***
Уже близилось одиннадцать часов ночи. Итан знатно начал волноваться, не понимая, как сбор ресурсов может занять сутки? Ведь лес так близко! Он стучал каблуком ботинка по мраморному полу и тихо выдыхал в свои ладони, ощущая, как они потеют. Мужчина поджал свои губы, успокаивая себя тем, что Альсина довольно сильна для обычных врагов, но, с другой стороны, её дочери говорили ему, что это опасно. Говорили, что она никогда не отпустит их в лес одних, а в зимнюю стужу тем более. Лес полон загадок, полон опасностей и женщинам там не место. «Где же она, чёрт возьми?» — тихо вздыхал Уинтерс, посматривая в окно, но ничего, кроме огоньков от свечей, отражающихся на стекле, он не увидел. Ветер продолжал злобно выть, издавая свистящие звуки. Особенно слышно их было из-за щелей в оконных рамах. — Где мама?! — требовательно выпалила Кассандра, бродя по главному холлу. — Она очень долго! Я хочу к маме! — Мама работает, она может прийти на следующие сутки, мы должны терпеливо её ждать, — спокойно ответила Бела, выглядывая в окно. Итан невольно услышал их разговор и посмотрел в сторону: «Быть может, я зря волнуюсь?» Но почему-то душа не лежала на месте и дискомфорт ощущался в груди впервые… Он продолжал выжидать её, периодически посматривая в окна. Бродил из стороны в стороны и потирал ладони. Неужели она стоит того, чтобы волноваться? Очевидно, стоит.***
Секунды превращались в минуты, а затем плавно перетекали в часы. Уже была полночь, но ни самой лошадки, что тоже звалась Полночью, ни хозяйки не было. Уинтерс вздохнул, выйдя к холлу с четырьмя бюстами, продолжая своё нервозное путешествие, огибая их. Неожиданно его отвлёк знакомый добродушный мужской голос, доносящийся из приоткрытой двери, украшенной различными оберегами: — Чем-то обеспокоены, мистер Уинтерс? Итан встал в ступор. Он потеряно оглядел пространство, пытаясь вычислить местоположение голоса. И да… Тот правда заметил эту приоткрытую дверь. Подойдя к ней ближе, он осторожно заглянул внутрь с некой украдкой. В принципе, эта комната ничем не отличалась от остальных в доме Димитреску. Итан узнал это помещение сразу по миниатюрному макету замка, по печатной машинке, книжным полкам и некому прилавку, за которым находился весьма полный, но добродушый мужчина. Сказать, что он полный — ничего не сказать; пуговицы рубашки и жакетки на животе даже не думали застёгиваться. Он потягивал сигару и держал маленькую книжку, беззаботно улыбаясь. — Герцог? — Итан вздёрнул бровь, всё ещё удивляясь тому, как он вообще тут держится в одном замке с мужененавистницами, если их так можно назвать, конечно. Мужчина устроился удобнее и заулыбался: — Давно, вы, мой частый клиент, не навещали меня. У меня куча товара и отличные предложения для вас. Уинтерс засмеялся и неловко отмахнулся: — Не слишком много денег… Да и… Пока нет нужды. — Ох, поверьте, она у вас появится, — Герцог отложил книгу и одарил Итана любопытным взглядом. — Госпожа Димитреску уехала в лес собирать дрова, да? Негоже такой аристократке заниматься такими делами. — А я всё ещё удивляюсь, как она тебя не прикончила… — Бизнес, мой друг, бизнес, — он негромко рассмеялся, затем продолжил: — Вы обеспокоены её отсутствием, я вас верно понял? Мужчина помялся немного, а затем покивал, отведя взгляд в сторону: — Может быть и зря. Ведь она довольно сильна. — Не спорю, но насколько? Леди почти ничего не ест и очень ослаблена. Это может плохо сказаться на её регенеративной способности. Она подвергает себя большой опасности. Глаза Итана тут же обеспокоено заметались и он в надежде поднял их на Герцога, ожидая поддержки, а не столь жуткой действительности: — Да ты шутишь. Она же… — Итан, наверное, она к вам неравнодушна, — он спокойно улыбнулся, туша сигару о пепельницу. — Бред, — отрицательно покачал головой Уинтерс. — Она не может… Я же знаю, что ей никто не нужен… А уж мужчина вроде меня, тем более… Герцог лишь тихо засмеялся, будто наивность со стороны собеседника показалась ему крайне нелепой и смешной: — Тогда вы плохо прощупали почву. Любой мужчина, некогда находившийся здесь, либо искал развлечения в виде вина и плотских утех, либо… Если кто-то знал, кем являются эти дамы, пытался их убить. Вы же этого не сделали. — Патроны кончились, — вздохнул Уинтерс. — Вы знали, что есть я, — он улыбнулся веселее, протянув руку к себе, — но вы не захотели их купить и продолжить защищать себя. Поверьте, Итан… В ваших силах было их прикончить, но вы этого не сделали. Вам она нравится? Тот замер, подняв глаза на торговца, и быстро отвёл, нервно забегав ими, постаравшись скрыть румянец, что слегка покрыл его щёки: — Прекрати подначивать. Я просто быстро сдался… — Поверьте, вам это откликнется. — Что ты имеешь ввиду?.. — Она вам поможет… — Герцог закрыл глаза и выдохнул, улыбнувшись. — Вы сохранили её семью, позволили жить её дочерям, даже несмотря на то, что они охотились на вас. Вы не особо желали пускать оружия в ход. Она спрятала вас от Матери Миранды. Эта женщина понимает, что сильно рискует, но она пошла на это. Вы, Итан Уинтерс — счастливчик… Первый мужчина, что живёт здесь почти три недели. Мужчина вздохнул, отворачивая голову, и поджал губу, наконец сказав: — Нужно идти за ней. — Умное решение, но вы же не пойдёте с голыми руками? Леса тут нынче не безопасны. Тут Итан задумался, вновь повернувшись к торговцу. Герцог с беззаботной улыбкой постукивал пальцами о пальцы, с ожиданием рассматривая своего клиента. Тогда Уинтерс махнул рукой, лишь слегка насупившись. Он вытащил с кармана мелочь и ссыпал остатки ему, что едва хватало на патроны для дробовика. Взяв их, он быстро отправился на выход из комнаты, но его опередил голос Герцога: — А! Мистер Уинтерс! Мужчина остановился и повернул голову, смерив его вопросительным взглядом. Торговец продолжил: — Леди Димитреску была возмущена, что вы распродаете её же вещи при её жизни. Итан замер и чуть усмехнулся: — Ты про всё тот же бокал? Интересно, как долго ты ждал момента, чтобы сказать мне это? Герцог засмеялся и с оптимизмом пожал плечами: — Я бы сказал вам почти сразу, если бы вы зашли ко мне, примерно, на пару недель раньше. Итан выдохнул и быстро вышел, направившись в свою комнату, чтобы наконец зарядить оружие патронами. Когда он вышел из своих покоев, то понял, что совершенно один в таком большом замке. Скорее всего, её дочери отправились спать, знатно утомившись после очередных сестринских перепалок. Итан аккуратно подошёл к их комнате и тихо со скрипом приоткрыл дверь: внутри было темно и слышались сопения трёх девочек. Ничего более… Он едва слышно усмехнулся и закрыл аккуратно дверь, отправившись к выходу из здания, перекинув к себе дробовик. За окном по-прежнему было темно. Ветер скрипел, заставлял деревья трещать и качаться, а мужчину вздрагивать от каждого постороннего звука. Он покинул замок и пошёл через мост, крепко сжав в руках дробовик. Было тихо, будто все чудовища тоже попрятались от мороза, и только он вышел один на один с непогодой. Найти Альсину— его долг. Ноги вязли в снегу, деревня была пустая. Картина, в принципе, не менялась. Однако Итан не отступал, а продолжал идти вперёд, обходя все преграды. Поселение было небольшое и он, наконец, вышел за его пределы, обернувшись, рассматривая чёрные домишки, напоминающие множество, размытых в пространстве, точек. Вглядеться мешала вьюга. Итан включил нагрудный фонарик, чтобы, пробираясь через густой лес, видеть, куда идти. Он двинулся дальше, пройдя пару километров и, к его счастью или нет, он услышал лошадиное ржание неподалеку от себя. Итан тут же нацелил ружье, обеспокоено оглядевшись. Никого. Он продолжил ход до тех пор, пока снова не услышал этот навязчивый звук коня. Мужчина оглядел пространство ещё раз и увидел силуэт лошади и повозку, стоявшую на краю того самого леса. Лошадь выдержанно переживала колючий снег, что бил ей в морду, словно тысяча мелких осколков стекла. Не самое приятное ощущение в зимний период. Он подошёл ближе, слегка щуря глаза, чтобы осмотреть потерянное создание. Конь был чёрный. — Полночь? — а ведь правда он. — Где же ты хозяйку потерял… Запахло неладным. Сердце начало стучать быстрее. Он сорвался и побежал на следы, которые, вероятно, привели бы его к Димитреску. Итан торопился, широко переставляя ноги, ибо снег был ему по колено, а следы уже были почти неразличимы. Вьюга заметает всё на своём пути. Она не щадит никого. Свист ветра создавался из-за свисающих ветвей деревьев, что качались так сильно, будто длинные деревянные пальцы пытались схватить незваного гостя и забрать к себе. Он шёл вперёд, отодвигая эти ветви. Было невыносимо холодно, что зуб на зуб не попадал, но он старался не акцентировать на этом внимание. Впереди он заметил какую-то горку, заметённую снегом, тогда Итан рванул туда быстрее. Упав перед ней, он начал быстро стряхивать этот снег, узнавая знакомые черты. Мужчина знатно побледнел: — Боже мой, Альсина! — он быстрее стряхнул его и кое-как приподнял её голову, чуть потряхивая.— Альсина, чёрт возьми! Но женщина не откликалась; голова её тяжело свисала с его рук, да и сама она не была пёрышком для него. Уинтерс судорожно вздохнул и осмотрелся в панике ещё раз, заметив ещё множество таких горок, но поменьше. — Что ты тут творила? — Итан посмотрел на Альсину ещё раз, держа её за подбородок. Одежда и рот были в запёкшейся замёрзшей крови. Мужчина тихо вздохнул в неком отчаянии: — Голодный обморок? Ты очень мало кушала… Он прижал женщину к себе. Думать времени не было. Достав нож, тот резанул себя по запястью, зашипев от боли. Поднеся исходящую кровавым соком рану ко рту графини, он попытался заставить её выпить немного тёплой крови и хоть чуть-чуть прийти в себя. Она почувствовала, как капельки начали увлажнять обветренные губы, попадать ей в рот. Альсина слегка пожмурилась, приподнимая руку, чтобы взяться за него. Женщина слизала кровь с губ и с раны, искривив лицо в слабой, но недовольной манере. Раскрыв жёлтые глаза, она подняла их на Итана. Мужчина обеспокоено наблюдал за ней, тихо шепча: — Не противься… Пей ещё. — Она невкусная с запястья. Подставь мне свою шею… — тихо пробормотала Альсина. — Шею?.. — Уинтерс похлопал глазами, но аккуратно подхватил графиню крепче, помогая ей приподниматься. — Ладно… Альсина подтянулась к нему, склонив его голову на бок. Её язык прошёлся по будущему месту укуса, смазав его, затем клыки впились в кожу, пуская кровь. Она с аппетитом начала спивать её, закрыв глаза, наполняя себя хоть какой-то энергией. Мужчина почувствовал какое-то щекочущее состояние в груди. Вместо холода подступал некий жар, а щёки начали пылать. Что это? Неужто ему это нравится? Такое ощущение, будто эти зубки ласкают тебя, а не кусают… Не рвут твою плоть. Её дочери делали это болезненно, а она аккуратно и изящно посасывала тонкой струйкой, горячо дыша ему на ухо. Эта женщина знает, как кусать. От её дыхания у него поползли мурашки, и он старался не думать о происходящем вокруг него, терпеливо ожидая, пока Альсина насытится им и ей станет немного легче переставлять ноги. Наконец, она закончила и слизала место укуса, а также остатки крови. Женщина облизала свои алые губы, взглянув на него: — С шеи она ощущается лучше… Итан, всё также сидя со склонённой головой, опьянёно улыбнулся, тихо пробормотав: — А ты неплохо кусаешься… Альсина тихо усмехнулась и вытащила платок, утирая кровь с подбородка и губ, сверкнув игриво жёлтыми глазами: — Я говорила тебе, а ты носился по всему замку. Он выдохнул, потирая шею, а затем медленно встал, помогая встать и Димитреску. — Нам нужно выдвигаться домой, — утвердительно сказал мужчина, затем посмотрел на неё, — Ты можешь идти? Альсина потеряно оглядела пространство, а затем глянула на него: — Я постараюсь. Стоило ей попытаться встать, как она замахала руками, с трудом балансируя. Итан подскочил к ней, попытавшись попридержать её, чтобы та снова не плюхнулась в снег: — Держись, — он позволил ей слегка завалиться на него, и под тяжестью веса отправился с ней к лошади, что ждала их за пределами леса. — Как так получилось? Альсина, похрамывая и тяжело выдыхая, взглянула на него, замотав головой: — Охотники… — То, о чём мне говорили твои дочери, — он осмотрелся по сторонам, сосредоточившись на том, чтобы не споткнуться по пути домой. — Твой конь ждёт за пределами леса. — Ах, ждёт… Хоть не так далеко. Только… Я не уверена, что смогу забраться на него, — женщина то ли разочарованно, то ли устало вздохнула, стараясь не оказывать сильное давление на Итана. В ответ он тихо фыркнул, наконец выведя её из леса. Впереди стоял конь, шлёпая хвостом. Снег кружил и заметал дорогу, мешая всматриваться в даль. И непонятно, куда теперь идти… Он был уверен, что, если никуда не сворачивать, то они наверняка найдут путь домой. Альсина устало посмотрела на тяжеловоза и подошла к повозке, оперевшись о неё, чтобы восстановить тяжёлое дыхание, точно как у астматика. Лицо Итана выражало всю ту же озабоченность. Он коснулся её поясницы, попытавшись поддержать её хотя бы морально. Внутри него сжималось сердце, но одновременно чувствовалось облегчение. Он нашел её, значит можно быть спокойным. Женщина аккуратно забралась на повозку, горько рассмеявшись: — На кого же я похожа… — вздохнула она, тяжело увалившись среди брёвен и хвороста. — Мы все оказываемся в трудных ситуациях и это нормально, — Итан серьезно взглянул на неё и забрался на повозку, а через неё перелез к коню на спину, кое-как взобравшись. — Никогда не думал, что мне это пригодится, — он взялся за поводья, встряхнув ими, и лошадь медленно направилась к замку.***
Глубокая ночь. В комнате Димитреску горел свет. В замке сохранялась та же тишина. Видно девушки всё ещё спят… Это самое главное, ведь не хочется, чтобы они заподозрили его в чём-то неправильном. Её дочери могли подумать что угодно, учитывая то, как яростно они защищали свою мать. Итан стоял у стола и перебирал какие-то медикаменты, тихо вздыхая и озадаченно рассматривая каждый пузырёк. Всё было на румынском, ничего непонятно. — Что такое… «Улей Де Ри-кин»? Димитреску, сидя в мягком кресле, посматривала в окно и пускала клуб дыма, держа мундштук, а затем медленно повернула голову в сторону мужчины, ведя себя весьма непринуждённо. — «Ulei de ricin»? Касторовое масло. И оно читается как «РичИн»… — Понятно, оно нам не нужно. — Мне вообще ничего не нужно, оно затянется всё само. — С твоей регенерацией это произойдет минимум через неделю, — Итан нахмурился и подошёл к ней ближе, проведя по ссадине на её щеке. — Лучше объясни мне, почему ты ничего не ешь? Димитреску замолчала. Она вздёрнула аристократично подбородок, намекнув, что не обязана отчитываться перед ним. — Ответь, — нетерпеливо повторил мужчина, с осуждением глядя на вампиршу. Но она только пустила клуб дыма ему в лицо, за подбородок подтянув его к себе: — Пока ты в моём доме, отчитываться передо мной будешь ТЫ. — Я беспокоюсь… Твои дочери беспокоились, — Итан смягчил голос, произнеся в полтона. Женщина замолчала и смягчила взгляд, вздохнув. Она постучала пальцем по мундштуку, стряхнув пепел. Итан промолчал, подойдя обратно к тумбе с медикаментами. Он осторожно взял пару бутылочек и осмотрел их. Чтобы не задаваться лишними вопросами, он открыл их и начал принюхиваться: одна бутылочка пахла, как пероксид водорода, а другая, как непонятно что. Покрутив первую в руке, он посмотрел на название: «peroxid de hidrogen». К его счастью, это единственное, в чём он не ошибся. Он медленно подошёл к Альсине, смазав ватку веществом и аккуратно повернул её лицо к себе, прикладывая. Та недовольно зашипела, сморщившись, а мужчина ласково зашикал, постаравшись её успокоить: — Потерпи немного, ты же не хочешь ходить с такими штуками на лице. — Ясное дело… — она снова фыркнула и взглянула на Итана. Он продолжал обрабатывать несерьёзные ранения на щеках и подбородке, платком вытирал запёкшуюся кровь, затем осмотрел её ещё раз. — Есть ещё повреждения? — Нет, — отрезала графиня, отвернув голову. Над ними повисло молчание. Женщина забегала глазами по комнате и взглянула мельком на него. Она поняла по его виду, что тот ей не поверил. Сдавшись, она вздохнула: — На спине, но я не буду снимать платье. — А его и не нужно снимать. Приспусти его и всё. — Я не хочу, чтобы к... — но её перебили. — Послушай, сейчас твои амбиции неуместны. Ты можешь очень сильно пострадать… Зачем тебе такое? Она заметила решительность в его глазах и поняла, что ей просто так не отвертеться. Альсина закатила глаза и затушила сигарету, выкинув бычок с мундштука. Она аккуратно встала, повернувшись спиной, расстёгивая утеплённое платье, приспустив его чуть ниже лопаток. Там красовалась дыра с той же застывшей кровью. Уинтерс тихо вздохнул и взял табуретку, встав на неё. Он начал обрабатывать её рану, слушая, как тихо стонала в себя пострадавшая, стараясь подавить эту боль. Он ловко стирал кровь, прижигал перекисью и начал забинтовывать, оборачивая вокруг её талии, придерживая моток. — Так будет лучше, — сказал он, слезая со стула, по окончанию процедуры. Альсина свободно выдохнула и осторожно села в кресло обратно, наблюдая за ним, пока тот убирал всё в сундучок, застегнув его. Закончив свою работу, мужчина развернулся к ней и на выдохе выпалил: — А теперь давай поговорим. Женщина вздёрнула бровь, поведя головой, эдаким жестом выразив, что она вся во внимании. Он подвинул к себе стул, присев перед ней, сложив пальцы в замок и поднял голову, посмотрев ей в глаза: — Что с твоим аппетитом? Ты какой день отказываешься от той еды, какая, по сути, тебе необходима. Поведай мне. Альсина молча смотрела на него, погрузившись в размышления. Она взглянула в окно, слушая жуткое пение зимней ночи. Что бы она могла сказать по этому поводу? Как дать ответ, который не показался бы глупым. Да и стоит ли? — Не могу, не знаю, не понимаю, — она выдохнула, закрыв глаза, затем снова посмотрела на собеседника, — Я не могу… Итан молча слушал её, расположив руки на уровне своего лица и локти о свои колени, смыкая пальцы. Альсина посмотрела в сторону, тяжело вздыхая, будто эти слова были такими тяжкими для неё, что она не могла побороть в себе это и высказаться: — Думаешь я сама понимаю? Я оставила тебя в живых, хотя должна была отдать Матери Миранде… Я должна была съесть тебя, но не съела… И с этих самых пор… Единственное, что я могу употреблять — это вино… Я не могу есть мясо… Человеческое мясо, Итан. Я просто смотрю на него и… — она закрыла лицо рукой и помотала головой, дернув ею, нахмурив брови. — Хватит. Довольно, Итан. Я не хочу возвращаться к этой теме. Не проси меня. Мужчина молча смотрел на неё, затем аккуратно встал, подойдя ближе, оперевшись руками о подлокотники, взглянув в её глаза: — Если на кону твоя жизнь, то не нужно думать ни о чем, кроме как о себе. Альсина, пойми, у тебя дочери, подумай о них, — он аккуратно провел по её щеке, убирая с лица пряди. — Если тебе некомфортно есть мясо при мне, можешь попросить меня выйти или я поем отдельно. Женщина, затаив дыхание, смотрела на него, затем опустила голову, закрыв глаза, и усмехнулась: — Поверить не могу, что я начала думать об этом. Свалился же ты на мою голову, Итан Уинтерс. Обычная жизнь была без тебя… Он чуть слышно усмехнулся и отодвинулся от неё, вновь присев перед ней: — Я бы и не сваливался, если бы не моя дочь… — Итан заметно помрачнел, отводя свои глаза в сторону, но попытался вернуться к другому диалогу, опустившись к её рукам, что были обтянуты перчатками. — Ты уверена, что твоим рукам постоянно холодно? — он нежно взял их, проведя большим пальцем по тыльной стороне ладони. Перчатки ощущались кожаными, элегантными, из натурального материала. Аристократки бы не стали носить подделку. Альсина снова замолчала, убирая свои руки от него. На этот раз она не стала отвечать на вопрос, но мужчина аккуратно подхватил их, не отводя от неё взгляда: — Врёшь же… С ними что-то не так?.. — Да какая же тебе разница? — графиня горько усмехнулась, демонстрируя милые ямочки на щеках. — Ты можешь мне доверять, думаешь я сам выгляжу лучше? Посмотри, — он протянул ей свою левую руку, на которой не хватало двух пальцев: безымянного и мизинца. — А это? — засучив рукав, она заметила заштопанную кисть, которая явно пережила травматическую ампутацию. Альсина похлопала густыми ресницами, аккуратно взяв его ладонь, разместив на своей, чтобы посмотреть поближе на различного рода травмы. Она тихо хмыкнула, бережно придерживая миниатюрную мужскую руку, которая была в разы меньше, чем её ладонь. — Как так вышло? — Долгая история, — он усмехнулся, махнув другой рукой, — Одной — три года, а вот потерянные пальцы… С ними здесь история приключилась. — Хм, — хозяйка тяжело выдохнула и осторожно убрала свои руки, начав стаскивать перчатки. Мужчина с неким ожиданием взглянул сначала на неё, а затем на её элегантные кисти рук и перчатки, которые она вот-вот снимет. Когда она скинула их себе на колени, то протянула ему свои руки, что выглядели весьма плачевно: обугленные, все в ожогах, израненные. Итан в ужасе посмотрел на эти ожоговые травмы и аккуратно бережно взял её ладони, осмотрев их: — А у тебя что за приключения? Альсина тихо выдохнула и посмотрела на него, пожав плечами: — Охотники… Они поймали меня однажды и заковали руки в цепи, что прожигали кожу и блокировали способность регенерации… Ядовитые, наверняка. Мало того, что это портит мой вид, так без перчаток больно ходить… Прикасаться к предметам, а в ванной приходится постоянно терпеть эту боль, через которую я прохожу каждый день. Итан с тоской рассматривал их, а затем нежно поцеловал её ладони, поднося к своим губам, ощущая вкус палёной кожи. Он поднял свои глаза, взглянув на покрытое румянцем лицо Альсины. — Они не делают тебя хуже, уж поверь. Та сидела с застывшим лицом, глядя на собеседника, и не знала, как слово хоть какое-то выдавить… Настолько она была изумлена его поступком. Через пару минут напряжённые мышцы лица смягчились и она едва заметно улыбнулась. — Итан… — У тебя есть сердце… — он мягче улыбнулся, осторожно щекой прижавшись к её щеке, потягиваясь к ней. — Я его чувствую… — Его нет, Итан… — женщина закрыла глаза, ледяной щекой касаясь его небритой щетины, вдохнув запах его волос, повторив ему на ухо: — Его не может быть. — Ты просто самой себе не веришь… — он медленно перебрался по её щеке, коснувшись носа. Димитреску прикрыла глаза, продолжая тихо шептать: — Тебе бы тоже мне не верить, Итан… — Я найду способ, вылечить твои руки, — он нежно убрал её волосы за ухо, глядя на прекрасное бледное лицо графини. Аристократка приоткрыла глаза и встретилась с ним взглядом, замолчав. Она подалась чуть вперёд, нежно носом коснувшись его носа, не убирая своего взгляда. Мужчина аккуратно подтянулся ещё ближе, приблизившись к её губам. Оба ощутили дыхания друг-друга: холодное и горячее. — Итан… — на лёгком выдохе, чуть слышно, прошептала она. Их губы держались на самом опасном расстоянии. На этот раз он ощутил металлический привкус крови, сладкий парфюм, бьющий в нос, и нежный запах её волос. Бушующий ветер, качающий ветви и ели, едва ли не срывающий двери домишек с петель, издавал такие жуткие свистящие звуки, а рамы были такие старые, что сквозняк, проходящий через щели, задул половину свечей, едва не погасив огонь в камине. Итан вздрогнул и осторожно перевёл взгляд в сторону погасших свечей, тихо вздохнув: — Сильный же ветер, однако. Аристократка посмотрела в ту же сторону и тяжело выдохнула, повернувшись к мужчине обратно: — Пора спать, Итан… Уинтерс взглянул на неё, аккуратно отодвинувшись, потёр шею, едва заметно улыбнувшись: — Ты справишься тут? Альсина утвердительно кивнула, едва заметно улыбнувшись: — За это не беспокойся. — Тогда… Доброй ночи… — он тихо усмехнулся, закрыв глаза, и направился к выходу из комнаты, но голос вновь остановил его: — Итан… Мужчина задержался и повернулся к ней, склонив голову на бок, улыбнувшись ей с вопросом. Альсина, не отводя от него жёлтых сияющих глаз, прошептала: — Спасибо… Мужчина усмехнулся и заулыбался ей ярче. Тихо покинув её комнату, он мягко закрыл дверь, оставив женщину в лёгком полумраке. Она вздохнула, всё также сидя в кресле, рассматривая свои израненные руки, и прикрыла глаза, поджимая алые нежные губы.***