Кровь и шелк

      Что-то изменилось. Дана не могла понять, что произошло, но когда она проснулась, то чувствовала себя ещё хуже. Не стоило спать. Так много дел впереди. Как она могла уснуть так не вовремя? У неё ведь французский через полчаса. Ну хоть не проспала, да и ладно.       Дана с трудом встала с дивана, потому что голова болела и её немного тошнило, но в общем всё было не так уж и плохо, так что надо было браться за дело. Давида в комнате не было, но Дана уловила тонкий запах его парфюма. И вдруг поняла, что ужасно соскучилась. Вся эта ночь — точнее день — была какой-то нелепой, и девушка почувствовала, что надо это исправлять. Какой смысл во французском, если у них с Давидом что-то не то в отношениях? Есть вещи явно важнее учёбы!       И всё же Дана сдержалась, чтобы не вскочить и не побежать по дому в поисках Отца. У неё есть другие дела, и Отец будет очень зол, если она их не выполнит и этим его подведёт. Она и так уснула вместо уроков. С чего бы это?..       Давид и сам не мог усидеть на месте: ужасно хотелось посмотреть, подействовала ли его магия? Впервые он усомнился в своих способностях. Девчонка оказалась слишком строптивой. Он долго сидел рядом с ней, даже когда Дана уснула, смотрел на измученное заплаканное лицо и не понимал, что же с ней делать. Дана была для него вызовом и загадкой, но она явно была достойна его усилий и его времени. Давиду было сложно признаться даже себе, что она ему интересна. Интересна больше, чем кто-либо из его старших детей. Он думал, что из этой девчонки будет так просто воспитать идеальную и покорную наследницу, но чем дальше, тем больше он убеждался, что Дана — его маленькая копия, и справиться с ней будет не так просто. Возможно, именно поэтому она была ему настолько интересна?       Сейчас же он сидел в кабинете, смотрел на часы и считал минуты. Когда она проснулась, он привычно почувствовал это. Почувствовал её растерянность и хмурое настроение, а потом и первый порыв быстрее бежать к нему. Это вызвало у Давида улыбку: магия сработала. Но Дана быстро отмахнулась от этого порыва и сосредоточилась на учёбе. Прилежная и старательная — в этом она была похожа Эда, — но нетерпеливая и раздражительная, как Ярослав, она сразу же вспыхнула, когда из-за сонливости не смогла быстро сориентироваться и запуталась в задании от репетитора. Давид следил за ней с любопытством и всё никак не мог натешиться её ужасным упрямством. Даже с его убеждениями она оставалась несносной. И поэтому особенно привлекательной.       — Котик, ты уже закончила? — спросил Давид, когда вошёл в комнату спустя несколько часов.       Дана вскинула на него недовольный взгляд и раздражённо отмахнулась.       — Ещё минутку — осталась одна страничка.       Сердитая морщинка появилась между бровок, и Давид с трудом скрыл смешок: до чего же Дана забавная. Может, его сыновья правы? И дело Даны просто быть красивой и собирать восторженные взгляды? Ну не идёт ей эта старательность, это упрямое желание быть умницей, разобраться во всём до конца. Ярослав бы хохотал до упаду, если бы увидел, как она, закусив пухлую губку, быстро-быстро что-то выписывает из учебника. Да ещё и в этом платье с откровенным декольте.       — Тебе пора на тренировку. Ярослав ждёт. И оденься теплее — на улице снежно и морозно.       Давид проследил за ней хищным взглядом, чтобы снова убедиться, что его магия работает. Дана проскользнула мимо него, но вдруг замерла в двери и быстро вернулась.       — Вы посмотрите тренировку? — спросила она, обнимая его за шею и заглядывая в глаза.       — А надо?       — Да. Мне кажется, сегодня у меня всё получится.       Слишком самодовольный тон ему понравился. У Даны горели глаза, и Давид тут же наклонился, чтобы поцеловать её. До чего же хорошенькая! Совершенно не хотелось отдавать её Ярославу на растерзание. А он ведь будет её гонять, возможно, до крови. Бедняжка.       — Будь сильной. И ты помнишь, что ты мне пообещала? Относительно Ярослава?       Дана тут же нахмурилась, но кивнула бодро, так что Давид отпустил её переодеваться, а сам отправился в сад и в абсолютно чёрной ночи остался незамеченным. А вот Ярослав вертелся в саду и даже не видел, что за ним наблюдают братья с балкона четвёртого этажа, так что их тренировки перестали быть секретом. По крайней мере, трое старших братьев — Николас, Эд и Лео — теперь знали их с Даной маленькую тайну.              С ней было что-то не так. Это Ярослав заметил сразу, но вот что именно — не понимал. Дана казалась ему отрешённой и необычно сосредоточенной, воинственной настолько, что Ярослав с трудом сдержал смех. Быть серьёзной ей не шло.       — Готова? — холодно уточнил он, даже не здороваясь.       Дана коротко кивнула, и Яр продолжил:       — Пойдём, у меня для тебя есть сюрприз. Сегодня ты должна найти в этом саду свою первую жертву. Не переживай, я проследил, чтобы здесь никто не бродил и не оставлял запахи. Видишь, снег не тронут.       Снега навалило действительно много, и он простилался теперь перед Даной искристой белоснежной пустыней.       — Эй, хватит любоваться. Твоя жертва мёрзнет. У тебя есть полчаса, чтобы найти её.       Ярослав сегодня тоже был не в духе, но Дана уверенно его игнорировала. У неё была важная задача: на этот раз она уж точно не облажается и удивит и Ярослава, и Давида. Она чувствовала на себе пристальный взгляд Отца и удивлялась тому, что Ярослав ещё ничего не сказал. Неужели он не замечает, что Давид рядом? Дана даже могла почти точно сказать, где он — так остро она его чувствовала. Давид следовал за ними, но не оставлял следов, а вот жертва Даны следы оставила. Девушка не знала, что Ярослав специально пронёс Ирочку по саду, чтобы Дана могла уловить его маршрут по запаху. Но пока Дана остановилась на месте и принюхалась. Ей нужно было буквально несколько секунд спокойствия, чтобы сосредоточиться, но Ярослав понял это по-своему.       — Можешь не прислушиваться, ты её не услышишь — она без сознания, — самодовольно фыркнул Ярослав.       Он стоял у огромного дерева, прислонившись к стволу и сложив руки на груди, и всем своим видом показывал превосходство.       — Бедная Ирочка, — промурлыкала Дана. — Надеюсь, ты не навредил ей? Она моя любимица.       — Ну так поспеши к своей любимице! — фыркнул Яр, не сумевший скрыть злость.       Как она догадалась? Действительно по запаху или всё же просто угадала? Это должно было стать для неё сюрпризом! Если бы Дана вообще её нашла, конечно. А так получалось, что девчонка с первой же секунды унюхала свою служанку. В морозном воздухе сделать это было ещё сложнее, но Дане это удалось, и она тут же кинулась вперёд, игнорируя всё вокруг. Запах оказался таким чётким, что девушка могла бы идти за ним с закрытыми глазами, поэтому просто понеслась вприпрыжку, не особо глядя по сторонам.       — Эй! Ты куда? Стой! Осторожней! Ты весь сад сейчас разнесёшь!       Хорошо, что он догадался сделать это хоть и в саду, но в самом глухом его углу, чтобы никто не услышал и не увидел, что там происходит. И всё равно Дана слишком шумела, пока наконец-то не остановилась, подчинившись его окрикам.       — Ну что?       Дана остановилась и повернулась к нему, но смотрела недовольно. Казалось, что она вот-вот сорвётся и помчится дальше, так что Ярославу пришлось крепко взять её за руку, чтобы удержать на месте.       — Ты слишком шумишь. Твоя жертва от тебя бы уже давно сбежала! Ты должна быть бесшумной и грациозной, а ты всё та же неуклюжая корова!       — Эй! Не хами!       Дана дёрнулась, чтобы вырваться и бежать дальше, но Ярослав только сильнее сжал пальцы, наклонился ближе и прошептал:       — Послушай меня внимательно, я же не желаю тебе зла. Ты бежала так быстро, что даже не заметила, что сносила веточки на своём пути. Посмотри, у тебя ведь кровь.       От этого слова Дана замерла и снова дёрнулась, но Ярослав удивительно ласково коснулся её щеки и тут же показал капельку крови на белом пальце.       — Видишь. А Отцу ты потом скажешь, что это я тебя. Ты понимаешь, что ты оставляешь улики?       — Улики? Разве это важно?       Ярослав откровенно расхохотался её наивности. Зато Дана растерялась настолько, что наконец-то перестала вырываться и прислушалась к его словам.       — Конечно, важно. Ты же идёшь убивать человека! Ты забыла об этом?       — Ну не убивать, а так… только найти, — кокетливо заметила Дана и снова дёрнулась, чтобы бежать, но Ярослав её удержал. — Ну что ещё?       — Когда ты найдёшь её, что ты сделаешь? — прищурился Ярослав, и Дана снова растерялась.       — Ничего! Тебя позову. Ну отпусти меня уже!       — Постарайся не шуметь и смотреть, куда ты бежишь.       Дана снова понеслась в темноту, а Ярослав неспешно отправился за ней. Бедная девчонка даже не подозревала, какие чувства у неё может вызвать усыплённая жертва. С порезом на шее, о чём Дана пока не догадывалась. Голодная и неопытная, Дана ведь может и сорваться. Подгоняемый любопытством Ярослав поспешил к месту, где была спрятана девчонка, коротким путём. Но Дана всё равно опередила его, и Ярослав увидел её, стоявшую напротив огромного куста можжевельника, под пушистыми ветками которого и лежала Ирочка.       Дана голодная. Ярослав видел, как движется её грудь, как Дана глубоко и медленно дышит, как жадно принюхивается и явно дрожит от волнения. Кровь слишком возбудила её. Ещё чуть-чуть, и девчонка может совершить роковую ошибку!       — Я нашла её, — сообщила Дана едва слышно. — Я успела?       Она не оглядывалась. Во-первых, не могла оторвать взгляд от Ирочки, от красной струйки, стекавшей по тонкой шее на яркую ткань спального мешка. А во-вторых, не считала нужным отвлекаться на Ярослава: по звуку она определила, с какой стороны он подошёл и теперь подкрадывался к ней со спины.       — Ты успела. Что будешь делать дальше?       — А что я должна делать дальше? Я же справилась.       Она была буквально зачарованная, и Ярослав наслаждался этим её растерянным и беспомощным видом. Он подкрался со спины, подошёл так близко, что услышал тончайший аромат её духов. Ещё чуть-чуть, и он мог бы укусить её. Или поцеловать. Он ещё не решил, чего ему хотелось больше.       — А что тебе сейчас хочется сделать?       От его шёпота мурашки побежали по коже, и Дана выдохнула долго и дрожаще. В тот момент она забыла о том, что где-то рядом Давид, что за спиной — её враг. Перед глазами всё плыло, и Дана впервые поняла, насколько она голодна. До Церемонии ещё так много дней и ночей. И Отец не будет её кормить, а ведь так хочется… Совсем чуть-чуть. Ничего же страшного не случится, если она слизнёт эту струйку крови? Ведь драгоценная кровь стекает зря. Этого нельзя допустить.       — А можно её… немного… совсем чуть-чуть… — каждое слово давалось ей с трудом, почти что с болью.       — Что?       От его голоса Дана будто проснулась, поэтому сказала уже громче и увереннее:       — Можно мне слизнуть кровь? Я ведь не буду кусать, только лизну.       — А ты уверена, что сможешь остановиться? Ты же хочешь её укусить. Хочешь просто запустить зубки или напиться крови?       — А если я укушу… немного, я не буду пить много крови, постараюсь неглубоко… Только запущу зубы…       Она дрожала всё сильнее, и Ярослав решился крепко взять её за плечи, чтобы успокоить. Так же много-много лет назад дрожал Тим перед первой его настоящей охотой, и Ярослав успокаивал его, сдерживал и направлял первые хищные порывы. Что ж, пришло время повторить это с Даной, если она захочет учиться. Пока она была податливой, даже не стала вырываться из его рук, только чуть повернула голову, и Ярослав снова увидел до чего же у неё соблазнительная шейка.       — Отец не говорил тебе? — тихо начал Ярослав, тоже наклоняя голову, и теперь они с Даной смотрели друг другу в глаза. — Нельзя просто так кусать человека — ты заразишь его. В таком случае ты должна либо выпить его до последней капли, либо обратить. Ты же не хочешь её обращать?       Дана молча мотнула головой, и Ярослав мягко улыбнулся.       — Ну вот, тогда не стоит даже пытаться. Лучше не подходить к человеку, если ты слишком голодна, чтобы лишний раз себя не искушать.       — А если сделать надрез? Чтобы кровь стекала…       — Ах ты ж хитрюжка! Можно, но ведь хочется именно запустить зубки, да?       Он смеялся про себя, потому что прекрасно понимал, что происходит. У Даны буквально чешутся зубы кого-то укусить. Вообще не важно кого, лишь бы почувствовать тёплую плоть.       — Да, — вздохнула Дана и отвела взгляд.       Ярослав был прав, ей просто хотелось кусаться. Невыносимый зуд в зубах не давал покоя. Возможно, кровь бы успокоила его, но Давид держал её голодной, а девочка ещё не умела справляться с порывами сама, поэтому…       — А тебе не хочется укусить меня?       Дана сразу же раскусила подвох в этих словах, поэтому вывернулась из его рук.       — Очень хочется!       Прозвучало это не так эротично, как он ожидал, скорее с вызовом, но Ярослав продолжил подстёгивать её:       — Я не шучу. Кусать друг друга не запрещено. Отец не говорил тебе об этом?       Его интонации завораживали, и если бы Дана не помнила о том, что Давид где-то совсем рядом, то могла бы начать флиртовать в ответ.       — Не говорил. А что?       Отчасти Ярослав был прав: ей ужасно хотелось запустить зубы ему в шею и держать их долго-долго. Если он сегодня снова будет валять её в снегу, она обязательно попробует завалить его на спину и немного припугнёт зубками. Но только припугнёт! Кусать его ей точно-точно нельзя. Это она понимала даже в таком состоянии.       — И не делал? Ни разу после обращения не кусал тебя?       — Нет, а что?       Ярослав фыркнул так, что Дана мгновенно заинтересовалась. Она не знала чего-то важного. Яр наклонился к ней так близко, что Дана действительно могла бы прямо сейчас впиться в его шею. Снова дразнится.       — А ты попроси его об этом! Не пожалеешь. Такого удовольствия ты никогда не испытывала. И я не знаю, что лучше: когда кусаешь ты или тебя.       От него очень приятно пахло чем-то холодным и свежим, и Дана чуть помедлила, прежде чем отстраняться. Сложно было признаться, но Дана одновременно ненавидела его и… Её тянуло к нему. Весь вечер она волновалась в ожидании тренировки не только потому, что хотела впечатлить Отца, но и потому что хотела удивить Ярослава. Чтобы он не воспринимал её как на глупую девчонку. Чтобы он тоже оценил её, чтобы смотрел на неё с таким же восторгом, как и Отец. Но сейчас, когда он был так близко, её что-то удерживало даже от самих этих мыслей, которые теперь казались глупыми.       — На этом всё? Задания закончились? — спросила она резковато, чтобы разорвать эту странную паутину его обаяния.       — Ещё чего! Пойдём глубже в лес, я научу тебя нападать на жертву. В конце концов, на Церемонии жертву тебе выслеживать не придётся, а вот атаковать её надо красиво, но результативно. Ты должна убить её с первого раза.       Ярослав развернулся и последовал куда-то в темноту так быстро, что Дане пришлось постараться, чтобы не отстать. Говорил он на ходу, и к ней только долетали обрывки фраз, пока Дана не догнала Яра и не вцепилась в его локоть.       — Надеюсь, ты справишься и завалишь её с первого раза.       — Яр, подожди! Расскажи, ты своего сына точно так же учил? Тоже так гонял по лесу?       — Да, а что? Думаешь, ты особенная? Веками вампиры учили детей одним и тем же приёмам. Годы идут, а артерия на шее никуда не девается. Но ты мне зубы не заговаривай, ты мне не дочь, так что я тебя жалеть не буду.       — А разве ты жалел своего сына? Ему ведь тоже надо было научиться…       Ярослав затормозил так неожиданно, что Дана чуть пошатнулась, но мгновенно прикусила язычок.       — Хватит! — приказал Яр. — Здесь нет моего сына. И незачем о нём говорить. Слушай меня внимательно, я два раза повторять не буду. Сегодня твоей жертвой буду я. Не думаю, что ты сможешь сбить меня с ног, но попробовать разрешаю. Во время настоящей охоты я лично предпочитаю нападать со спины: сразу сбиваю с ног и прокусываю шею. Но есть ценители, которые любят смотреть в лицо жертве. Скажу тебе по секрету: лучше всего убивать жертву во время секса, но тебе пока такое не светит.       Ярослав пошло хихикнул, и Дана сразу перестала улыбаться. Такие намёки ей не понравились. Ей уже снились подобные сны, в которых она недвусмысленно сидела на мужчине, лица которого не видела, зато потом наклонялась к шее и вместо поцелуя впивалась зубами. Это было так остро, так сладко, что хотелось немедленно воплотить фантазию в реальность… Так что теперь Ярослав ударил по больному.       — Лучше расскажи, как это будет на Церемонии, — пробурчала Дана, стараясь сделать вид, что его слова её не задели.       — Просто. Девушка будет усыплена, скорее всего, ещё и привязана. Так что ты сможешь просто подойти и элегантно прикусить. Но если девушка будет не привязана, ты сможешь красиво сбить её с ног. Это будет эффектно. Так что готовься: я буду стоять на месте, а ты сможешь прыгать на меня столько раз, насколько хватит сил, и так, как тебе удобно!       Он явно смеялся, а Дана хмурилась всё сильнее. Ужасно хотелось с первого же прыжка уткнуть эту наглую рожу в снег. Поэтому Дана сразу зашла ему за спину и разогнавшись прыгнула. Это было очень странное чувство: девушке показалось, что она летит. Дана думала, что бежать по снегу будет сложно, но она будто и не касалась земли. Почти с первых же шагов она почувствовала удивительную лёгкость и в то же время силу, поэтому не сомневалась, что собьёт Ярослава с ног. Но силы оказалось недостаточно — Дана повисла у него на плечах, а Ярослав устоял, хоть и пошатнулся.       — А ты молодец! Но всё равно ещё немного шумишь. Попробуй бежать легче, но всю силу вложить в сам прыжок, в удар по мне. Сможешь?       Слышать похвалу от него было неожиданно, но очень приятно, так что Дана старалась изо всех сил. Цель была проста: она не успокоится, пока не искупает его в снегу. Он был настолько самоуверен сегодня, что даже не оделся удобно: роскошное лёгкое пальто, застёгнутое всего на одну пуговицу, небрежно наброшенный шарф, элегантные костюм и туфли. Казалось, что он пришёл не в лес, а в оперу. А вот Дана даже волосы собрала так, чтобы ни одна прядь не выбилась и не мешала ей, и всё равно ей было неудобно двигаться, да и холод уже напоминал о себе.       — Ты меня с ног так и не собьёшь, да? — фыркнул Ярослав, когда Дана в очередной раз повисла на нём и горячо выдохнула в ухо.       — Ну я пытаюсь. Как у тебя так получается? Ты даже не шатаешься!       — Мне кажется, ты боишься упасть. Ты бежишь и уже сразу думаешь, что повиснешь на мне. А думать вообще не надо!       Она обвила его руками и ногами, да ещё и пыталась заглянуть в лицо, так что Ярославу вдруг стало смешно. Ужасно захотелось подурачиться с ней, но надо было оставаться серьёзным. В конце концов, он её учит. И её игривое настроение было крайне неуместным. Хотя… так хотелось уронить её в снег и хорошенько в нём вывалять…       — Ну а как тогда надо? — хихикнула Дана ему в шею и устроилась поудобнее.       В тот момент она совсем забыла о Давиде и о его вечно строгом и оценивающем взгляде. С Ярославом ей стало так легко, так весело! Хотелось играть и смеяться и ни о чём не думать.       — Хочешь, можешь показать на мне? Я не обижусь, только спину мне не сломай.       — Лучше слезь с меня. И давай-ка ещё раз. И не думай о том, как ты выглядишь — позволь гневу овладеть тобой.       — Ты о чём? — вдруг потухшим голосом спросила Дана, спрыгивая с Ярослава, но не решаясь посмотреть ему в лицо.       — Не делай вид, что мы с тобой друзья, — холодно сказал Ярослав, но к ней так и не повернулся. — Ты же ненавидишь меня, так направь эту ненависть в нужное русло.       — Я не…       — Не ври хотя бы себе.       В его голосе слышалась горькая усмешка, и Дана поспешила уйти. С каждым шагом злость всё больше нарастала и поднималась. Злость не из-за того, что Ярослав любил Отца, не из-за того, что у них были отношения, не из-за конкуренции с ним, а из-за горькой обиды, что Ярослав одной фразой разрушил её надежду на примирение. Ну зачем? Ведь так приятно было немного подурачиться. Так что теперь Дана вынуждена была мстить, но она не могла сосредоточиться на том, как бежит, как двигается, она даже не видела ничего перед собой, только тёмное пятно на белом фоне.       На этот раз она не жалела ни его, ни себя, поэтому влетела в спину со всей дури и рухнула на землю вместе с ним. Ярослав, не особо ожидавший, что у неё получится, теперь сердито фыркнул в снег, но сразу же перевернулся и скинул с себя Дану.       — Не считается, я не ожидал, что у тебя получится! Давай заново, — пробурчал Ярослав, поднимаясь на ноги и отряхиваясь от снега.       Дана только пожала плечами и снова отошла к краю поляны, чтобы разогнаться. Ярослав опять повернулся спиной, но по его позе Дана поняла, что на этот раз с ног его не сбить. Так и получилось: Дана будто ударилась о скалу и рухнула в снег, как подкошенная.       — Ты опять? — жалобно протянула девушка, потирая ушибленный лоб. — Люди так не умеют! Так зачем же использовать способности?       — Чтобы ты упала, это же очевидно! Вставай давай. Я покажу один раз на тебе, как это всё-таки должно выглядеть.       Он даже не отходил далеко, повернулся к неё лицом, прыгнул с места и сразу же сбил с ног, так что Дана, ещё не пришедшая в себя после столкновения, ненадолго потерялась. Этим прыжком он буквально вышиб из неё дух, и теперь девушка не могла даже вдохнуть. У неё были считанные секунды, чтобы прийти в себя, но она не успела: Ярослав одной рукой прижал плечо, а другой — так сильно запрокинул голову, что Дана вскрикнула.       — Тихо, я тебя уже укусил, так что ты умираешь и почти не дёргаешься.       — Больно! — снова пискнула Дана, у которой невыносимо жгло шею — Ярослав потянул ей мышцы. — Хватит! Пожалуйста!       Ярослав сжалился над ней и встал, принимаясь снова счищать с себя снег.       — Ещё и Отцу небось пожалуешься? — хмыкнул он, пока Дана, схватившись за шею, отлёживалась.       — Нет. Прости. Ты всё правильно показал, просто шею потянул… Можно мне на тебе попробовать?       — Не можно — нужно!       У неё снова не получалось: не хватало сил на идеальный прыжок, и Ярослав решил отложить это на самый последний день перед Церемонией. Было много базовых вещей, которых Дана не знала и которые давались ей с трудом, поэтому он и отвёл её ещё глубже в лес, чтобы тренировать прыжки.       — Как ты так делаешь? — восторженно пискнула Дана, когда он с места запрыгнул на толстую ветку метрах в трёх от земли.       — Тоже так хочешь? Пробуй. Это несложно — у тебя крепкие ноги, если ты до сих пор можешь ходить.       Через час ходить она уже не могла, но была безумно довольна собой: у неё получалось прыгать почти так же, как Ярослав. Не хватало ещё лёгкости и грации, но Дана понимала, что это вопрос времени и практики.       Уставшая, раскрасневшаяся, едва дышащая, она медленно шла, вцепившись в локоть Ярославу. Яр не возмущался, хоть близость Даны и вызывала у него волнение, как у подростка. Но девушка была так измучена тренировкой, что больше не доставала его расспросами и так казалась ещё более миленькой.       — Я такая голодная! Слушай, я на этот раз подумала наперёд, так что торт уже стоит в кабинете. Хочешь разделить его со мной? — хихикнула Дана и лукаво заглянула ему в лицо.       Ярослав умело скрыл удивление, но задумался над ответом. Это же прекрасная возможность ещё немного подразнить Давида! Дана после тренировки не мчится к Отцу искать поддержку и утешение, а приглашает на чаепитие Ярослава. В чём подвох?       — И мы не будем драться за него? — подмигнул Яр, и Дана звонко засмеялась.       — Нет, я просто не знаю, чем тебя отблагодарить, поэтому вот… Скажи, что ты любишь, и в следующий раз я угощу тебя этим.       — Не стоит. Шоколадный торт вполне подходит. Но после последней тренировки я сам привезу тебе очень много фаст-фуда. Иначе ты умрёшь от голода!       — С удовольствием!       Они были похожи на парочку влюблённых, идущих после долгой прогулки по зимнему парку в тёплое местечко отогреваться и ворковать. И Давид, конечно же, был недоволен увиденным, но встревать не стал. В конце концов, может, это её коварный план мести? Давид сам не верил, что она сможет что-то придумать, но надеялся, что её ревность хотя бы помешает их тёплому общению, но нет: всю тренировку Дана мило ворковала с Ярославом, смеялась и дурачилась, а теперь ещё и пригласила вместе поужинать.       — А Ирочку кто-то нашёл? Или она так и лежит в кустах? — спохватилась Дана, когда кофе ей в кабинет принесла другая служанка.       — Нашёл. Им позвонили и сообщили, где её искать. Не переживай. Максимум, она немного простыла.       Ярослав вальяжно развалился в кресле и неспешно пил кофе, и снова оценивающе щурился на Дану. Девчонка успела переодеться, но всё равно выглядела уставшей. И не только из-за тренировки: на столе высилась гора книг и тетрадей, и Ярослав не оставил это без внимания.       — Отец тебя не щадит. Что-то уже выучила?       Дана чуть повела плечиком, но взгляд потупила.       — Только начала. Я же ничего не помню из прошлой жизни, всё как в тумане, так что мне всё даётся с большим трудом. Но я не могу расстраивать Отца, поэтому стараюсь изо всех сил.       — Ты умница. Я вообще не помню, чтобы я что-то учил в первые годы. Не до этого как-то было.       Ярослав посмотрел на неё так, что Дана мгновенно покраснела и поспешила сменить тему:       — Сейчас все мои мысли о Церемонии. Скажи, тебе тоже было так страшно?       — Нет, — фыркнул Ярослав, усмехаясь её растерянности. — Я был более хищным, чем ты, так что просто поддался своим инстинктам, и всё прошло легко. Ты же какая-то скованная, я уже и не знаю, как тебя расшевелить. И ты же голодная ужасно! Я вижу, как у тебя горят глаза, когда ты видишь шею той же Ирочки.       Дана расстраивалась всё больше. Вроде бы удачная тренировка теперь казалась ей полным провалом. Она была голодной, она была неуклюжей, она была уставшей. И уже пожалела, что пригласила Ярослава к себе: он сидел такой красивый и надменный, что Дана мгновенно стушевалась. Вот только в голове вспыхнула одна картинка, которая сразу же перевернула ситуацию: история об Анне. Вот только как воспользоваться этой информацией?       — У тебя только один сын? — как бы невзначай уточнила Дана и отправила в рот огромный кусок торта.       — Да. А что?       — Просто интересно, я ведь никого не знаю. Расскажи о нём.       Ярослав отставил чашечку на столик, откинулся в кресле и самодовольно посмотрел на Дану.       — Ты же встретишь его на вечере после Церемонии, там и познакомитесь. Его зовут Тимофей. И он тоже молоденький, ему едва исполнилось восемнадцать, когда я его обратил.       — А как вы познакомились?       — Он был несчастным мальчишкой, сиротой и беспризорником. Не спрашивай, как я оказался в неблагополучном районе, но он меня заприметил и попытался обчистить карманы.       Дана расхохоталась так, что едва не поперхнулась крошкой бисквита. Представить красавца Яра в каких-то трущобах было сложно, а представить, что он подобрал там ещё и мальчишку…       — Наверное, он красавчик?       — У него потрясающие глаза, до сих пор очень искренние и добрые. Он однозначно тебе понравится.       Дана с потаённой улыбкой наблюдала за тем, как меняется лицо Ярослава, когда он рассказывает о своём сыне. Сразу видно, что он очень любит Тимофея!       — Я с удовольствием с ним познакомлюсь. А он живёт где-то близко?       — Не терпится познакомиться?       — Что-то вроде того. Ты же понимаешь, что мне не особо есть с кем поговорить? Все старшие братья такие серьёзные. Я их боюсь больше, чем Отца.       — А Андрей?       Дана вскинула на него встревоженный взгляд и поняла, что сейчас покраснеет.       — Ну он больше похож на молодого галантного кавалера. С ним проще, но всё равно не то…       Кроткий восхищённый взгляд на Ярослава, чтобы ещё немного подогреть его самолюбие, и Яр улыбнулся в ответ.       — Тебе будет очень тяжело. Ты же понимаешь, что никому нельзя доверять? И мне — тем более?       — Понимаю, но… Ты же сам сказал, что мы младшие и должны держаться вместе? Я же твоя младшая сестра, так что я полагаюсь на тебя! Больше и не на кого.       Дана посмотрела на него такими огромными глазами, что Яр даже отстранился: она будто ужалила его взглядом. А она ведь права. У неё есть только Отец, но, когда его не будет рядом, она останется на растерзание целой толпе братьев. Злых, жадных, завистливых, расчётливых и похотливых. А она, хоть и маленькая злючка, — ещё совсем беззащитная. Вот у него и появилась младшая сестра… И теперь он в силах позаботиться о ней. Но вот только в праве ли он решать, что для неё лучше?       — На Отца? — улыбнулся Ярослав. — Давид опытный, он воспитал прекрасных и успешных вампиров.       — Я понимаю, но мне сложно с ним, — Дана понизила голос до тревожного шёпота. — Я очень боюсь его огорчить. Всё время думаю, что я…       — Недостаточно хороша? Не переживай, я тоже так думал когда-то.       Дана была настолько огорчена, что Ярослав наклонился поближе к ней и едва сдержался, чтобы не протянуть ей руку.       — Поверь мне, Отец не ошибается. Если он выбрал тебя, если тратит на тебя своё драгоценное время, то ты этого достойна. Но ты всё равно должна очень стараться. Во всём, понимаешь?       — Понимаю, — кивнула Дана и улыбнулась так открыто, что Ярослав прикусил язык и не сказал всего того, что хотел.       — Если понимаешь, то почему ты ещё здесь, а не у Давида? Он ведь ждёт тебя.       Дана недовольно дёрнула плечиком: пусть ждёт, она и так всё время под его присмотром, а вот возможность пообщаться с кем-то другим выпадала крайне редко.       — Если он захочет меня увидеть — он придёт за мной, ты же знаешь. Он всегда за мной присматривает.       — Ты очень сообразительная девочка, — улыбнулся Ярослав.       С девчонкой всё оказалось так сложно, так запутанно… В один день он хочет её убить, а на второй — завидует Давиду, что у него такая дочь. Тимофей был старательным, но всегда заглядывал Ярославу в рот, и порой это раздражало, а вот Дана восхищалась Отцом искренне и так же искренне критиковала, вообще не думая о том, что её могут наказать. Упрямая, но такая милая в этом своём упрямстве. Так что Ярослав сам не заметил, что не мог прекратить с ней разговаривать. Если бы Давид не вошёл в комнату и буквально не забрал Дану, то они бы болтали до самого обеда. Когда дверь за Даной закрылась, Ярослав вдруг остро почувствовал, как он одинок в этом доме и в этом мире.               От Отца пахло табаком и коньяком и ещё чем-то таким, что напоминало о тёплой осени. Дана поплотнее прижалась к нему и поняла, что хочет так засыпать всегда.       — Котик, — тихо позвал её Давид, и Дана в ответ завозилась. — Как ты думаешь, ты уже готова к Церемонии?       — А у меня есть выбор?       Дана хихикнула ему в шею и крепко обняла. С каждым днём она всё больше нуждалась в Давиде и поэтому особенно ценила каждую совместную секунду. Она буквально не отлипала от него, даже когда они вместе выходили к братьям, Дана не слезала с его колен, либо же прижималась к плечу и так и сидела. В мире не было больше никого, только они вдвоём. Разве что после тренировок она приглашала Ярослава к себе в кабинет, где они ели вредную, но ужасно вкусную еду, болтали о чём-то бессмысленном и бесконечно смеялись.       — Я серьёзно. Остался последний день. Ты, наверное, безумно нервничаешь?       — Я больше боюсь братьев, их оценивающих и осуждающих взглядов…       — Дана! — недовольно фыркнул Давид и тут же отстранился, что заставило Дану стать серьёзней.       — Ладно-ладно. Но я действительно больше боюсь, что перенервничаю и из-за этого сделаю что-то глупое. А вот технически я думаю, что готова. Ярослав меня даже хвалит!       — Я видел все твои тренировки. Ты удивительно сильная!       — Как говорит Ярослав, я тяжёлая и только поэтому могу сбить его с ног.       — Он тебе врёт, просто не хочет признавать, что ты сильная. Сегодня снова идёшь на тренировку?       Сегодня? Дана запуталась во времени. Она знала, что сейчас раннее утро, тренировка закончилась, она успела немного отдохнуть, пока болтала с Ярославом, потом вернулась к Давиду, а теперь отдыхала после нежного секса. Удивительно ласковым и нежным стал Давид в последние дни! Дана больше не боялась идти к нему, ни о чём не переживала, только бесконечно наслаждалась! И вот на тебе — снова разговоры о тренировках! А когда же поспать?       — Ну да. Это ведь последняя тренировка перед Церемонией. Я должна выследить, догнать и сбить с ног Ярослава.       Дана бурчала, потому что ужасно хотелось снова вернуться в тёплые объятия Отца, но тот только ещё больше хмурился, и Дана робела.       — У тебя всё получится. Ну не дуйся, иди ко мне!       Дана снова нырнула к нему в объятия и устроилась уютнее. Хотелось спокойствия и выспаться. Когда рядом был Давид, даже шёлк не казался холодным!       Давид ласково улыбался и чуть поглаживал плечико Даны. Его девочка сильно изменилась за эти дни. Во-первых, сработала его магия и Дана вообще не отлипала от него, сама искала встречи, а сегодня даже соблазнила его. Просто пришла в его кабинет, села на колени, и Давид больше не смог вернуться к работе. Во-вторых, она становилась всё более раскрепощённой и ненасытной, более уверенной в себе. И в этом была заслуга в том числе Ярослава, хоть Давиду и не хотелось это признавать. С ним она научилась быть смелой и дерзкой, давать отпор. Каждую ночь Ярослав доставал её, выводил из себя, провоцировал на драку, но всё заканчивалось мирно. Даже слишком.       Ревность вспыхнула, но тут же угасла: Давид понимал, что девочка его не подведёт, а вот Ярослав всё больше привязывался к Дане. Он даже ни разу за эти дни не связался с Тимофеем, будто сына вовсе не существовало в его жизни. Зато Дану начал баловать: теперь не только Давид покупал ей подарочки и вкусняшки. После каждой тренировки Дана с любопытством бежала в кабинет, чтобы посмотреть, что же её ждёт. И на последний день Ярослав обещал ей что-то особенное. Так что сейчас, хоть Дана и уютно устроилась в объятьях Давида и уже засыпала, в её мыслях был дерзкий мальчишка, а не любимый Отец, потому что она уже предвкушала, что же её ждёт этой ночью. Ну что ж, пусть дети развлекаются, пока это всё остаётся в рамках допустимого. Главное, что Дана уже поняла, кого она хочет и без кого не может жить.              Ярослав бродил по дому и сам не замечал, куда его ведут ноги. Когда-то ему ужасно хотелось вырваться из этого дома, потом вернуться, когда Отец рассердился на него из-за Тима, а теперь он окончательно запутался. С одной стороны, Отец больше не выгонял его, а с другой, Ярослав явно чувствовал, что он здесь лишний. Дана заполнила собой всё огромное пространство четырёхэтажного старинного особняка. Ярослав не переставал удивляться, как удалось Давиду сохранить дом в его прежнем состоянии, но за это столетие здесь, казалось, ничего не изменилось. Казалось. Потому что из каждого угла на Ярослава смотрела Дана! За эту неделю она вместе с Отцом успела побывать в каждой комнате, порой то тут то там слышался её звонкий смех, и везде-везде остался запах её свежих духов.       Ярослав больше не мог на неё злиться, потому что заметил, как сильно она изменилась. Давиду хватило нескольких дней, чтобы понять, что Дана слишком своенравна, и сразу же исправить это. Только старшие братья, которые по-прежнему её избегали, даже не догадывались, что произошло, но Ярослав всё понял. Он и сам мог бы сделать нечто подобное с Тимофеем, потому что любой вампир имел подобное безграничное влияние на своё творение, но Яр никогда бы так не поступил. Во-первых, Тим и так любил его больше жизни, а во-вторых, применить эту магию означало сломить личность сына, стереть всё, что он так в нём ценил. И Ярослав с болью замечал, что Дана больше не злится на него, не вспыхивает яростью или ревностью, только снисходительно улыбается, когда он её дразнит. Она знает, что всё сможет, потому что это внушил ей Отец. Да, после этого тренировки пошли значительно лучше, и Ярослав возвращался с них уставшим и откровенно избитым, потому что девчонка ещё не научилась контролировать свою силу, а ему было всё сложнее блокировать её атаки. Но как же жаль, что её смех больше не был таким заразительным, а взгляд любопытным… Всё её внимание теперь доставалось только Отцу. И от этого было безумно больно.       Он сам не понял, как оказался в её кабинете. На столике ещё осталась вазочка с конфетами, и Ярослав вспомнил, что буквально пару часов назад они вместе пили кофе и болтали без умолку. Он развлекал её как мог, но больше не мог увидеть её настоящую. Давид будто накинул на Дану плотную фату, скрывающую всё то яркое, что было в ней. Да, взгляд по-прежнему цеплялся за неё, на неё невозможно было не смотреть, но она в ответ смотрела вскользь — как-то мимо, потому что не видела никого, кроме Отца.       В комнате всё напоминало о ней, и Ярослав сам не заметил, как стал перекладывать с места на место всякие мелочи на её столе, листать тетради и учебники, будто пытался найти что-то, что дало бы отклик. Во время тренировок он мог прикоснуться к ней, и его сразу же пронзало мучительной сладкой болью. Он готов был поклясться, что когда-то что-то такое испытывала и она, потому что сразу же смущалась и спешила избежать этого контакта, но с той ночи всё изменилось. Она не чувствовала больше ничего. К нему. А вот от Давида была без ума, и Ярославу было особенно противно видеть, как она жадно прижимается к нему, будто пьяная, но на самом деле просто околдованная.       Он ударил кулаком по столу, но даже боль не уменьшила злость. Ревности больше не было. Ему было понятно, что Дана в какой-то момент запуталась в отношениях, запуталась в том, кто она в этом доме и в этом мире, и попыталась вырваться из-под контроля Давида. И поплатилась за это. Бедняжка, наверное, даже не хотела больше с ним быть, но в противном случае её бы ждала смерть, так что… Так что, возможно, Давид таким образом позаботился о ней. Она не сможет принимать решения, значит, не будет мучиться. Давид заботливый, но по-своему. Уж это Ярослав знал точно.       Стол был завален тетрадями, и Ярослав машинально принялся их листать. Аккуратный почерк, красивые конспекты, какие-то слова были выделены несколько раз, и Ярослав улыбнулся этому: Дана явно чего-то не понимала, но разбираться в этом должна была сама. Давид был плохим учителем: он говорил что-то один раз и ждал, что его сразу же поймут. И если Дана не понимала, это были её проблемы. Но девочка была сообразительной, это заметил даже Ярослав. А ещё очень упрямой. Была упрямой, пока Давид не поколдовал над ней. Она была так похожа на Давида! Опять-таки, была. Теперь же Дана казалась обманкой: едва она входила в комнату, где были братья, все на несколько мгновений впивались в неё взглядами, замирали, будто ждали чего-то, и разочарованно отворачивалась.       Давид всё испортил.       Ярослав вдруг остановился посреди комнаты, ошарашенный этим выводом. Мысли о Дане захватили его настолько, что он усомнился в Давиде. Это было странно. Это было неправильно. Никто из детей никогда не сомневался в Отце. Так что подобные мысли были предательством. И всё же Ярослав не мог подавить мысль о том, что, будь Дана его дочерью, он бы ни за что с ней так не поступил. Она должна, просто обязана остаться гордой, упрямой и капризной. Уже совсем скоро будет Церемония, первая кровь обязательно изменит её, так что остаётся надеяться, что впечатления от первого убийства немного развеют чары Давида. Иначе Дана пропала окончательно.              Едва Ярослав подумал, что успокоился, почти убедил себя, что ему нет дела до Даны, и шёл к себе в комнату, как его перехватил Давид. Он просто появился из темноты за спиной у Яра, когда тот уже открывал дверь в спальню.       — Что-то ты поздно. Загулял? — насмешливо спросил Давид, и Ярослав с трудом нацепил вежливую улыбку, прежде чем повернуться к Отцу.       От него резко пахло Даной, и Ярослав догадался, что Отец только что был с ней в постели, и ему впервые стало так неприятно, будто он столкнулся с любовником своей дочери. Что-то мерзкое было в этой ситуации.       — Можно и так сказать. Много мыслей, скоро ведь Церемония, я переживаю, как Дана покажет себя, — ему пришлось чеканить каждое слово, потому что ужасно хотелось наговорить глупостей, высказать всё, что он понял за эти дни.       Ярослав не сразу поднял взгляд на Отца, но когда всё же посмотрел, то понял, что Давид очаровывает сейчас и его: этот хитрый прищур зелёных глаз пробирал до костей.       — Не переживай. Ты очень постарался, я даже не ожидал от тебя. Так ты пригласишь меня к себе?       Ярослав открыл дверь и застыл с почтительностью дворецкого. Он был совершенно не в настроении общаться сейчас с Давидом, но отказать ему просто не имел права. В конце концов, эта комната уже давно была не его, а так, только чтобы переночевать, когда он заскакивал к Отцу по делам. Как только он покинул спальню на втором этаже, дом перестал быть ему родным.       И всё же сейчас Ярославу было неприятно, что Отец не оставил его в покое. У него есть Дана, пусть занимается ей! Но Давид прошёл в глубь комнаты, озираясь так, будто был здесь впервые.       — Ты уже решил, что будешь делать после Церемонии? — спросил Давид, останавливаясь за креслом, будто ещё решал садиться или нет.       — Если честно, то не было времени подумать об этом.       Ярослав стоял у двери и не спешил проходить. Что-то опасное было в этой ситуации, и Ярослав чувствовал, что лучше пока не приближаться к Отцу. От него даже на расстоянии веяло обжигающей силой, которой не так давно не смогла устоять строптивая Дана.       — Да, я видел, что ты почти всё время и силы отдал Дане. Она вымотала тебя.       — Это неудивительно. Она молодая и сильная хищница, достойная быть членом нашей семьи. И я получил удовольствие от тренировок с ней.       — Да, я заметил. Ты не присядешь?       Это не было вопросом: Давид стоял за креслом, положив руки на спинку, и кивком пригласил Ярослава сесть.       Ноги его не слушались, тело становилось ватным, и Ярослав почувствовал себя пьяным, теряющим контроль. Он этого не любил, но и противиться Отцу не мог. Сильнейшая магия крови, связывающая его с Отцом, могла заставить его умереть, если Отец этого пожелает, так что неудивительно, что Ярослав послушно подошёл и сел. Сам не зная почему, но он ждал наказания.       Тёплые ладони ласково легли на плечи, зажатые в напряжённом ожидании.       — Ты боишься меня? Почему? — едва слышно спросил Давид, наклоняясь к Ярославу. — С каждым днём ты всё больше отстраняешься от меня. В чём дело? Это из-за Даны? Ты ревнуешь или обижен? Я что-то сделал не так?       От его шёпота мурашки бежали по коже, но это был не страх, а дикое, давно забытое возбуждение. Грудь сжало, дыхание сбилось, и Ярослав не сразу смог собраться, чтобы ответить. Он нервно сжимал и разжимал кулаки, совсем забыв, что Давид видит и замечает всё.       — Отец, я…       Ярослав хотел что-то быстро ответить, но понял, что так и не собрался с мыслями. Ужасно хотелось откинуться в кресле, спрятать в ладонях лицо и ничего не говорить.       — Просто скажи правду, как обычно, — проворковал Давид, сжимая плечи Ярославу.       — Это всё так сложно… Появление Даны вызвало слишком много эмоций, и мне нужно время, чтобы со всем разобраться.       — Ты ей нравишься, знаешь?       Ярослав не понял, насмешка это или правда? Или провокация? Но на всякий случай решил промолчать.       — И она тебе нравится, иначе бы ты так заботливо не тренировал её. Как свою собственную дочь. Ты научил её большему, чем я просил, большему, чем достаточно было для Церемонии. Думаю, она сможет выстоять даже в схватке с вампиром третьего ранга, хоть я и не буду подвергать её такой опасности. Но не будем о ней. Я должен поблагодарить тебя за такую заботу! Теперь, когда всё закончилось, ты должен решить, остаёшься ты со мной или уходишь к сыну?       Руки становились всё настойчивее и уже спустились с плеч на грудь, ласково поглаживая. Ярослава бросило в жар, он понял, что краснеет, и разозлился из-за этого. Он уже большой мальчик, у него было множество партнёров, но почему… почему он так краснеет и смущается? Будто к нему впервые прикасаются жадные руки любовника?.. Давид ведь просто дразнится! У него есть Дана, он уже много раз сказал об этом, так зачем же теперь…       Давид продолжал очаровывать его: теперь он перехватил Ярослава за подбородок, запрокидывая голову так, чтобы заглянуть в глаза. И Ярослав перестал дышать в этот момент: что же ему сказать? С одной стороны, хотелось уйти из этого дома подальше от бесконечных соблазнов, но ведь так хорошо было с Давидом! Ещё пару недель назад, когда Отец снова одарил его своим вниманием, Ярослав вспомнил, как счастлив он был рядом с ним. Ни с кем и никогда ему не было так хорошо. И вряд ли будет. Разве что… с Даной? Эта мысль так обожгла его, что Ярослав покраснел, как мальчишка, и Давид понял это по-своему.       — Останься со мной, — прошептал Давид, улыбаясь.       Сын смотрел на него тёмными глазами, затуманенными возбуждением, и ничего не замечал. Он очнулся только, когда лицо Давида оказалось прямо перед ним. Теперь Отец стоял напротив, опираясь руками о подлокотники, наклонившись так близко к Ярославу, что тот затаил дыхание, замер, будто мышка, загнанная в угол.       — Останься со мной, — повторил Давид, не сводя с сына цепкого взгляда. — Я не лгал тебе: ты мой самый любимый сын. И появление Даны это не изменит. Она ревнивая, и ты тоже, и я боялся, что вы не уживётесь вдвоём, но вы смогли. И я хочу видеть вас рядом со мной. Ты сможешь? Ты мне нужен, Ярослав.       Давид давно не говорил ему таких слов, поэтому Ярослав был ошарашен его откровенностью. Что он мог сказать? Разумом он понимал, что это очередная грязная манипуляция, но что есть разум, когда так близко самый любимый человек?       — Я не покину вас, Отец, — начал Ярослав, но Давид прервал его поцелуем, от которого парень снова перестал дышать.       Это было так волнительно, так страстно, что Яр впился ногтями себе в бёдра, чтобы хоть как-то сохранить рассудок. Но это было невозможно. Мягкие, чуть пухлые губы Давида, жадные и умелые, были настойчивыми, но Ярослав замер и никак не мог поверить, что это происходит с ним.       — Что-то не так? — обиженно спросил Давид, чуть отстраняясь, но вовремя заметил, что Яра перекосило от ужаса, что Давид мог неправильно его понять и обидеться. — Ну-ну, не переживай так.       На этот раз Яр не растерялся, подался навстречу Давиду, ответил на поцелуй так, будто это был его последний шанс. В голове бились обрывки мыслей: неужели всё получилось? Неужели они снова будут вместе? Пусть Дана будет третьей в их отношениях, но зато они будут!       — Отец, я люблю вас, — едва слышно прошептал Ярослав, глядя на Отца сияющими глазами.       — И я тебя люблю, мой дорогой мальчик.       Давид улыбался. Он всё так же стоял рядом, но теперь ласково поглаживал Ярослава по щеке. Никто не смеет в нём сомневаться, никто не смеет пытаться отбить у него малышку Дану. Ярослав должен помнить, кто он и чей он.       — Ты не против, если мы проведём остаток ночи вместе?       Ярослав не был против, хоть и понимал, что он даже психологически не готов к близости с Давидом. Он чувствовал себя так, как и почти сто лет назад, когда этот роскошный мужчина впервые обратил на него внимание. Было так приятно, но безумно страшно… До истерики страшно.       К его счастью, Давид даже не собирался с ним спать, даже к интимным ласкам они не перешли, только целовались и обнимались, лёжа на огромной кровати, и шептались о всяких романтических глупостях. Один раз в голове у Яра вспыхнуло воспоминание, которое Давид тут же ревниво стёр горячим поцелуем: так валяться и обниматься любил Тим, которому вечно не хватало внимания, но чтобы Отец… Может, так на него повлияла малышка Дана?       Когда Отец натешился Ярославом и ушёл, Яр остался на смятой постели растерянным и встревоженным. Эта ночь была безумной. Мысли и волнения, а ещё и тренировка с Даной измотали его настолько, что Яр вырубился от усталости, но спал тревожно. Ему снилось всякое странное. Конечно же, молодое тело, разгорячённое близостью Давида и не получившее разрядки, теперь искало выход, и во снах Ярослав продолжил начатое. Из темноты выныривал Давид, не любящий обычно быть полностью обнажённым, но фантазии Ярослава раздели его догола и теперь изучали давно забытое, но такое любимое тело. Давид любил, чтобы его ласкали, любил, чтобы его целовали везде, и во сне Ярослав в страстном опьянении всё никак не мог оторваться от него. Но вдруг под его руками и губами оказалась Дана: смущённая и растерянная. Она лежала под ним, как это не раз бывало во время тренировок, но теперь была голой — и поэтому беззащитной. Даже во время первого вечера, когда она вышла в откровенном платье, почти ничего не скрывавшем, она не была настолько прекрасной и соблазнительной…       Даже во сне Ярослав понял, что не стоит ему этого делать, но пальцы будто сами впились в мягкую грудь, сжали её так, что Дана закусила губку, но взгляд не отвела. Она лукаво смотрела из-под ресниц, будто спрашивала, решится ли Ярослав или струсит? Неужели у него хватит сил встать с такой красивой, а главное — покорной девушки?       — Останься со мной, — прошептала Дана и облизнула губки как раз вовремя: Ярослав больше не мог сдерживаться.       Ласки Отца довели тело до такого состояния, когда разум уже не мог властвовать над желаниями. Так что Ярослав отдался им безрассудно, и именно поэтому удовольствие было особенно острым, невыносимо сладким. Как никогда ранее.       Он проснулся и успел уловить последние секунды оргазма, после которого на него нахлынул жгучий стыд. Такого с ним не случалось, наверное, никогда. Возможно, когда он был человеком, когда ещё учился в лицее, но уж точно не сейчас. Дана…       Ярослав повторил её имя уже вслух и прикрыл глаза, вызывая из памяти сон. Как именно он это с ней делал? Как-то так просто, что даже неловко стало. Но она была так близко, их тела будто слились воедино, и Ярослав понял, что это станет его больной идеей. Запрещённой — и поэтому особенно желанной. Дана… или Давид? Или лучше отказаться от этих соблазнов и бежать, куда глаза глядят? Вот только беда — глядели они на нахалку Дану. Ярослав понял, что окончательно запутался.