Джухён
Я устало тащилась по длинному коридору, по пути разминая свою затёкшую шею. Эта ночная смена оказалась адской и в очередной раз выжала из меня последние силы. Не ты ли сама мечтала стать первоклассным врачом, Бэ Джухён? Вспоминая о своей студенческой наивности, сдерживаю усмешку. Несколько ужасных ДТП, очередная попытка суицида неадекватной молодой девицы, перепивший алкоголик, дурные наркоманы, что вкалывают в свои вены всякую неизвестную мне хрень… Такой список можно пополнять бесконечно. И это считалось обычным явлением рядового хирурга-ординатора в Сеульской центральной больнице. Сама я терпеть не могла дежурства в отделении интенсивной терапии. Но тут ничего не поделаешь, это ежемесячная обязанность всех врачей. Без исключения. Таким образом администрация нашей больницы устраивала проверку врачей на стрессоустойчивость, терпение и поддержание общих профессиональных навыков врачей. Честно говоря, выживали только сильнейшие. Я же держалась за счёт своего противного и вредного характера. Что-то доказывать своей родне и знакомым я не намеревалась. Мимо меня проходит уже более бодрый персонал, что явился после утренней пересменки, и слоняются те немногочисленные пациенты, что с самого утра уже не знали, чем себя занять. Скучно быть больным. Подойдя к своему шкафчику, устало стягиваю голубую форму и белый халат. Небрежно закидываю в спортивную сумку. Нужно срочно постирать. Он впитал в себя слишком многое за прошедшие 24 часа. С наслаждением натягиваю чистые вещи — удобные шорты и футболку. Медленно усаживаюсь на деревянной скамейке. Мне срочно требуется перевести дух. Как доехать до дома и не уснуть за рулем? Может мне лучше взять такси? Определенно. Так будет безопаснее для всех. — Джухён-а! Бэ Джухён! Где ты? В комнате для персонала раздается громкий женский голос. Чхве Мина. Боже, если меня зовет Чхве Мина, то дело уже пахнет жаренным. Что на этот раз взбрело в голову этой сумасшедшей девчонке? На фоне тяжелой смены в голову лезут абсурдные мысли. Интересно, влезу ли я сейчас в свой шкафчик? Ведь в школе мне с легкостью удавалось спрятаться от строгого и придурковатого завуча в таких вот железных шкафчиках. Чхве Мина казалась крайне интересной и непредсказуемой девушкой. Я не понимала большую часть ее действий и мышления, от слова совсем. В принципе её не понимал и весь остальной медицинский персонал. Вообще-то сама я не была душой компании, будучи редкостной стервой и не имела друзей и подруг на работе. Даже по происшествии 4-х лет, что провела в этой больнице. Да и вообще у меня не было никаких друзей. Я одиночка по жизни. Я довольно умело отпугивала людей своими высокомерными замашками и холодным взглядом. Грубости, что часто слетали с моего острого языка зачастую могли довести некоторых до слёз. Особенно чувствительных и хрупких натур. Меня даже не останавливало то, что я врач. Что врачи должны уметь внушать доверие своим пациентам. Да, люди отчего-то глупо полагались на мое лицо и ошибочно полагали, что я дружелюбная девушка. Добрая и милая. Идеальная. Располагающая к себе. Но человеческая внешность всегда обманчива. На деле я — Стерва. Ледышка. Выскочка. Грубиянка. Но Чхве Мину это нисколечко не пугало. Эта девушка перевелась к нам в хирургическое отделение относительно недавно, но уже успела подружиться практически со всеми его работниками. С ней можно поговорить на разные темы, да и часто она пребывала в хорошем настроении. Оставалось до сих пор загадкой, почему она липла именно ко мне. Ее не пугали ни мои резкие высказывания, ни недовольные взгляды, ни частое дурацкое настроение. Даже сплетни, которые каждодневно разносили люди вокруг моей скромной персоны. Мина неустанно подсаживалась ко мне в местном кафетерии, весело болтала в лифте и предлагала вместе выпить кофе около местного автомата. Хотя от меня даже не веяло ответным дружелюбием. Даже с самой сильной натяжкой меня не назвать приятным собеседником. И ко всему прочему эта девчонка обращалась ко мне неформально. Чуть ли не с первого дня. Словно мы старые добрые друзья. Или давние приятели со школы. На деле мы были лишь ровесниками. Нам обеим по 29 лет, и мы обе ординаторы хирургического отделения. — Почему ты не отвечаешь мне? Я медленно поднимаю голову и вижу, что девушка уже в повседневной одежде, без привычной медицинской формы. — Я немного задумалась и не слышала тебя. — Ой, не ври мне. Наверняка ты уже думала о том, как бы слинять от меня. Или рассчитывала спрятаться в своем шкафчике до моего прихода? Я тебя и там нашла бы. Как она могла прочитать мои мысли? Неужели мои действия так легко предугадать? Сумасшедшая девушка. — Эй. — зовет меня тихо Чхве Мина. Я недоуменно поднимаю голову. Ведь обычно она не бывает такой тихой. Девушка спокойно складывает руки на груди и пристально разглядывает меня. Проходит минута. Моё чутьё мне подсказывает, что грядёт что-то из ряда вон выходящее. — Я прекрасно знаю, что у тебя впереди длинные выходные. У меня есть отличное предложение для тебя… Да, и я мечтательно рисовала в своей голове как эти два дня я буду просто спать. На своей шикарной и мягкой постели. Затем просыпаться и валяться на диване. Кушать всякие вредности и зависать перед теликом. Часами. Погружусь в мир красавчиков-актеров и сексапильных айдолов. В моих планах нет места всяким приключениям. Тем более с Миной. Поэтому я тут же резко ей отвечаю: — Сразу говорю, я пас. — Но ты даже не выслушала меня! — Можешь не продолжать. Даже не стану на это тратить свое драгоценное время. Я решительно поднимаюсь на ноги и беру в руки сумку. Достаю ключи от машины, иду к двери. К чёрту такси. Общение с Миной привело меня в чувства, сонливость и усталость отступили мгновенно. Мне нужно срочно уносить ноги. На удивление эта девчонка прыткая и умела уговаривать. Пока я громко вышагиваю, Мина шустро пристраивается рядом и как ни в чем не бывало продолжает: — У моего друга сегодня день рождение… Он зовет всех в элитный ночной клуб. Вечером. Туда простым смертным как ты и я не войти никогда. Так почему бы нам не воспользоваться такой замечательной возможностью. Пойдем со мной? Я обещаю, будет весело. Значит будет вечеринка для богатеньких. Ещё не лучше. У меня аллергия на таких. В студенческие времена я терпеть не могла детей чеболей. Напыщенные и высокомерные выродки, которые только и способны на то, чтобы высмеивать слабых. В их голове творится полная пустота, но тем не менее их богатенькие родители покупали им красные дипломы и отличные оценки. Теперь даже боюсь представить как эти пресловутые «врачи» лечат (точнее калечат) людей с их днищенским уровнем знаний. Нет, простым девочкам как я не место в таких местах. Эти проклятые, избалованные людишки слишком многое на себя берут и думают, что им все дозволено. Точно туда не пойду. Я резко останавливаюсь. Возмущенно говорю: — Да ты, наверное, прикалываешься! Какой к чёрту клуб? Да и ещё к человеку, которого я даже не знаю! Затем вновь продолжаю движение. — Ночной и элитный. Там столько красавчиков, Джухён-а! Тем более ты ведь будешь со мной. Знаешь ли, люди хотя бы иногда должны заводить новые знакомства! Слушай… Тебе нужно срочно проветриться. Отвлечься от этой каждодневной рутины… Ты можешь выгореть. Я просто хочу помочь тебе. Мы уже вышли на улицу, и я с удовольствие вдыхаю в себя свежий уличный воздух. Я скучала по свежему воздуху. Ирония такова, что, будучи врачом, я терпеть не могла запах хлорки, что всегда витает в стенах больницы. Усталость давит на плечи тяжелым грузом, а тело требует расслабляющую ванну, наполненную любимыми ароматами. Потягиваюсь и собрав волосы в неаккуратный пучок, небрежно кидаю: — Засунь своё предложение себе в задницу. И с этими словами ухожу без оглядки. Мне плевать, что я могла задеть её чувства. Дома меня встречает привычная тишина, полный бардак и абсолютно пустой холодильник. С моей одержимостью к работе, я не завожу даже домашних животных. Оно и понятно. С моим ритмом жизни только зря губить чужую невинную душу. Наверное, будь у меня муж, он бы давно сбежал от меня. Я ведь не была терпеливой и послушной. Я не была понимающей и спорила с людьми по любому поводу и без. Элементарно, я не умела готовить, зато умело разводила бардак. Ко всему прочему, была жутко обидчивой. И эгоистичной. Наверное хорошо, что моя помолвка с Канджуном всё-таки не состоялась. Хотя, наверное, я просто ищу очередные оправдания своим тупым поступкам. Забрасываю набитую сумку на диван. Растерянно оглядываюсь, не зная с чего именно начать, за что хвататься в первую очередь. Решаю сначала пойти в магазин, купить хоть немного продуктов. Беру кошелек и покидаю квартиру. Я никогда не любила ходить по магазинам. Для меня это нечто особенно сложное, наверное, просто потому, что я не умела толком готовить. И не была хозяйственной девушкой. Ну нет у меня тяги к такому делу. Решив не менять привычное положение дел, закидываю все самое необходимое для меня — огромное количество пачек рамена самых разных видов, кимчи, фрукты, чипсы и несколько ведерок фисташкового мороженого. Предвкушаю с нетерпением как вечером устрою киномарафон с любимым Киану Ривзом. Ну или на очереди сегодня Вон Бин? Я готова пятьсот раз пересматривать фильм «Человек из ниоткуда». Настроение приподнятое, даже напеваю под нос себе незатейливую песенку. Тележка тем временем медленно наполняется, по пути вспоминаю и про бытовую химию. Оглядывая полку с печеньем, но не могу найти самые любимые. Чувствую, как во мне растет раздражение. Может мои глаза от усталости меня подводят? Я снова нервно осматриваю стеллажи. Но их действительно нет! Среди такой огромной херни, они не могли привезти эту популярную марку печенья? Негодую, настроение резко падает. Без этого печенья моя выходные теряют блеск. Чуть ли не единственная и основная моя отрада перед телеком. Мысленно ставлю пометку перестать ходить в этот супермаркет. И мне совершенно плевать, что он находится ближе всех к моему дому. Да, даже такие мелочи могут вывести меня из себя. Может мне пора записаться к психиатру? Ведь хирург, который так легко заводится от подобной мелочи, может наверняка случайно убить своего пациента? Расстроенно отхожу от полок и разворачиваюсь к кассе. Но стоит мне только поднять голову, как я пораженно замираю на месте. Я никогда не думала, что встречу ЕГО здесь. Мне казалось, что он живет в Америке? Неужели те многочисленные слухи уже не актуальны? Внимательно рассматриваю его, пользуясь тем, что пока ещё остаюсь незамеченной. Прошло целых два года с нашей последней встречи. Что кажутся для меня вечностью. Но Со Канджун совсем не изменился с тех пор. Всё такой же красивый и элегантный в своем дорогом деловом костюме. Та же стрижка и привычка часто теребить свои часы. Часы, которые были подарены мной. Неужели не выбросил? Он спокойно смотрит на рядом стоящую девушку, что громко и весело зачитывает ему список покупок. И тут я замечаю, что на её руке блестит обручальное кольцо. Она — его жена? Канджун заботливо поправляет ей волосы, широко улыбается и нежно целует её в щеку. Да. И на его пальце сверкает кольцо. Он действительно теперь женат. Тут он словно чувствует мой взгляд. Поднимает голову поверх своей жены и удивленно застывает. Его тело сразу же ощутимо напрягается. По-моему же пробегает мелкая дрожь. Я задерживаю своё дыхание и просто не в силах отвести от него своего завороженного взгляда. Да, он по-прежнему имеет надо мной какую-то власть. Даже с такого расстояния. Даже будучи женатым. Даже спустя вечность. В его красивых необычных карих глазах проносится ощутимая боль. Он узнал меня. Он помнит меня. Так же он прекрасно помнит, что я наделала с нами. Эта заметная боль в его в глазах сразу же отрезвляет меня. Да, я сама погубила наши отношения. Я очень виновата перед ним. Перед собой. Перед нами. Я в один миг разбила наши сердца и мне искренне жаль. Но ведь слишком поздно для того, чтобы исправить всё. И время вспять не обернешь. Он делает небольшой шаг в мою сторону и это побуждает меня к решительному действию. К спасительному бегству. Я чуть киваю ему и лишь силой воли заставляю себя идти, а не трусливо бежать. Небольшой шаг, еще один. Затем нервы не выдерживают, и вот я уже быстро несусь на ближайшую кассу. Мне нужно просто поскорее покинуть этот дурацкий магазин. Почему именно сейчас мне нужно было встретить его? Борюсь со своим острым желанием оставить свои продукты прямо здесь. И мне совсем все равно, что дома шаром покати. Голод не страшит так, как встреча с болезненным прошлым. Кассир, как назло, слишком медленно пробивает товары и нудно предлагает многочисленные акции от магазина. Грубо её перебиваю. Спасибо, но мне ни хрена не нужно. Нервно оглядываю приобретенные продукты. Зачем я так много взяла? Что на меня сегодня нашло? Оплачиваю одним движением карты свои покупки. Тут же без разбора и быстро закидываю всё в пакеты и несусь к спасительному выходу. На улице, чуть выдохнув, перехожу на более быстрый шаг. Лучше потерять немного своей гордости в его глазах, чем просто заговорить с ним. Чувствую, что он непременно последует за мной. И оказываюсь права. Уже на улице он догоняет меня и негромко зовет меня по имени: — Бэ Джухён… Некогда родной голос непривычно режет по ушам. Но глупое сердце помнит его приятный тембр. Ноги послушно останавливаются. И я медленно поворачиваюсь к нему лицом. — Со Канджун. Он внимательно рассматривает мое лицо. И сейчас я вдруг искренне жалею о том, что не удосужилась привести себя хотя бы в относительный порядок. На мне растянутые спортивные штаны и обычная серая футболка. Небрежный пучок на голове и ни грамма макияжа. Я вообще, хотя бы умыла свое лицо? Почистила зубы? Приняла душ? Даю голову на отсечение, что я сейчас похожа на чучело. Почему мы встречаем своих бывших только тогда, когда особенно неопрятны, усталые и недовольные своей жизнью. Нужно же наоборот показать им, что с тобой всё хорошо. Что ты вполне счастлива. Что тебе уже давно не больно. Пусть даже это была самая настоящая ложь. Я же стыдливо опускаю свою голову вниз. Канджун спрашивает: — Как ты поживаешь? Я заторможенно киваю: — Нормально. Как ты поживаешь? Я думала, что ты в Америке… Мне так много хотелось сказать ему… когда-то. Но теперь я даже дышать боюсь в его присутствии. — Да. Мы не так давно вернулись. Теперь решили жить здесь, у себя на Родине. Мы. Не он, а именно МЫ. Его «мы» режет мою душу острее скальпеля. Пробирает холодом до самых костей. — Вот как. Мне становится лишь больнее с каждой минутой. Нужно немедленно прекратить это. Я наконец поднимаю голову и смотря прямо в глаза, собрав остатки своих сил, твердо произношу: — Рада была видеть тебя. Но мне уже давно пора идти. Всего доброго. Его взгляд остался таким же — особенный и мягкий. Так на меня смотрел только он. С некой уязвимостью и нежностью в своих глазах. Поэтому его необычные, медовые глаза имели надо мной огромную власть. Всегда так было и будет. Даже после стольких лет и того, что я сделала с нами, он смотрит на меня по-прежнему. Осознание этого сдавливает мою грудную клетку сильнее и мне становится нечем дышать. Мне было бы гораздо проще, если бы он люто ненавидел меня. Игнорировал или смотрел с презрением. А ещё лучше, если бы и вовсе полностью игнорировал моё существование. Так гораздо проще всё позабыть и отпустить прошлое. Разлюбить его. Не надеяться на лучшее. На его возвращение. Эта агония не может длится бесконечно. И он это прекрасно понимает. С легкостью читает по моим усталым глазам. Потому, что смиренно произносит в ответ: — И я был рад тебя увидеть, Джухён-а. Надеюсь, что мы ещё встретимся. Ни за что. Если будет нужно, я перееду как можно дальше от этого места. Я мастер сжигать за собой мосты. Тебе ли не знать, Канджун-а. Мои руки заметно трясутся, а глазах стоят слезы. Я даже не могу разобрать дороги перед собой, но мои ноги знают верное направление. То, от чего я убегала годами, трусливо прячась за своей работой, внезапно ожило перед глазами. Он вернулся. И не один. Они теперь будут жить здесь, в Сеуле. Мы будем обитать в одном городе. И я задохнусь от этой нестерпимой близости. Моя нелепая и эгоистичная надежда на то, что он всё же помнит меня, тает прямо на глазах. У него есть любимая жена. Человек, который теперь занимает особое место в его жизни. Звучит как смертельный приговор. Без надежды на оправдание и возможности подать апелляцию. Эта новость бьет по моему сердцу миллионами острых щипов. Заставляет медленно истекать кровью. Теперь моя душа болит. И мне не хватает дыхания. Разогнать нависшие надо мною темные тучи. Не хватает сил, чтобы растолкать внутри себя это горькое отчаяние. С трудом отперев заветную дверь, я просто скатываюсь по стене, вниз. Мне сейчас совсем не важно, что моё любимое мороженое может растаять. И совсем теперь не важно, что мне нужно было привести в порядок свою квартиру. Я жизнь-то свою не в состоянии прибрать. Мои всхлипы всё громче и отчаяннее. И вот я уже совсем не сдерживаюсь. Плачу навзрыд. Оплакивая свою любовь. Глупую и фатальную ошибку во всей моей никчемной жизни. Почему я не могла быть хоть немного разумной? На что я вообще надеялась? Почему я поставила свою карьеру выше Канджуна? Выше своей любви к нему. Выше его любви ко мне. Я настолько сильно недооценила наши отношения. Моя работа не в состоянии согревать меня своими уютными объятиями. Дарить нежные поцелуи. Она не скрасит моё серое существование. Не будет дарить счастливых улыбок и эмоций. Не оставит за собой никаких ярких воспоминаний. Не будет так волновать сердце одним лишь мимолетным прикосновением. Не будет так часто и горячо шептать насколько сильно любит меня. Почему я наивно полагала, что смогу быть счастливой и без него? В этой жизни нет ничего хуже чувства собственной беспомощности и пустых сожалений. Как жаль, что мы не умеем обращать своё время вспять. Я обязательно вернулась бы в прошлое и непременно вернула бы Канджуна. Но слишком поздно. Ведь только потеряв, мы горько плачем. Я не знаю сколько времени я провела в таком состоянии. Но за окном уже темно. Моя истерика постепенно утихала, а шею уже не сдавливает от столь сильных эмоций. Тело затекло от неудобного положения, а ноги и вовсе свело судорогой. В который раз осознав свое жалкое положение, встаю. Так не может больше продолжаться. Я не могу больше так. С трудом отыскав телефон, набираю знакомый номер: — Твоё предложение ещё в силе? Пришли мне адрес клуба. Я приеду.***
Клуб действительно оказался довольно-таки пафосным и навороченным. Рослые громилы у входа, красивый персонал и дорогая, элитная выпивка. Отменный дизайн нескольких залов, классно подобранные спецэффекты к ним. Крутой и модный диджей на специальном помосте крутит свои хиты, а красивые длинноногие девушки виртуозно танцуют на подтанцовке. На самом танцполе, что чуть ниже, уже вовсю толкается народ, все до единого одеты в брендовые шмотки. Детки, рожденные с золотой ложкой во рту. Будущая элита нашего города, ну или всей нашей страны. Местами, мне кажется, что я даже вижу лица некоторых знаменитостей, что так часто мелькают по телевизору. Мина к счастью оказывается довольно проницательной девушкой. Она не пытается с ходу выяснить почему я так резко передумала и спонтанно согласилась приехать. И не акцентирует свое внимание на том, что я пью всё больше и больше. Крепче и крепче. Даже не притрагиваясь к дорогим закускам. Если она и поняла о моём скрытом намерении напиться до потери пульса, то не допытывается о его истинных причинах. По крайней мере до поры, до времени. Я вежливо знакомлюсь со всеми друзьями Мины, действительно пытаюсь казаться хоть немного заинтересованной в их разговорах. Мода, шмотки, путешествия, спорт, айдолы и что-то ещё. Честно говоря, большую часть их крутых имен и этих разговоров я благополучно пропускаю мимо ушей. Не стоит забивать голову столь ненужной информацией, которую уже на завтра я забуду. Меня хватает лишь на первый час, и это явно максимальный предел моей вежливости. Затем я незаметно и весьма быстро ухожу к бару. Да и вряд ли кто-то меня потеряет. Музыка здесь играла не столь оглушительно, как у столиков возле танцпола, где расположилась наша компания с именинником. И мне очень нравится приглушенный свет в этом баре. То, что мне нужно. Я заметно расслабляюсь, ведь отпала нужна притворяться заинтересованной. Временами игнорирую чужие подкаты и дебильные попытки познакомится. Грубо отказываюсь от бесплатной выпивки, потому, что ничего бесплатного в нашем мире нет. Такова правда жизни, ну или лишь мой горький опыт. Да, я уже в курсе, что я «высокомерная сука», просто отвалите уже от меня. И вот уже неизвестно сколько времени я напиваюсь в полном одиночестве. Сегодня я определенно не буду помнить даже своего имени. Забуду его чертовы глаза и столь нежную улыбку, адресованную ей. Уже не МНЕ. Вычеркну из памяти картину, где он так нежно целует чужую щеку. Не мою. Прикасается к её волосам. Уже не к моим. — Что с тобой? Предел любопытства Мины, кажется, только что официально подошел к концу. Почему людям обязательно вмешиваться в мою личную жизнь? Почему им настолько сильно хочется видеть моё разбитое состояние и узнать причины этому? Наверняка ей просто не терпится в понедельник растрепать всем какая я на самом деле. Одинокая и жалкая. Что моя внешняя стойкость и спокойствие — лишь умело созданная мною видимость. Маска, что годами терпеливо выковывалась на моем лице. Штрих за штрихом. Шаг за шагом. Я тут же скалюсь и уже готова съязвить. Поворачиваюсь к ней, но удивленно замолкаю, проглатывая заготовленные остроты. Вместо привычного легкомысленного и любопытного блеска в глазах, в её теперь серьезном взгляде читает заметное волнение, смешанное с паникой. Она слегка растеряна и, кажется, удивлена? Я что действительно настолько плохо выгляжу сегодня? — Ничего. Всё со мной нормально. — Не ври, Джухен-а. На тебе просто лица нет. И перестань скалиться. Ты ещё больше пугаешь меня в таком состоянии. — Как будто тебя можно испугать. — недовольно бормочу я и снова вливаю очередной шот. Прошу бармена повторить, но Мина перебивает меня: — Ей уже хватит. Тут меня охватывает волной раздражения. Какого хрена она решает что-то за меня! Я давно не маленькая девочка. — Это не тебе решать. — Вставай. Отвезём тебя домой. Ни хрена подобного. Я ещё не напилась. Я всё ещё отчетливо помню перед собой его лицо. И её лицо. Симпатичное, как на зло. Но ведь ОНА подходит ему гораздо лучше, чем я. Она такая послушная и элегантная. Ухоженная и милая. Идеальная. — Я не хочу домой. Я недостаточно повеселилась. Ты же сама предложила мне отвлечься, так в чём твоя проблема? — В том то и дело, что я просила тебя отвлечься от проблем, а не тонуть в них! — громко психует она. Я удивлена её неожиданному вскрику. Рядом сидящая компания кажется тоже, но никак не комментирует это. Оказывается, Чхве Мина не такая уж и вафля как я полагала. Немного подумав, вымученно произношу: — Просто оставь меня в покое. Повеселись и подцепи себе пару красавчиков. Наверняка они уже выстроились в очередь ради твоего внимания. Я ещё немного посижу и вернусь домой. Обещаю, что не натворю дел. — Ты видимо меня совсем не слышишь. Я отвезу тебя. Сейчас. Пошли. Я упрямо мотаю головой. Меня начинает бесить её излишнее беспокойство. Теперь уже я зло выдавливаю из себя: — Отвали ты уже от меня! Я не маленькая. Справлюсь. Всегда справлялась. Уходи по своим делам. Ты отдельно, я отдельно. Тебе всё ясно? — Ладно, ты видимо не хочешь по-хорошему. Будет тебе тогда по-плохому. Угрожай сколько влезет, думается мне, и я громко прошу повторения у бармена. Бармен, увидев, что моя «охрана» наконец меня покинула, без слов доливает. Я одним взмахом руки добиваю этот шот. Голова уже немного кружится и немного тошнит. Но я всё ещё не в хлам. И я еще не вырубилась. Основной критерий — отключиться, не чувствовать ничего. От слова «совсем». Поэтому я выше поднимаю руку и снова зову к себе бармена. Может мне стоит выпросить у него всю бутылку, дабы не изводить его частыми просьбами. Зачем постоянно теребить этого работника по мелочи? Шустрый парень уже готов снова налить шота, как позади меня раздается незнакомый, мужской голос, что властно произносит: — Ей больше не наливать. Бармен даже не спорит с этим. А я заторможенно оглядываюсь назад. Кого там снова принесла нелегкая? Перед глазами плывет. Не, мы с ним вроде не знакомы. — Дяденька, вы видимо меня с кем-то перепутали, поэтому мирно валите по своим делам и не мешайте нормальным людям отдыхать. На этом я отворачиваюсь и снова машу бармену, но тот теперь явно игнорирует мои просьбы. Жалкий трус. — Вставай. Оглядываюсь. Так этот урод продолжает стоять у меня за спиной? Теперь концентрирую внимание на мужчине. С уродом, конечно, я погорячилась. Ведь этот мужчина далеко не урод. Даже слишком красив. Неспешным и мутным взглядом нагло оглядываю его с ног до головы. Привлекательное лицо, светлая кожа. Хорошо сложен, высокий и темноволосый. Прямо всё в моем вкусе. Но есть один недостаток — я терпеть не могла богатеньких людишек. Идеальный костюм определенно сшит на заказ, дорогие часы и запонки. Он не был одет слишком вульгарно, глупо крича о своём богатстве. Нет, это умение определенно было дано ему с рождения — удивительная способность выглядеть дорого и элегантно. Грозный и нахмуренный взгляд придает ему ещё большей сексуальности. Его аура подавляла окружающих, но не меня, поскольку я была в полном раздрае. Я с трудом заставляю себя перестать на него глазеть. На пьяную голову мне любой покажется красавчиком, да и меньше всего мне сейчас нужны мужчины в жизни. От них лишь одни проблемы. От этого же проблемами разит за целые километры. — Отвали. — сердито произношу сквозь зубы и встаю, с силой отпихивая незнакомца в плечо. Но мой, казалось бы, сильный толчок ничего не дает. Незнакомец стоит ровно в том же положении, небрежно засунув руки в карманы и продолжает пялиться на меня. Да он просто издевается надо мной. Ладно, тогда уйду я. С трудом обхожу его. Ноги ватные, а глаза плохо ориентируются среди окружающей темноты. Кажется, текила возымела свой долгожданный эффект. Кое-как поймав равновесие и ориентир, несусь к другому краю бара и громко зову другого бармена. Может этот окажется хоть немного посмелее. Но видя лицо этого, понимаю он ничуточки не смельчак. И чувствую по удивленному лицу этого паренька, что тот незнакомец продолжает маячить за моей спиной. Я оборачиваюсь и зло щурюсь. — Мы ведь с вами не знакомы? Мужчина не реагирует, лишь молча смотрит. Прямо в мои глаза. Мне становится не по себе. Тело покрывается мурашками. Было что-то в его пристальном взгляде опасное. — Что ты ко мне прицепился?! Ты извращенец? Моя шея уже устаёт постоянно поднимать свою голову к нему. Даже на каблуках он слишком высок для меня, ну либо мой маленький рост слишком мал для него. Незнакомец нависает надо мною, как скала и меня это лишь злит сильнее. Ненавижу высоких мужчин. Поэтому решив окончить этот бессмысленный разговор, пытаюсь снова обойти его. Но на этот раз, он резко хватает меня за локоть. Крепко, но не больно. — Поехали. Я отвезу тебя домой. — Ты, наверное, псих, раз думаешь, что я сяду к незнакомцу в машину. Я, конечно, пьяна, но не настолько. И вообще, знаешь ли, это очень жалко с твоей стороны, увозить девушек в таком состоянии… Если совсем припекло, вызови на край себе проститутку. Ты же в состоянии заплатить за это? Думаю даже в состоянии позволить себе самую элитную и самую дорогую. Он ничего не говорит в ответ. Я уже праздную маленькую победу, что он наконец отвалит от меня. Но кажется я недооценила этого типа. Потому, что он резко наклоняется вперед и хватая под ноги, забрасывает меня на своё плечо. Одним отточенным движением. Я испуганно кричу о помощи, но кажется все предпочитают игнорировать происходящее. Чёрт возьми, меня тут собираются изнасиловать, а они лишь воротят свои носы. Конченные придурки! Ещё утром мне казалось, что мы живем в цивилизованном и демократичном обществе! Чувствую, как кружится голова и меня подташнивает. Я уже порядком паникую и неистово молочу руками по его спине. Пинаюсь ногами, моё короткое платье задирается, наверняка являя всему миру мое нижнее белье. Незнакомца даже не колышет, что я столь шумная и дерганная. Он лишь крепче сжимает мои ноги к себе и невозмутимо продолжает куда-то идти. На удивление, периодически чувствую, как он тянет подол моего платья вниз. Какие, однако нынче воспитанные насильники пошли. Чувствую, что мы проходим к столикам. Где сидела та самая компания с именинником. Где изначально должна была развлекаться я. Музыка становится невыносимо громкой и теперь неприятно бьёт по ушам. Я уже устала брыкаться, поэтому на время затихаю. Нужно перевести дыхание. Наконец, мы останавливаемся. И я слышу громкий знакомый женский голос. — Оппа, я просила тебя быть хоть немного вежливее. А, так это чёртова Мина прислала ко мне своего пса. Теперь мне стали понятны её угрозы. — Я и был вежлив. И достаточно терпелив, заметь. Тут же колочу рукой по плечу незнакомца, прося отпустить меня на пол. — Меня сейчас стошнит. Прямо на тебя. Отпусти меня на пол. Сейчас же. Парень слушается. Он аккуратно и медленно опускает меня на твердую поверхность. Придерживает подол короткого платья и со стороны это наверняка выглядит интимно. Но мне не до этого. У меня вовсю кружится голова, и я больно впиваюсь ногтями в его руку пытаясь хоть как-то удержать равновесие. На удивление мужчина не вырывает свою руку и даже не морщится от боли. Наоборот, он надежно придерживает меня за плечи и прижимает к себе. Мы стоим настолько близко друг к другу, что я чувствую его мужской парфюм. Тепло его крепкого тела и сильные руки. Я явно недооценила его внешность. Он не просто очередной смазливый мальчишка, а действительно редкий красавчик. С такого близкого расстояния он просто идеальный. Внешность, рост и деньги — всё при нём. Наверняка пользуется бешенной популярностью. Меня это жутко злит. Жизнь иногда так не справедлива. Одним ничего, другим всё. Лишь надеюсь, что у него настолько дурной характер, что девушки бегут от него как от напасти. Отстраняюсь от незнакомца и поворачиваюсь к коллеге. Пристально её разглядываю. В это вечер меня ещё больше бесит Чхве Мина. Эта девчонка победоносно улыбается и складывает руки на груди. — Я предлагала тебе уехать домой по-хорошему. Но ты совсем не слушала меня. Мне нечего сказать. Теперь обиженно игнорирую её. Немного придя в себя, я разворачиваюсь и снова иду к тому бару. Если я хочу напиться, никто мне не указ. Всегда так было и будет. С трудом усаживаюсь на высоком стуле и пытаюсь поймать хоть один взгляд барменов в мою сторону. Ну что же вы так? Нормально же до этого жили с вами. Я тихо пила и никому не мешала. Народ, что активно крутился у бара теперь обходит меня стороной. Все лишь переглядываются и шепчутся между собой. Что вдруг со всеми ними произошло? Чувствую, как за спиной кто-то останавливает. По запаху мужского парфюма догадываюсь, что это снова тот парень. Устало выдохнув, решаю честно ему сказать. Повернувшись к нему, неловко бормочу: — Мне нужно срочно напиться. Правда. Я крайне редко себе это позволяю, но мне сейчас это действительно необходимо… Пожалуйста, отстань от меня. Очень тебя прошу. Оставь меня, я справлюсь без твоей помощи… Правда. Но он лишь молча рассматривает мое лицо и ничего не говорит. Я напряженно жду ответа и чувствую себя самой жалкой девушкой на свете. Никогда не думала, что мне придется выпрашивать разрешение у незнакомца. Не знаю, что он там разглядел в моих глазах, но согласно кивает. Затем подает всем барменам знак, как вдруг они дружно и быстро начинают покидать бар. Чёрт возьми, куда вы все? А кто тогда будет мне наливать? И вместе с ними уходят люди, что только что толпились у бара. И тут мне становится жутко любопытно. Что происходит? Куда это заторопились все посетители? Закрывается клуб? Вряд ли. Ведь сейчас был самый разгар вечеринки. Да и вообще кто он такой, чтобы так просто, по щелчку управлять незнакомыми людьми? Чёртов царь? Король? Шейх? В каком мы веке застряли? Плевать. Не нужно забивать лишней информацией свою дурную голову. Там и без того творится каша. Хмурюсь, пытаюсь вложить в свой взгляд столько ненависти, чтобы он хотя бы немного офигел. Но парень легонько тянет меня за руку и тем самым побуждает следовать за ним. Ну и конечно же я, как послушная овечка, следую за ним. Мы проходим прямо за стойку бара. Мои глаза тут же разбегаются от многочисленных разнообразных бутылок с алкоголем. Оказывается, здесь есть столько всего интересного! Пока я восторженно озираюсь по сторонам, парень легко поднимает меня и усаживает прямо на барную стойку. Снимает свой пиджак и накидывает мне на колени. Почему от того, что он накрыл мои открытые колени, моё сердце делает кульбит? Тем временем, незнакомец аккуратно закатав рукава своей черной рубашки начинает делать неизвестный мне коктейль. — А можно что-то бомбическое? Так, чтобы я потерялась? Насовсем… и надолго… Незнакомец удивленно вскидывает бровь, затем произносит: — Тебе завтра будет очень плохо. Без лишнего шума и переполоха теперь отчетливо слышу его голос. И тут с ним Боженька не прогадал. Голос приятный и спокойный. От чего-то внушающий доверие. — Не важно. Мне и без того не очень хорошо. — Ладно, но я предупредил тебя. Я не уверена сколько времени мы так провели. В основном он молчит, а я несу ему всякую чепуху. Он, кажется, совсем не пьет, зато во мне просыпается жгучий азарт, перепробовать все эти дорогие элитные напитки. Когда ещё мне подвернется удача попробовать такое? Местами к нам присоединяется Мина. Иногда она что-то шепчет своему другу, потом снова громко говорит со мной. Моё пьяное состояние значительно развязывает мой язык. Я рассказываю ей о своем счастливом детстве, прекрасных родителях, полном одиночестве в Сеуле и насколько сильно я люблю и ценю свою работу. Я говорю практически обо всём, лишь утаивая о Канджуне. Моё самое уязвимое место. Это ей знать совершенно ни к чему. Мина увлеченно слушает, местами задает вопросы. Она ведь прекрасно понимает, что это её единственный шанс узнать хоть что-то обо мне. Завтра я снова стану собой. Закрытой и весьма отстраненной Бэ Джухён. Что так часто ходит с недовольным лицом и грызется с людьми. Мы немного говорим, а затем Мина снова исчезает и больше не возвращается к нам. Я даже не спрашиваю имени моего нового приятеля, что открыл мне ранее неизведанный мир алкоголя. Да и сама Мина не представляла нас друг другу, лишь мимолетно бросая на друга непонятные мне взгляды. До их тайн мне нет совершенно никакого дела. Мне хватает лишь пары часов чтобы дойти до полубессознательного состояния. Моё состояние двоякое — мне одновременно легко и плохо. Меня знатно развезло, но я отчаянно пытаюсь сидеть ровно. Всё плывет, но я лишь хочу запомнить его лицо. Лицо человека, которого я должна избегать завтра и в будущем. Слишком многое я ему рассказала в этот вечер. Незнакомец находится всё это время прямо напротив меня, в паре метров, и спокойно попивает свою воду. Я чувствовала, как всё это время он пристально и задумчиво разглядывал моё лицо. Но ничего толком не говорил. Меня чуть ли не тошнит и на языке скапливается неприятная горечь. Я хочу уже сойти со стола, но в моих глазах всё плывет. Тело абсолютно ватное и не хочет слушаться меня. Поэтому я бессвязно мычу: — Эй. На удивление мой молчаливый собеседник легко понимает моё желание сползти со стола. Он аккуратно ставит меня на пол. Но не выпускает из рук. Мне совсем не страшно с ним. И приятно его близкое присутствие. Я больна? Нет. Где же тогда потерялся мой здравый смысл? — Ты сможешь идти? Я киваю. Но не отстраняюсь. Наоборот, весь свой вес переношу на него. Кажется он совсем не против. Невесомо убирает мешающие волосы с моего лица и обнимает за талию. Его приятное тепло и крепкое тело служат мне отличной опорой. Я пьяно улыбаюсь и бормочу: — Вызови… мне… такси. А дальше я вырубаюсь.***
Стоит только мне открыть свои глаза, как меня прорезает острая боль. Громко и хрипло застонав тут же хватаюсь за голову. Тяжело выдохнув, еле перекатываюсь на бок. А зря, голову простреливает новая жгучая боль, а тошнота отчетливо даёт о себе знать. Заставляю себя принять сидячее положение и только тогда до меня доходит, что это явно не моя комната. И на мне только нижнее белье? Но, честно говоря, меня это волнует в самую последнюю очередь. Всё тело ломит и меня потряхивает от сильной слабости. Мой желудок бунтует. Во рту отвратительный привкус. Как мне заставить себя встать? Пытаюсь прийти в чувства и с кряхтением опускаю босые ноги на холодный пол. Кайф. Вижу, что кто-то очень заботливый оставил мне таблетку и воду в большом стакане. Тянусь трясущейся рукой к прикроватной тумбочке, залпом выпивая всё. Без остатка. Ещё никогда вода мне не казалась такой вкусной. Затем отбросив все свои сомнения, медленно заваливаюсь на прохладный пол. Расползаюсь лужицей от приятной прохлады. И меня совершенно не волнует, что мне нужно давно одеться и быстрее уйти. Как полагается воспитанной и приличной даме. Но опять же приличные дамы не напиваются в хлам в клубе с кем попало и не ночуют в чужом доме. Закрываю глаза и чувствую, как снова меня снова тянет в блаженный сон. Дверь неслышно открывается, посылая новый поток прохладного воздуха. Я с трудом открываю глаза и наблюдаю перед собой лишь чужие тапочки. — Тебе настолько плохо? Мужской голос кажется мне немного знакомым, но я не могу точно определить кто это. Я заметно вздрагиваю от его громкости. Хотя не сказать, что человек громко сказал это. Просто это моя дурная голова трещит от любого малейшего звука. — Можно потише… Моя голова сейчас… просто взорвется. — А я ведь тебе вчера говорил… — на этот раз он послушно говорит тихим голосом. Я абсолютно ничего не помню о вчерашнем вечере. И мне несколько любопытно кто сейчас находится передо мною. Но я по-прежнему не могу заставить себя встать. И меня даже не смущает то, что я лежу перед ним в одном нижнем белье. Причем моё белье явно не из одного комплекта и даже не было новым и модным. И явно не предназначено для чужих глаз. В целом, как и моё полуголое тело. Хотя чего уж смущаться, наверняка это он меня и раздел. — Мне ужасно плохо… — ною я и снова закрываю глаза. — Прими прохладный душ и выходи. Я сварил тебе суп. При мысли о еде, меня чуть ли не выворачивает. Спасибо, но пожалуй я пас. — Можно я еще немного тут посплю? — Ты простынешь на холодном полу. Давай я отнесу тебя в ванную, приведешь себя в порядок. Я согласно мычу. Я не против. Наверняка мои ноги меня не удержат. Закрытыми глазами чувствую, как меня поднимают и несут. А я продолжаю говорить шепотом: — А не мог бы ты ещё и помыть меня? Чувствую, как он резко задерживает свое дыхание и замирает. Это мимолетное движение заставляет меня открыть свои глаза. Его лицо сейчас настолько близко, что я вижу каждый взмах его длинных ресниц и замечаю родинки на лице. Его шоколадные глаза пораженно наблюдают за мной. Он всё ещё растерян и не знает, как реагировать на моё столь бредовое высказывание. Будем считать, что я всё ещё пьяна. У него темные волосы, светлая, идеальная кожа. Четкая линия челюсти, высокий нос и красивые глаза. Довольно привлекательный. Даже слишком. Я неожиданно заворожена его внешностью. Застигнута врасплох от того, что вчера недооценила его. Медленно, но всё же я начинаю вспоминать прошлый вечер. Мой вчерашний загадочный бармен, имени которого я до сих пор не знаю. Он первым приходит в себя. Усаживает меня на широкую тумбу у раковины и достаёт новую упаковку зубной щетки. — Ты ещё не до конца отрезвела? Теперь мне становится неловко и стыдно за себя. Кажусь ли я ему доступной? Что ведется на его внешность и достаток? Наверняка его толпами осаждали девушки. — Скорее всего… Он выдавливает пасту на щетку и подаёт её мне. Я чищу зубы и мимолетно оглядываю его просторную, идеально чистую, ванную комнату. Судя по всему, этот парень не так уж и беден и тот ещё чистюля. Аккуратные стопки полотенец. Строго всё по цвету. Вся косметика по полкам. И явно разложена по бренду. По весьма дорогому бренду. Ванные принадлежности в аккуратной корзине. Никаких разбросанных вещей. Невнятно задаю свой вопрос: — Ты женат? Он достает чистое полотенце и кое-какую одежду. Складывает на полку и кратко отвечает: — Пока нет. В его лице замечаю перемены. Он крепко сжимает челюсти, а тело напрягается. Брови нахмурены, а губы сжаты. Понятно — есть невеста. Видимо эта тема для него не особо приятна. Но тем не менее меня разъедает любопытство. — Что значит пока? Это значит, что есть невеста? Он, игнорируя мой вопрос, передает вещи: — Это для тебя. Буду ждать тебя на кухне. Благодарно киваю, а он быстро покидает меня, оставляя в некой растерянности. И что такого я спросила?***
Его одежда была мне большевата, его запах легко одурманивал воспаленные после гулянки мозги. После душа мне заметно легче, хотя мой желудок всё ещё бунтует. Подворачиваю серые спортивные брюки до колена, белая футболка приятно холодит кожу. Я выхожу из комнаты и медленно плетусь на звук. Парень хозяйничает на кухне. Он сразу же замечает моё появление и командует: — Присаживайся. Кофе? Я отрицательно мотаю головой. Неловко мнусь в дверях. Не хочу обременять его своим долгим присутствием. И мне всё ещё не по себе после короткого разговора о его невесте-жене? Пока приводила себя в относительный порядок, молилась, что мы не натворили вчера глупостей. Не хочу быть причиной чужого разлада в семье. Да и то, что этот парень явно богатый и влиятельный, заставляет меня быстрее унести ноги. С такими лучше и вовсе не связываться. — Ты не знаешь куда я дела свой телефон? Он молча выуживает мой аппарат из своего кармана со словами: — Тебе долго и часто звонила твоя мама. Мне пришлось ответить. Показалось, что звонок был срочным… Чувствую, как меня прошибает холодный пот. Если мама долго и часто звонит, значит что-то произошло. Да и то, что мужчина ответил на звонок вызовет ажиотаж и чувство эйфории у моей мамы. Как я ей объясню, что напилась и ночевала в чужом доме? Заметно нервничая, быстро собираю волосы и набираю давно заученный номер. Выхожу в гостиную. Попутно нахожу свои аккуратно сложенные вещи. — Алло, мама? Что случилось? — Ничего. Просто я хотела встретиться с тобой. Приехала к тебе, а оказалось ты не дома. Я так часто звонила тебе, чтобы отругать. Голос моей матери сразу же приобретает строгие нотки. Резко замираю и по привычке вытягиваюсь по струнке. В школьные годы мне частенько доставалось. Что я опять натворила? Я же не звонила ей вчера пьяной и не плакалась в трубку? Как мне потом смотреть в глаза своим родителям? — Отругать? В моей тяжелой голове проносятся тысячи самых разных мыслей. — Как ты можешь доводить свою квартиру до такого ужасного состояния! — тут же громко кричит она в трубку, а я, кажется, теряю сознание от резкой боли в голове и ушах. А мама все громко продолжает: — Разве так я тебя воспитывала? Настоящая свинюшка! Если так будет продолжаться, то мы с папой переедем к тебе. Навсегда! Или же будем проводить внезапные рейды и проверять тебя! И только попробуй мне … Я отодвигаю телефон от уха и местами мычу в трубку. — Кстати, пока не забыла, кто это ответил на вызов? — Э, друг. С работы коллега… Чувствую смущение, воровато поглядывая в сторону кухни. Параллельно закидываю свое платье в сумку и бегу в прихожую. Пытаюсь найти свои чертовы туфли. Но их нет. Быстрым, насколько мне позволяет моё состояние, шагом иду на кухню и маячу незнакомцу, указывая на ноги. Он обходит меня и аккуратно выуживает туфли из дебрей аккуратно сложенной обуви. Конечно же и здесь всё разложено по своим полочкам. Чёртов перфекционист. Я молча благодарно киваю, на ходу пытаюсь одеть обувь, при этом чуть ли не валясь с ног. Парень недоуменно следит за моими спешными манипуляциями и успешно подхватывает под руку, избавляя меня от неминуемой встречи с полом. При этом выдавая строгое: — Аккуратнее. Куда ты так спешишь! Моя мама сразу же затихает, я раскрываю рот и не знаю, что сказать. Может мне повезло, и она не услышала его голос? — Кто это? Ага, как же. У моей мамы всегда был острый слух. Было бы слишком наивно в это верить. — Никто. Просто телевизор. Вот. Так, что ты там рассказывала? С этими словами я неловко машу ручкой своему незнакомцу и быстро исчезаю за дверью.***
Я с трудом прихожу в себя все оставшиеся выходные. Думаю о том загадочном парне, в чьем доме я очнулась и с тяжестью на душе вспоминаю о встрече с Канджуном. Внутри, в моей душе всё ещё болит и жжется. Вычищаю собственную квартиру до кристального блеска (моя мама просто так слов на ветер не бросает), в очередной раз думая о том, какая я редкостная дура. В понедельник, на планерке чувствую себя всё ещё немного усталой и сонной. Выходные были просто отвратными, а впереди предстояла тяжелая неделя. Надо завязывать так пить. Я уже далеко не в той форме, чтобы проводить такие тусовки в клубах, напиваясь до бессознательного состояния. Мина периодически бросает на меня многозначительные взгляды, тем самым заставляя чувствовать себя крайне неуютно. Я прекрасно помнила о том, что вела с ней задушевные беседы под пьяную лавочку. Наверняка рассказала и про все смешные и самые неловкие моменты из своей жизни. Теперь эта девчонка сведёт меня с ума. — Ты всё ещё отходишь от той пятничной тусовки в клубе? Я знала, что она не станет молчать об этом событии. По возможности будет напоминать об этом будущие несколько лет. Привычно игнорирую её вопрос, притворяясь, что внимательно читаю карту пациента. Хотя историю болезней своих пациентов я знаю наизусть, от корки до корки. Пусть человек я херовый, но врачом была хорошим. — Я слышала, что ты ночевала у Чонгука… — продолжает девушка. А, вот значит, как зовут этого парня, которого в голове у себя я окрестила прекрасным незнакомцем. Если до этого её тон был веселым и издевательским, то теперь приобретает серьезные нотки. Эта сумасбродная девчонка совсем ведь не шутит, когда спрашивает: — У вас что-то было с ним? Ей все-таки удается привлечь мое внимание. Недоуменно поднимаю на неё свой взгляд. Мина теперь нахмурена и выглядит озабоченной. — Не могу этого сказать потому, что просто не помню. Она пристально рассматривает мое лицо. Словно проверяет, вру ли я. А мне просто не за чем ей врать. — Тебе не стоит с ним сближаться. Я не реагирую на сказанное. Терпеть не могу подобные советы. С чего люди вообще думают о таких вещах? Мы не в силах приказывать другим, что делать, а чего нет. На такие советы я поступаю с точностью наоборот. Абы не хрен так говорить со мной. Девушка тем временем продолжает: — Он единственный наследник крупной промышленной корпорации. Его семья очень могущественна и влиятельная. Чон Чонгук владеет половиной этой страны… Её большей половиной. Ну это вполне объясняет его квартиру, одежду и умение разгонять людей одним щелчком. Такие властные манеры как у него, были даны с самого рождения. — И у него уже есть невеста. С самого детства их семьи договорились о браке. Конечно, здесь налицо брак по расчету, всё только ради слияния компаний. Но тем не менее, его будущее давно предопределено. Поэтому я лишь предупреждаю тебя. Хочу уберечь от лишних неприятностей. — Спасибо, но не стоило так переживать за меня. Хватит с меня этих разговоров. Мы же не фильм тут снимаем. Новость о том, что он скоро будет женат не была для меня неожиданной. Но всё же мне почему-то неприятно. Пусть я и была вредной, но никогда не посмела бы начинать отношения с тем человеком, который уже занят. Киваю ей на прощание и иду на обход своих пациентов. Всё же видимо переживания Мины не были напрасными. Потому, что после очередного тяжелого рабочего дня, медленно плетясь из больницы, я сталкиваюсь с Чонгуком прямо перед главным входом нашей больницы. Парень сложил руки перед грудью, усевшись прямо на капоте своей дорогой тачки. Машина стоит именно там, где стоять ей не положено. Но охрана больницы словно не замечает этого правонарушения. Всё типично, деньги и власть делают тебя всемогущим. Чонгук одет вполне обыденно: в синие джинсы и белую футболку, а глаза скрыты за темными очками. Я уверена, что одни его очки превосходят по стоимости мою ежемесячную зарплату. Его взгляд за стеклами мне недоступен. Но я чувствую, что прямо сейчас он смотрит только на меня. Привлекательность этого парня с легкостью распространяется на всех мимоидущих людей, что любопытно его разглядывают и перешептываются между собой. Может мне стоит сейчас притвориться, что я не знакома с ним? В конце концов, я ведь точно не знаю к кому именно он пожаловал. Может и не ко мне вовсе. И мы действительно не особо знакомы. Я уверенно шагаю мимо него и снимаю с сигнализации свою машину. Открываю дверь и усаживаюсь за руль. Дверь с пассажирской стороны резко открывается, предсказуемо являя мне Чонгука. Он снимает свои солнечные очки и пристегивает ремень. — Теперь ты притворяешься, что не знакома со мной? Я завожу двигатель и пожимаю плечами. — Но я и вправду не знаю даже твоего имени. — Но тем не менее ты спала со мной в одной постели. Валялась на полу, в моей спальне, в одном нижнем белье. Неужели это не делает нас довольно знакомыми друг с другом? Мне до сей поры стыдно вспоминать об этом. Ну да ладно. Игнорирую его вопрос, переходя к проблеме его парковки. — Ты не знаешь правила? Купил права себе что-ли? Здесь больница. Нельзя занимать главный вход. Он вопросительно вскидывает бровь. — Ты поставил машину там, где категорически нельзя. Перегони её сейчас же! Там положено останавливаться лишь каретам скорой помощи. Ты не знал, что подвергаешь чью-то жизнь риску?! Но он не обращает на моё возмущение должного внимания. Лишь спокойно отвечает: — Ею сейчас займутся. Тяжело выдыхаю. Считаю до десяти. Затем плавно выруливаю со стоянки. Чонгук же просто наблюдает за мной. — Ты нравилась мне больше, когда была пьяной… Ха. Не отвечаю на этот выпад, меняя тему: — Что ты делаешь в нашей больнице? — Очевидно, что приехал к тебе. — Откуда ты узнал, что я работаю здесь. — Если ты не помнишь, то ты большую часть ночи болтала о том, как ты любишь и ценишь свою работу. Вычислить тебя не составило труда, госпожа Бэ Джухён. — Правда? Ясно. Мы ненадолго замолкаем. Я внимательно смотрю на дорогу и когда какой-то урод меня подрезает, я злобно давлю на клаксон, параллельно изрекая крайне неженственные выражения. Кажется, моего незваного пассажира это забавляет. Потому, что он тихо смеется и прикрывает ладонью лицо. Затем он молча достает свой телефон и набирает кому-то. — Ким, я оставил свою машину около Сеульской центральной больницы. Напротив главного входа. Перегоните её… Как можно скорее. Нет, за мной заезжать не нужно. Отдав распоряжение, он убирает телефон в карман. — Мина мне сказала, что ты без пяти минут женат. Как твоя невеста реагирует на такие вещи? — Не знаю. Не спрашивал у неё. — Как её зовут? — А как зовут того парня, из-за которого ты ужралась в хлам? Всё ясно. Ты расставил границы дозволенного, Чонгук-щи. Не глупая, поняла. — Где тебя высадить? — Там же, где ты высаживаешь себя. Я молча рулю к своему дому. Я слишком устала и не хочу париться об этом странном человеке. Как сам пришёл, так и сам уйдет. Словно кот, гуляющий сам по себе. Припарковавшись на своём привычном месте, заглушаю мотор. Беру кипу бумаг с заднего сидения. Выхожу из машины и иду к своему подъезду. Мы молча едем в лифте. Также молча проходим в мою квартиру. — Располагайся и поставь чайник. Я сбрасываю неудобные туфли. Скидываю документы и сумку прямо на диван и иду в спальную комнату. Приняв неспешно душ, переодеваюсь в домашнее. Чонгука нахожу на кухне. Он просто сидит за столом и сверлит взглядом стену. — Ты совсем не готовишь дома? Или врачам настолько мало платят, что ты даже не в состоянии приобрести себе необходимые продукты? Я останавливаюсь как раз у холодильника. Открываю. И он предсказуемо пуст. Мне совершенно нечем его угостить. Я снова забыла сходить в магазин. — Ты уже заглянул в мой холодильник? — Ну ты сама сказала, располагайся. Недовольно цокаю. Затем иду в прихожую. — Посиди немного здесь. Я схожу в магазин. — Я с тобой. Не знаю в какой момент мы меняемся своими ролями хозяйка-гость. В магазине я просто следую за Чонгуком. На удивление он очень хорошо разбирается в продуктах и видимо берет наш ужин полностью на себя. Я же безвольно плетусь чуть позади него, ловя на себе завистливые взгляды женщин. И я уже сполна успела оценить его вид сзади. Эти широкие плечи, сильные мышцы, что бугрятся под футболкой и зачётную задницу. — У тебя есть аллергия на что-то? — он резко останавливается, из-за чего я ощутимо врезаюсь в его спину. — Нет вроде бы. Тру свой лоб, поправляю волосы. — И этот человек работает в больнице. — недовольно бормочет парень и продолжает идти, толкая тележку. — Мне теперь очень интересно, как ты лечишь своих пациентов? — Йа, я просто не задумываюсь о таких вещах. И я вообще-то хирург! Ординатор! Мне совсем некогда думать о себе. Я просто ем то, что мне дают… –, нелепо оправдываюсь и вдруг замечаю, что на полке лежит мое любимое шоколадное печенье. О, Боги, это последняя упаковка. Бегом рвусь к стеллажам, надеясь успеть. Но всё оказывается тщетно. Тучная женщина неожиданно появляется прямо передо мной. И выхватывает последнюю коробку прямо из-под моего носа и довольно закидывает в свою тележку. Я не могу поверить в это. И почему-то я очень расстроена. Чувствую себя маленькой девочкой, у которой отобрали долгожданный подарок на Рождество. В самый последний момент. Мой мир рухнул. Чонгук прекрасно видит моё расстроенное лицо и, к счастью, никак это не комментирует. Иначе я бы обязательно отыгралась на нем. Затем он внезапно оставляет тележку с продуктами и бежит вслед за дамочкой, что отняла у меня последнюю радость. Я недоуменно наблюдаю издалека. Что он творит? Чонгук приятно улыбается женщине и что-то говорит, указав ей на меня. Затем они немного говорят и вдруг она с улыбкой на лице отдаёт ему печенье. Моё любимое печенье. Парень горячо благодарит и вежливо прощается. Затем с видом победителя протягивает мне печенье. — На. Держи. Я боюсь брать. И во мне ощущения, словно я готова заплакать. Ком в горле и мне становится не по себе. Когда я стала такой сентиментальной плаксой? Никто и никогда не старался так для меня. Кроме моих родителей, конечно. Но в Сеуле я совсем одна, и эта мысль бьет меня со всей силы. Неожиданно ощущаю тепло. Мелочь, но так приятно. Это ведь всего лишь печенье. И от этих эмоций я не знаю, что сказать, поэтому просто мямлю: — Спасибо, но не стоило так стараться. Он аккуратно кладет печень в телегу. Я же опускаю голову и разглядываю свои кроссовки. — Ты чуть не расплакалась, когда она брала печенье. — довольно тянет парень, вновь толкая тележку. Иду следом и любопытно интересуюсь: — Не говори ерунды. А что ты ей такого сказал? — Сказал, что ты моя жена и ждёшь ребенка. Нашего первенца. И что тебе крайне необходимо именно это печенье. Иначе ты закатишь истерику и сведёшь меня с ума. Я шокировано останавливаюсь на месте. — И как ты додумался до такого? Чонгук оглядывается и не обнаружив меня рядом, останавливается. — Это самый действенный метод попросить у грозной женщины печенье. Которое, кстати говоря, она также очень сильно любит. — отвечает он на ходу. — Да ты просто псих. — бормочу под нос и иду следом. — Все мы немного психи. И впервые я с ним полностью согласна. Дальше мы без приключений закупаемся и возвращаемся ко мне в квартиру. Чонгук умело и хорошо готовит. Я лишь на подхвате. Но больше всего мне нравится то, что его кажется совсем не заботит то, что я не умею готовить. Обычно множества комментариев на эту тему не оберешься. Плотно и вкусно поужинав, я быстро убираю всю грязную посуду в раковину и с довольным воплем валюсь на диван. Включаю телевизор и бросаю взгляд на часы — начало десятого. — Поверить не могу, что ты так божественно готовишь. Я думала, что вы богатые детишки, пользуетесь услугами именитых поваров и ничего не умеете делать. Чонгук пристраивается в моих ногах и отобрав пульт, отвечает: — У себя дома, я сам готовлю. Но у родителей, конечно же, есть на всё повара и домработницы. — А почему у тебя их нет? — Я не люблю чужое присутствие в доме. Я решаю не доставать его своими расспросами и переключаю всё своё внимание на боевик, что видела много раз. Я не знаю сколько времени проходит, но чувствую, как меня клонит в сон. Сонно спрашиваю: — Давай я вызову тебе машину? — Не переживай, за мной уже приехали. Я плотно закрою за собой дверь. Спи. На это я согласно киваю и вырубаюсь прямо на диване.***
Когда звонит телефон, сбрасываю вызов даже не глядя. Мне сейчас совсем не до болтовни. Я была вся в работе и огромная кипа бумаг на моём столе вызывает раздражение. Любят же старшие коллеги сбрасывать на своих хубэ свою работу. Хватаюсь за чашку со спасительным кофе и с удивлением обнаруживаю, что она совсем пуста. И когда я успела её прикончить? Устало поднимаюсь на ноги и тихо ворчу себе под нос: — Просто прекрасно, теперь мне нужно тащиться до автомата. Без крепкого кофе моя голова просто не способна воспринимать информацию на бумаге и за лишние ошибки в них мне спасибо не скажут. И по головке вряд ли погладят. После девяти вечера в нашем отделении относительно спокойно. Пациенты в своих палатах, а основной персонал давно дома. Остались лишь дежурные медсестры и врачи. На посту вежливо киваю дежурным и бреду к любимому автомату. — О, привет. Какими судьбами несравненная Бэ Джухён здесь ещё. — за спиной раздается мужской голос. Я терпеть не могла Ким Чунмена. Напыщенный индюк, который не в состоянии даже правильно ставить диагноз. И мне всегда было жаль его пациентов. — Оппа, ты забыл. Нашей Джухён не нужно спешить домой. Её всё равно там никто не ждёт уже давно. Да и по свиданкам она не ходит. Одинокая волчица. — писклявый голос Суджон безумно раздражает. Эта парочка самых безумных «врачей» всегда бесила меня своей тупостью. — Почему же? — тянет довольным тоном Чунмен, подыгрывая. — Потому, что никто не в состоянии терпеть её стервозный характер. Даже её лицо не способно спасти положение. Парочка заядлых сплетников противно смеется. Не больница, а какой-то цирк на выезде. Я откровенно игнорирую их присутствие и выбираю себе самый крепкий кофе. — Джухён-щи, не стоит настолько сильно отдаваться работе. Давно пора уделить время и себе. Необходимо завести семью и быть счастливой. — противно читает нотации мне Чунмен. — Ты ведь не становишься моложе. Пусть он старший по званию и мне не положено ему грубить, я всегда нарушаю эти правила. Моё начальство уже наверняка задолбалось высказывать мне недовольства по этому поводу. Но меня не увольняли, как этого желали некоторые личности. Потому, что на деле специалистом я была хорошим. И все вокруг это понимают. — Отвали. Я не в настроении разговаривать с такими придурками как вы. — Боже, Джухён-а, тебе чуждо чувство уважения к своим сонбэ. Стоит доложить об этом начальству… — громко глагольствует Чон Суджон. Я снова мысленно считаю до десяти дабы не разозлиться и не ввязаться в драку. А они продолжают говорить что-то. — Бэ Джухён! — нас прерывает Хосок, заведующий отделением хирургии. — К тебе пришли. Забрав кофе и не попрощавшись, оставляю позади эту противную парочку. По причине отсутствия у меня друзей и того, что мои родители не часто посещали меня на работе, я не могла даже предположить кто ко мне пришел. Но увидев своего гостя, я пораженно застываю на пороге кабинета Чон Хосока. — Мы с Канджуном старые знакомые и как оказалось, что и вы знакомы. — Хосок чувствует моё смятение и явно пытается спасти ситуацию. — Вот. Он пришел поприветствовать тебя, Джухён-щи. Сон Канджун словно не испытывает сложностей между нами. Он, приветливо улыбаясь мне и протянув руку, говорит: — Привет, Джухён-а! Давно не виделись. — А, привет. — чувствую себя полной идиоткой и, между нами, троими повисает неловкое молчание. — Может нам стоит поужинать всем вместе? Я знаю поблизости отличный ресторан. У Джухён как раз закончился рабочий день. Пойдемте, я проголодался. Я очень уважаю Чон Хосока как отличного хирурга и коллегу, но сейчас я была готова убить его за подобное положение вещей. — Я согласен. — Сон Канджун всё ещё безмятежен, словно между нами не было никакого расставания и боли. Я даже не помню, как мы доходим до главного выхода. В лицо бьет прохладный воздух, но меня душит ощутимое присутствие Канджуна. — Джухён-а. — негромко зовут меня по имени. Оглядываясь на зов, понимаю, что ещё никогда в жизни не была счастлива видеть Чонгука. Он шикарен в своём чёрном деловом костюме. Видимо пришел прямо с работы. Чонгук размеренно приближается ко мне, лишь мимолетно окинув взглядом моих спутников. - Твой рабочий день подошёл к концу? — он не сводит с меня внимательного взгляда, теперь полностью игнорируя присутствие Хосока и Канджуна. На автомате просто киваю. Хосок первым приближается к Чонгуку: — М, а вы кто такой? Я Чон Хосок. Это Сон Канджун. И мы идём вместе ужинать. Джухён-а, у тебя разве были планы на вечер? — М, были… Я просто не успела вам сообщить. Вы так быстро решили идти на ужин, извините. Вы можете поужинать и без меня. Увидимся в другой раз. Мой начальник нахмурен и явно недоволен тем, что я сматываюсь. Но мне плевать, я не хочу проводить время с Канджуном. Мне давно пора уносить ноги. Чонгук словно чувствует моё острое желание убежать. Аккуратно притягивая к себе, мужчина уверенно ведёт к машине. — До свидания. Я почти не дышала пока шла к машине Чона. Я чувствовала пронзительный взгляд своего бывшего жениха. — Ты же сейчас не грохнешься в обморок? — голос Чонгука совсем не выглядит обеспокоенным, он просто констатирует факт. — Нет. — Отрадно слышать это. Не хотелось бы снова тащить тебя… Я не знала куда я еду и зачем. Я просто тону в своих воспоминаниях о прошлом. Пытаюсь забыть лицо Канджуна. Теперь меня кроет беспокойством, ведь теперь он знает где я работаю. Что мне делать? Чонгук словно чувствует моё подавленное состояние, не заводит разговоры со мной. Даже не включает музыку или радио. Мы катаемся в полной тишине. Я прихожу в себя только тогда, когда его машина заезжает на огромную территорию, огороженную высоким забором. Мимолетно замечаю охрану. — Зачем ты привез меня к себе? — Дома ты свела бы себя с ума. — проговаривает мужчина и первым покидает салон автомобиля. Слепо следую за ним. — С чего это ты взял, Чонгук-щи? — Это ведь был он? Тот парень, из-за которого ты так напилась. Поэтому я привёз тебя к себе. Тут ты хотя бы не утонешь в своих мыслях. — Почему это? — Потому, что будешь очень занята. — Чем это? — я прекращаю всякое движение. Мне становится любопытно. Он оглядывается и тихо произносит: — Мною. Моё глупое сердце снова трепещет.***
Я не могу сказать в какой момент я привыкаю к присутствию Чонгука в своей одинокой жизни. Просто как-то естественным образом, он всё чаще ночует у меня. На моём диване. Мы не спим вместе. Ничего такого между нами. Иногда он оставляет свои вещи. Начиная от зубной щетки, заканчивая дорогими шмотками. Пару раз мне даже приходилось отвозить ему его рабочий ноутбук, который частенько лежит на моём кухонном столе. Поздними вечерами, пока я полной отключке от усталости, Чонгук работает со своими документами. Под звуки клацанья кнопок его ноутбука мои сны крепки и спокойны. В наши совместные выходные он частенько пилит меня насчёт бардака в моей же квартире. Я со смиренным видом принимаю сказанное, но продолжаю наводить беспорядок. Так же Чонгук частенько кормит меня вкусным домашним ужином и забирает с работы каждый вечер. Уверена, что я избавилась от худобы и набрала несколько килограммов. Незаметно для себя, я всё чаще рассказываю ему о себе. По крупицам, но всё же. И в один момент я вдруг ясно осознаю, что ничего не знаю о нем. Совершенно. — Почему ты так печешься обо мне? Мы едем ко мне домой и застряв в пробке, я вдруг спрашиваю его о таком. — Потому, что хочу этого. — негромко отвечает мужчина. Он выглядит довольно занятым, полностью окунувшийся в свой макбук. Но мне кажется недостаточно этого ответа. Я недовольна им. Сжимаю руль. Затем я продолжаю: — Почему ты этого хочешь? Тебе стало скучно? Нечем заняться? Или ты просто богатенький псих, который решил разнообразить свою жизнь таким образом? Да и вообще, ты кто такой? Я ведь даже ничего о тебе не знаю! А вот ты обо мне достаточно! Я знаю, что в данном случае я была не права. Я сама позволила ему войти в свою жизнь и поздно спохватилась. Дура. К концу монолога, мой голос уже звенит от явного напряжения и неожиданно мне хочется вывести его из себя. Разозлить. Ведь обычно Чонгук весь такой спокойный и собранный. А я раздраженная и нервная. Вечно проигрываю ему в самообладании и выдержке. Хотя на минуточку, из нас двоих — это я врач-хирург. Которому не помешало бы быть более собранной. Да и к тому же, сегодня мне вынесли мозги на работе. Пациенты, Чунмен и Хосок, что не перестает доставать меня вопросами о Канджуне. И ещё эта дурацкая пробка, что растянулась на целые километры. Я принципиально не смотрю на Чонгука, уставившись вперед. Да и вообще я никогда не могла долго смотреть ему в глаза. Слышу, как с тихим щелчком закрывается крышка макбука. Как Чонгук с шумом забрасывает его на заднее сиденье. Тут я решаю удостоить его взглядом. Он молча выдерживает мой долгий взгляд, затем достает свой телефон и набирает кому-то. — Ким, отмени все сегодняшние встречи… и я не полечу завтра в Париж. Отправьте вице-президента. Предупреди компанию, что два дня меня не будет. Уверен, ты легко справишься без меня. И еще… я отключаю телефон. Если родители будут спрашивать меня, действуем по стандартной схеме. И на этом он действительно выключает телефон. Затем обернувшись ко мне начинает говорить: — Меня зовут Чон Чонгук. Мне 30 лет, и я единственный наследник крупнейшего конгломерата Кореи. Мои родители возлагают на меня огромные надежды, с самых пеленок обучая меня всем азам ведения бизнеса, этикета и прочей лабуды. Я получил превосходное образование за границей. У меня есть всё, в материальном и финансовом смысле я довольно независим, в том числе от своей семьи. Но в то же время у меня нет ничего, что есть у обычных людей — свободы, выбора и прав на личные желания. Ещё я люблю спорт, и я чертов перфекционист. Я не люблю неопределенность и хаос. Я привык делать всё тщательно. Рассудительно. И ещё, у меня есть невеста Ли Сора и наш брак должен быть браком по расчету, лишь ради слияния наших компаний. Я ничего о ней не знаю, меня это просто волнует. Так же мне нравишься ты, Бэ Джухён. Очень нравишься. Я влюблен в тебя. И я понятия не имею, что мне с этим делать. Тут я шумом врезаюсь в бампер впереди движущейся машины. Да ты просто чёртов мастер заявлений, Чон Чонгук.