Тайна клана Умино

Паккун вошёл в больницу и отыскал парней на том же самом месте, где они были изначально. Они не двигались, сидели рядом, держались руками. У собаки появилось огромное количество шуток и претензий к своему боссу. — У меня есть новости, но не самые лучшие, — Паккун присел на соседний стул, чтобы его могли услышать только они. — Ну? — Ирука внимательно посмотрел на пса, ожидая его слов, его сердце замирало. — На вас точно напал всего лишь один человек, и он из клана Учиха. — Как?! — Ирука вскочил со стула, нервное чувство стало увеличиваться, и им овладела дрожь по всему телу. Он чувствовал, как внутри него появляется то ненависть к чему-то, то гнев, то и страх. Какаши бросил взгляд на парня и потом обратно на свой призыв. — Ты уверен? Это может быть чакра Обито. — Хатаке старался найти логическое решение, кроме как того, что преступником был кто-то из клана друга. — Я тоже так изначально подумал. Но ею было всё пропитано не только земля, но и некоторые доски дома. — Паккун посмотрел на своего хозяина и положил свою лапу на его ногу, продолжил рассказывать. — Это было бы глупо применять технику земли для крушения дома, когда ты сам находишься в этом доме. Это почти невозможно и глупо. Да и его чакру я смог отличить от других. Не впервые я встречаюсь с этой чакрой, Какаши. Двое парней были пустые, они осознавали всё, что рассказала собака. Осталось пару вопросов, которые стоило решить. Ирука заговорил первым, снова подходя к сидящим на стуле: — Ты узнал, куда потом он ушёл? Или сможешь его найти, если учуешь? — Думаю, если он не будет скрывать её, то конечно, а так я не сенсор. Он сразу после использования этой техники побежал в лес, где начал скрывать чакру. — Ясно, значит шанс очень маленький. Спасибо, а теперь развейся. — Какаши отпустил Паккуна. — Я отправляюсь к Мадаре, хочу поговорить. — Нет! — Ирука схватил Какаши, точнее перехватил его. Тот уже успел встать и двинуться в сторону выхода. — Почему? — Ты в гневе, можешь наделать дел, которые будет сложно исправить. — Ирука постарался сдержать его, но тот не собирался сейчас слушаться. — Его клан напал на него! — Да, но он этого не знает, мы должны дождаться его выздоровления и рассказать всё. Он должен решить, может, Обито решится отправится к Мадаре самостоятельно. — Мадара сам приглашал нас побеседовать с ним! Сейчас шанс! — Мы наделаем глупостей! Никто не знает Учих, как Обито проживший там всю свою жизнь! Мы должны поставить его в известность до того, как пойдём туда, он обязан это знать! Ируку в дрожь бросали не только мысли, которые он озвучил, но его пугал и Мадара. Все его взгляды обретали новый окрас. Умино почувствовал, как по нему пробежался холод, и всё тело стало облито чем-то мерзким и склизким. Учиха Мадара куда сильнее, чем Ирука, и сильнее Какаши. Его слово или собственное решение — и от них ничего не останется. А общение с Хокаге и хорошие отношения вместе дают большую возможность остаться безнаказанным. Но Ирука верил в Хашираму и то, что он откажется от дружбы с ним после раскрытия тайны. Однако ничего не меняет, что они в опасности, в очень большой. — Нам следует осознать и подождать, когда мы все снова сможем говорить и думать холодно, чтобы не случилось чего-то плохого. — Ирука не отпускал Какаши, он ведь понимал, что тот может сорваться в любой момент. Он старался привлечь его внимание, как и в тот момент. — Что может быть хуже того, что случилось с Обито? — Какаши снял руку Ируки с себя, постарался отпустить, но закончилось это тем, что взял его за руку. — Кто-то может умереть. — Ирука сжал его руку сильнее. По его мнению, они стояли очень близко, его сердце забилось быстро, дыхание ускорялось вместе с сердцем. Его накинула паника после осознания, что он может потерять не только Обито, но и его, Какаши. — И тогда, всё что мы хотели сделать, к чему стремились, всё пойдёт напрасно. — Ты хочешь подождать? — Да. Парни ничего не стали дальше говорить, не было смысла продолжать этот разговор. С одной стороны, Ирука был прав, а с другой, внутри Какаши кипел гнев. От этого он сильнее сжал руку, но в одной из них была рука Умино, что его и отрезвило. Он посмотрел на парня, видел, что тот очень встревожен и переживает. Он не мог заставить его переживать больше, чем сейчас. К этому времени вышла Рин. — Ребята, уходите. — Она подошла к парням. Её взгляд скользнул по ним, она, конечно, заметила всё, но ничего не сказала. Её глаза передавали только усталость. — Я не хочу ничего слышать о расследовании. Обито в плохом состояние, но сейчас ему ничего не грозит. Осталось только дождаться, когда он придёт в себя, не более. — Рин… — Ирука двинулся в её сторону, но тогда ему нужно было отпустить Какаши, чтобы обнять её и поддержать. Хатаке думал по-другому, он не захотел его отпускать, двинулся за ним к девушке. — Не стоит, я побуду тут и помогу ему, если надо будет. А вам стоит отправиться домой, кажется, вам есть что обсудить. — Девушка была очень уставшей, она словно с ног была готова свалиться. — Рин… Мы можем помочь… — У Умино не было даже мысли оставлять её одну, Какаши согласился. — Всё со мной будет хорошо, я медик, и я помогу ему. Вам и правда стоит отдохнуть. После случившегося мы не можем остановиться. — Рин посмотрела на палату, где был Учиха. Её дыхание замедлилось, девушка медленно задыхалась. — Как бы я за вас не переживала и не старалась остановить. Вы всё равно пойдёте куда-либо, тогда я хотя бы буду знать, что вы отдохнули. До завтра. Рин не поворачиваясь и не бросая последних взглядом вернулась к раненому Обито. Она прямым текстом дала всем понять, что на этом разговор окончен. И им не стоит лезть дальше в этом деле. — Идём, Какаши. — Первым начал Ирука, он ощущал, что девушке надо побыть наедине с парнем, несмотря в каком состоянии был каждый из них. — Стоит довериться. — Да. Какаши двигался в сторону клана медленнее, чем в больницу. Только после выхода оттуда он почувствовал, как от него пахнет кровью, кровью его друга. Он порадовался, что сейчас на нём маска, и он не может до конца ощутить её. Это было ужасно, ещё никогда так кровь не действовала на него. Он был потрясён ею однажды, но не напуган. Какаши ощущал, как страх поглощает его душу. Прямо сейчас он хотел отказаться от всего, чтобы Обито снова был в порядке. Хатаке всегда считал, что его друг не заслуживает такого отношения. Страх начал заменяться на гнев: на себя, за свою медленную реакцию, на Ируку, из-за его отношения к Обито, и вечно меняющееся мнение, и на Рин, которая не могла ответить своему любимому человеку. Всё это навалилось на него, и теперь он не мог сказать, что они хорошие друзья. Ведь счастье состоит из мелочей, но что если все эти мелочи грустные. Он должен был быть хорошим другом, но он снова не справился. Все свои роли и желания он не выполняет. Но теперь они знали, кто на них напал, и смогут поговорить и наказать. У Какаши было только одно наказание, которое могло последовать после таких поступков, — это смерть. Они угрожали своему человеку, тому, кто должен был занять место Мадары. Но раз Мадара собирался убить Обито и их, тогда зачем делать Обито будущим главой клана. Это всё заводило снова в тупик. Снова стали появляться «но», которые нагнетали обстановку. Хатаке понимал, что сейчас не время раскидывать ими, стоит пока подождать, как и сказал Ирука и просто посмотреть и порассуждать, не спешить. Или смерть будет неминуема, что пугало ещё больше. Стоило найти того, кто напал, и узнать кто наказал ему это сделать, узнать всё, что тот знает. Какаши в который раз убеждался, что стоит молчать и не просить помощи у кого-то другого. Везде могли быть предатели, что и привлекло внимание убийцы. Ирука же вовсе размышлял о другом. Ему хотелось отправиться к тому, кто мог предоставить им полноценную защиту, тот, кто и обязан это делать. Умино хотел всё рассказать Хокаге, чтобы тот разобрался. Учихи перешли грань дозволенного. Смерть семьи была не самым худшим, самое худшее было, когда его вторая семья начинает снова умирать. Только в этот раз на его глазах, а сам ничего не может сделать. Ему стоило становиться сильным, как и Хатаке. Тот не боялся идти на врага куда сильнее, чем сам он. У того всегда было хорошо развиты инстинкты защиты и самопожертвование. Он видел в нём то, чего не хватало самому. Ирука не хотел терять Какаши, он любил его. С его исчезновением он останется один и тогда он не знает, что будет. Он снова пропадёт. Именно это чувство страха потери любимого человека и помогло понять Ируке, почему Какаши так отреагировал. Он хотел защитить близкого человека. Ирука решился, он пойдёт за ним куда угодно и поможет ему. Ирука пойдёт к Мадаре и будет смотреть в глаза, он всем скажет, как ненавидит его, ведь тот виноват. Только его и могли послушаться Учихи, чтобы убить невинного человека. Они избавились от ребёнка и, возможно, от родителей. Мадара был холоден и кровожаден, он мог так поступить. Изуна не смог бы и слова сказать против слова брата. И в полной тишине, в размышлениях они прибыли к клану. Какаши не останавливаясь двинулся в свою комнату, он не смотрел ни на Ируку, ни по сторонам, и всё из немногочисленных людей, которые встречали его, расступались в стороны. Ирука не двинулся за ним, он понимал, что сейчас ему не стоит лезть в душу, пока его не просят. Он уже много раз требовал и использовал свои чувства по отношению к Какаши, чтобы того останавливать. Ирука двинулся в противоположную сторону, он собирался сделать круг, чтобы добраться до своей комнаты, чтобы учитель не подумал, будто он следует за ним. — Умино! Ирука обернулся на свою фамилию, ему казалось, словно он ослышался. Какаши ещё никогда не звал его так, поэтому можно было посчитать, что это или Сакумо или кто-то из тех, кто встретился им по пути в клане, но этот голос он не перепутает ни с чем — это был Какаши. — Да? — Идём. — Какаши дернул своей головой в сторону комнаты и двинулся без слов, намекая, что он не хочет слышать отрицания его решения. Ирука так и поступил. Вся их дорога была проведена в тишине, Ирука не знал, зачем его позвали, и Какаши не хотел говорить при всех. Даже спустя некоторое время, когда они зашли в комнату молчали. — Ты хотел о чём-то поговорить? — Ирука устал и не хотел больше травмировать Какаши, поэтому ему стоит узнать, о чём думает парень, чтобы в случае чего помочь. Он не мог позволить ему прогнить во всём этом случившемся. Какаши стоял спиной к Ируке, так заговорил. Его голова крутилась во все стороны, Хатаке не хотел пересекаться взглядом с Ирукой, но при этом ему нужна была опора. — Я тебе нравлюсь? Ирука мог поспорить, что прямо сейчас его сердце собрало все свои вещи и сошло со станции. Ему не хотелось говорить об этом сейчас, не то время и не та ситуация. Он и так оплошал и сказал об этом. Теперь он потеряет его или он похолодеет к нему. Ирука начинал закапываться, но всё же решил перевести тему, как и хотел изначально. — Мне кажется, сейчас не время говорить об этом… — Ирука схватился за свою рубашку и начал её теребить в руках, ему хотелось сгрызть все свои пальцы и ногти. — Нам надо отдохнуть, а после помочь Рин… — Нет! — Какаши развернулся, он не был зол или в гневе, Ирука видел усталость. Немного и тот свалиться с ног, как и он сам. — Я хочу сейчас разобраться в этом! Мне это нужно! Какаши не врал, он устал, очень сильно. После возвращения с работы АНБУ, где плелись интриги и убийства переплетались с преступлениями ещё хуже, дома его ждало то же самое. Он сейчас не может назвать этот клан снова своим домом. Отец воспитал в нём воина, поэтому ему не хотелось обращаться к нему за помощь, он выше этого. Его друг пострадал из-за большой интриги бывалого времени, подруга потерялась и сейчас стала серой тенью себя, а тот, с кем он мог почувствовать тепло, молчал и отказывался говорить ему правду. Он недавно хотел защитить их всех, но не смог. Он сейчас не может с собой разобраться, ведь давно научился ото всех всё скрывать и даже от себя. Какаши давно запутался, он хочет узнать, что чувствует Умино. Ирука не знал, как поступить. Он не собирался давить на жалость или ухудшать ситуацию. Но сейчас тот самый момент, он видит, что Какаши правда хочет знать, поэтому ему придётся признаться снова. — Да, ты мне нравишься. — Ирука склонил голову, ему хотелось увидеть выражение лица Хатаке и его глаза, но также ему было страшно. Такое ощущение было только однажды, когда он разговаривал с Мадарой. Какаши услышал то, что и хотел, как он подразумевал. Его охватил жар и в груди появилось приятное ощущение. Смотрел прямо на Ируку, как его голова опущена, и волосы скрывают его взгляд полностью. На лице невольно появляется улыбка, которую он не хочет скрывать. Однако в голове появляется мысль, схожи ли их чувства, может, он придумал себе больше или понял не так. Ему надо разобраться, билась в голове только одна мысль. — Я не понимаю, в каком смысле ты это говоришь. — Какаши подошёл ближе к Умино, чтобы тот посмотрел на него. Их взгляды пересеклись. Никто не собирался убирать его. Ирука почувствовал, как к лицу приливается кровь. — Просто в моём понимании ты мне, наверное, тоже нравишься. — Наверно? — Какаши стал не уверен своих словах, а Ируку заполнил интерес. Какаши редко был в таком состоянии. — Да, я не могу сказать, что я чувствую на самом деле. — Почему? — Ирука сделал ещё один шаг ближе, теперь их руки соприкасались и чувствовали тепло друг друга. — Я чувствую совсем другое, не то, что к друзьям, не то, что к отцу. — Какаши потянулся своими пальцами к руке Ируки, чтобы тот мог понять все его слова и мысли. — Ты мне нравишься, так, что когда я касаюсь тебя, под пальцами появляться легкий ток и внутри поднимается жар. — Ирука подошёл ещё ближе, теперь они полностью поглотились жаром друг друга и слышали стук сердца или своего, или чужого. — Я хочу тебя защитить любой ценой и также мне хочется видеть тебя постоянно, прикасаться и слушать. Я хочу быть с тобой не только в счастье, но и разделить с тобой горе. Ирука помнит, как однажды на речке, Какаши говорил, что переживает; и тут такой же взгляд. Умино обнимает Какаши. Прижимает к себе, хочет быть ближе, чтобы тот понял все его чувства, желания, чтобы ответил. Но ничего не чувствует, один холод и мороз. — Прости… — Ирука шепчет, понимая, что они думаю о разном и чувствуют. Какаши как всегда прав. — Немного и я тебя отпущу, только немного подожди… Пожалуйста… Проходят только пару секунд, после его слов, как его спину накрывают чужие руки. Ирука застывает, мышцы напрягаются, он боится, что сейчас оттолкнут, но они прижимают к себе сильнее, и лицо Какаши скрывается в изгибе между плечом и шеей. — Побудь со мной рядом, не уходи. — Какаши сжимает руки сильнее, Умино мог бы пожаловаться, но ему нравится ощущать себя нужным. — Я думаю, что да. Ты мне тоже нравишься. Какаши выдыхает в шею Ируки, он дышит запахом парня. Другому подростку дается сложно стоять и не ежиться от дыхания. Но он стремиться ему ответить, прижимается сильнее. На мгновение Хатаке перестаёт дышать и немного отстраняется от Ируки, но не отходит ни на шаг. Они всё ещё чувствуют друг друга. Какаши смотрит на парня в своих объятиях, тот отвечает таким же внимательным взглядом. Рука снимает маску, и Какаши спускается к его губам. Ирука не ожидал этого, но ему однозначно нравится. Нравится ощущать чужие губы на своих, чувствовать, как его прижимают сильнее к чужому тело. Но теперь это тело становилось не чужое, оно было знакомо, было теплое и дурманящее. Ирука старался отвечать, несмотря на то, что это его первый поцелуй. Он мог поспорить, что и у Какаши он первый. Однако это был лучший первый поцелуй. — Ты мне нравишься, — снова повторяет Какаши, его руки падают со спины, до талии. Обнимая и прижимаясь сильнее, он дышит тяжело, загнанно. Ируке становится жарко в своей одежде, волосы становятся влажными и начинают тяжелеть, хочется распустить их, они уже давно в хвосте. — Ты мне тоже нравишься, — Ирука отвечает, ему нравится повторять это, на сердце становится легче, приятней и теплей. Но он понимает, что так и смысл слов теряется, они уменьшают свою значимость. Какаши смотрит на Ируку, зрачки расширены, дышит глубоко, хочет запомнить этот момент навсегда. Так и есть, Какаши нравится смотреть на раскрасневшегося Умино, нравится ощущать его тело под своими пальцами, нравится понимать, что он может вернуться к нему и что его ждут. Его любят в ответ. И нравится понимать, что ток под пальцами это не от усталости, а от чувств. Хатаке снова целует, ему нравится получать новое чувство. Ему всё нравится, что связано с Ирукой. Он другой, но между ними есть схожие черты, которые и сводят его с ума. Он и не замечает, как прикладывает больше сил, и они валятся на кровать. У него нет никакого желания отпускать его, хочется быть ближе. Только одна мысль поглощает его разум, выталкивая другие. Руки оказываются под рубашкой, он ощущает, насколько они холодные по сравнению с телом парня. Ирука не отталкивает, он целует его и прижимает в ответ. Какаши слышит первый стон Умино, это прекрасно. Стон удовольствия и желания, он ощущает то же, что и он. Он желает то же, что и Какаши. У них сейчас одно желание на двоих. Однако в голове появляется вовсе другая картина, не ту, которую он желает сейчас видеть. Обито вод обвалом. Нет ни стона и ни звука, что он живой. Мертвый и весь окровавленный. Какаши отстраняется от парня, и перестаёт касаться, как бы тело не требовало, голова говорила другое. Он не может сейчас наслаждаться желаемым, пока его друг страдает. — Прости… — Какаши жаль, правда его снова поглощает одиночество и холод. Только что он был не один, понимал, что есть куда вернуться, но ведь тёплый дом был и до этого. Это всё было неправильно. — Всё хорошо. — Ирука присаживается рядом, он будто понимает, в глазах или разочарование, или принятие. — Если не хочешь, ничего. Мы не должны делать это сразу. Ты себя хорошо чувствуешь? Может, поспишь? Воды? Какаши и не понимал, насколько устало его тело, пока Ирука не сказал про это. Изначально он должен объясниться. Он не хочет бросать Ируку. — Ты мне нравишься, и возможно, мы могли бы… — Какаши запинается, не стоит об этом говорить сейчас, надежды и желания оставим на потом, когда они будут свободны. — Просто Обито… В этот раз ему не дали договорить, Ирука перебил: — Я понимаю, мы дождёмся его. С ним всё будет хорошо, там Рин и другие медики, нам остаётся только ждать. Да и спешить нам в этом плане не надо. — Не хочешь остаться у меня на ночь? — Какаши не хочет быть одиноким сейчас, он не хочет снова чувствовать холод вечерами, пробирающейся под кожу. — Конечно. Им хватает пару минут, чтобы разобрать кровать и достать ещё одну подушку с одеялом. Какаши не собирался класть Ируку на пол, и самому не хотелось. Поэтому они так же быстро согласились лечь вместе на одну кровать. Прошло приличное количество время со всей беготнёй и переживаниями, поэтому на дворе было темно, все давно спали. Они легли и не двигались, ситуация, оказывается, была некомфортная, никто не знал, как поступать. До этого они спали одни, вся кровать принадлежала им, но не сейчас. Какаши думал, есть ли негласная линия, запрещающая ему пересекать её, Ирука же думал, можно ли снова прикоснуться к нему, да и был он не на своей кровати. Первым сдался Какаши. — Могу ли я коснуться тебя? — Какаши повернулся к парню рядом с собой. — Просто обнять, не больше. — Дерзай. — Ирука почувствовал, как его покидает вся тревожность, которая крутилась в голове. Поднял одеяло, чтобы тот мог прижаться к нему. Какаши обнимал стальной хваткой и утыкался ему в грудь, желая согреть не только руки, но и нос, прячась в ключице Умино. Тому осталось только обнять в ответ и уткнуться в макушку. За всю ночь они и не проронили ни одного слова, всем нравилось ощущения, поглощающие их. Никому ничего не снилось, они провалились в омут тьмы, которая позволила отдохнуть от дневной и вечной суеты, которая стала окружать их. Всю ночь Рин просидела рядом с Обито, иногда проваливаясь в проблемный сон. Она просыпалась со страхом, что не успеет помочь, как уже случилось. Нохара держала его руку, не отпуская, ей хотелось почувствовать, как она пошевелиться, как он снова проснётся. Но ничего не происходило. Хотя её убеждали, что теперь ему ничего не угрожает, что ему нужен только отдых и покой. Но она корила себя, что с ним случаются проблемы, а она боится и ничего не делает, чтобы остановить его травмы. Она может только сидеть рядом. Когда Рин прогнала Какаши и Ируку, чтобы те могли отдохнуть, она просидела несколько часов, проверяя чакру и пульс Обито. Медленно, но восстанавливался. Начался новый день. — Прости меня, — голос Рин хрипел, её мучала жажда, но она не могла отпустить его руку или позвать медиков. У них есть работа и без неё. — Я ничего не могу сделать для тебя. Рин сжала его руку сильнее, она не хотела отпускать её, снова и снова повторяла эти слова, как молитву. Ей хотелось, чтобы он почувствовал именно её, чтобы он снова ответил ей, как и до этого. — Ты такой придурок, всегда подставляешься, под удар, а я переживаю, — Рин поправила одеяло Обито и его волосы. Они прилипли к его голове, ночью у него был жар, с которым они смогли справиться. — Но несмотря на это всё, — девушка нагнулась над парнем и поцеловала его в лоб, чтобы померить температуру, однако это была только отговорка. Ей просто захотелось. — Я люблю тебя и просто хочу, чтобы ты был жив. Выздоравливай. — Люблю, — Рин слышит хрип, но точно разборчивое слово. — Обито?! — Она вскакивает со стула и подходит ещё ближе, чтобы снова видеть его лицо и слышать. — С тобой всё хорошо? Где болит? Сейчас позову медиков. Она начала суетиться, но её прерывают слова Учихи и его слабое сжатие руки девушки, которая всё ещё покоилась у него. — Подожди, — ему сложно это давалось, но с каждым словом голос становился отчётливее. — Останься. Рин присела рядом, на глазах нахлынули слезы, а в душе становилось спокойнее. Вся буря с плохими мыслями пропали. — Ты слышал… — шепчет девушка, но Учиха всё слышит, он кивает. — Правда? — он старается подняться, но она ему не даёт, упрекая, что ещё рано. Он тяжело пострадал. — Да, ты такой идиот, — она качает головой и бросается к нему, чтобы обнять. Старается сделать это осторожно, чтобы не нанести больше травм. Но ощущения слабой руки на своих волосах вызвали у неё бушующую бурю эмоций, она плачет и не может остановиться. И снова и снова повторяет признание в любви и извинения. Она точно не может сказать, но она говорила много чего, только вот отчётливо уже и не вспомнит. В тишине больницы хорошо слышен её плач, поэтому к ним прибегает медсестра. — Что случилось? — Она врывается в палату, переживая. Но замечает интимную сцену. Медсестра быстро всё осознала, поэтому тихо говорит, что передаст господину Хатаке о состоянии Учихи Обито, и так же быстро удалилась. Какаши вместе с Ирукой просыпаются от стука в стекло. Хатаке быстро реагирует и перехватывает больничную птицу. — Обито проснулся, — быстро информирует Хатаке Ируку, в ответ он видит кивок. Им не надо много времени, чтобы собраться и отправиться в больницу. Головы наполнены разными мыслями о том, как рассказать Обито то, что они узнали. Надо в первую очередь узнать и о его состоянии. Точно надо помочь девушке добраться до дома, чтобы она могла отдохнуть. Какаши уверен, она пробыла там всю ночь, в то время как он отдыхал. От воспоминания о ночи с Ирукой его тело снова наполнилось теплотой. Какаши старался прокрутить огромное количество возможных ситуаций, которые могут произойти в разговоре с Обито. Но Хатаке поставил для себя цель — заставить Обито остаться в больнице, чтобы тот мог быть в безопасности под присмотром врачей. Ирука же думал только о состоянии каждого из его друзей. О том насколько устал Какаши, насколько Обито затронут их слова, и как он отреагирует, и насколько напугана Рин. Всё это заставляло признать, что они всё ещё подростки, которые устали от интриг чужих взрослых людей, которым надо было потешить эго. Даже несмотря на то, что они шиноби, они могли иметь свои эмоции, чувства и мысли, которые со временем тоже могут превратиться в кровожадные решения. Убийства, преступления или предательства, в которых никто не будет разбираться, а просто накажут по чужому слову. Под эти все размышления, они и не заметили, как добрались до больницы. Всё же им нельзя было показаться уставшими и с трауром на лице, когда их друг только выздоровел и пережил страшную ситуацию. Зашли они в кабинет под звук слёз Рин. Обито уже утешал её, как всегда поглаживая по спине и волосам. Рядом с ним она выглядела маленькой, но это не мешало ей устрашать всех вокруг. — Я думаю, мы помешали, — прокашлялся Какаши, но двинулся к другу. — Я рад, что ты жив. — Поправляйся, — Ирука махнул ему рукой, его лица коснулось лёгкая улыбка. Видеть Учиху живым дало успокоение для его сердца. — Спасибо, — Обито всё ещё продолжал хрипеть, на что Какаши нахмурил свои брови. Рин начала отходить, и чтобы окончательно отойти, решила объяснить некоторые вопросы: — Ему всё ещё сложно говорить, поэтому не заставляйте его много это делать. — А с лицом что? — Травмы и гематомы, большая масса дерева свалилась на правую сторону, — девушка дотронулась до этой стороны лица, и подросток полностью отдался её рукам и нежным ощущениям. Какаши посмотрел на Ируку, и между ними повисло неприятное ощущение. Ирука не смог выдержать этого, он отвернулся, спрятал взгляд. — Ну, раз теперь Обито такой красивый, предлагаю обрадовать его хорошими новостями, — Какаши направился к окну, посмотреть, кто крутиться рядом с палатой, теперь он не мог доверять никому. Его страхи увеличивались. — Его подозрения оказались верны. Убийца из клана Учих. У Ируки появилось желание подойти к Хатаке и обнять, сказать, что он не виноват, он делал всё возможное, чтобы не подводить выводы к этому решению. Но с другой стороны, хотелось подойти и к Обито и сказать, что они найдут именно того, кто виноват во всём. Ирука понимал, что разрывается между двумя людьми, словно выбирает сторону. — Почему? Почему вы так уверены? — Рин отошла первая от шока, её глаза были всё ещё красные от слёз, однако теперь они были наполнены решимостью и ещё чем-то. Её карие глаза стали густее и глубже, словно топлёный шоколад. — На нас напал кто-то из его клана. Паккун узнал чакру, при этом он смог отличить отдельно чакру Обито, он не мог спутать её. — Ирука встал и двинулся в неопределённую сторону, то ходя по комнате, то идя к окну или кровати. — Ясно, — наконец-то подал голос Обито, он стал тише, чем говорил слова благодарности. Он погружался в свои мысли. Какаши не хотел этого позволить ему, Ирука наоборот собирался дать ему времени подумать. — И что мы собираемся делать? — Рин ждала предложение парней. Она уже не знала, что ожидать. — Может, пойдём к Хокаге? К старейшинам? Обито пострадал! Больше нет времени и места шуткам! — Рин, — Какаши сделал один угрожающий шаг в её сторону, который заставил её замолчать. Она отступила от него. — Шуток никогда не было. — Мы хотим сходить к Мадаре, — Ирука подошёл к Какаши, положив на его плечо свою руку, слабо надавливая. — В первую встречу он обещал приватный и честный разговор, мы хотим этим воспользоваться. — Он может сыграть против правил, — Обито впервые за всё прошедшее время сказал большое предложение, что вызвало кровавый кашель. — Думаю, что он не пойдёт против чести, она важна для него, — Ирука отпустил плечо Какаши и двинулся теперь к Обито, чтобы помочь ему, к этому времени уже и Рин помогала. — Для кого угодно честь пустое слово, но не для тебя. Ты его воспитанник, поэтому некоторые качества всё же ты перенял от него. Это одно из них. Обито только бросил пустой взгляд на него, и лёг на подушку. Чтобы было легче дышать, но это не помогало никак, тяжесть на душе как была, так и осталась. — Поэтому мы говорим тебе об этом. Если ты не захочешь, мы поймём, но это шанс… — Таких шансов у нас огромное количество было, ниточки и предположения, но всё это привело нас к этому. — Рин оборвала Какаши, она была зла, но не могла полностью показать это. Где-то на подсознательном уровне появилось чувство, что сейчас не лучшее время грубить. — Рин… — Ирука посмотрел на неё, он понимал, почему она зла, но Какаши не заслужил этого, как никто другой. — Мы только поговорим, не более. Да и Обито, если хочет, мы можем дождаться его выздоровления и отправиться с ним. Мы также можем припугнуть Мадару, что расскажем Хокаге. — Это ничего не даст! Ты сам понимаешь! — Рин вскочила с края кровати, на которой сидела, чтобы начать тыкать пальцем в грудь Ируки. — Сам не доверял никому! А теперь каждому второму хочешь всё рассказать? Рин не могла прекратить всё выкладывать, все свои мысли, не только хорошие, но и самые ужасные. Она говорила, что Ирука хватается за прошлое и ломает будущее, что он сам отказывался расследовать дело, а теперь идёт к Мадаре, будто не он первый не доверял Учихам! Ей было больно, она сломалась. Девушка держалась из последних сил, она уже говорила Ируке, что всё это ей не нравится. Но она понимала, что не может отказать им и не может запретить, она может только быть поддержкой и той, кто защитит от ран, но даже тут она оплошала. Сама оставила большие и глубокие шрамы на душе Обито, не смогла защитить от боли, не смогла достучаться до Какаши и не помочь ему расслабиться. А теперь срывается на Ируке, на том, кто слушал и понимал её. Нохара остановилась, в комнате повисло молчание. Рин обняла Ируку, обнимала крепко, прижимая к себе и продолжая говорить, что они все глупые и всё ещё продолжают играть в игры, хотя уже давно взрослая жизнь. — Будьте осторожны, пожалуйста… — Рин отпустила Ируку, но не его руку. Она хотела так постоять хотя бы пару минут. — Позаботься об Обито и о себе, — Ирука шепнул ей на ухо, чтобы только она его услышала. Это было только между ними, их секретом и их пожеланием. Рин кивнула. — Изуна. — Обито сказал одно слова, и Какаши сразу понял, к чему он клонил. Как бы много не было у них разногласий, но большую часть детства они провели вместе, и поэтому понимают о ком идёт речь в чужой семье. — Думаю, Мадара не подпустил его к таким опасным вопросам. Он всё ещё младший брат, которого он хочет защитить. — Какаши отошёл ещё дальше, чем был, окончательно облачившись на стекло. — Возможно, — Обито склонил голову, он был полностью разбит и сломлен, это никак не получится склеить. — Идите. — Ты уверен? — Умино хотел полностью убедиться в словах Обито, чтобы в будущем не было недопонимания. — Да, — Учиха кивнул. — Он хотел говорить с вами. — Идём, Ирука, — Какаши оттолкнулся от стены и направился к выходу. — Поправляйся. Какаши вышел первый, Ирука последовал за ним, только спустя пару минут перед этим прося прощения перед друзьями из-за поведения Хатаке и после пожелания скорейших выздоровлений. Умино не находит его ни около больницы, ни в самой ней. Пришлось воспользоваться поиском чакры, что на удивление было легко отыскать. Какаши оставил для него путь из хлебных крошек, который довел его до нужного места. — Ты был слишком груб, тебе не кажется? — Я просто был честен. Мне нет дела до их эмоций во время расследования, я просто хочу защитить их. — Хатаке не дёрнулся и не испугался прибытия Ируки, они направлялись в клан Учих. Другой подросток не знал, что ответить, это были ужасные слова, которые звучали как приговор. Какаши ещё никогда не говорил так открыто, такие грубости, он просто был прямолинеен или просто унижал взглядом. Однако это было редко, когда дело касалось его друзей. — Ты врёшь, и очень плохо, — Умино посмотрел на Какаши, а после отвернулся. Иногда в голове появлялись моменты с прошлой ночи. — Как хочешь, так и думай, — у него не было никакого желания смотреть в глаза парня. Они были манящими, но сейчас важно дело и результат, а не его мысли и желания. Дальше они не собирались продолжать эту тему, она была не к месту. Ирука хотел сейчас поговорить, узнать, что думает Какаши. Чтобы разобраться и в своих мыслях, теперь, когда подтвердились некоторые факты, нельзя было сказать, кто прав, а кто нет. Все его размышления о ребёнке сейчас казались глупостью. Некоторые Учихи могли убить ребёнка, такие как напавшие на него, ведь он мог убить своего человека, того, кто выше его, но могли и спасти. В клане всё ещё были чистые сердца, Обито прекрасный пример. Именно он всё ещё заставлял верить Ируку в других Учих. — Мы спросим про ребёнка? — Ирука и не смог сначала осознать, что говорит. Это вырвалось быстрее, чем он подумал. — Просто, это ребёнок. Обито возненавидит себя. — И ты вместе с ним, — Какаши кивнул. — Ты уже не можешь думать трезво о расследовании, кроме как о ребёнке. — Потому что он не виновен! — Ирука стоял на своём. Большинство людей, которые пострадали, в этом преступление не виновны. — И кто же, по-твоему мнению, ещё не виновен? — Я… — Ирука не мог ответить на это, в голове он держал мысль, что его семья не виновата, он не виноват, но теперь, когда его тыкнули носом в это. Точно ли его семья была не виновата? — Ты не виновен, не я, не Рин и не Обито. В этом я уверен. — Какаши остановился перед входом в клан. — Мы спросим обо всём и напрямую. Мы узнаем правду, как бы тяжело она нам не далась. Умино шёл за парнем, ему было неприятно. Это второй раз, когда он оказался в этом клане. И он уверен, теперь ему смотрят в спину с большим гневом и ненавистью. Эти взгляды ломают. Они не насмехаются, они придавливают его к земле, чтобы искупать во всей грязи и пыли. Даже несмотря на то, что он идёт за Какаши и очень близко, они смотрят на него. Пропускают Какаши, расступаются перед ним, потому что видят в нём угрозу, а в Ируке они ничего не видят. Те, которые смотрели в прошлом с интересом или безразличием, не остались. Их всех спрятали и отвели подальше, шепча на ухо слова. Умино может поставить всё что угодно на то, что их поливают грязью. И спустя время он сможет увидеть недопонимание и неприязнь в их глазах, как и у Обито. Всё это было мерзко, путь к дому Мадары был большой пыткой, которую Ирука хотел пройти вместе с Какаши, но тот шёл впереди, словно ничего не видел и не чувствовал в свою спину. Хатаке привычно жить в логове врагов, его чуйка всегда была на готовности. Но это не отменяло того, что он держал Умино позади себя, где было самое безопасное место. Никому не придёт в голову ударить АНБУ в спину, даже если у вас есть шаринган. Косые взгляды не брали его, ему было наплевать на их мнение. Сейчас он шёл за ответами, и он готов убить за них. Из-за их глупой ненависти пострадал Обито. Обито был единственным, кто не боялся его, и тем, кто хотел быть его другом. Оказавшись около центрального дома, он направился к старушке, которая там всегда сидела. Он в полный голос, чтобы его мог услышать любой желающий, попросил встречи с Учихой Мадарой. Ируку пронзило тысяча игл, они все были направлены на них. Умино начал молиться, прощаться со своей жизнью. Это был конец, когда их попросили подождать, пока она передаст всё главе клана. Какаши подошёл к Ируке, стоял близко, что тепло переходило от одного к другому, чтобы согреться. Ведь сейчас Умино было холодно, его била дрожь от тонких холодных игл, которые входили всё глубже и глубже под кожу. В это время больница затихла. Весь медперсонал и больные, которые встречали по пути молодого Учиху, замолкали и смотрели в след. Не часто было встретить вне клана Учиху Изуну. Его разногласия с Сенджу Тобирамой были известны и за пределами Конохи. Но никто не собирался идти против Изуны и его скверного, всё ещё детского характера. Учиха направлялся в сторону комнаты Обито. Он зашёл в палату и не потрудился постучаться и узнать, можно или нет. — Изуна… — Обито сжал руку Рин, которая сидела рядом с ним на кровати. Девушка помогала ему пить воду, но из-за вошедшего человека подросток подавился и закашлял. На простынь упали маленькие капельки крови с водой. — Вижу, с тобой всё хорошо. Нам стоит поговорить. — Старший Учиха потянул стул к кровати, чтобы прямо смотреть на молодого приемника своего брата. — Нохара, выйди. — Нет, — твёрдо ответил Обито, сильнее притягивая руку девушку к себе. Но Изуна не собирался сдаваться. — Разговор сугубо семейный, — его голос поднимался на каждом слове всё выше и выше, чтобы все могли понять, насколько он серьёзен. — Поэтому Рин и остаётся, — Обито был слаб физически, но не морально. Он мог показать свой характер, когда кончаются силы. — Я останусь, если меня просит об этом Обито, — девушка отпустила руку парня, но не отошла далеко, а облокотилась на прикроватную тумбочку. — Ладно, — Изуна отмахнулся от слов девушки, как от назойливой мухи. — Мне лучше. Я хочу узнать, с чего вы решили взяться за это дело? Подростки понимали, что приход Изуны означал серьёзный разговор. Однако они не ожидали, что Изуна будет знать всю картину, хотя Обито предупреждал Какаши. — Мы не понимаем о чём вы, Учиха Изуна, — Рин отвернулась к окну, чтобы пока врёт не начала бегать глазами по всему и не выдать себя. — При всём своём уважении, мы были в доме своего друга и тот развалился. Ведь тот был в очень плохом состоянии. Несчастья случаются и к ним не надо приплетать того, чего нет. — Хороший ответ, — Изуна улыбнулся, ему нравилось, что Нохара начала проявлять зубы, хотя до этого всегда прижимала хвост и тихо следовала за другими. — Был бы хорошим, если я не знал изначально, что Обито стащил свиток и принёс его своему другу. — Изначально знал? — Обито не отворачивался от лица своего второго наставника, он привык получать от него нагоняй. Сейчас он вынесет его с достоинством, какое оно не было. — Конечно, — Учиха скрестил ноги, делая замок из рук на коленях. Он чувствовал своё превосходство во всей этой больницы, и оно ему нравилось. — Просто не ожидал, что вы разузнаете столько интересных фактов. — Что будет с Обито? — С ним? Ничего. А вот с другими… много интересного, — Старший Учиха склонил голову, а после снова вздёрнул её, на его лице было ничего кроме как наигранного веселья. — Уже нет никакой цели прятать правду. Вы добились своего. — Ты не расскажешь нам? — Обито хотел узнать всё, пока у него был такой шанс. — Что же вы хотите знать? — Изуна точно насмехался над ними. — Вы и сами должны всё прекрасно знать. Письмо Мико нашли, её подарок, о ребёнке узнали, смерть Иоко раскопали. — Но это не даёт ответа, почему Мико потеряла ребёнка, — Рин вспомнила, как каждый раз Ирука переживал об этом. — Смерть ребёнка, очень страшное преступление. — Ну что поделать, и такое бывает. Но мы не виноваты в этом, — молодой человек только пожал плечами, его лица не коснулись и тени грусти и печали. Два брата Учихи всегда пугали Рин их наигранность и отречённость, то, что они хотели привить к Обито. — Бумаги можно подделать, — Рин продолжала расспрашивать, пока Обито искал сил вставить свой вопрос, или пока тот искал сил не упасть в бездну. — Иоко могли убить, с вашим-то влиянием. — Рин, — Обито ущипнул девушку, но на её лице не дернулся ни один мускул. Но они оба понимали, что это должно успокоить её гнев. — Обито дело говорит, девчонка, следи за языком, — наконец-то на его лице появилась другая эмоция, омерзение к Рин. — Мы бы так не поступили, да и любые документы, которые могли пройти через руки Учих в то время проверял Тобирама. — Его ненависть к вам известна каждому, — на сердце девушки появилась лёгкость, хоть в каком-то факте они смогли прийти к окончательному решению. — Он не ненавидит нас, а уважает. В то время каждый из нас мог познать ненависть, он защищал деревню. Да и не только нас он контролировал, но и Умино и Хатаке. Всех, кто был причастен ко всему этому безобразию, — Изуна защищал своего противника и врага, говорил спокойным и мирным голосом. Можно было подумать, что Тобирама близок к нему. Если бы Рин и Обито не знали, какие слухи распускает Тобирама и Изуна друг о друге, то они так и подумали бы. — Тогда всё зависело от случая, если бы они не поддались своим чувствам. Но я хочу узнать, почему вы решили расследовать это дело? Какое дело тебе, Нохара? Ты не близка ни с одним из этих кланов. Какаши? Он вернулся из АНБУ, ему нет времени для прошлого. Обито? Он даже не знал о случившемся, мы скрывали бы до определённого момента. Ах да, Умино Ирука. — Это я, — Обито искусал все свои губы, теперь становилось не ясно, это кровь с губ или от кашля. — Он не хотел. Он не виновен. — Вот оно как, — Учиха Изуна встал со стула и поставил его на место. — Получается, защита нашего врага — это у нас семейное. — Он нам не враг! — Рин и так много вылила грязи на Ируку, она не могла позволить и Изуне это делать. — Да, — кивнул Обито, он следил за каждым движением Изуны и посматривал в его глаза, чтобы доказать свой ответ. — Он мой друг. Учиха стоял, смотрел на своего преемника и не мог ответить ему или противостоять. Обито всегда по его мнению отличался от Учих. Его делала сильным не ненависть от любви, а сама любовь. Изуна восхищался им, был горд, что мог вместе со своим братом воспитывать такого молодого человека. — Во всей этой истории нельзя винить никого, кроме как некоторых личностей. Всё зависит от решения Ируки. Это его кошмар, ему и решать. — Это и стало финальной фразой Учихи, после которой он вышел за дверь, оставляя подростков наедине. Как дверь закрылась, девушка вернулась на кровать Обито, чтобы быть с ним. Она хотела помочь ему, собиралась завести с ним диалог, чтобы сбросить всё свои мысли и напряжения. Однако он не позволил. Он просто затянул её под одеяло и попросил поспать с ним. — Нам остаётся только ждать, — и на этом закончился весь диалог оставшихся подростков. Рин надеялась и мечтала о хорошем конце всей этой истории, а Обито ждал, молча размышляя и думая.