За океаном

      Капельки непонятной жидкости, выделяющейся из потрескавшегося обсидиана, разбиваются о пол рядом с ботинками Дрима. Его разноцветные волосы вихрятся: последствия влажного воздуха снаружи. Зато здесь, в темнице Пандоры, вполне сухо. Даже слишком.       Его сопровождают несколько охранников Пандоры и Сэм в целях защиты. На него уже пытались напасть пятнадцать раз. Пятнадцать недовольных непонятно чем людей, которым лишь бы похаять нынешнюю верхушку.       Дрима это смешит. Неужели люди столь безбожно тупы?       Он проходит около постов охраны, пропускает мимо ушей глухие приветствия Сэма в сторону других стражников и просто останавливается около огромной металлической двери. Охранники раступаются, а Сэм идёт к огромному рычагу, открывающему её.       Нажатие на рычаг, скрип железной двери, и перед Дримом открывается многоэтажная обсидиановая темница. Заключённые пополняют жёсткие камеры в геометрической прогрессии. Те самые, пытавшиеся убить Дрима (некоторых Дрим убил сам), некоторые мелкие хулиганы, подорвавшие общественный порядок, и самые главные пленники — гларковские генералы.       Железная дверь закрывается за его спиной, и любопытные пленники выглядывают из-за крепких прутьев решётки. Особо смелые, находящиеся на верхних этажах, не боятся выкрикивать проклятья и харкать в сторону Дрима с высоких стен. Он легко уворачивается, и ему хватает лишь поднятой головы и пронзающего взгляда, чтобы они заткнулись. Забавно, что его можно учуять даже под маской.       Дрим подходит к камере прямо напротив двери. Он молча таращится на чёрный обсидиан, едва освещаемый тухнущим факелом.       Галиян выглядит так себе. Его волосы, некогда завязанные в пучок, отросли, стали грязными и сальными. Они растеклись по его пожелтевшей рубашке. Алекс скользит по Дриму взглядом, усталым таким, но насмешливым. Не изменяет своим привычкам.       Даже такая мелочь выводит Дрима из себя.       Он должен быть измотанным. Измотанным, уставшим и теряющим надежду и силы. Но у него ещё осталась наглость скалиться на него.       Дрим вздыхает.       — Ну надо же, сам правитель этих земель соизволил снизойти ко мне, — Галиян ехидничает, сузив глаза. — Какая честь.       Он наигранно поклоняется, сидя на полу. Дрим замечает, что его ботинки стоят где-то в углу, а сам он с босыми ногами.       Дрим понимает его. Здесь чертовски жарко. Он в незеритовой броне (с позволения Сэма), и ему жарче в сто тысяч раз.       — И что же Вам понадобилось, о, Всевышний? — странно слышать, как тебя называют Всевышним. Но это лишь ещё одна подколка от Галияна, ничего более.       — Ты соврал, — Дрим переходит сразу к делу.       Галиян выдаёт протяжное «м?» и глупо хлопает глазами, явно не понимая, о чём Дрим говорит. Неужели уже забыл?       — Тот мужчина, — Дрим указывает рукой на соседнюю камеру с немного помятыми прутьями. Он хмурится под маской, — не родственник императора.       Галиян смотрит на него ровно пять секунд, нахмурив брови и приоткрыв рук. Спустя эти пять секунд в его глазах блестит осознание, и глаза привычно щурятся, как у лисицы, а рот расплывается в ехидной улыбке.       — А-а-а, — Алекс прикрывает глаза и задорно улыбается. — Ты про Энтони. Но с чего ты это взял?       Как быстро перешёл на ты.       — Гибриды, жившие там, говорят, что они никогда не слышали про род Лагонец, а они бы точно знали о таком влиятельном роде, — Дрим по привычке загибает пальцы.       Дрим не был удивлён, когда, спрашивая у гибридов, узнал, что никто понятия не имел о роде Лагонец. Только рыжая девушка с крыльями, напоминающими крылья Фила, припомнила, что когда-то давным-давно мужчина с такой фамилией был в гостях у её хозяина, который был вполне богатым. Вроде бы её зовут Линда.       — С чего ты взял? — Галиян усмехается. — Гибриды недалёкие. Они могут вообще не знать о самых влиятельных родах этой империи, куда уж им?       — Эти недалёкие гибриды разгромили целую Карримскую арену, перебив всю охрану и освободив большую часть гибридов, — ровным голосом говорит Дрим, задрав подбородок. Сколько бы Дрим не показывал им весь потенциал СМП в виде огромной тюрьмы и освоенного измерения, эти люди ни за что не признают гибридов равных себе. Им всё равно на все аргументы, в их головы вдолблено главное правило.       Гибриды — рабы.       Дрим может даже не пытаться.       — Ха! — смеётся Галиян. — Разгромили Карримскую арену? Делов-то. Там охрана была пустяковая, бумаги заполнялись на отвали, Боги, да там даже по обычной просьбе могут человека запихать.       Дрим вскидывает брови. Неужели ситуация с Сапнапом — не единичный случай?       — Я больше удивлён, что вы проникли в столицу, — Галиян резко теряет свой запал, горбится и утыкается взглядом в свои сапоги, стоящие у другой стены, — и поражён тем, что вы её не разобрали по кирпичикам. Какая-то плохая у вас расстановка приоритетов.       — Не тебе нас судить, — отрезает Дрим, приближается ближе к прутьям, загораживая свет, поступающий от светильников снаружи. — Не совсем понимаю, зачем ты это сделал.       — Сделал что?       — Соврал ради блага этого мужчины.       Галиян пялится на него, будто он сказал что-то невообразимо тупое или странное. Дрим молчит, терпеливо ждёт ответ. В других камерах раздаётся шуршание одеждой и хриплые вздохи. Похоже, остальные решают прислушаться к разговору.       — Так я и не соврал, — Алекс совершенно невинно хлопает глазами. — Я же говорю, гибриды — существа недалёкие. Они вряд ли-       — Никто из расспрошенных мною солдат не знает о роде Лагонец, — громко перебивает Дрим, скрещивая руки на груди. — Ни те, что я встретил в Карриме, ни те, кто остался у ваших кораблей.       Галиян явно вздрагивает.       — Только один из Каррима сказал, что Лагонцы — небогатые помещики, живущие в глубине империи, — продолжает Дрим, — и они известны лишь благодаря заводам по производству оружия.       Техноблейд расспросил тех командиров, которых он оставил в живых, по просьбе Дрима. Они знали про заводы рода Лагонец, и ничего более. Наверное, теперь проклинают свой длинный язык.       Дрим молчит. Галиян тоже. Дрим слышит лишь тяжёлое дыхание остальных пленников. Краем глаза видит, как какой-то низенький мужчина выглядывает из-за прутьев решётки.       — И что с того? — Алекс опять за старое. — Может-       — Сэр Галиян, хватит, — кто-то сбоку громко подаёт голос.       Дрим поворачивает голову и большими шагами подходит к соседней камере.       Это огромный мужчина, которого так отчаянно защищал Томми. Огромный высокий мужчина со светлыми волосами, даже желтоватыми. Он сидит в расстёгнутой рубашке и буравит взглядом стену. Он чуть поворачивается, когда Дрим подходит к нему.       — Моя фамилия — Лагонец, — хрипит мужчина, — и я не родственник императора, совсем нет.       Дрим слышит, как Галиян раздражённо цыкает.       — Убейте уж меня, — Энтони вздыхает, откидывается на спину. — Смысл мне в этой тюрьме гнить. Никто досюда не доберётся из-за вашей этой системы порталов. Смерть — вопрос времени.       Как быстро он отчаялся. Дрим ухмыляется под маской и чуть посмеивается.       Похоже, многие уже задавались подобным вопросом, ведь никто не оспаривает его слова. Даже Галиян.       — Нет смысла тебя убивать, — говорит Дрим и, развернувшись на пятках, идёт обратно к камере Галияна. — Кое-кого надо держать на цепи.       Энтони — шаткий рычаг на случай, если Томми решит противиться.       — Давай-ка лучше поговорим о цели вашего визита, — Дрим резко меняет тему, подходя к Алексу.       Алекс усмехается и садится поудобнее: его спина отодвигается от неровной обсидиановой стены, и Дрим может видеть, как его рубашка прилипла к его спине из-за пота.       — А что, разве не очевидно? — Галиян поправляет прилипшие волосы и убирает их за ухо. — Новые земли, новые края, которые полны товаром. Столько народу уехало от ваших войн, ты бы знал. Постепенно люди рассказывали о ваших там зельях, огромных пещерах, странных порталах, чарах. Жаль, что никто не говорил о вашем металле: тогда бы многое изменилось.       Алекс пальцем показывает на грудь Дрима, скрытую незеритовым слоем.       — Этот металл редкий, — Дрим решает опустить, что это, вообще-то, сплав. — Далеко не все знают о нём, ещё меньше людей обладают им.       Галиян заинтересованно смотрит на него, прищуривается к его маске. Пытается изучать, мысленно ощупать, придумать, что же можно у него выведать. Дрим делает то же самое.       — И вы приплыли… за землёй? — Дрим наклоняет голову. Это вполне логично.       — Ага, — Галиян улыбается. — Так много споров было из-за вашего материка. Сюда же не заплывали сотни лет, разные слушки ходили. Мол, всех мореплавателей убивали, всех воинов — тоже, так что и начали сторониться. А сейчас между странами разлад — не удивлюсь, если скоро какая-нибудь война начнётся.       «Уже началась», — думает Дрим. Ему рассказывал об этом Карл, узнавший об этом из слухов по столице. Да и император отсутствовал — воевал на фронте.       Скорее всего он уже направился в Каррим, чтобы обезопасить столицу. На него нападают со всех сторон.       — Слушай, ты мне кого-то напоминаешь, — резко начинает Галиян, поднимаясь с насиженного места. Он подходит поближе к прутьям, с прищуром смотрит на деревянную маску Дрима, покрытую ровным слоем белой краски.       — Видел ещё кого-то с радужными волосами? — усмехается Дрим, позволяя себя разглядывать.       — Нет, с маской, — как-то серьёзно говорит Алекс. — Видел где-то такую… не помню только, где…       Галиян искренне задумывается, бегает глазами по обсидиановому подоконнику, словно все ответы вырезаны на нём. Дрим расправляет плечи. Он так и не узнал то, зачем они приплыли.       Интуиция подсказывает, что здесь не всё так гладко. Неужели никто из стран приближаться не смел к материку лишь из-за страха? Так боялись гибридов? Но их ловили сотнями и ловят до сих пор во всех уголках этого мира. Никто не додумывался просто усилить войско? Земли СМП плодородны — и никто не пошёл на поводу у жадности? Чудеса какие-то.       Очевидно, что Галиян чего-то не договаривал.       — Давай я сделаю предположение, где ты мог меня видеть, — учтиво предлагает Дрим, — а ты расскажешь поподробнее, чего же такого страшного боятся остальные страны.       Лицо Алекса вытягивается.       — А вы что, сами не знаете? — Галиян откровенно насмехается. — Ну, может, какие-то ваши звери, мало ли.       — Я попросил рассказать, — чеканит Дрим, наклоняя голову.       — Да что рассказывать! — восклицает Галиян. — Мол, умирали все до единого. Те, кто приезжал, видели разлагающиеся трупы, а потом уплывали от греха подальше.       Галиян, кажется, всплылил. Тюрьма давит? Дрим задумчиво мычит.       — Вы боялись так несколько веков, — констатирует Дрим.       — Не отрицаю, — Галиян нервно посмеивается, — и не стыжусь. Пол мира вас боялись, в конце концов.       — Я не договорил, — задирает подбородок Дрим, но чуть ухмыляется под маской. Приятно знать, что остальной мир в ужасе от твоей страны.       Но, всё же, причины преодоления этого ужаса узнать надо.       — Вы боялись так несколько веков, но что теперь? — Дрим наклоняет голову. — Я вижу ваши корабли на своих землях. Что такого случилось, что вы решились приплыть сюда?       Галиян смотрит на него, как он иногда смотрит на Томми. Как на тупого.       — Я же сказал, — Алекс, кажется, устал повторять одно и то же, — металл, зелья и-       — Не заговаривай мне зубы, — Дрим раздражённо мотает шеей, и та хрустит. — Вы же знаете о зельях давно, так почему раньше не заявились?       Галиян молчит, бегает глазами по комнате. Пытается хоть что-то придумать.       — Именно, — Дрим щёлкает пальцами. — У вас есть другая причина.       Алекс усмехается.       — Допустим, — Галиян отходит от прутьев и садится на старое место.       — Что за причина?       — А с чего мне знать?       — Галиян, твоё постоянное увиливание от вопросов не поможет, — Дриму такое поведение поднадоедает.       — Я действительно не знаю, — говорит Галиян, кажется, совершенно искренне. — Император отдал приказ мне изучить неизведанные земли. А я приказал сделать это нескольким командам. Понятия не имею, какова другая причина. Если ты не знал, спрашивать вышестоящее лицо о таком — верх неприличия.       Дрим думает. А потом со вздохом говорит:       — Сэм, открой дверь, пожалуйста.       Сэм открывает по первой просьбе. Дрим без понятия, какое он тут устройство провёл (а Дрим уверен, что за толстой железной дверью почти ничего не слышно), но оно работает.       Охранник появляется со сверкающим трезубцем в руке. У всех охранников были такие, но каждый зачаровывал свой самостоятельно, по своим нуждам. Кому-то нужны одни чары, кому-то другие — каждый индивидуален. Дрим одобрял такой подход и делал так же, тренируя бойцов в СМП. Опирался на индивидуальные характеристики и развивал их.       Дрим подходит к Сэму и протягивает руку. Тот вскидывает бровь, не понимая, чего фавн хочет.       — Можешь ненадолго одолжить трезубец? — невинно спрашивает Дрим. — А, и ключи от камеры.       — Ты что хочешь сделать? — Сэм недоверчиво смотрит на него, поглядывая на заключённых.       — Что, пытать меня вздумал? — смеётся Алекс из своей обсидиановой коробки. — Я не смогу тебе рассказать хоть что-то, не зная этого, понимаешь ведь? Сколько бы раз ты не колол меня, всё бестолку.       Дрим пронзает Сэма взглядом, требуя отдать ему трезубец с ключами и не вмешиваться. Сэм жмёт плечами, отдаёт своё оружие и связку ключей от нижних камер. Ему нет дела, если эти странные генералы погибнут. Главное, чтобы Дрим не вспылил и не убил их всех.       Дрим ещё юнец в конце концов. Он может наломать дров из-за своей… вспыльчивости.       — А я и не тебя буду колоть, — говорит Дрим странной интонацией, развернувшись на пятках. Трезубец хорошо лежит в его руке, привычно. Он указывает им на соседнюю темницу, — я его убью.       И идёт.       На ключах выгравирована название камеры, а оно само написано над железными прутьями. Дрим одной рукой находит нужный ключ и вставляет его в скважину. Сэм жестом даёт команду ближайшим стражникам приготовиться, потому что пленник вполне может сбежать.       «Это не к чему, — думает Дрим, заходя в камеру, — он уже отчаялся».       В глазах светловолосого мужчины мерцает опасный блеск. Он напуган перспективой быть насаженным на трезубец. Конечно, ведь ему хочется быстрой смерти, а Дриму нужна информация, следовательно, такого он не допустит.       — Если скажешь ваши истинные намерения, то, так уж и быть, я его пощажу, — Дрим вращает трезубец, чудом не задевая ничего в камере, и направляет на него белые зубцы.       — Ты этого не сделаешь, — говорит Алекс на выдохе. — Ты же сам сказал, что тебе он нужен как рычаг! Ты не-       — Он слишком шаткий для такого рычага, — рычит Дрим, расправляя плечи. — Он не настолько важен, как остальные, так что им пожертвовать можно.       — Ты, гадкий ребёнок, хм! — какой-то мужчина из другой камеры высовывает своё небритое лицо. — Сначала говоришь одно, а спустя секунду противоречишь себе! И ты-то командуешь гибридами?! Никакого плана…       — Энтони! — панически вскрикивает Галиян и, судя по звуку, врезается в железные прутья. — Уходи оттуда, слышишь меня?!       — Сэр Галиян, всё нормально, — каким-то загробным тоном говорит он, смотря на блестящие в свете факелов зубцы. — Можете не беспокоиться о том, что я умру. Я заслужил.       — Ты что несёшь, Лагонец?! — раздаётся из другой камеры. Похоже, это другой генерал. — Не смей сдаваться! Ты, чёрт возьми, обещал служить империи! Так сохрани свою паскудную жизнь и служи ей дальше!       Дрим останавливается, усмехаясь. Пусть они поорут друг на друга, так даже лучше. Он любит драму.       — Я уже её предал! — неожиданно восклицает мужчина, резко повернув голову. Дрим может видеть взбухшие сосуды на его шее, толстыми линиями ползущие на его скулы. — Я не различил гибрида! Позволил себя ему обмануть! А он воспользовался этим!       Его голос охрип, будто его горло сдавили. Ещё чуть-чуть, и он заплачет. Дрим удивляется такой чувствительности такого грозного мужчины.       — Я даже… — он выдыхает, — не убил… Ангела Смерти. Не смог!       Дрим вскидывает брови, трезубец не опускает. Существует вероятность, что они специально разыгрывают такой спектакль. Такая откровенность перед гибридами… настораживает.       Дрим вздыхает и, в конечном итоге, замахивается на Энтони, целясь в его ногу. Кто-то, кажется, улавливает свист ветра.       — СТОЙ!       Дриму хватает ловкости и контроля, чтобы остановить оружие у самого бедра мужчины. Он молча выходит из камеры и кидает взгляд на перепуганного Галияна.       — Я знаю, — вздыхает Алекс. — Я, чёрт побери, знаю, почему мы сюда приплыли.       — О? — Дрим наклоняет голову и захлопывает дверь в камеру Энтони, запирая её на ключ. — Память вернулась?       — Портал, — резко и рвано выдыхает Алекс, будто пробежал марафон. — Неизвестный мир. Таинственный народ, который может ходить по нашему миру. Чудовище, что погубило древнюю нацию, от которых пошли мы и наши языки, правит им.       Сэм хмурится. Охрана позади него нервно посмеивается.       — Разве это не сказки?… — как-то неуверенно говорит парень рядом с Сэмом, поудобнее перехватывая трезубец.       Дрим застывает, стоит, словно статуя. Его грудная клетка не вздымается, волосы не шевелятся, даже пальцы не подрагивают. Кажется, даже его сердце на миг остановилось.       — Я узнал тебя, — хрипло продолжает Галиян, сузив глаза. — Ты сектант, последователь этой чёртовой религии. Как там твоего Бога зовут, не напомнишь?       Дрим отходит на пару шагов, словно перед ним разлилась бурлящая лава. Он часто задышал, ладонь сжала трезубец до посинения.       «Как?… Откуда?», — он не понимает, искренне не понимает.       — Ах да, — Галиян ехидно улыбается, видя реакцию Дрима, — XD, да? Дрим XD.       Дрим глубоко дышит, пытается успокоиться. Радужные волосы блестят в свете факелов, их блики падают на железные прутья.       — Ух ты, какой преданный, аж имя своего боженьки взял, — Алекс вовсю ехидничает, потеряв былой испуг. Умеет же вернуть лицо. — Боженька оценил хотя бы?       — Оценил, — сухо отвечает Дрим, отвернувшись, — и оценит, расправившись с не уважающей его страной.       Дрим выходит из блока темниц, спешно отдав трезубец Сэму. За его спиной железная дверь запирается с громким смешком, оставляя ехидного Галияна довольствоваться тем, что кое-как да напугал Дрима.       «Откуда они узнали? — судорожно думает Дрим, забирая свои вещи из сундука, расписываясь в журнала Сэма и игнорируя его вопросы. — Рассказали? Вычитали?»       Он выходит, нацепив ножны с мечом на пояс, и судорожно осматривает местность.       Спрашивать Галияна даже не надо, всё и так ясно. Эти люди хотят открыть портал.       Единственный портал во всём мире, ведущий прямиком в иной мир. Неизвестное измерение, которое Бог поручил защищать и оберегать. Все остальные порталы уничтожили, но один оставили.       Дрим не знает, почему. Но у Бога свои причины.       Впервые в жизни ему хочется закурить. Настолько его это потрясло. Он даже не замечает, как в его сторону несутся пару напуганных гибридов на конях.

***

      — Как так получилось?       Алисса затягивается и выдыхает сизый дым. Её тёмно-коричневый плащ, висящий на куртке, ровно как и его тёмно-зелёный, развевается за спиной. Она стоит поближе к нему, принимая тепло от незеритовой брони. Всё же в тундре холодно, поэтому она и надела старую шапку, парку и тёплые штаны. Но руки без перчаток.       — Без понятия, — бесцветно шепчет она, глядя куда-то вдаль. — Карл влетел ко мне в дом с Сапнапом и как начал орать, что скоро на нас нападут, так я аж испугалась.       Она вновь затянулась.       — Надо было эвакуироваться, потому что кораблей Гларкоса туча, а народу в Логстедшире мало, — она фыркает. — Не Каррим ведь, только недавно туда хоть кто-то переселился.       — Портал сломали? — спрашивает Дрим, отмахиваясь от дыма.       — Оба, — она кивает. — Им понадобится время, чтобы пересечь тундру.       — Это уже наши земли, — чеканит он, чуть наклоняясь, чтобы расмотреть бледное лицо Алиссы. — Мы не можем просто отступать.       — Никто не готов к такой полномасштабной войне, — рычит она, прикрыв глаза. — Да будь у тебя в союзниках хоть сотни Богов, неопытные бойцы натиск не отразят. Тем более, что натренированных так мало.       Она косится на дома деревни в тундре, смотрит на то, как люди оставляют свои дома и идут глубже в тундру. Карл и Сапнап регулируют процесс.       — Мы всё равно сильнее, — упорно заявляет Дрим, едва ли не гордо задрав подбородок.       — С чего бы? — Алисса зажимает сигарету и смотрит на него леденящим душу взглядом. К таким у него иммунитет. — У нас некудышная армия, потому что за пару неделек хорошую не создашь, у нас совершенно нет путей сообщения, чтобы перевозить продовольствие и людей, Боги, у нас всего один завод оружия, на котором работает едва ли десяток людей! И ты серьёзно, чёрт побери, думаешь, что мы победим вековую империю?!       На последних словах она срывается на крик, вена взбухает на её шее.       — Ангел Смерти в своё время смог убить свыше полумиллиона, — холодно заявляет Дрим, скрещивая руки на груди.       — КАКАЯ К ЧЁРТУ РАЗНИЦА?! — на них удивлённо косятся. — Что там ваш Филза, блять, сделал, я знаю! Но это были мирные жители, ни в чём неповинные! И ты, дерьма кусок, считаешь это достойным аргументом?!       Она готова его придушить. Сигарета падает в кучу снега, а он просто молча смотрит на неё, повернув голову. Алисса цыкает и достаёт из кармана новую. Щёлкнув зажигалкой, поджигает.       — Во время той резни большинство погибло из-за взрывов и обвалов. Тем более потери подсчитывались, учитывая и лишённые жизни, в результате которых люди не умирали, — бурчит Алисса, поправив пряди русых волос. — Первая, вторая там. А таких большинство.       Дрим молчит и, развернувшись, осматривает людей из деревни. Снег блестит в лучах вечернего солнца, а люди, неся огромные сумки, длинной цепью идут вперёд, протаптывая себе дорогу. Дети в меховых шапках и их матери, закутанные в шарфы, мужчины с мечом на одном плече и с сумкой на другом, старики с тележками, едва идущие в середине цепочки.       Множество людей возглавляет Сапнап. Карл же, наоборот, замыкает, помогая отстающим.       Дрим видит маленькую девочку, аккуратно поглаживающую маленького котёнка за пазухой. Лишний груз, но многие предпочли взять животных с собой.       У них сердце разрывалось хотя бы от мысли разлуки с пушистыми зверьками. Дрим может их понять: сам-то не сразу отошёл от смерти Спирита.       — Я пойду вперёд, — говорит Дрим, расправляя плечи. — Позаботься о том, чтобы Техноблейд и Филза оказались в курсе ситуации.       — А ты что будешь делать? — недовольно спрашивает Алисса, вновь затягиваясь. Дрим слышит свист воздуха, когда она это делает.       — Пойду искать Джорджа, — кидает Дрим и идёт вперёд.       — Что, любимчика решил повидать?! — язвит Алисса достаточно громко, чтобы Карл повернулся к ним. Он смотрит на них и смотрит как-то нервно.       Дрим резко поворачивается, и Алисса замирает. Её бирюзовые глаза широко раскрывается, а изо рта падает вторая сигарета.       Вокруг Дрима образуется сияющий паргелий, будто нимб. Радужный свет неровно искрится вокруг его волос, таких же разноцветных. Его голова закрывает солнце, и он в этот момент он действительно напоминает Бога, а не заносчивого юнца.       — Попрошу одолжения у нашего козыря через него, — тихо говорит Дрим и, отвернувшись, идёт через сугробы.