Миссия, длиною в жизнь

Аннотация: Чаглар и Дениз. Он стоит возле её дома ночью, приехав после вручения награды, чтобы ещё раз думать о том, что могло бы быть между ними. Она выходит за ворота после скандала с мужем, провожая взглядом свой разрушающийся брак. Они сталкиваются ещё раз, в поисках общих ответов, совместных решений, невысказанных слов и тлеющих чувств. Будут ли после этого просто «они?» Работа написана под большим вдохновением, под песню It'll Be Okay - Shawn Mendes. ------------------------------------------------------------------------------------------------------ Золотая Бабочка в руках, бабочка от смокинга — на шее. В руках — награда, в душе — пустота. Чаглар медленно бредёт. Куда? Зачем? Для чего? Холодная ночь в Стамбуле. Тишина. Ветер. Чувство одиночества острое, как никогда. Счастливые часы, когда он был не один, уже остались в прошлом. Несколько часов назад — прекрасная телевизионная премия, вручение наград от телеканала, культурное мероприятие, одно из самых главных на турецком телевидении. Несколько часов назад — семья и самые близкие люди, родители и сестра, все они — рядом, в очередной такой важный и нужный, ответственный момент. Несколько часов — удовольствие, легкость и веселье, улыбки, смех и общение, алкоголь и вечеринка, шумная тусовка, новые знакомства и просто… Вот она — бурная и активная, светская жизнь актера, успешного и востребованного актёра. Вот он — смысл и пик его профессии, когда роль на экране оценивают и зрители, и критики. Вот оно — то поглощающее чувство удовлетворения и полноты в груди. Вот оно — чувство успешности и нужности. Хоть кому-то. Но не ей. Сколько ни высматривал Чаглар в толпе знакомое лицо, сколько не посматривал в ленту инстаграма — не нашёл. Её не было. Ну она ведь могла прийти? Ну правда же? Им дали буквально и ровно два дня выходных, они примчались в Стамбул этим утром. Чаглар точно знал, что отправится на церемонию вручения «Золотой Бабочки», потому что был большой шанс взять награду в номинации «Лучший сериал». Дениз ну тоже должна была бы появиться, ну хотя бы со своим супругом… Не пришла. Острая тоска стала уже хронической. Тоска по упущенным шансам, по прошлой истории, по старому недопониманию и по последним возможностям. Тоска по той истории, которая никогда не случится в реальности. Тоска по несбывшейся мечте о том, как он мог бы быть счастлив сегодня на премии не один, а со своей женой… С женой. Долбанная реальная жизнь. Кайла была хорошей. Очень хорошей. Его лучшим другом, спутницей, соратницей и просто — хорошим человеком. Легкая и комфортная жизнь вместе — так продолжалось долго. Но в итоге рано или поздно встал вопрос о более серьёзных шагах в их отношениях — свадьбе и создании семьи. Чаглар думал, что рано или поздно всё у них как раз само собой придёт в норму и он «созреет» до предложения и до брака, и до… Нет. Кайла — не она. Все — не она. Чаглар до сих пор не понимал, как Дениз опять согласилась играть с ним в одном проекте, причём не просто коллег, но двух разведчиков, между которыми будут более тесные и важные отношения. Первоначально предполагалось, что между их героями не будет романтической составляющей и у него скребло на душе от мысли, что именно поэтому Дениз и согласилась играть с ним вновь. Что она думала, как и всегда — никакой близости, только дистанция и нейтральное общение. Но их дикая и невероятно удачная «экранная химия» во второй раз сделала своё дело, что в итоге привело к закономерному результату — между их персонажами стали возникать романтические намеки, сцены и отношения. А всё это означало только одно — их было очень много. Её стало опять очень много. Её присутствия. Взглядов. Моментов. Прикосновений. Сцен. Химии. Острого напряжения. Близости между героями. Страстных ссор и нежных объятий. Это были только Зехра и Сердар, но Чаглар точно знал, что каждый раз отдавал этому всему и частицу себя. Одержимость человеком практически на физическом уровне. А ведь это прекратилось. Спустя почти год после их первого проекта он выдрал из своего сердца и из своей души прошлое. Выдрал то, что вросло в его душу, казалось, намертво, пустив свои цепкие корни в сердце и не желая исчезать. То, что вроде бы называлось проклятой зависимостью и наваждением, но по факту было любовью. Да. Самым странным было то, что на этот раз всё было иначе. На этот раз с самого начала между ним и Дениз на съемочной площадке установилась вполне миролюбивая атмосфера. Они открыто и свободно разговаривали, даже тусовались на вечеринке вместе с её супругом, делали фотографии и просто… тусили? Потом стало ещё легче — команда подобралась на редкость приятная и весёлая, они действительно отлично проводили время все вместе, они стали дружить, они стали даже на отдыхе встречаться парами, они делали фотографии и Дениз не избегала его вообще. Дениз всё время была рядом и, кажется, вообще не испытывала никаких личных проблем от его присутствия рядом. Что было совершенно логичным — она не чувствует того, что было у него. Раньше — она чувствовала, да, он знал это. Но… Но выборы давно сделаны. Всё давно оформлено. Все давно на своих местах. Пусть и не все счастливы в итоге. Например, он прямо здесь и сейчас. Стоит возле машины, время — три часа ночи, он выпил, но всего пара коктейлей и можно сесть за руль. Опасно. Опасные мысли. Опасно думать обо всём. ----------------------------------------------------------------------------------------------- Он закрывает глаза и видит её перед собой. Дениз Байсал. Юная девчонка, которая разворачивается к нему, когда он впервые приходит знакомиться с кастом его нового проекта. Большие карие глаза, упрямый, независимый вид — и в его сердце словно что-то оборвалось, а в грудь — будто бы ударили. А потом всё стало иначе. Эта девчонка была рядом. Независимая, упрямая, иногда — веселая. Но её большие глаза заставляли его забывать, кто он и где они находятся. ----------------------------------------------------------------------------------------------- Визг тормозов прозвучал немного слишком громко, что заставило напрячься. Потом — медленно откинуться назад и заглушить мотор. Стоянка была напротив дома, кроме его автомобиля здесь была ещё пара пустых машин. Только вот от мысли о том, возле какого дома он находится прямо здесь и сейчас, становилось опять страшно. Бежать. Опять выдирать из себя это чувство. Попросить сценаристов героически убить его персонажа, чтобы больше не сниматься с ней вместе. Он не додумался ни до чего более умного, кроме как приехать к её дому и остановиться напротив. Зачем? Для чего? Почему? Можно подумать, он может позвонить и заехать в гости, просто как друг? Посидеть с ней и с её мужем, выпить пива или виски, отметить успех, подурачиться, обсудить жесткие законы теле-индустрии, просто побыть рядом и получить чуточку успокоительного тепла. Но нет, такого никогда не случится. Потому что они с ней не друзья и никогда ими не были… И никогда не станут. Да что такое сегодня с ним? Сколько лет прошло, что за странный приступ ностальгии и дурацкой зависимости? Что за странный вечер раздумий и сожалений о упущенных возможностях? Что за… Что он вообще тут делает? Чаглар с некоторым ужасом и даже отстранением заводит мотор. Убираться отсюда. Отоспаться до завтра. А потом — опять в Анкару, чтобы видеть её… Резкие звуки открывающихся ворот, а потом — визг колес. Странный шум, резкий, по нарастающей. Он поднимает голову и видит самую странную и одновременно ненормальную сцену в своей жизни. Из ворот дома Дениз вылетает автомобиль, и точно известно, чья это машина. Не её. Машина вылетает с тем самым визгом колёс, резко развернувшись, а потом — по газам. Рев мотора, и автомобиль с водителем исчезают за первым поворотом. Никто не говорил ему, что так случится, но он знал — так нужно. Словно инстинктивная сила или Провидение сказало — нужно выйти. Выскочить из своей машины, захлопнув дверцу и просто сделать несколько шагов вперёд, чтобы… Чтобы увидеть её. Дениз вышла следом. Остановилась прямо у ворот, глядя вслед отъезжающей машине. Это точно она, нет никаких сомнений. Их разделяло метров тридцать, но Чаглар знает её. Именно эта маленькая и такая кажущаяся хрупкой фигурка стояла и смотрела вслед уехавшей машине, это её сжатые кулаки и прямая спина. Платье. Красивое и длинное темное платье, волосы — убраны назад, и она выглядела такой… Красивой. Один вдох. Когда обернулась. Один выдох. И они уставились друг на друга. Хотелось плакать. Увидев её и осознав, что они здесь. Снова здесь и сейчас. Понимая, что внутри, в груди, всё ревет от боли и безысходности. Зная, что это мгновение будет навсегда вычеркнуто из их жизней, потому что прямо сейчас она развернётся и уйдёт в дом. Рванёт в сторону от него, как она всегда и делала долгое время. Убежит, оставляя за собой мягкий шум его в очередной раз разбитого сердца. И, может быть, там будут отголоски надежды, которая вроде бы, погасла, но до сих пор иногда появляется… Они смотрели друг на друга, стоя по разные стороны дороги и разделенные автомобильными полосами. Погруженные в страшное состояние осознания той самой неудобной и неловкой правды: он стоит у её дома в три часа ночи, а она выскочила вслед за своим уезжающим мужем. Что они делают прямо здесь и сейчас?! Чаглар сглатывает и уже почти отворачивается, чтобы сесть обратно в автомобиль. Сесть, быстро повернуть ключ зажигания и уехать. Никакой идиотской причины ему быть здесь и сейчас нет и быть не может, никакого оправдания, никаких объяснений. Нужно бежать. Она бегать умеет хорошо, а вот он — только учится. Пока сердце вдруг не остановилось. Дениз сделала шаг в его сторону. Один шаг. И потом пошла в его сторону. Дорога показалась такой долгой. Сколько шагов она сделала? Может сорок, может — пятьдесят? Но было всё равно, потому что разум просто мог только буквально упиваться картиной прямо перед ним: Дениз, идущую прямо в его сторону ночью, в этом длинном платье и с развевающимся низом. Просто стало понятно в очередной раз — это конец. Ему не спрятаться от неё нигде. Даже на другом конце земного шара, в какой-нибудь Америке, он не сможет убежать от неё. От это кареглазой юной девчонки, которая превратилась в серьёзную молодую женщину с таким сосредоточенным и острым взглядом. Тишина. Ночь вдруг перестала быть такой холодной. Может быть, перед началом разговора ему точно удаётся увидеть её полностью — очень красивой. Дениз явно одета для выхода: длинное темно-синее платье, из тонкой и развевающейся ткани, волосы убраны в прическу на затылке, яркие и блестящие серьги в ушах, дымчатый макияж на веках… И взгляд. Взгляд такой… словно искрящийся. Светится. Светится какими-то острыми и яркими эмоциями, совсем не радостными, но светится. Что там? Что в её глазах? Она резко остановилась, замирая. Чуть приоткрыла губы, вдыхая, но словно потерявшись и не зная, что сказать. Он тоже знал, что просто смотрит и смотрит, просто смотрит, на краешке сознания думая, что сегодня всё совсем не так, как иначе. — Не у меня одной неудачная ночь, — изогнув бровь, начала Дениз, просто глядя на него. Ещё бы она подумала, что у него удачная ночь, обнаружив коллегу ночью прямо у своего дома. — Ты в платье, — бросил он в ответ, оглядывая её ещё раз пристально и так медленно. Тепло. Красиво. — Я собиралась прийти на премию, — признание ударяет под дых, — таков был план. Потом зябко ежится. Ветер холодный. А они стоят тут, ночью, посреди парковки, он — в парадном смокинге, она — в вечернем платье, стоят и смотрят друг на друга, через всю их общую историю и всё, что их всегда связывало… Эта невидимая нить между ними, которая всегда незримо была — и вот они опять, здесь и сейчас, опять то ли ссорятся, то ли говорят о чем-то… личном? Чаглар не медлит. Быстро снимает с себя пиджак и делает шаг в её сторону. Очень собственнический жест, и очень личный. Но она никогда не позволяла ему приближаться достаточно близко. И никогда не позволяла заботиться о ней. Накидывает пиджак на её плечи и мягко смыкает края впереди. Ощущая просто всем — как они близко здесь и сейчас. То, как между ними буквально почти нет расстояния, а она теперь поднимает лицо и смотрит прямо на него. Теми самыми огромными карими глазами, которые он никогда не сможет стереть из своей памяти. Те глаза, которые всегда его будут преследовать. Те глаза, в которых он всегда будет тонуть. — И что пошло не так? — голос прозвучал странно хрипло и чуть-чуть нервно. — Он не хотел, чтобы я пошла. Легко. Легко с её губ слетело то признание, о котором он догадывался, но никогда не произносил вслух. А она молчала. Легко делать вид, что ничего не происходит и что всё хорошо, только вот правда — она всегда есть где-то рядом. Но сейчас Дениз говорила слишком открыто такую ужасающе важную и буквально фундаментальную вещь для них, для их отношений, для всего. Чаглар смотрел. Устремил свой взгляд прямо на её лицо. На её красивое и такое отстранённое лицо. Словно что-то изменилось. Изменилось в ней. Изменилось в них. — И что? — Как видишь, — да что с ней сегодня такое? — уехал. Захватил вещи. Кажется, наш брак распадается. Оба знали, что нельзя ей говорить такие вещи. Нельзя ей говорить такие слова именно ему! Кому-то другому — можно сколько угодно, но только не ему. Это — другое. Это — опасное. Это — личное. Это — будет давать идиотскую надежду и жестокую радость, хотя радоваться тут нечему. — Уверен, ты преувеличиваешь, — ему удалось сохранить такой максимально нейтральный тон в своём голосе. — Уверен, ты знаешь, что я бы не стала лгать. Тем более, тебе, — жёстко озвучивать такую правду, но что-то изменилось. — И что, это того стоило? — ей можно жёстко и прямо по сердцу, значит и ему — можно также жёстко и напряженно, лепить всё в лицо и не бояться больше ничего. Ни совместной работы, но профессиональных отношений, ни-че-го. Дениз знает, что именно он имеет ввиду. Вздрогнула. Застыла. Словно не ожидала от него такого удара. Но так надо. Он тоже хотел причинить боль. Заставить её чувствовать. Заставить её запомнить это жестокое и страстное чувство, связанное именно с ним, и не важно, что это чувство — отрицательное. Оно острое и она его запомнит. Хорошо. — Стоило, — отрубила она дальше в ответ, — стоило. И ты это знаешь. У меня есть… было всё. — Да что у тебя было? — с издевкой промолвил Чаглар, чувствуя, как тон его голоса изменился. Стал громче. Напряженнее. Острее. Взволнованнее, — он? Муж? Брак? Дом? Ну? Что у тебя есть? Свобода, может быть? — Замолчи! — прошипела, но не ушла, — много ты знаешь. Я хотела этого. Я хотела долгие и стабильные отношения. Я хотела брак. Я хотела семью. Я хотела… чтобы меня ценили. — Я бы дал тебе всё это! — закричал он, не в силах совладать с эмоциями. Они рвут душу — женщина, которую ты любишь, говорит о том, что никогда не будет его, — но ты предпочла убегать от меня. Как и всегда! Уж убегать ты умеешь хорошо, да, Дениз?! — Ты опоздал! — хлестко отрубила она в ответ. Сегодня конкурс — кто кого ударил бы больнее? Кто кому причинил более сильную боль, и кто победил, — ты всегда опаздываешь! — Ты меня не так поняла! Я был серьезен в тот раз! — Ну нет! Не перекладывай всё на меня! Когда они стали так близко стоять друг к другу? Когда стали вдруг так близки? Когда расстояние между ними исчезло почти полностью, как и весь окружающий мир? Когда остались только они вдвоем, напряженные и пытающиеся победить друг друга, как и всегда? Когда они снова увидели друг друга совсем другими и когда мир опять перевернулся? Когда они вновь утонули в глазах друг друга? Когда… Когда? Как? — Ты зачем пришёл сюда вообще? — зло сказала она, на этот раз отстраняясь. Сделав шаг назад и чуть проведя плечами, — больше нечем заняться? — Посмотреть, как ты в очередной раз «очень счастлива с мужем», — ехидный ответ в тон её злому вопросу. Один-один. — Ненормальный, — усмешка не выглядит злой. Затем она просто закрыла глаза и вдохнула глубоко ночной воздух. Снова немного поёжилась, но вдохнула, потом — спокойно выдохнула и раздражённо открыла глаза, — ты — ненормальный. Я — ненормальная. Что вообще не так в этом мире? Всё ненормально. Их прошлое. Их чувства. Ситуация, которая есть здесь и сейчас. Вообще всё ненормально выглядит не только со стороны, но и в их глазах. Нужно что-то делать. — Поехали. Легко было бросить это таким непринуждённым тоном, будто ему действительно всё равно. Но кто бы знал, чего это стоило ему, так вроде бы легко протянуть руку и положить свою ладонь на её ладони, которые Дениз сомкнула впереди, кутаясь в пиджак. В его пиджак. Протянуть руку и коснуться её, как будто он имел на это право. Как будто она не будет против и не откажется, убежав домой. Бегать она всегда умела просто замечательно. Она прикрыла глаза. Сразу не отказала, что в данный момент даже повеселило. Забавно, надежда всегда жила где-то в самом дальнем уголке сердца, но сейчас той нет. Ничего нет. Хотя бы они поговорили и хотя бы она открыто призналась в некоторых личных и чувственных вопросах прошлого… — Мне нужно поставить дом и ворота на сигнализацию. И всё. Как обухом по голове, когда тебя ударили и ошеломление — единственное, что остаётся в душе. Не было ничего и никого, никаких чувств или эмоций, только удивительный шок, опустошающий ужас и не менее шокирующая надежда. Вот так вот просто — «нужно закрыть ворота!» Не убежала, не сказала, чтобы он отправлялся домой, а… — Закрой, — выдавил он и горящий взгляд заставил Дениз ещё чуть отступить, нервно поёжившись, — я заведу машину. Расставание было подобно смерти. Прямо здесь и сейчас: как она медленно развернулась и пошла в сторону дома, как он на совершенно деревянных ногах подошел к машине, постоянно оглядываясь. Чувство напряжения и продолжающегося недоверия, что уйдет и не вернется, что просто обманула его, не захотев говорить правду и опять обижать. Что просто это шутка и на самом деле она не выйдет. Пусть он и завел мотор, быстро подкатил к тем самым уже закрытым воротам, остался ждать. Нервно считая секунды и минуты, нервно постукивая большими пальцами рук по рулю, напряженно вслушиваясь в каждый звук… Когда она вышла, на этот раз с чем-то в руках, у него опять остановилось сердце. Буквально. Всё замерло внутри. То самое чувство, которое возникает в самые судьбоносные и важные моменты жизни, когда есть понимание — это оно. Всё или ничего. Дениз села в машину, шумно хлопнув дверью. Оказывается, в руках у неё какой-то пакет, а вот его пиджак — по-прежнему на её плечах. Поза — упрямая, решительная, несколько ошарашенная, но всё равно — она выглядела такой… Уверенной. Повернула голову в его сторону, и они уставились друг на друга. Немой вопрос — и такой же немой ответ. Разговор на краешке мыслей. Чаглар нажал на педаль газа и автомобиль плавно двинулся вперёд, освещая ночную дорогу светом фар. Он протянул руку и схватил её ладонь, крепко сжав ту. Дениз в ответ вцепилась в его пальцы, невидящим взглядом смотря вперёд. Всё или ничего, так ведь?