь, — уверенно сказал Стрэндж, подцепляя его подбородок и заглядывая ему в глаза. — Камень не всегда покажет будущее, но уходя от Древней ты его не забрал. Странное решение, учитывая, что это не безделушка и в твоих руках она дала бы тебе могущество и власть. Что он тебе показал? Говори, мы пообещали быть честными друг с другом.  — Немногое, — вильнул глазами Кецилий, грустно улыбаясь. — В том, что я собирался сделать, он был мне не нужен, он ждал тебя и никому другому не стал бы служить и принадлежать.  — Но что-то всё-таки тебя беспокоит.  — Только то, что завтра ты ко мне не придёшь. Стивен отпрянул назад и сжал дрожащие руки в кулаки.  — Я погибну? — медленно спросил Стрэндж, не сводя глаз с любимого. — Только это может стать причиной.  — Нет, — отвернулся Кецилий, нервно обхватывая голову руками. — Нет, но тебя не будет рядом со мной. Тогда я не совсем понял то, что глаз Агамотто мне показал, я не видел тебя, но видел будущее и чувствовал страшную потерю. Истина открылась мне недавно, в тот день, когда я понял, что я тебя люблю.  — Когда это случилось? — вздрогнул Стивен, снова крепко его обнимая.  — Когда мы были на пикнике. Я понял, что меня ждёт и хотел этого избежать.  — Что? Что тебя ждёт? Что ждёт меня? Что ждёт нас? Кецилий вырвался из его объятий, слез с кровати и прошлепал в сторону кухни.  — Тебя ничего, малыш, — почти весело ответил Кецилий, ставя на газ турку. — Нас ждут трудности, но за мои грехи камень времени накажет только меня. И накажет так, как умеет только он. Стивен тоже вылез из постели и подошёл к нему, обнимая со спины и с наслаждением водя носом в пушистых волосах.  — Что же будет? — неуверенно спросил маг, даже не допуская мысли, что его обманывают. — Что произойдёт?  — Если скажу, то этого не случится, — поучительно сказал Кецилий, внимательно следя за кофе. — Ты умница, поступишь правильно, но знай лишь одно. Я тут, я люблю тебя и моё каждое завтра твоё. Как только сможешь, приходи скорее, я успею по тебе заскучать. Стивен лишь хихикнул, прижимаясь к нему сильнее и мысленно дал все обещания мира.  — Если тебе придётся походить лохматым пару дней, — строго сказал Стрэндж, накидывая плащ и подходя к порталу, — пожалуйста, делай хотя бы хвостик.  — Хорошо.  — И помни, я не знаю, чего ты боишься, что аж решил полгода не ложиться со мной в постель, я всё равно люблю тебя и завтра постараюсь быть здесь. Мы позавтракаем, выпьем по стакану сока и уедем на необитаемый остров, где будем только мы и больше никого.  — Договорились, — кивнул Кецилий, делая аккуратный глоток кофе. — До завтра, любовь моя.  — Вот именно, до завтра и никаких прощаний. Портал исчез и мастер Кецилий медленно опустился в кресло. Он не любил подслушивать и подглядывать, но идти против себя у него уже не хватило сил. Сквозь скрытый портал, он наблюдал, как его Стивен спорит с Вонгом, как прямо на лестницу падает Брюсс Беннер и испуганно стонет: «Танос. Танос идёт». Вот появился Тони Старк, влюблённый только в самого себя, явились пришельцы и судьба увела Стивена из поля его зрения. Он пересел к окошку и грустно посмотрел на небо, заранее зная, что его вмешательство могло всё разрушить и он ничего не мог сделать. Мстители начнут свою миссию, и щелчок Таноса заберёт его Верховного мага на долгих пять лет. Нет, камень не будет добрым и не распылит и Кецилия, заставив его ждать и быть всё это время одному. Наказание за непослушание. Камень, как и весь космос был такой же холодный и расчетливый. Он показал Кецилию, что доктор Стивен Стрэндж вернётся обратно, но дальше была только неизвестность и лишь надежда на счастье.