Священный император тебя защитит

Они встретились совершенно случайно. Тогда Шень Цзю едва исполнилось двадцать пять. Сяо Цзю сидел в чайной и угрюмо читал книгу. Точнее пытался, но всё же больше придавался самокопанию. Он поссорился с Лю Цингэ. Снова. А если точнее, то уже третий раз за день. Как ни странно, но эти ссоры расстраивали парня, но… кто бы не разозлился, если бы ему сказали, что ему не стоит заниматься самосовершенствованием? Кто бы не разозлился, если бы его назвали ленивой бездарностью только за то, что он стал на путь заклинательства в 16? Разве Шень Цзю виноват, что до этого он был рабом? Разве он виноват, что искажения ци у него случаются чаще, чем дождь осенью? Юный заклинатель горько хмыкнул. Даже если бы он высказал всё это Цингэ, то ничего, кроме ещё большего презрения не получил бы. Ещё больше масла в огонь неприязни подливало поведение Цзю. Он это прекрасно понимал. Его боязнь прикосновений, появившаяся после многочисленных побоев и изнасилований в семье Цю, привычка на малейшую угрозу отвечать агрессией, выработанная одиннадцатью годами жизни в трущобах… они выглядели как высокомерие и брезгливость. Но… как донести до людей, что он просто немного трус, но при этом не выглядеть жалким? Это всё сводило сяо Цзю с ума. Он хотел напиться, но… Ци-гэ настоятельно просил не делать этого. Ха… зачем он только вспомнил про ещё одну причину его медленно подползающего сумасшествия? К этому человеку у него двойственные чувства. Он нежно любил и хотел защитить своего доброго и немного наивного старшего брата, но при этом злился и обижался на него. Ведь он не выполнил своё обещание. Не пришёл. Бросил. Хотя, скажем честно, а-Цзю понимал, почему Ци-гэ не вернулся за ним. Зачем возвращаться за таким отвратным человеком, вроде него, когда у Юэ Ци есть новая, дружелюбная и милая семья? Они действительно подходят гэгэ больше, чем он, бывший раб по фамилии Шень с цифрой вместо имени. Горькая улыбка сама налезла на губы. Хотелось одновременно хохотать и плакать. Парень краем сознания подметил, что его психическое состояние опять слишком шаткое. Только-только он хотел уткнуться в книгу, когда над ним нависла тень. — Я могу подсесть к вам, господин заклинатель? — раздался над головой бархатистый глубокий голос. А-Цзю поднял голову. От увиденного на мгновение он забыл, как дышать. Мужчину, стоявшего перед ним, можно описать словом «шикарный». Величественный, спокойный, явно умный, чуть хитроватый, но при этом дружелюбный. А ещё до ужаса красивый. Чёрные, как сама тьма, блестящие глаза, брови-мечи, чувственные губы, тяжёлая копна чёрных волос, отчасти прибранных интересной короной. Но больше всего бросался в глаза лежащий на плечах зелёный змей. Кажется, удав? Сяо Цзю не очень хорошо разбирается в змеях. — … Подсаживайтесь, почтенный. Этой фразы парень от себя уж точно не ожидал. Ему же неприятно, когда рядом сидит мужчина… но этот, на удивление, не вызывал сильного отторжения. Он даже было подумал, что это может быть женщина, но потом ещё раз оценил садящуюся фигуру и мысленно отвесил себе подзатыльник. Нет, не сходи с ума, Цзю, это точно мужик. Подсевший мягко и умиротворённо улыбался. — Вы не против знакомства? Меня зовут Тяньлан, я путешественник, пришедший с запада. Изучаю местную культуру, особенно интересуюсь книгами и стихами. А вы? — Моё имя Шень Цзю. Ученик пика ЦинЦзин. — Господин Шень, думаю, это не совсем прилично, но позвольте спросить… — сяо Цзю напрягся после этих слов. — Вы так мрачны… не поделитесь, что вас гложет? — С чего я должен что-то рассказывать незнакомцу? — после этих слов раздался хлёсткий звук раскрываемого веера. А-Цзю снова пришлось прятаться за ним, чтоб немного успокоиться. Как хорошо, что в такие моменты он выглядит ещё высокомернее. Только Шень Цзю не знал, что Тяньлану он кажется испуганным и по этому шипящим котёнком. Мужчина наблюдал за парнем почти с самого его прихода, уж больно расстроенным и злым тот выглядел. Священный демон, может быть и не подошёл бы к этому заклинателю, но… да ладно, какое уж там но. Тяньлан-цзюню стало откровенно жаль парнишку, он видел ауру несчастий, что окружала того. Думается, ему было несладко. — Потому что жалоба незнакомцу может хоть немного облегчить душевную боль? — после этих слов змей на его плечах медленно сполз к сяо Цзю. Тот растерянно застыл, когда рептилия заползла к нему на колени и свернулась, словно большой кот. Рука автоматически погладила животное, и только после этого заклинатель понял, что это могло не понравится змею. Но змей спокойно лежал, даже не пошевелился. Стоит сказать, что его присутствие чуть успокаивало. А-Цзю даже смог убрать от лица веер. — Я не привык жаловаться. Жалобы – признак слабости, а слабых тут же ломают. — Но не высказанные жалобы – тяжёлый груз на душе. Каким бы сильным ни был человек, если он не будет сбрасывать лишний груз, то сломается. И сломается изнутри намного быстрее, чем его сломают другие, — спокойно парировал Тяньлан. Он ясно видел, что парень перед ним, на самом деле, давно уже сломан, но, к счастью, его ещё можно восстановить. Зачем это демону? В конце концов, он вышел в человеческий мир, чтоб узнать людей получше. — Но это же свой груз. Да и зачем на других перекладывать свой же груз? Разве другим от этого не станет тяжелее? Тем более если этот кто-то тебе близок. — Думаю, близким намного тяжелее наблюдать, как кто-то дорогой им упорно несёт тяжести сам, ломается, сходит с ума, но не делится наболевшим. А посторонним, вроде меня, намного проще. Мы перенимаем часть груза на себя, но долго не задерживаем. Мы можем если не помочь советом, то хоть выслушать. — … Почему вы так упорствуете? За столиком на минуту воцарилась тишина. — Скажу откровенно. Вы, молодой господин, выглядите так, будто или убьётесь, или пойдёте убивать. Каким бы ни был исход, мне, почему-то не хочется, чтоб он становился реальностью. Веер в изящной руке дрогнул. Дрогнул настолько сильно, что заметить это можно было, даже не приглядываясь. Шень Цзю был уверен, что он контролировал своё выражение лица, но… этот человек говорит, что он, Шень Цзю, выглядел отвратно. Хотя, со смешком подумал парень, не он ли чаще всего бывал наказан именно за то, что не мог контролировать выражение лица? — Я не мог так плохо выглядеть, — всё ещё упорствовал заклинатель, — тем более я был сосредоточен на книге. Ложь. Явная ложь. Краска упорно пыталась прилить к щекам парня, который думал, что разучился краснеть ещё в тот день, когда Цю Цзяньло впервые разложил его. (да, эта достопочтенная уверена, что обычными избиениями там не обошлось) — Да, молодой господин был так сосредоточен на книге, что перечитывал одну и ту же страницу целый час. Конечно, этот сборник стихов очень интересен, не буду спорить. И хотя слова мужчины были ехидными, чёрные глаза всё так же оставались мягкими и тёплыми. — Это мой любимый отрывок, — отрезал сяо Цзю и наконец отпил чай. Холодный. Но прежде чем он открыл рот, Тяньлан уже подал знак обслуге, чтоб заменила чай на новый. Такая внимательность, тем более со стороны незнакомца, была для бывшего раба чем-то необычным и непривычным. И больше мужчина не стал настаивать. Он лишь укоризненно покачал головой и перевёл тему. Подвернувшийся под руку сборник стихов был той ниточкой, первые минуты спасавшей их от неловкости. На самом деле, Шень Цзю считал эти стихи немного скучными и слишком идеализированными, но учитель им задал прочитать и разобрать, а значит, будешь читать даже через «не хочу». Однако, чем больше он слушал собеседника, тем больше нового и интересного для себя открывал в них. Он и сам не заметил, как начал говорить увлечённо, не скрывая свою позицию, будто уже давно знаком с Тяньланом. Змей на его коленях всё так же мирно лежал, давая себя гладить и почёсывать. Шень Цзю ловил в такие моменты на своих руках крайне странный взгляд, будто говорящий: «ты серьёзно наглаживаешь моего удава, как уличного кота?». Впрочем, никаких устных комментариев по этому поводу не поступало. На улице темнело, новый чай успели принести уже несколько раз, а разговор всё шёл и даже набирал обороты, хотя Шень Цзю и упорно делал вид благородного и неспешного юноши, не так уж сильно заинтересованного разговором. Они бы так и сидели дальше, если бы в один из моментов заклинатель не заметил человека с очень знакомым лицом. Эта мразь часто заходила в поместье Цю. И пусть парень вырос, но тот, что видел его подростком много раз, без труда узнает. Всё внутри похолодело и сжалось. Нельзя, чтоб его увидели и узнали. Если узнают, что он беглый раб, убивший своего хозяина, то его изгонят из школы. Пусть Шень Цзю там было не очень-то комфортно, но он искренне считал школу своим домом, а соучеников семьёй. Только выразить это не мог в силу неумения и ёжиковатости характера. Он как ёжик, при малейшем волнении сворачивался в клубочек и выставлял шипы во все стороны. Только Юэ Ци до сих пор упорно пытался исколоться о них, потому что чувствовал вину. Прощание с Тяньланом было скомканным и быстрым, но даже так они договорились встретиться здесь же завтра и пойти прогуляться по городу. Ну, как ОНИ договорились? Тяньлан с обворожительной улыбкой предложил, а маленький Шень согласился быстрее, чем подумал. Но нельзя ведь забирать свои обещания? Парень так торопился уйти, что чуть не прихватил с собой змея, благо тот успел вовремя ускользнуть из его рук. Пришлось извиняться и сбегать, прикрывшись веером. Добродушный взгляд демона сразу же покрылся льдом и жестокостью, стоило маленькому заклинателю уйти. Тяньлан-цзюнь чётко понял, когда и из-за кого резко побелел его собеседник. Совсем мальчишка, по возрасту даже младший, чем Чжучжи-лан, демон-змей, весь вечер лежащий у него на руках. Взгляд чёрных глаз был направлен на веселящегося мужчину. Тот пересёкся глазами со священным императором и вздрогнул. Таким взглядом смотрят на тех, кого считают уже мёртвыми. На следующий день сего господина нашли в мешке, разодранным на составляющие.