Тайна клана Умино

После ухода друзей прошло, по ощущению Какаши, огромное количество времени, а он так и не сдвинулся с места. Он всё ещё размышлял. Какаши не мог определиться, что ему больше всего не нравилось и тревожило в поведении Ируки. Никак не мог забыть взгляд, которым его обжёг его ученик. Это выглядело так жалко, будто побитая собака старается показать своё превосходство. Какаши чувствовал себя виноватым, что отправил того одного. Несмотря на то, что расследование было важнее, Какаши не хотел, чтобы Умино страдал. Не только физически, но и морально, чтобы не было такого подавленного состояния. На себе прекрасно знал, к чему это может привести. Но также его волновало состояние руки ученика. Ирука всё это время прятал её, она время от время дергалась, а перед выходом затряслась. Хатаке почувствовал, как внутри него появляется злоба и жжение в груди. Какаши вновь призвал своего нинкена. — Йо, — Паккун не выглядел удивлённым, что его снова призвали. — Чё как? Как делишки? — Говори всё, что сказали Ируке, — Хатаке присел около стены, его ноги перестали держать. — Он тебе не рассказал? Я думал, у вас отличные отношения, — Паккун рефлекторно тявкнул, подсев к Какаши ближе. — Немного, и вы друг другу под хвост заглядывать начнёте. — Мы не собаки, хвостов у нас нет, — он начал чувствовать себя тревожно из-за того, что его собственная собака говорит такое про него. — Ну, не знаю, но уж точно интерес друг другу у вас зашкаливает, — Паккун тыкнул Какаши в ногу своей лапой, обвиняя того в чём-то. — От тебя воняет тревожностью. Успокойся, мальчик мой. — Паккун, — Какаши понизил тон, чтобы точно дать понять собаке приступать ближе к делу. Тот понял и пересказал всё, что и Ирука, только с кое-какой деталью. — Мужчина рассказал, что вас — Хатаке, ему стоит опасаться. Вы можете его прирезать, — собака прилегла на ногу хозяина. Сейчас не было никого чужого, поэтому он спокойно мог довериться своему человеку и помочь ему. Он чуял, как эмоциональное состояние его хозяина вибрирует не в лучшую сторону. Ирука выглядел точно таким же. — Что? — Какаши было начал расслабляться, поглаживая голову собаки, как напрягся всем телом. — Что Ирука ответил ему? — Ну, он был в шоке и даже немного в панике, — Паккун не отстранился и не двинулся, полностью доверился Какаши. — После он поразмышлял над этим и сделал очень неприятный вывод для себя и тебя. Какаши смотрел всё это время в противоположную стену, руки сами по инерции гладили Паккуна. Только сейчас он бросил взгляд на собаку. Та ждала ответа на свой часто задаваемый вопрос, все слова, которые были до этого, застряли. — Он поверил? — Голос Хатаке охрип, ему нужен был воздух. — Просто взял и поверил? Мысли Какаши метались по его голове, как бешенные. Он всё это время тренировал Ируку, защищал, старался выявить потенциал, не давал ему возможности пораниться, стыдился, что один раз дал почувствовать боль, а он поверил в слова незнакомца? — Ага, я не расслышал, но Ирука что-то очень тихо говорил. Говорил про интерес, и что это временно, — Паккун чувствовал, как ему становится стыдно под таким разбитым взглядом хозяина. Он нинкен, ему не сложно было расслышать всё, что говорил Ирука. Паккун просто не посчитал это в тот момент важным. — Так что он значит для тебя? Не смей меня развеивать, я тебе задницу в следующий раз покусаю. Какаши не принял эти слова как угрозу, он бы не посмел навредить Какаши ни при каких условия и никакими действиями. — Он просто мой подчинённый, а точнее ученик. — И ты к нему привязался? — Это ответственность за его жизнь. — Ага, конечно. К своими подчинёнными из АНБУ ты относился по-другому. Был готов ими жертвовать для успешной миссии. — Но я так этого и не сделал. — Но ты называл их обузой. — Я был капитаном, они солдаты. Ирука другой. — Конечно, я тебе верю. Он другой, потому что смог приручить тебя, а ты и рад. Влюбился. Другие нинкены не поверят, что наш хозяин на такое способен. Вечно тебе припоминать будут, что нас первым делом не ознакомил с этим человеком. — Нет! Всё! Развейся! — Какаши не собирался продолжать разговор со своей собакой. Он узнал всё, что его интересовало. Теперь стоило всё уложить в голове. Всё связать и определить по своим местам. Хатаке продолжал раздумывать обо всём. О том, как его собака обвиняла его, что он слеп, или что он вечно всё скрывает. Но скрывать было нечего. Влюблённость и заинтересованность сейчас к нему не относились, он просто хотел защитить Ируку, как Рин и Обито. А вот, то, что Ирука поверил незнакомцу, можно было оправдать, привести доводы, но это могло означать, что он просто не доверяет ему. Хатаке не был тем человеком, который мог защитить Умино, тот сам так решил. — Ты сам же не веришь в эти слова? — Какаши задал вопрос в темноту, ожидал, что хотя бы она объяснит, откуда в голове парня такие мысли. Его осенило, и появилось странное предположение. — А если он подумал, что у меня временный интерес? Сердце забилось в бешеном ритме. Умино считал себя не до конца потенциально сильным и интересным человеком? Это было не так. Умино был ярким человеком, но в то же время верным и послушным шиноби, что любят другие. Ему не хотелось думать, что тот сделал вывод о Хатаке как о ветреном человеке. Ещё неприятней стало от того, что он позволил так думать Ируке. — Ещё и рука, — Какаши направился в кровать, голова была тяжелая. — Но откуда незнакомец узнал про договор? Какаши решил до конца отбросить мысли о взаимоотношениях с Ирукой и заняться расследованием, стоило заканчивать всё это как можно быстрее. Он мог предположить, что про договор его семьи и Умино знают за стеной, но это было маловероятно. Хатаке не стали бы шептаться о своём клане за спиной. А для другой стороны это было не выгодно. Но везде были свои уши и свои глаза, которые всё доложат. — Умино Иоко всё же полез туда, куда не нужно, — Какаши перевернулся на бок, его спину обдул ветер. В комнате было холодно и одиноко. — Он взял то, что ему не положено. Может, его Мико подбила? Они любили друг друга, и это факт. Значит, Иоко бросил жену? Или у них была другая причина? Им точно кто-то мешал. К этому времени в другой комнате и тоже в полной ночи в кровати крутился и не мог найти места другой человек. Ирука чувствовал, как его рука и уши горят. Он размышлял о том, что случилось. Стало интересно и важно узнать, правда ли Хатаке просто воспользовались положением его семьи? Он ругал Сакумо и Какаши за скрытность и то, какую цель они преследовали, когда подписывали этот договор. Ирука также метался из крайности в крайность, не получалось определиться, верит он в эти слова или нет. Ему не хотелось верить, Какаши не мог сначала показывать, как волнуется, а после узнать, что это была игра. Однако всё омрачало знание, что Какаши элитный шиноби Конохи, бывший АНБУ; не каждый может добиться таких высот в раннем возрасте. Ирука продолжал обращать внимание на незначительные детали о Какаши, которые всё это время были перед ним. Он замечал их до этого, считал обычной защитой, но в новом свете всё выглядело другой стороной монеты. Его голову заполонили страшные мысли и предположения. — Умино Иоко, если бы не ты, этого не было б, — Ирука в тревожности почесывал свой шрам. Руки остановились, появилась ещё большая тревога. — Если бы не ты, тогда как и когда я бы встретил Какаши? И встретились бы? Ирука поднялся с кровати, он хотел проветрить голову, чтобы остудить её, а то начинают лезть уже не просто глупые, а бредовые мысли. И особенно пугающие, что если был бы другой исход, они бы друг другом не заинтересовались? Сил встать с кровати не хватило, поэтому шиноби упал обратно. Теперь желал забыть все терзающие мысли про другого шиноби, из-за которого Ирука потерял покой. Для него на данный момент в приоритете должна стоять его защита и правда его клана, а не глупые придуманные чувства. Умино начал размышлять, что сделал Иоко. Он узнал только о том, что Иоко полез туда, куда не следовало. Своровал или забрал реликвию? Тогда при чём тут Мико? Просто рядом оказалась? Но записка говорит, что Мико была всегда рядом и не обвиняла ни в чём мужчину. Всего этого не хватало для логической цепочки. — У Какаши уже, наверное, есть идеи, — щеки Ируки покрылись румянцем, он корил себя, что снова, чувствуя себя неуверенно и глупо, думал о другом парне. Ирука постарался забыться полностью и поспать, но только когда стал закрывать глаза, являлся не нужный образ. Поспать у него так и не получится, привёл себя к выводу Ирука. К утру, когда нужно было вставать и отправляться на тренировку, каждый из подростков поступал не так, как до этого. Какаши двигался куда скованнее и более напряженно. Ему казалось, что теперь ему в спину смотрят не другие шиноби и скрытая слежка, а тот самый преданный и разочарованный взгляд карих глаз. Плечи Какаши были настолько перенапряжены, немного и связки на них порвались бы. Ему стоило немедленно поговорить с Ирукой, чтобы переубедить того, но заставить себя открыть рот рядом с ним не получится. А вот Ирука собирался куда быстрее, делая всё на автомате, без какого-либо старания выглядеть опрятно и не упасть в грязь лицом рядом с Какаши. Он решился показать, что может так просто пережить его потерю, если тот решит отказаться. Как бы больно ему не было, он не собирался показывать этого Какаши. Оказались на полигоне они одновременно, оба опоздали, но никто и слова не промолвил. Ирука стоял, смотрел прямо, старался не прятать глаза и не бояться, а Какаши чувствовал себя брошенным. Никто из них не мог осознать, что они смотрели друг на друга, ища ответы на свои вопросы. Умино и Хатаке искали правду и надежду, которые могли проскочить в поведении другого, но также никто из них не хотел показывать своего смятения и неуверенности в своих действиях. — Думаю, стоит развивать твою чакру и дальше, Рин помогла нам подтолкнуть тебя, я продолжу, — Какаши собирался посмотреть, как далеко Ирука зашёл с его подругой, как заметил нервное сжатие руки Ируки. — Что с ней? Какаши моментально вспомнил, что Ирука тогда пострадал, он так ничего с этим и не сделал. Он молчал, а возможно боялся сказать, что этим воспользуются против него. Хатаке двинулся к парню, заметив, что тот дернулся, поднял руки в знак примирения. Сейчас он хотел только вернуть Ируке дееспособность. Как и тогда в лесу он старался действовать аккуратно, чтобы не сделать больше боли, взял руку. Он не был медиком, но основы он изучил отлично. Ирука сначала не собирался поддаваться его действиям, но что-то изменилось. Умино расслабился под его ласковыми и не напористыми движениями, которые позволяли в любой момент вытащить свою руку. Ирука доверился и позволил себе ощутить, как чакра залечивает его руку. Боль начинала сходить и оставлять только приятное покалывание, от прошлой боли ничего не осталось. Но всё же работа была проделана грубо, не так, как умела делать Рин. Руки Какаши так и не убрал. — Думаю, всё, — голос Какаши стал ещё более напряжённым, он не хотел пугать Ируку. Не хотелось, чтобы рука снова напряглась, чтобы она так и осталась лежать в его. — Да, можно приступить, — Ирука не мог вытащить свою руку из хватки Какаши, он даже и не старался этого делать. На данный момент от другого шиноби не исходило угрозы. Ирука видел, насколько Какаши усталый и даже немного запутавшийся, он не хотел верить, что это из-за него. — Да. Подростки не двигались, смотрели друг на друга. Ни одному из них не пришло в голову, что после таких слов стоило начинать заниматься тренировкой. Одну из рук Хатаке опустил, а второй так и продолжал держать руку Ируки. Какаши смотрел наискось, пропуская через себя прямой и немного затуманенный взгляд Ируки. Он полностью отдался ощущениям. Ему хотелось всего лишь удостовериться, что рука Ируки в полном порядке, и тот больше не видит в нём опасность. В то время Ирука смотрел прямо только ради желания увидеть, насколько сильно изменился взгляд его наставника. Он хотел узнать, появилась ли там сознательность, или тот всё ещё смотрит мимо, не видя в нём никого, кроме как ученика. Они оба искали разные вещи, выискивая важные моменты для себя, однако никто из них не обратил особого внимания на руки. Всё это ощущалось чем-то правильным. Тёплая и грубая рука Умино, контрастирующая цветом кожи с мертвецки холодной и шершавой рукой Хатаке. Ощущения были разные, но это заставляло щемить сердца парней. И больше всего это запутало Какаши, а точнее испугало. Он убрал руку и отошёл. В его голове и в его понимании он это сделал, только чтобы дать Ируке личного пространства. Внутри себя он заглушил причину, что ему просто не хватает воздуха рядом с этим парнем. — Начнём, — Ирука только отстранённо кивнул и отошёл ещё дальше. Обито направляется в сторону Рин. Его прыжки переходят от очень больших до медленной ходьбы. Его разум полностью был забит клановыми вопросами и задачами. Всё это время его никто не беспокоил и не трогал, только бы он сам не мешал всем, а сегодня каждому старику из клана понадобилась его помощь. Учиха не мог отказать. — Чёрт, они словно хотят меня оставить в клане, — Обито с начала всего расследования подозревал каждого взрослого, но сегодня просили помощи и не только они, но и дети. — Или я себя накручиваю. Обито старался уверить себя, что его клан не настолько плох. И что у них есть основания, он верил в это до определённого момента. Учиха Мико любила Умино Иоко, что даже посмела подарить тому самую дорогую вещь. Это знак сильной и верной любви. Она бы пошла на всё, чтобы быть с любимым, им мог помешать только клан и решения главы, то есть Мико и Иоко мешал Мадара. Окраска его слов становилась всё мрачнее и мрачнее. Ночью он не смог хорошо выспаться, его тревожило состояние каждого из его близких. Это расследование затронуло не только Ируку, но и его, за ним и Какаши с Рин. Его тревожила сильная и такая быстрая привязанность Какаши к Ируке, тот словно стремился быть рядом с парнем. Он смотрел на него особым взглядом, который не просто читался, в этом взгляде тонули все мысли, которые были в голове до определённого момента. А у Рин начинались сильные приступы и истерики, она сильно волновалась за каждого, но была сильна, чтобы не показывать так долго. У каждого из них свои секреты и свои тайны, которые никто не хочет показывать. Обито понимал, что такое отношение может привести к тому, что сейчас в его клане. Он был уверен, клан если не убил ребёнка, то убил отца и, возможно, просто не смог остановиться — честь была задета. Два молодых сердца слишком долго играли в любовь и влюблённость. Только когда он заметил дом Рин, смог немного расслабиться. Учиха даже не обращал внимания, как сильно сжимал кулаки, ибо на ладонях остались очень глубокие вмятины, начинавшие краснеть. Он ступил к главной двери дома Нохара и постучался, сейчас ему нужно было услышать глухой топот босых ног Рин, увидеть его девушку. — Обито! — именно она и появилась, во взгляде не промелькнуло ни одного удивления. — Ты рано сегодня. Идём. Девушка была уже одета и готова, осталось только надеть свою обувь и отправиться вместе к друзьям. Для всего этого им понадобились две минуты, и они уже равномерными движениями направлялись к ним. — Ты подавленный, — Рин была плечом к плечу с Обито. — Что-то странное сегодня произошло, — Обито был готов всё рассказать ей, но решился делать это постепенно. — Что именно? — Рин была полностью готова выслушать его и в случае чего дать совет по всем своим возможностям и силам. — Я только глаза сегодня открыл, а ко мне уже спешат, чтобы попросить помощи или моего совета, — Обито посмотрел на девушку и увидел в её взгляде то самое удивление, которое с утра было и у него, недопонимание, что его клан решился обратиться к нему, вечно шумному и взвинченному подростку. — Тебя на весь день задержали? — Да, я на некоторое время вырвался, чтобы поговорить с Какаши и Ирукой, а потом опять в клан. За мной до ворот по пятам ходили дети и требовали моей помощи. — Это и правда очень странно. — Вот и я о чём. Как думаешь, к чему это? Рин продолжала двигаться вперёд, это никак ей не мешало думать. Но, кажется, Обито полностью прочитал её выражение, поэтому и заговорил, не дожидаясь её полноценного ответа. — Мне тоже так кажется. Они меня задерживают или стараются переложить моё внимания на другое. — Я подумала вообще о другом, — Рин думала именно то, что Обито рассказал в первой части предложения. Ей просто захотелось подразнить парня. — Но в общем ты, наверное, прав. И считаю, что мы можем подыграть им и постараться узнать от чего именно они нас уводят и что именно хотят спрятать. — Это от Умино. — Из-за того, что была вражда? Но теперь он под покровительством Какаши, клана Хатаке. — Я всё ещё считаю, что Мадара виновен. — Твой клан не ужасен, они могут наоборот делать это для нашего блага, — Нохара даже не хотела думать, что клан Обито может делать что-то такое, ведь подросток не сможет пережить подобного. — Рин, ты слишком добра и милосердна. Но мы не такие хорошие, как можно подумать. Ребёнок… — Обито не стал договаривать свою мысль до конца. Он окончательно замял эту тему, ему не хотелось нагружать и давить на Рин. Она была права, сначала стоит разузнать, а потом он будет нагнетать. Учиха внутри себя не отказался от мысли, что в смерти ребёнка был виновен его клан. Если бы они захотели, они сделали бы что угодно только бы защитить ребёнка и Мико. Как бы он не уважал Ируку и его способности, всё же Учихи сильнее. Им не составило бы труда противостоять Иоко. Но у того даже не было причин нападать, только если ребёнок был нежеланным. — Хорошо, мы пока подождём с этим разговором, — Рин кивнула, она собиралась с духом, чтобы поговорить о кое-какой теме. Обито заметил это. — Тот человек, незнакомец, был уж не таким незнакомцем. — В смысле? Что-то было знакомое? — Да, но что? Это было очень затуманено, словно через воду смотрел. — На подсознательном уровне? Возможно, движения? — Парень старался подтолкнуть к более красочным объяснениям и точным деталям того момента. — Не то что я знала, кто мог так делать, но будто я где-то это уже видела. Всё выглядело отзеркалено, — Рин старалась объяснить свои ощущения от того незнакомца-мужчины, о котором она думала всю ночь. Он будто захватил её мозг, не давая ей сконцентрироваться на других идеях. — Сначала резкие и прямые движения, после полная остановка и концентрация внимания, словно загоняет в ловушку, а после снова быстрые движения, что нельзя сконцентрироваться. Обито внимательно слушал её, стараясь вспомнить, кто мог так двигаться, но под такое описание подходило большинство шиноби, о чём и известил девушку. — Так много кто делает, это почти основы тактики шиноби. Может что-то другое привлекло внимание? — Обито бросил свой взгляд, и на это обратила внимание девушку. И она поняла, что именно она чествовала там. — На меня смотрели знакомые глаза. Обито окончательно потерял нить и смысл её слов, казалось, она говорила то одно то другое. — То есть, ты видела его глаза? — Нет. Я ощущала его взгляд. Он скользкий, пробирался под кожу, так смотрело некоторое количество людей определенного слоя и социального статуса. Рин старалась говорить аккуратно, чтобы Обито мог сообразить, о чём она говорит. С другой стороны, она собиралась закончить этот разговор, не дав Обито до конца понять, о чём она. Он тогда сильнее начал наблюдать и остерегаться своего клана. Рин чувствовала этот пробирающий взгляд, надменность и презрение, когда она приходила к Обито, среди некоторого количества людей, которые не видели в ней сильного шиноби. Но так могли смотреть и просто злые люди в определённый момент, всё это было совпадение. И ей стоило поскорее перейти на другую тему. — Но вчера я пришла к выводу, что это просто игра моего мозга. Я была немного испугана, переживала, было темно, и я не видела его лица. Все факты играют против меня, поэтому не стоило надеяться, что я замечу что-то, — Рин просто выдохнула, когда заметила на лице Обито большие смятения. Это хороший шанс заговорить на другую тему. — Меня на самом деле смущает кое-что куда больше, чем игра моего мозга. Отношения Ируки и Какаши. Девушка быстро перешла на другую тему, на что парень изогнул бровь, но сделал, как и она, в определённый момент их беседы сегодня, перешёл на новую тему. — Чем же? — Ну, у них, конечно, другой тип отношений, но он странно развивается, — Рин помахала руками по воздуху, показывая ни то своё возмущение, ни то замешательство. — Отношения ученика и учителя очень сложны и запутаны. Нам не особо сильно понять их, как бы мы не старались. — Но даже если ты берёшь ответственность за другого человека, у вас остаются определённые рамки, — Рин взглянула на парня, ожидая его ответа. — У них их нет, словно… — Ты намекаешь на то, что у них куда интимней отношения, и вопросы, которые они решают, куда обширнее, чем ученик-учитель? — Ну, что-то такое. — Почему тебя это смущает? — Ты ничего нового не заметил в их поведение? Рин не так часто использовала тактику вопрос на вопрос, но если делала, это означало, что стоит хорошо поразмыслить, чтобы найти ответ. Обито, конечно, сразу заметил перемены в своём лучшем друге, но он куда внимательнее следил за действиями Ируки. Всё равно, по его мнению, поведения его друга можно было описать просто повышенной ответственностью. Учиху тыкнули носом в то, что у его друга появились какие-то другие особые отношения, о которых он не знал, теперь всё складывалось куда лучше, чем до этого. Теперь Обито мог объяснить некоторые его выходки, такие как: внимательно рассматривать его, а если его замечали отворачиваться, как старался придвинуться к Ируке, как тянул к нему руки, или во время разговора наклонялся в его сторону. Всё это было незначительно, но если ты шиноби, любой близкий контакт может навредить тебе, потому с самого детства учат другому. Обито был уверен, в АНБУ у Какаши было время выучить это куда лучше, чем у него, обычного шиноби. Учиха понимал, что его друг доверился Ируке, подпускал того очень близко к себе, настолько, что сам начинал прикрывать его даже от них, например, как ситуация вчера вечером. Всё это сказывалось на характере Какаши. Тот любил язвить или насмехаться, но теперь рядом с Ирукой он был непоколебим, твёрдый и чёрствый, как кусок засохшего куска хлеба. — Я замечал некоторые вещи, но думал, что это ответственность. Ты же знаешь его, он тоже берёт много на себя. — Да, но он бы не стал этого делать для того, кто ничего не стоит. — Говоришь, словно и для тебя Ирука ничего не стоит, — Обито осталось только закатить глаза. — Он замечательный. Просто Ирука тоже стал странным. — Ты его знаешь не так долго, как Какаши. — Зато я видела его в первый день, когда он стал учеником. Этого хватило, чтобы увидеть разницу во взгляде, — Рин решила поделиться своим маленьким секретом, который она заметила за Умино. — Он — сплошные эмоции, что немного схоже на тебя, его глаза — самая выразительная часть тела и лица. Его взгляд меняется особенно при Какаши. — И как же? — Он становится как у тебя, только не осознавшего этого. — А как я смотрю?! — Сердце Обито затрепыхалось в груди, словно немного, и оно вылетит, как маленькая синица из сломанной клетки. Рин только посмеялась. — Мы скоро будем на месте, поэтому стоит решить, будем говорить об этом с Хатаке или нет. — Думаю, стоит, я и так хотел поговорить о его странном поведении, но не знал, как, — Обито только выдохнул, он знал этот коварный смех маленькой девочки, она ничего ему не скажет. — И что же такого ты странного заметил? — Какаши стал особенно ответственным, да и он стал подставлять свои слабые места Ируке, особенно в тренировке. — Ты видел их тренировку? — Рин поразили эти известия, она не могла представить, где и когда он мог бы это увидеть. Какаши не любил, когда за его тренировкой кто-то смотрел. — Когда мы собирались идти ко мне в клан, Какаши сидел особенно близко, подставляя шею. Это не было похоже на него. — Да, ты прав. Ируке в тот момент ничего не стоило перерезать ему шею, но он этого не сделал, — Рин кивнула и остановилась, за ней и Обито. Они оказались на месте. Ступили на территорию они спокойно, ничего не обсуждая. Каждый раздумывал о своих моментах и идеях. На Рин снова нахлынули воспоминания о незнакомце. А Обито думал, что этот незнакомец мог быть Учихой, взгляд Учих всегда оставляет отпечаток. Но размышления каждого прервала особенно интересная сцена. Сцена, как Ирука и Какаши сидят на полигоне, смотрящие друг на друга, только вот между ними целых несколько метров. Они выглядели очень чудно. Взгляды были направлены на противоположного человека, только смотрели они сквозь. Рин бросила взгляд на Обито, очень вызывающий, говорящий о том, что их разговор не закончен о ребятах окончательно. Девушка кашлянула, привлекая внимание на них, оба парня вздрогнули. — Ребята? — Ирука поднялся и направился к ним. Какаши последовал за ним, только вот держал дистанцию, словно боялся. — И давно вы тут? — Какаши остановился позади Ируки. — Где-то 30 минут, — Нохара решила до конца воспользоваться такой интересной и захватывающей ситуацией. Взгляды парней забегали, выглядели будто только что их схватили за локоть с поличным. Ирука вовсе покраснел, что можно было расшифровать очень двояко, Какаши повезло, что он не видел лица своего ученика. — Думаю, нам стоит поговорить о некоторых вещах, но не тут, — Обито собирался поговорить очень серьезно, но Рин постаралась быстрее перехватить его инициативу. — Но не сегодня, — все трое парней посматривали на неё со смущением и недопониманием. Нохара постаралась рассказать, что она хочет сделать. — Просто сегодня из нас никто ничего не сможет сделать. У Обито дела в клане, я иду в больницу, прилетел орёл ещё вечером. А вам, парни, стоит поговорить. — Ты не говорила, что тебе надо в больницу, — Учиха выглядел обиженно. — Я хотел, чтобы ты мне помогла в клане. Рин моментально смекнула, что это шанс найти тот взгляд или тех, кто, возможно, мог посмотреть на неё так. — Да, но там быстро, после я тебе помогу, — Рин пожала плечами. — Что за дела? — Какаши двинулся ближе к друзьям, осознавая, что они ни уда не двинутся с этого места. — Я думал, тебе там не доверяют. — Да, и это очень странно, — Обито посмотрел на своего друга. Он собирался не спрашивать напрямую, а хотя бы найти ответы в его тусклых и потухших глаза. — Но сегодня каждый стремился поговорить со мной. — Есть идеи почему? — Какаши хотелось знать мнение его друга. — И почему они тебе не доверяют? — В разговор влез Ирука, он ничего не понимал, это его расстраивало. — Обито слишком шумный для спокойных Учих, иногда кажется, что он приёмный, — Хатаке ответил вместо друга, стараясь немного развеселить Ируку. — Ты чего там вякнул, придурок?! — Обито начал кидаться на Какаши. — Это ты у меня сейчас будешь приёмным! На такие действия и маленькое разногласие Ирука издал еле слышный смешок, кожа под руками Обито, которую он с силой сжал, расслабилась. Какаши освободился на некоторое время от всех своих негативных эмоций, на что Обито отступился. — Дальше, — Обито махнул, показывая всё своё превосходство над Какаши. — Что будем делать с расследованием? — Искать того мужчину? — Ирука видел только одну зацепку. — Зачем? Он мог быть просто связным, — Рин совсем не хотелось снова встречаться с тем странным типом. Его взгляд до сих пор скользил по ней как что-то мерзкое и склизкое. — Значит, он встречался с тем, кто его просил об этом, — в голосе Умино появилась настойчивость. — И как мы его найдём? Мы ничего не знаем о нём, — Какаши решился заговорить с Ирукой, делать это было тяжело, а с другой стороны, легко. Ирука задумался, это было сложнее, чем можно подумать изначально. Он не смог засечь чакру незнакомца, не знал, кто он и куда он направился после их встречи. Этот незнакомец появился из ниоткуда, так же пропал. — Мы можем попробовать снова выманить их? На живца, — Ирука решил пойти самым неприятным и опасным планом. — Ты хочешь снова туда? — Какаши выглядел очень растерянно. — Да, только надо всё показать так, словно это они нас нашли, и они нас застанут врасплох. Поэтому я иду туда один, — Ирука кивнул своим мыслям, ему нравился этот план. — Всё равно теперь это заброшенный дом, там нечего бояться. — Нет! — Какаши выглядел испуганным, этот план перестал выглядеть как игра подростка с огнём. Обито и Рин наблюдали, как пара подростков начинала заводиться. Недавно им было страшно стоять друг с другом, а теперь они были озлобленными. — И почему же? — Ирука сложил руки, тем самым помогая себе эмоционально отдалиться, строя между ними большие преграды. Какаши на это ничего не ответил, стоял и ждал, не надавливая, но в тоже время он не собирался позволять Ируке делать из себя жертву. — Это будет очень странно, если ты там будешь один после нападения, — Какаши отзеркалил его движения, только в своей саркастичной манере. — Я иду с тобой! Только сейчас Ирука осознал, насколько глупо это выглядит. — Хорошо, — Ирука не хотел отказывать ему, весь этот диалог мог привести к смущающему итогу. — Никто никуда не идёт! — В разговор влезла Рин, всё это время она только наблюдала за тем, как парни препирались и ходили вокруг да около друг друга. Теперь они смотрели на неё, ожидая объяснений, она продолжила. — Между вами летает напряжение, вам стоит сначала разобраться в отношениях, а уже потом наедине оставаться в пустом доме. Поэтому мы все вместе пойдём завтра, поищем отпечатки чакры и возможные следы не только на улице, но и в самом доме. Ирука покраснел от таких слов девушки, ему было очень стыдно. А вот Какаши только отвёл взгляд, словно это не о нём говорят. — Да, я считаю это разумно, — Обито согласился, но тоже решил внести и свои мысли. — И это хороший шанс мне проследить за людьми из клана, а Рин сможет поискать того самого. А вы к этому времени должны поговорить, или мы останемся без двух своих друзей. Никто не желал отвечать или комментировать слова своих друзей, только кивнули на то, что готовы подождать их. Они готовы вместе отправиться в дом Умино и найти подсказки. — Раз все молча согласились с этим, мы можем отправиться по своим делам на сегодняшний день, — Рин поставила свои руки в бока и внимательно посмотрела на парней, ища в них какие-то ответы или, напротив, вопросы. — Я попробую что-нибудь разузнать об асфиксии Иоко. На это предложение первым делом отреагировал Ирука: — Как? — Найду сведения о его вскрытии и о том, как уничтожалось тело, — Рин поясняла всё, словно это было просто. — У меня дела в архиве, это шанс. Меня смущает его смерть. — Почему? — Какаши полностью переложил всё своё внимание с Ируки на Рин. — У него не было никаких проблем с теми органами, которые могут вызывать такие последствия. Его убили на задании или нет — об этом нигде ничего не говорится. Но если я найду информацию о вскрытии, можно будет построить хотя бы поверхностные теории. — Что предполагаешь, убил кто? — Какаши прищурил свои глаза, ему было интересно, что придумает мозг медика в такой ситуации. — Я не знаю, даже представить не могу. У медиков моего уровня нет допуска, чтобы узнавать, какой ниндзя на какой миссии получил определённые раны, я и не видела их. Возможно, что в другой карте появляться проблемы с органами после определённой миссии, и я просто зря навожу панику. Я могу только опираться на медкарту, которой пока что у меня нет. Поэтому я узнаю и найду её, — Рин махнула на парней. Уже было пора уходить, что она и показал таким незамысловатым движением. Обито последовал за ней, только в определённый момент развернулся и решил попросить кое-что ребят. — Я не знаю, что происходит между вами, но нам с Рин это кажется странным. А мне не нравится, что мой лучший друг ходит, будто его сломали. Пожалуйста, пока у вас есть время, поговорите или уже говорить будем мы все вместе. Он только дождался взгляда Какаши, направленного на него, говорящего, что он в недоумении. Ирука только склонил голову, которую старался всё это время держать ровно. Умино ушёл, можно было подумать, что убежал, настолько быстрый был его шаг. После него ушли Обито и Рин, Какаши остался один на полигоне. Он был одинок и пуст внутри, но как бы сильно он не хотел снова чувствовать это, он не мог заставить своего ученика находиться с ним против воли. Только скрывшись с полигона, Ирука побежал со всех ног. Он не мог находиться там, и это не из-за последних слов друзей. Ируке просто нужно было пространство. Совсем недавно он понял, насколько сильно привык к отдалению от чувств и эмоций людей, и теперь они его душили. Особенно Какаши и его взгляд. Сердце застучало ещё сильнее, напоминая, что этот человек сделал ему больно. Ирука не хотел соглашаться со словами друзей, они не знают, что между ними, они не знают, что чувствует он, и что особенно чувствует Какаши. Ирука влетел в свою комнату так быстро как можно. — Иоко, что же с тобой случилось? — Ирука осел на пол, он не собирался сегодня двигаться, только если произойдёт потоп или другие бедствия, и то, он сначала подумает. — Что и со мной? Мысли были хаотичны, стоило собрать их в определённый пазл. И начал он сначала с отношений молодых людей, он рассуждал, что могло подтолкнуть их начать встречаться и почему всё так сложилось. Если у Иоко была семья, то зачем он полез к Мико? Мико знала? Он её обманывал? Почему они все бросили ребёнка? Он предполагал, что двух молодых людей просто тянуло друг к другу. И на самом деле они хотели быть вместе, но из-за их обмана и положения, их так наказали. Ирука чувствовал, как медленно начинает привязываться к мёртвому ребёнку, ему было сложно представить, что он мёртв. Он мог представить, как Мико плакала, или Иоко тихо без признаков жизни стоял и смотрел на тело ребёнка. Ируку ошпарила мысль, а знал ли он, что у него есть ребёнок от Мико? — Может, его убили, чтобы он не знал о ребёнке и не искал его? Чтобы не усилить позор клана? — Ирука осознавал, он чувствовал, что всё это связанно с ребёнком. Что это он является катализатором всего происходящего, но он не мог его винить, как бы сильно этого ни хотелось. Виноваты были только его родители, и только они должны были поплатиться, но не остальные. — Всё равно, в конце концов, ребёнок должен был умереть, что и случилось. Кто-то навлёк на него эту судьбу. У Ируки не было никаких других ниточек, за которые он мог зацепиться и искать разгадку расследования. Стоило понять, что мешало Иоко и Мико быть вместе, и почему пострадал ребёнок. Ирука был слишком эмоционален, поэтому его кидало из крайности в крайность. Было много теорий, но самая лучшая по его мнению заключалась в том, что всё из-за того, что Иоко и Мико были из разных кланов, у которых сразу не задались отношения, и им ничего не осталось, кроме как скрываться, а ребёнка не спрятать, поэтому и Мико посчитали позором. Они были влюблёнными, только с печальным концом. Какаши же был другого мнения насчёт всего, что происходит. Ему со всех сторон их расследования не хватало фактов. То там не договорённость, то там скрытность, то с другой стороны ненависть и любовь. И то же самое сейчас происходит между ним и Ирукой. Эти странности, недомолвки и гляделки заметили друзья, значит, всё идёт не так, как он хотел. Им и правда надо было поговорить, только вот, у него нет никаких идей, о чём и как это делать. Ирука был не как Обито, который может подраться и всё забыть, или Рин, которая слушает, а уже потом делает. Он не мог до конца ответить, какой именно Ирука, как он поступит. Кому именно придётся говорить, или наоборот, будет ли вообще этот разговор. — Стоит подумать и дать ему время на размышления, и остыть, — Какаши потрепал волосы. — Всё же известия Рин о Иоко тоже дали по нему отпечаток, больше чем по кому-либо. Какаши направился в свою комнату, наверное, Ирука в своей, пока есть время обдумать всё, надо воспользоваться. Надо подумать над каждым фактом очень внимательно и понять, чего именно не хватает и что искать. Неопределённость очень его раздражала. Поэтому он не мог сделать конечные выводы по всем этим вопросами, только одни догадки и предположения, на которые могли ещё влиять и чувства, что ещё больше заставляло сомневаться в точности. Но просто так сидеть без дела он не мог, стоило всё же поразмышлять, отвлечься. Все выводы были смутные, всё же одна теория Какаши понравилась, она похожа на правду. Когда к Умино Ируке пришёл незнакомец, убийца знал, что кто-то, да и ищет правду. До этого убийца тихо сидел и не показывал себя. Он как-то, да и узнал про всё это, или через кого-то или сам; всё это было странно. Какаши начал предполагать, что есть ещё значимая фигура, которая знала о всём. Если убийца был вне кланов Хатаке и Умино, то он не мог знать про договор. Среди своих был предатель. Это могло оправдать то, откуда незнакомец знает о договоре, знал о хорошем промежутке времени для нападения. Но сказать точно кто, он не смог. Было всё расплывчато, это мог быть Мадара и его влияние на всю деревню, или его брат Изуна, который скрывался в тени брата. Самое грустное для Какаши являлось осознание, что это мог быть и его клан. Некоторые могли передать незначительную для них информацию за большие деньги, или сами Умино, желавшие спасти свою кожу. Какаши понял точно одно: кто-то скрывается и следит за ними. Рин двигалась в сторону больницы. Она смогла вырваться туда одной, без надзора в лице Обито. С ним она встретится в клане. И тогда сможет окончательно обдумать всё, что случилось и разобраться с Умино Иоко, и ей не придётся переживать, что Учиху могут заметить там, где не надо. Сейчас он относительно в безопасности, что радовало её. А вот с Ирукой и Какаши всё было по-другому, да, они в безопасности, но в то же время они точно не поговорят и начнут больше давить на себя. Ей не нравилась мысль, что Какаши может что-то надумать и сделать жестокие выводы по отношению к Ируке. А сам Ирука позволит так думать, ведь ему лучше отстраниться. Он слишком долго был далеко от обычных человеческих отношений, а с Какаши, бывшим АНБУ, ещё сложнее. Он стал жестоким и замкнутым, их стоило сильнее подтолкнуть друг другу и дать список вопросов, начальных хотя бы. Но так же стоит им самим разобраться в этом, поэтому сначала стоит закончить обычную бумажную работу, а после отправиться в архивы. Искать нужные бумаги пришлось долго, она не знала ничего, кроме как имени, фамилии и примерной даты. Найдя файлы со свитками, она была счастлива, это означало маленькую победу, хоть и незаконную. Быстро скопировала файл, чтобы потом показать ребятам, однако не смогла устоять и сразу прочитать основное. «Произошла не насильственная асфиксия, из-за собственных действий». Это была причина смерти Умино Иоко. Рин сразу же поняла, почему и как такое могло произойти. У него не было никаких проблем с физическим здоровьем, но вот душевно он был плохо готов к случившемуся, вывод — он убил себя.  — Значит, ты не смог вытерпеть всего этого? Или это всё прикрытия твоей смерти? Рин не могла согласиться, что после всего случившегося, Иоко убил себя, это было глупо и безрассудно. Он бы ничего таким методом не доказал и не изменил, он просто оставил бы ребёнка без предполагаемого отца. Рин решила, от него просто избавились. Мико опозорила клан, Учихи такого не прощают даже своим, даже если кто-то был согласен с правилами клана. Обито был похожего мнения. Как бы сильно она не любила и не хотела лучшего, верилось только словам человека из клана. Клан избавился не только от Иоко, того, кто взял не своё. Клан избавился и от Мико, она выбрала противоположное тому, что прививали в клане. Она поступила по своему мнению, надо бы узнать, что об этом думает Обито. Может, там будет возможность узнать больше. Она не могла полностью доверять документам, ведь их могли подделать, и это возможно, когда одна из сторон — это властные и сильные Учихи, которые могут поступить, как захотят. Она видела и понимала, что большинство Учих выберут силу и власть, поэтому им нет дела до более глубоких чувств. Но Обито другой, всегда есть исключения. Она отправилась к нему. Обито ждал прихода девушки. Но уже начинал заниматься делами по клану: отнести или принести, мелкая помощь, которая не потребует внимания и сил Рин. А сам пока перекладывал тяжёлые ящики и размышлял. Его клан перестал ему казаться таким сильным и вечно честным к своим людям. Он до расследования был готов стоять горой за свой клан. Да, иногда они бывали жестоки, но это только для блага будущих детей, которые будут носить герб клана с гордостью. Однако, когда он узнал, что могло случиться с ребёнком, он не мог понять верить в это или нет; осознавать, что да, было трудно, но о другом тоже никто не говорил. Обито верил только в лучшее про свой клан, но сейчас нет. Учиха согласился с тем, что в большей степени смертей виноваты Учихи, его клан. Он видел в действии работу большинства людей, сам тренировался с ними, чтобы выполнять заказы и миссии чисто и без грязи, чтобы никто не видел и не слышал о них. Ему было трудно с каждым днём не только смотреть в глаза Ируки, с которым никак не получилось наладить положительных отношений, но и смотреть на детей его клана на улице. Они, как и он, верят в превосходство своего клана. Обито не хотел подводить и своего друга Какаши. Тот начал снова вливаться с теплотой и открываться другому человеку. Он желал только лучшего своему другу, чтобы тот был счастлив, как и он, находясь в объятьях своей любви. Смотреть на Рин хотелось всегда без остановки и с большим желанием. Но ещё с большим желанием хотелось видеть обратные эмоции, направленные на него. Какаши тоже заслужил любви и любви любимого человека, который готов принять его. Обито нашёл такого человека, осталось только добиться её. Сердце начинало болеть только от идеи, что она любит не его и никогда не полюбит. Он поставил себе самое главное условие, если Рин не будет с ним, то он всё равно сделает всё, чтобы она была счастлива и улыбалась не ему. Он мог пожертвовать своим счастьем для неё. Этому и учили его в клане, этому учил Изуна, романтичный и яркий. Обито убеждался всё больше и больше, что его клан не просто бессердечны к врагам, но и бессердечны по отношению к себе. Все четверо ребят провели день за мелкими делами, немного остановив расследование, но не прекращая размышлять о нём. Их теории росли, становились всё грандиознее и безумнее, но и обрастали большим смыслом. Осталось только соединить все в одну и понять, правда это или ложь. Конец дня стал подходить, вечером в семь в комнату Ируки постучались. Тот понимал, кто там мог находиться. Сердце затрепетало, ожидая узнать, правда это или нет. — Кто там? — Ирука осторожно подошёл к двери. — Мы можем поговорить, Ирука? — Это оказалась правда, то, чего желало сердце. Какаши стоял за стеной и звал его поговорить. Ирука не смог противостоять ему. Это было схоже с апокалипсисом. — Возможно, — Ирука открыл дверь, зазывая того зайти, Какаши не двинулся. — Пойдём, покажу тебе кое-что, и там никто не будет мешать, — Какаши направился спокойной и вечно расслабленной походкой. Он был отстранён от мира, но плечи напряжены, и готовый к нападению. Ирука отправился за ним. Они шли по клановой территории, ночью она казалась темной и мрачной, только блеклый свет от звёзд освещал им дорогу. Какаши шёл уверенно, он знал дорогу как свои пять пальцев. Ирука старался идти аккуратно, припоминать, где бугор земли или яма, его очень заинтересовало, куда и зачем они идут. Выйдя из клановой земли и пройдя ещё несколько минут, оказались они на поляне. Эту поляну Ирука видел часто, гуляя по краям клана или в лесу, но она никогда не привлекала его внимания, здесь росла только трава и то местами была голая, на поляне не было ни луж, ни мест с водой. Только сейчас, ночью, Ирука видит, насколько поляна красива; роса легла на траву и, вместе со свечением от звёзд, выглядят как маленькие жемчужинки. А те самые участки без травы казались глубокими ямами, и появилось ощущение, словно ты падаешь. Эту поляну окружали высокие деревья, поэтому не было сильного ветра. Можно было прилечь или сесть тут, наблюдать за хорошо открытой луной и мечтать. — Красиво, — озвучил мысли Ирука, смотря как Какаши присел на траву. Ирука повторил за ним, он не собирался сейчас убегать или прятаться, поэтому присел рядом, чтобы тихо беседовать. — Да, мне нравилось в детстве проводить ночи, иногда с Обито, иногда и с Рин, — Какаши поднял голову, ему стоило собраться с мыслями и идеями, как завести разговор. — Ты, наверно, хотел не показать поляну, а что-то спросить? — Ирука не хотел оставаться в незнании. — Хотел и показать поляну, и поговорить, — Хатаке выдохнул тяжело, словно держал огромный груз. Ирука ждал. — Я знаю, что тебе сказал тот незнакомец про мой клан. Ирука выглядел испугано, он точно помнит, что ничего не говорил никому. Был только один выход. — Ты всё же за мной последовал?! — Ирука был зол, он не хотел верить, что Хатаке не только могли быть ему угрозой, но и ещё и не доверяли ему в таком простом деле. — Не я, моя собака, Паккун, — Какаши посмотрел на Ируку, понимал, почему тот зол и что его так расстраивает, но сейчас стоило разобраться со всем этим, пока всё не стало ещё сложнее. — О! Ну это всё меняет! — Ирука замахал руками, немного и он был готов ударить Какаши. — Я не мог тебя отправить одного, — Какаши старался не попасться под руки Ируки. — Ну конечно, мы же не доверяем ребёнку от клана, который вырезали! Мы же всё должны контролировать! — С каждым словом он злился больше и больше. — Я волновался о тебе, Ирука. Переживал, что на тебя нападут, — Какаши выпалил это на одном дыхание, сейчас это казалось глупым. Ирука замолчал, а он продолжил говорить. — И даже ту рану, которую он нанёс тебе, я перенёс тяжело. Я виноват, что ты её получил. Подушечки пальцев Ируки задёргались, ему стоило что-то ответить на это. — Я хотел доказать тебе, что я что-то умею. — Ты это уже доказал, когда мы сражались в первый раз. Если бы ты не заинтересовал меня, я бы тебя и не взял под своё крыло. Даже решение отца не поменяло бы этого, — Какаши пожал плечами, словно это было и так понятно. — Но после этого я так и не изменился, даже рану получил, тем самым заставив тебя волноваться. Не в первый и, наверное, не последний раз, — Ирука положил свою голову на колени, сейчас он сидел как Рин в доме Умино. Он задумался, она тоже ощущала такую подавленность и неприязнь к себе? — Я переживаю за тебя, и это уже должно говорить, что я не причиню тебе вреда, — Какаши решил перейти к заветной части их диалога. — Ты можешь играть с чувствами, — Ирука сейчас ощущал всю глупость этих слов. — Вас в АНБУ учат этому, я уверен. — Нас учат другому, как скрывать их и не подаваться им, — Какаши не хотел углубляться в воспоминания об этой организации. Она была не очень известна, но слава о ней ходила не лучшая, поэтому не все лезли туда. — Тогда ты слишком ужасный АНБУ, — Ирука постарался немного расслабиться, ему не стоило говорить про прошлое, там точно есть что-то, что затронуло душу Какаши. — Поэтому я тут, — Какаши ответил Ируки без намёка на веселье. Они оба молчали, никто не знал о чём говорить. Легче было уйти и не вспоминать всё, что сейчас было, и оставить всё, как есть. Однако оба понимали, что прямо сейчас они обязаны разрешить этот вопрос и все остальные. — Значит, ты не являешься для меня опасностью? — Ирука должен был поставить точки над каждой «i».  — Да, — Какаши кивнул, он именно это хотел показать Ируки. На долю процента Какаши почувствовал себя счастливым, что его поняли даже с таким смущающим разговором. — Знаешь, в АНБУ, чтобы доказать свою преданность предъявляли все факты из жизни и особенно компромат. — Ты хочешь что-то мне рассказать? — Если ты этого захочешь, один любой вопрос и честный ответ на него. Какаши дал Ируке шанс прихлопнуть его, тот мог задать любой важный вопрос, связанный с Конохой или кланами за ней, чем в будущем можно было шантажировать. Только лучше так, чем Ирука боялся его и дальше продолжал держать дистанцию, которая не была и в их первую встречу. Какаши видел в Ируке важного человека, настолько, что доверил ему свою жизнь. От таких размышлений его начали охватывать азарт и чувство опасности. Стало куда интереснее узнать, что думает Ирука и какие у него эмоции. Ирука сначала прокашлялся, а после заговорил: — Тебе было сложно служить в АНБУ? Какого тебе было там? — Ирука смотрел на Какаши, выглядел, словно и правда переживал за моральное и душевное состояния Какаши. Из всех вопросов он выбрал спросить про Какаши, спросить, что он чувствует и что он переживает. Ирука выбрал вместо выгоды для себя — Хатаке. — Я попал на службу в 13 лет и стал служить следующие 4 года, они стали для меня сплошным днём. Служба и только, — Какаши смотрел на Ируку, выискивая и замечая все изменения на его лице. Хатаке был уверен, тот делает тоже самое. Глаза обоих парней сверкали в ночи от света луны. Только каждый отмечал разные детали и делал разные выводы. — Там я был не собой, а оружием. Мне было без разницы, кто я и что со мной. Передо мной стояла одна цель — успешная миссия. Ирука подвинулся ближе, Какаши не двинулся назад. Он обещал честный ответ Ируке, он его ему предоставит. — Я убивал не только шиноби и тех, кто мог мне противостоять, но и беззащитных людей, делая чистку местности, — Какаши говорил, не останавливаясь. Когда Умино будет достаточно, сам остановит. — Капитаном меня назначили спустя год службы, дальше за все смерти нёс ответственность я. Их было много, но я не смогу назвать ни одно имя, которое было там. Мне не было интересно. Моя задача заключалась в успешном исполнении миссии, чего я добивался любыми способами. — Поэтому твои друзья беспокоятся о тебе, — Рука Ируки легла сначала на ладонь парня, а после прошлась до плеча, там и остановилась. — Ты изменился. — А ты? — Какаши посмотрел на руку Ируки, он понимал, что Ирука уже остановил его рассказ, ему хватило всего того ужаса, который он рассказал. — Тебя это не должно беспокоить. — Не должно, но беспокоит, — Ирука повернул голову Какаши на себя. — Ты мой наставник, ты беспокоишься обо мне, и ты рассказал мне сейчас то, что никому не говорил. Хочешь ты этого или нет, но ты уже часть моей жизни. Какаши и Ирука так и продолжали смотреть друг на друга, не меняя положения или направления своих взглядов. Некоторые сомнения были развеяны и исчезли из головы. Мысли были только светлые и приятные, никому не хотелось думать про худшее развитие данной ситуации. Между парнями появилась особая связь. Какаши видел перед собой сильного и честного подростка, воплощение всех его нехватающих и пропавших качеств из-за службы. Ирука же, наоборот, видел слияние сломленного подростка, но который со временем вырос и возмужал. Тому нужен тот самый маяк, о котором говорила Рин. Ирука решился окончательно. — Однажды, Рин мне сказала, что тебе нужен маяк, чтобы не упасть в пропасть. Могу ли я стать для тебя этим маяком? — Было много слов и желаний по этому поводу, которые стояло сказать Какаши. Но слова давались очень сложно, они обжигали горло и язык онемевал. Умино было ужасно стыдно, его голова упала от жара на щеках, стыдно за то, с какой силой он сжимал руку Какаши и отчаянием ждал его ответа. Какаши перестал дышать, ему не хватало воздуха. Несмотря на то что был ветер, казалось, что всё было накалено. Ирука смущался его, но при этом, продолжал защищать. — Да, — Какаши сжал оби руки подростка и попросил желаемое. — Умино Ирука, позаботься обо мне, пожалуйста. Ирука и Какаши не знали, что дальше говорить. Только и смогли отпустить руки друг друга, и посмотреть снова на луну. Она как светила ярко, так и продолжала это делать. Выглядела словно у неё нет никаких душевных терзаний. В то время у обоих парней они появились. Они тихо сидели рядом, ощущали теплоту тел. Рассматривали, как трава шевелится от ветра и как она покрывается инеем. — Думаю, пора, уже холодает, — Какаши встал первым страховая грязь. — Ты только об этом хотел поговорить? — Ирука повторил за ним. — Даже не скажешь, что думаешь о расследовании? — Мне кажется, кто-то играет против нас, — Какаши последовал к клану, рассказывая свою теорию. — И кто-то очень хорошо прячется, но при этом знает все твои действия и то, что ты пойдёшь к клану тоже. — Ты предполагаешь, что среди моего клана была крыса? — Ирука шёл плечом к плечу с Какаши, поэтому ему не составило труда посмотреть парню в глаза. — До этого подозревал Учих, а теперь Умино. — Но, возможно, и среди моего тоже, много кто видел нас, — Какаши не хотел давать повода думать Ируке, что он подозревает кого-то конкретного. — Но нас никто из твоего клана не подслушивал, мы бы заметили. — Мы бы заметили любое подслушивание, даже если бы это были Учихи или Умино. У тебя какая теория? — Я считаю, что мы что-то упускаем с ребёнком. Убить ребёнка? Очень маловероятно, да и сложно, честно из-за моральных и нравственных убеждений. Двое парней задумались, у каждого были свои мысли, что можно думать по отношению этого расследования, но при этом каждый из них услышал другого. — Нам стоит узнать, что случилось с Иоко, — Какаши остановился рядом с комнатой Ируки, они уже подошли к ней. Ирука даже сразу этого не понял. — Рин завтра придёт и всё доложит об этом. — И Обито сможет рассказать или предположить от чего его отвлекали. Или кто-то, — Ирука ощущал, как по коже прошёл холод, что заметил Какаши. Он положил свои руки на плечи парня и потёр их, стараясь согревать. — Да, но это будут больше его предположения, на них нельзя полностью опираться. — А в свитках могут не всю правду написать, — Ирука остановил Какаши, быстро улыбнулся ему в знак своей благодарности за такую маленькую заботу. — До завтра. Спокойной ночи. — Спокойной. На этом и разошлись все по своим комнатам. Но теперь они смогли заснуть, ведь за все два дня накопилось огромное количество тяжести, что и заставило свалиться всех в кровать. Сновидений не было, что и не расстроило никого. Какаши привык спать без них, но за долгое время смог заснуть крепко, не обращая внимания на шум. Ирука уже упал в сон, ему хватило чарующего блеска кожи Какаши, его на удивление острых ушей и точных резких форм лица. Ирука заснул с улыбкой на губах.