Винтажная Ария

POV Дуба Как ни жаль, но эту ночь придется провести в автобусе. Концерты поставили не очень удачно – от одного пункта до другого ехать 14 часов. Ну что ж, не в первый раз!.. В автобусе все спят, измотанные долгой чередой концертов. Мне-то чего не спится? Очередной том Пелевина в бок уперся? Да нет, вроде… и не храпит никто… хотя знаю. Осторожно выбираюсь из кресла – не разбудить бы никого! Это не только по-свински будет, но и совершенно не нужно сейчас. Оглядываюсь – задний ряд кресел, как ни странно, пустует. Но сейчас так только лучше. Начинаю осторожно пробираться в середину автобуса, мимо техников и музыкантов. Чтобы случайно не ошибиться, подсвечиваю себе мобильником. Холстинин тоже не спит, это сразу видно. Когда он спит, у него нет такого сосредоточенного выражения лица, а руки не сжимаются в кулаки. Опять думает о чем-то?.. Он сидит у прохода. Странно, обычно у окна. Но это мне только на руку… осторожно закрываю ему рот и быстро целую в висок. Он дергается, распахивает глаза. -Не бойся, это всего лишь я, - шепчу, успокаивающе проводя рукой по волосам. Он пытается что-то сказать, но я все еще не убрал руку – а вдруг кого разбудим? Вытягиваю его в проход, и мы идем в самый конец автобуса, где совсем никого нет. Самый широкий ряд кресел действительно пустует. Забираемся в самый угол, как раз сзади моего места. -Виталь, чего тебе неймется? – он шепчет прямо мне в ухо. Конечно, так намного тише, но, зуб даю, специально. -А ты угадай, - ловлю губами его губы, обнимаю рукой за пояс. Он разрывает поцелуй, но как-то вяло. Проводит ладонью по моей щеке, отчего вдоль позвоночника бегут мурашки. -Володь… - что я делаю? Не знаю, но не могу остановиться – это сводит с ума. – Володь, прости меня. Но я не могу… без тебя. -Глупый ты, Виталь Лексеич, - усмехается Холст. Откидывает голову назад, блаженно закрывает глаза. И я не могу его не целовать: в губы, в подбородок, в шею, в ключицы… не могу не прижиматься щекой к груди – там бьется его сердце. Быстрее, чем надо, и дыхание немного сбилось. Вот странно: лишь дожив до пятидесяти лет – полвека прожив, чего уж!.. и внуки уже подрастают – я только сейчас узнал, что могу любить так сильно. И так нежно – как будто мне 17! И, как если бы это случилось в 20, в 30 лет, - не могу любить открыто. Почему?.. Осознавать это было горько. Ответ… ответа не было. Но я только сильнее целовал, ближе прижимался. Вовка… прости. Часа через четыре, перед самым рассветом, на нас наткнулся Попов. Надо было мне отползти в другой угол… или перебраться на свое место, но я не мог. Так и спали – обнявшись. -Э-эй, - Серёга потеребил меня за рукав свитера. – Вы бы хоть какую конспирацию соблюдали, а? -Что? – сон как рукой сняло, но Попова уже не было рядом. С удивлением понимаю, что тут он никак не мог оказаться – ближайшее кресло оккупировал Макс, а сам Серега садился сразу за водителем. Под боком недовольно завозился Вовка. Приподнявшись на локте, я смотрел в удивленные серые глаза. -Виталь… -Спи, Вов, - целую в краешек губ и перебираюсь все-таки на свое место. – Спи… Ничего ведь не было, правда?..