Тот самый гость

      В школе мисс Черили начались те самые недели, когда жеребята получают новые знания. Совсем отличные от привычных им предметов, поскольку разные преподаватели без опыта работы в этой сфере пытаются показать на школьной доске и лекциями, как прекрасен мир за производственными станками, среди электрических проводов, в огороде и за городом. Хотя это не предел возможных тем.       Многие пришли сегодня заранее, но позднее всех ранних был канцлер, не привыкший зря тратить время больше разумных пределов. Сама мисс Черили оказалась совсем ранней пташкой, и уже была изрядно уставшей. Золотой мог бы констатировать, что она всё-таки спала этой ночью, поскольку сопутствующих мешочков под глазами не наблюдалось.       Даркнесс всё немногое, что узнал от учительницы, пересказал канцлеру, отчего было не сложно опознать большую часть пони, собравшихся рядом в учительской. Не удивительно, что здесь также находилась Твайлайт Спаркл, пожалуй, самая всезнающая в сравнении со всеми в комнате, вместе взятых. Включая аликорна. Хотя, сказать в оправдание, знания аликорна заключались совсем в ином ключе и других источниках, которые не завозят в библиотеки просто так.       Сегодня было собрание, на котором каждый выберет свой график. Как оказалось, составленный ей заранее план не всем подходил, отчего пришлось собрать «совет», к вящему удовольствию всех желающих поспать дольше. Но через час начнутся занятия, выбора иного не было.       К чему бы они ни пришли, аликорн знал, что его желание приходить через день в единое время будет исполнено единогласно по причине одного лишь статуса. А возможно, и по наличию рога и крыльев в одном теле. Не удивительно, да и не впервые.       — Я бы хотел сказать сразу, — заговорил жеребец цвета экрю*. Даркнесс предполагал, что пони с таким именем или прозвищем должен обладать рогом, но он оказался обыкновенным земным, пусть и с действительно неспокойными глазами. — Моих лекций хватит на дней четыре. Четыре дня, четыре темы, ну, вы понимаете. Потому я хочу их побыстрее прогнать и не отвлекаться от своих целей.       — У меня тоже есть проблемы со временем, — вставила Твайлайт. — Я бы хотела в течении… Допустим, двух последующих дней преподавать первой. А после буду сильно занята на пару дней. Возможно, график два на два? Уроки дружбы и письма принцессе Селестии, я должна посвятить себя этому, — объяснилась она после недолгой паузы.       — Хорошо, сейчас посмотрю, — Мисс Черили что-то вычеркнула из листа карандашом, и обвела пару кругов.       Пока она корректировала план, канцлер часто ловил на себе взгляды со стороны остальных. Только Твайлайт, привыкшая к аликорнам и «высшему обществу» не обращала на него особого внимания. Доктор Хувз же не скрывал своего любопытства, пристально вглядываясь в крылья и рог. Помня о его техномагических увлечениях, можно предположить, что он имел на них свои интересы. И по огоньку в глазах можно было предположить, они были в числе его «целей», от которых он собирается «не отвлекаться». Постепенно аликорну надоело чувствовать на себе взгляды, и он коротко всхрапнул, давая вполне ощутимый намёк всем присутствующим.       — Значит, сегодня у нас первыми будут Хувз, Твайлайт и… Кэррот.       — Полагаю, мне стоило тоже заговорить, — ровным голосом заговорил канцлер, но был сразу прерван.       — Я предполагала, что вам обязательно уже сегодня, — хмыкнула кобылка, разворачивая лист. — Вот, насколько всех устраивает?       Не обращая внимания на её колкость, аликорн взглянул на план. Его имя было нетронутым с самого начала, в отличие от всех остальных. Впрочем, причины были понятны. Уступи он сейчас и пони с любовью к моркови смогла бы провести три дня занятий на неделю раньше, и быть свободной, но сейчас ей остаётся подождать несколько дней. Это было всё, что успел увидеть канцлер, прежде чем обзор скрыла толпа теснящихся пони. Возразить было нечему, думал он, стараясь позабыть этот укол в свою сторону.       Обсуждая количество уделяемого времени, канцлер пришёл к тому, что его лекции будут длится до часа, максимального дозволенного. Каждому хватало классных сорока пяти, за исключением разве что Спаркл, явно вдохновившейся его примером. Также исключением был один земной пони, о ком совсем ничего неизвестно — даже не было предположения, о чём он будет рассказывать ровно тридцать оговорённых минут на своих лекциях. Мисс Черили была менее готова к его выбору, потому снова изменила график, переставив того в последнюю очередь.       Больше всего канцлер не мог принять факт, что небольшая школа под руководством учительницы ни перед кем не отчитывалась, и вся её деятельность нигде не хранилась в лице белой или жёлтой бумаги. Безобразие — лишь одно слово крутилось на уме. Если школе не позволяет бюджет, канцлер был готов его увеличить даже из своего жалования, чтобы здесь появилось хотя бы два писца, как называют секретарей и подобных им в Кантерлоте.       Собрание близилось к концу. Начались занятия у жеребят. Аликорн занял скамью во дворе школы, материализуя книгу, которую так и не сумел дочитать со вчерашнего дня. Твайлайт Спаркл, только что подсевшая рядом, покосилась на его рог, словно в нём находились все ответы на невысказанные вслух вопросы. Впрочем, удивляться совсем нечему — аликорны лучше адаптированы к магии, как существа, рождённые в необузданной буре этой стихии. И оттого непонятные заклинания им даются проще, чем изобретённые единорогами, ибо знания о них вживаются в их сознание так же, как и необходимость дышать, пить и творить. Названное в столице заклинание «карманного измерения» было одним из первых в жизни аликорна, которое он использовал. Но той же способности двигать предметы научиться было куда тяжелее, что признала даже принцесса Селестия, также заявившая, что это заклинание телекинеза было одним первых, что смогли придумать единороги. Природа и прогресс никогда не переставали намекать о существенной разнице между бессмертными и быстротечными.       Это тоже должно стать темой одной из лекций. Именно о магии он собирался вести уроки жеребятам. Сейчас же у него оставалось едва ли больше двух часов, которые он проводит в мыслях, понимая, что очень многое детям будет нелегко понять, а соответственно, выражения придётся подбирать тщательно, а некоторые темы и вовсе исключить. В конечном счёте, это должно стать для них развлечением, чего и добивалась мисс Черили.       Мисс Твайлайт явно добивалась внимания, не прекращая кидать взгляды в сторону канцлера, до сих пор не открывшего книгу именно по этой причине. Он был готов и дальше не обращать внимания, но прямо сейчас не нашлось ни желания читать, ни весомого повода этого делать. Мысли продолжали вертеться вокруг урока, который ещё предстоит.       — Мисс Спаркл, — негромко сказал он, — мне по статусу непозволительно кусаться. По сей причине вы можете безбоязненно задать любой интересующий вас вопрос. Тяжело не заметить ваши попытки изобразить мельницу.       На её лице отобразилась гамма борьбы между гордостью и робостью. Уязвлённая замечанием она едва ли не передумала говорить, но, к сожалению её собеседника, всё же простила ему колкость.       — О чём вы собираетесь рассказывать детям?       — О чём может рассказывать некто вроде меня? Полагаю, истории о почти повешенных мною советниках принцессы Селестии будут полным непотребством, если не напрасной тратой времени.       — Будете говорить о магии? — догадалась она. — Я догадалась, поскольку собираюсь заниматься тем же, пусть и немного косвенно.       — Мы не пересечёмся в этом вопросе, если вас это волнует, мисс Спаркл.       — Можно просто Твайлайт, если не возражаете. Перед вами чувствую себя так, словно снова оказалась в школе одарённых единорогов.       Она явно хотела разрядить этот незадавшийся разговор, но апатично настроенный аликорн только едва качнул головой, не отводя от неё взгляда. Принял слова как факт, и не более. Впрочем, это несильно её смутило. Волновало её то, что она так и не смогла сказать ничего, что хотела. Ни рассказать, о чём она будет вести уроки, ни узнать о том, что он думает по поводу школы и самого учительства — всё вылетело из головы.       — Считайте, вы вернулись в неё, только уже не как ученик, — поддержал разговор канцлер, — и ваша аудитория не полнится одними лишь умными головами с рогом на лбу. Примите это как предупреждение, если то, что я знаю о вас от принцессы Селестии, является правдой.       — Уж не настолько у меня скучные лекции будут, — буркнула она под нос, отведя взгляд. — К тому же, я весь вечер тщательно выбирала материалы.       — Я имел в виду иной контекст выражения, но теперь это малозначимо.       — Ваш протеже куда более интересный пони, чем я предполагала, услышав о вашей персоне.       Сменилась тема для разговора, причём, в менее ожидаемое русло. Долго осознавать, о ком идёт речь, не пришлось — только один пегас имел наглость так назваться. Рано или поздно, его ребячество становилось явным. Канцлер решил поскорее развеять миф, пока он не распространился по всему городу быстрее столичной газеты.       — Стоит меньше слушать этого шута. Он лишь составляет мне компанию.       — На протяжении нескольких лет жизни?       — На протяжении всей жизни, — утвердительно сказал он, поправляя положение книги в копытах. На этих словах она глубоко задумалась, словно позабыв о существовании аликорна справа.       Считая, что на этом дискуссия, или чем бы не являлся этот разговор, окончена, он наконец открыл книгу. Среди всех его привычек или иных будничных ритуалов не было места идее оставлять закладки или каким-либо образом помечать прочитанные страницы. Несмотря на их пользу, он считал важным запоминать лишь номер в нижнем углу. Если в определённый день он не сможет его вспомнить — это станет сигналом тому, что наступило время взять отпускные и с чистой совестью запереться в своём кабинете. За всю свою жизнь так было всего единожды, и эти дни были действительно неприятными, хотя все остальные выразились бы иначе.       — Я поняла! Ваши отношения связаны с моей темой!       — Вашей темой, мисс Спаркл? — тихо переспросил он, откровенно не расположенный к разговорам. Книги из библиотеки Тендер Лили поглощали внимание, акцентируя его на красивых образах и событиях вымышленной реальности. Новый опыт увлекал того, кто прежде был знаком лишь с учебниками, а не с художественным многообразием культуры народа пони.       — Да, темой дружбы! — отсутствие отклика она приняла за знак продолжить мысль. — Видите ли, с того момента, как стала ясна сила дружбы в разрушенном замке в лесу, я начала её постигать. В наше время совсем мало пони, которые способны понять концепцию дружбы, даже мне она до конца неясна. За всё время я нахожу только одни проблемы, которые никак не приводят к дружбе, но совсем редко вижу тех, кто действительно вместе несмотря ни на что. Не буду раскрывать чужие личности, но скажу, что меня в них удивило больше всего: все они, (и даже я с подругами…) верны друг другу только из-за разногласий. Как и ваша с мистером Даркнессом дружба…       — Пять, — тихо сказал канцлер.       — Что пять? — единорожка растерялась.       — Пять раз ты произнесла слово дружба, а я за это время не прочитал ни единой строки, — фраза насквозь пропиталась безучастной скукой, и только сейчас она поняла, что он её маскировал под тихим голосом. Ойкнув, она замолчала. Больше не было произнесено ни слова, но менее гадко у неё на душе не стало.       Вскоре прозвенел звонок.       Читать стало труднее. Канцлер молча вглядывался в каждого, кто пробегал мимо, не выражая от вида встречных никаких эмоций. Наблюдение не приносило никакого опыта. Все разительно отличались друг от друга, не имея ни единой общей детали на фоне. Только некоторые лица казались знакомыми, как и всеизвестная троица, нередко попадавшая в периферию внимания канцлера.       Удивительно, но эти жеребята почти игнорировали аликорна. Пусть многие с восхищением взирали на рог и крылья, по большей части это был истинно детский интерес. Все очень скоро возвращались к своим занятиям, забывая о нём. Постепенно двор пустел. Как и говорил чёрный пегас, они тайком сбегали со двора вслед за своими желаниями. Настигали ли они их или нет, все возвращались обратно, и успевали ко звонку. На эти две недели школа укоротила перемены до строгих пятнадцати и десяти минут, дабы никого не задерживать. Никто и не задерживался. Только канцлер так и не смог заметить, как именно жеребятам удаётся ускользнуть со двора. Стоит лишь отвести взгляд, и они пропадают сквозь землю.       Как и в каждом рассаднике детей, здесь имелись собственные хулиганы. Канцлер бесстрастно наблюдал, как две кобылки подошли к знакомой троице и вскоре там стало довольно шумно от возгласов. Кантерлотские уроки этики гласили: вмешиваться в личностный конфликт — нежелательно, поскольку вмешательство грозит лишь его отсрочкой, не более. Лишь воспитательные беседы, которые были вне его обязанностей. Он доложит об этом Черили после занятий.       Где-то вдали загремел гром, предвестник дождя. Утром, с погодной фабрики приходило несколько предупреждений о возможных осадках. Но пройдётся ли он по Понивиллю — никто из пегасов не смог дать внятного ответа ещё с прошлой недели. Агентство Понивилля почему-то оказалось этой неоднозначностью недовольно и послало жалобу три дня назад. Вчера канцлер получил ответную от директора фабрики с личной просьбой «сбить спесь с ваших новобранцев».       После грома дал сигнал школьный звонок.       В классе стало шумно, когда вбежали дети. Шум раздался отовсюду: его вызывал скрип стульев, шуршание предметов по столу парты, отдалённые шепотки и быстрый цокот копыт по поверхностям. Большинство оказались достаточно дисциплинированы, чтобы не задерживать урок, хотя канцлер даже и не рассчитывал на подобное. Ему нужно было ещё немного времени, достаточно двух минут, чтобы запомнить окружение и дать внешнюю оценку каждому ученику. Не вслух, разумеется.       Чем он и занимался, попутно намекая, о чём будет идти сегодняшняя тема: приложив тыльной стороной копыто к ручке окна, он повёл им вверх. Окно открылось, отворяясь вовнутрь класса. Никто не увидел магии или её ауры в копыте, — а её и не было, — но ручка, словно приклеенная, скользила вслед за движением. Это никого не удивило, но немногих озадачило, почему учитель не использует рог.       Он прокашлялся, собираясь начать говорить. И почти передумал, увидев в дверях класса того, кого не ожидал видеть вовсе.       — Сегодня день открытых дверей? — едва не нахмурился канцлер. Гость прошёлся в конец, заняв пустеющую парту. Пустовало мест в конце класса несколько, но только на одной парте было меньше всего пыли, лишь серые уголки и паутина с краю, которая явно осталась незамеченной. — Вижу, вы здесь с утра?       — Воистину, — ответила принцесса Луна. — Таково моё желание, увидеть быт, каким он теперь является.       — И совсем нисколько не удивлена увидеть меня. Хорошо, — он невозмутимо повернулся к жеребятам, вслушивающимся в разговор. — Думаю, стоит начать с объяснения моих действий. Все мы знаем, что с самого рождения каждый пони наделён магией, как и немногие родственные им расы.       — Вроде фестралов? — спросил бурый жеребёнок на первом ряду. Канцлер почти буквально почувствовал заострившееся внимание принцессы на нём.       — Ночные пони тоже, верно. Однако, их магия — это отдельная тема для будущих уроков. Сегодня мы поговорим о магии трёх рас пони, о нас. Всеми принято считать, что на колдовство или плетение чар способны одни лишь единороги. Правда заключается в том, что они используют её иначе, отчего их способности выходят на новый уровень магических возможностей. В этом им помогает их уникальная анатомия, где рог является полноценным органом взаимодействия с окружающей энергией.       Он помедлил, глядя, как рядом с принцессой парта перестаёт быть пустой. Вот и прибыл пример его последующих слов. Алый взгляд второго гостя выражал интерес, который наверняка угаснет через пару десятков минут скучной лекции.       — У всех, как я заметил, имеются новые тетради. Многое вам писать не придётся, только важные пометки, рекомендуемые к запоминанию. Запишем следующее… Каждая раса имеет свою классификацию по способностям к магическому искусству. Будет лучшим решением выделить одну страницу, ведь список рас я собираюсь дополнить в будущем. Вижу, все готовы, — проговорил он, используя долгие паузы. — Единороги обладают так называемой активной магией. У пегасов же наоборот — пассивная. У земных — циркулирующая.       Желтый жеребёнок, один из трио, поднял копытце. Но её вопрос был очевиден, оттого и предсказуем.       — Эппл Блум, верно?       — Да, а циркулирующая…       — Я собираюсь рассказать по порядку, — дождавшись, когда она опустит копыто, продолжил. — С единорогами довольно просто разобраться. С помощью своего органа, они напрямую и конкретно влияют на окружающий их магический фон. На этом их магические свойства, в основном, ограничены.       В голубом захвате телекинеза несколько белых мелков поднялись в воздух с трибуны, жонглируя над головой лектора. После чего единовременно начали аккуратно выписывать слова на доске, вторя сказанному: «активная магия».       — Как пример, я заставляю магический фон двигать для меня объекты так, как мне захочется. Для этого я прикладываю некоторые усилия, дабы рог выполнил эту задачу. На деле же выходит, что я протягиваю энергию данного фона через рог, иначе говоря — концентрирую, заставляя его рисовать внутри органа нужный рисунок чар. Однако, прямое колдовство единорога и плетение чар — не одно и то же, пусть и достаточно близкое понятие.       Он замолчал, дав усвоиться информации. Спустя секунды продолжил.       — Самая главная проблема единорога, это его устойчивость к этому фону. Отнюдь не каждый способен так просто на него влиять, и для кого-то даже свечение рога не даётся. Стоит понимать, на их плетение тратятся физические силы так же, как и на любой физический труд. Поэтому рога считаются довольно хрупкими, несмотря на плотность. Стоит это принять во внимание и научиться не получать случайных травм.       Он повторил некоторые свои слова, убедившись, чтобы их записали.       Некоторые в классе отлынивали от работы, предпочитая смотреть в окно или попросту вникуда. Канцлер просто игнорировал это безобразие, считая, что они имеют право — он не претендовал на важность своего предмета, да и, собственно, даже не ожидал, что хоть какие-то жеребята действительно будут его слушать. Реальность оказалась милосерднее.       — Следующая классификация способностей — пассивная.       Он наблюдал за движением карандашей по тетради. Некоторые по-прежнему использовали перья и чернила, парочка жеребят — шариковые ручки из современных Городов, но карандаши явно преобладали в школьной моде. И не удивительно, ведь при помощи ластика можно скрыть любую ошибку, а для других инструментов письма помогут только очистительные чары единорогов, которые жеребятам пока не под силу.       Опомнившись, когда некто на переднем ряду начал ненавязчиво постукивать грифелем, он продолжил. Двоица наблюдателей вдали от детей честно старалась следить за темой, но всё равно отвлечённо перешёптывалась меж собой, прикрытые пологом тишины под содействием принцессы Луны.       — Пегасы уникальны не только по анатомическому признаку, но и по способу использования своих умений. Они никогда не смогут кидаться сгустками энергии, но могут это делать иначе после некоторой подготовки. Скажу прямо — способности пегаса напрямую зависят от его воли и ощущений. Они не взлетят, если не почувствуют, как это делается. Они не станут быстры, пока душой и разумом не поймут, что способны. Полёт — не единственное их умение, как и способность влиять на воздушное пространство. Исторически, начиная с эпохи Трёх Племён, они славились качествами хищника, пусть и не являясь им биологически. Они скрытны, наделены способностями влиять на восприятие окружающих и… Пожалуй, это прозвучит для вас глупо, они очень эффектны. Когда пегас почувствует, что способен — он может создать гром без облаков, любую оптическую и слуховую иллюзию. Правда, за свои годы я не встретил никого, кто бы так делал, как ни странно.       Полог слегка качнулся и мягкий смех принцессы покатился. Она потеряла концентрацию над ним, отчего заставила обернуться всех. Черный пегас это заметил, толкнул её в бок, и она тут же поправила заклинание.       — Значит, пассивная. Завязка на личных внутренних ощущениях двусторонняя. Они не смогут развить скорость или нарушить парочку технических законов физики (или, правильнее сказать, физического мира), если будут в расстройстве чувств или иметь иное моральное неудовлетворение. Это работает и в другую сторону — самоуверенный пегас способен развить запредельную скорость или пролететь сквозь гору, не задев её. Также не забываем об их способности нарушать правила физического мира — они могут создавать не погоду, а погодное явление. Например, молнию без грома и облаков. Правда, за последние столетия последнее так и не довелось наблюдать ни в одной свидетельствующей записи. Но что точно они могут до сих пор — не издавать звуков при полёте. Это при должном старании, стоит заметить.       — Так может пегасы так уже не умеют? — спросила Скуталу. — Сами же сказали, что это сказки. Тем более бесшумно летать никто не может.       Канцлер взглянул на заговорившую. Пегаска. Её интерес к его словам вполне очевиден.       — Кхм, ну я всё-таки не хлопаю. И вы не заметили, когда я тут оказался, — чёрный пегас решил заговорить. Более того, его парта находилась напротив неё. — Но объясняться буду не я, — быстро сказал он, когда взгляды обоих аликорнов на нём сошлись.       — Пожалуй, стоит добавить, что способности каждого пегаса чаще всего индивидуальны. По сей день для каждой лично открываются ранее неизвестные возможности. Так же, как единорог может оказаться сильнее в своём искусстве другого единорога, так и пегас быстрее другого своего сородича. За тысячелетие лишь несколько пони повторили успехи Стар Свирла, известного по прозвищу Бородатый.       — Это значит, не все смогут летать?       — Отнюдь, умение летать является почти врождённой способностью, настигающей с возрастом. Приведу несколько иной пример — работники погодной фабрики или синоптики. И те и другие рождены с такими способностями, которыми не каждый второй сможет обладать.       — А что насчёт земных пони? — снова голос в классе. Канцлер понял, что нужно поскорее переходить к последнему, на сегодня, виду магии. Законспектировав самое главное, он вновь присмотрелся к классу. Земные пони здесь незначительно преобладали.       — Циркулирующие силы земных пони свойственны и другим расам, например, зебрам. Отличия, однако, разительны. Ваша особенность — это стихийность. Например, магия случается во время пика вдохновения, когда пони ваяет глиняную посуду. В следствии эту посуду окажется невозможным разбить случайно, и даже намеренно не получится без приложенных усилий или условий. А влияние этой магии довольно широко. От посуд до выращивания яблок и улучшения его качеств. Например, сделать плод яблони вкуснее.       — Но мы ничего того не делаем, — запротестовала Эппл Блум. Канцлер не сразу уловил в ней сходство с другой кобылой, Элементом Честности.       — Поэтому её называют циркулирующей, что эту магию нельзя заметить или направить намеренно. Семейство Эппл ещё издавна любила свой труд, почему и стали известны. Как правило, земной пони редко замечает проявление циркуляции, и только определёнными заклинаниями возможно его выявить.       Вопросов пока не последовало.       — Наверняка, каждый из вас хотя бы раз слышал сказку о зелёном земном пони, ремесленнике, что силой своих чувств перевернул вверх дном старинный замок и напугал дракона одним стуком копыта оземь. Сказка сильно преувеличена, но представление о силах земных даёт точное. Под влиянием стресса или вдохновения земной пони способен сдвинуть нечто втрое тяжелее него. Под таким же моральным состоянием он, как и пегас, способен создать эффект, пусть и иного рода. Дракона в той сказке напугал вовсе не какой-то пони, а пони, у которого от переизбытка магии изменился его духовный образ и окружающая его аура. Драконы способны её видеть без вспомогательных средств.       — Но если у них магия возникает сама по себе, то почему она появляется всегда в такой нужный момент?       Канцлер ненадолго задумался, пытаясь сформулировать понятный ответ. Магия этой расы была наименее понятной, и даже со скрипом поддавалась исследованию, отчего о ней известно только в общих чертах.       — Достоверно никому неизвестно, как отследить момент появления этого вида магии. Все теории считаются антинаучными, ибо базируются на суеверии. А именно: магия земных пони проявляется тогда, когда она нужна, то есть, в судьбоносный момент. Главная проблема заключается в том, что нельзя гарантировать появление этой магии — она подчиняется неизвестным нам правилам. Повторюсь, это антинаучная теория, которая популярна из-за невозможности её подтвердить или опровергнуть.       Он опять помолчал, пытаясь оценить себя, не слишком ли сложно заговорил.       — Что насчёт самой сказки, то это скорее это тот случай, когда её появление просто-напросто придаёт смысл красивой сцене в сказке. Аналогично, если бы магия появилась по пути к этому дракону — герой бы за пару часов оказался перед драконом вместо недели пути, и это было бы таким же удивительным событием, как и напугать дракона.       С целью закрепить новый материал, он дал приказание вновь взять в копыта письменные принадлежности. Повторяя только самое основное, он также надеялся, что не перегибает палку с облегчением учёбы. В той же Школе Одарённых Единорогов юным дарованиям приходилось записывать каждое слово профессоров, даже когда те отвлечённо переговаривались меж собой — всё пригождалось на экзамене. Однако здесь не должно быть даже и контрольных, опять же, — канцлер здесь только временное отвлечение от настоящей учёбы, что начнётся через пару недель.       Посчитав, сколько прошло времени, канцлер неудовлетворительно заметил ощутимый пробел — занятия таким образом продлятся едва ли наполовину отведённого ему часа.       — А какая магия у аликорнов? — задала вопрос белая единорожка на втором ряду.       — Пожалуй, можно добавить и четвёртую расу в нашем списке, — сказал канцлер, вмиг забыв о досаде. — Самое главное, что вы должны знать: аликорны и есть магия. Ими нельзя родиться. И даже если это, в теории, случится — изначально в утробе матери всё равно будет находиться представитель одного из трёх видов. Думаю, стоит напомнить, аликорнами другие расы быть не могут в связи с биомагическими свойствами.       Возможно, он всё же поторопился с этой темой. Слишком большой объём информации ведёт к усталости, а, в следствии, и падению концентрации внимания. Однако количество уставших глаз здесь не возросло. Продолжить придётся.       — Упрощу. Когда некто, например пегас, подвергается невероятно сильному влиянию магии, он, в популярном из случаев, изменяется навсегда. Силы аликорна нельзя предсказать заранее или классифицировать. Изменённый пони не только навсегда утрачивает прежнюю память или некую её часть, но и становится подобным всем трём расам. Это опасно даже для него самого, потому что задействуется нечто сродни магии духов хаоса. В первые дни преображения аликорны без присмотра способны менять мироздание до аномальных искажений законов физического мира, отчего и нельзя классифицировать их тип способностей. Не думаю, что будем в это углубляться.       — Вы сказали, что они подобны магии хаоса? — спросила вновь всё та же единорожка.       — Это только аналогия. К нему они отношения не имеют. О хаосе я расскажу в иной раз, поскольку для первого занятия вы узнали слишком много. Теперь мы перейдём к той части магии, которой обладаем все мы. Речь о копытокинезе. Как ни удивительно, называют эту способность — общей или типичной. Именно что общая — и есть классификация. Запишите эту строчку. Под общей магией понимают не только магнетизм, но магию сокрытия. Речь о сокрытии половых признаков каждого пони. В исключительных, не слишком частых, случаях под ней понимают и особенности внешнего вида — необычная причёска гривы, хороший пример. Все мы знаем пони, которую зовут Пинки Пай, и я говорил о её гриве и хвосте. Они вне её земных способностей, как вы теперь должны понимать. Также в общую магию входит такое уникальное явление, как марки отличия — кьютимарки. Она рано или поздно появляется у каждого, но процесс одинаков — пони в определённый момент начинает черпать большой объём магии из окружающего его фона, которая позволяет ему наскоро постичь некоторые знания, которые определят его судьбу.       Канцлер прокатил мел в копытокинезе, притяжением перекатывая с копыта до уровня шеи и обратно, спиралью вокруг копыта до самого его кончика.       — Примечательно, что общая магия распространяется на многих существ, не только зебр. Но у каждой расы она может иметь отличия. Давайте запишем самые распространённые проявления типичной магии…       Урок продолжался до тех пор, пока он не решил, что хватит. До звонка оставалось едва ли десять минут. Класс быстро пустел, столы становились пустыми, и оставалось только педантично кивать на прощание по большей части пару минут. Только чья-то пёстрая кепка осталась на полу.       Убедившись, что его не ждёт никакая административная работа по поводу проведённого урока (например, отчёты), канцлер осмотрел стол Черили, где вскоре оставил забытый головной убор. Следует только проследить, чтобы в здании никого не осталось, и передать все ключи настоящей учительнице. А пока канцлер направлялся к двум персонам, которые не спешили вставать со стульев. Накрытый полог тишины работал безупречно, несмотря на осечку в начале занятий. Можно предположить, разговорившаяся парочка даже не заметила конца урока. Не дождавшись внимания к себе, канцлер прервал заклинание небольшим магическим импульсом.       — Персональное обращение для двух самых внимательных моих учеников. Занятия окончены, поторопитесь домой. Иначе расскажу вашим родителям.       — Я чист, меня не за что наказывать, — не согласился вороной пегас.       — Боюсь, я лично свидетель всем твоим выходкам.       — Тебе больше влетит за все укрывательства меня. Я их все помню и всем напомню, — гордо надулся тот. Луна недоуменно наблюдала за словесными выпадами, однако, не вмешиваясь в них. Канцлер, к своему вящему удовольствию, заподозрил скрытую улыбку этой аликорны.       — В таком случае, сделай одолжение. Прояви благодарность, если это чувство в тебе ещё теплится. Покинь это здание вместе с аликорном, пока я буду совершать обход.       Школа действительно оказалась пуста за какие-то несколько минут. Пока был осмотрен каждый кабинет, канцлер приметил, что несколько комнат имеют конкретное назначение. Здесь не хватало писцов и подобных лиц. Неужели та кобыла цвета прокисшей вишни занималась всем этим в одиночку? Ну, если подумать, возможно, она и не занималась вовсе. Иначе невозможно объяснить подозрительный провал в памяти насчёт каких-либо файлов в ратуше об этой школе. Более того, ему не было известно даже название этой школы или хотя бы её нумерования. Если она одна на всю округу — то в действительности названия могло бы и не быть. И всё равно это упущение, — меланхолично пронеслась мысль в его голове.       Ни на одной из дверей не висели ключи, кроме классной комнаты. После небольшой проверки можно было постановить, что ключ подходил только к трём классным комнатам, не более. За попыткой найти больше ключей мисс Черили сама нашла аликорна, просто столкнувшись у дверей. Высокая грудь аликорна смягчила стук головой.       — Золотой?       — Первая душа, которая обращается ко мне по имени. Не считая того пегаса, разумеется, — спокойно сказал канцлер.       Учительница не могла не заметить, что в подсобке со шкафов таинственным образом пропала многолетняя пыль, поэтому не могла не задать закономерный вопрос. При всей её легкомысленности, в голосе звучало слишком много подозрительности.       — Вы что-то потеряли?       — Пытался определить, где находятся остальные ключи. Согласно нормам базовой безопасности, которые я наблюдал на практике в Кантерлоте, каждый бережёт свою территорию от лишних глаз за замками. Я взял на себя смелость закончить учебный день и передать вам их вместе с устным докладом.       — Право, не стоило, — кобылка активно закачала головой, слегка удивлённая такой практичностью. — Я не запираюсь. Нет никаких поводов для беспокойства, понимаете ли. О каких докладах вы говорите? — она решила перевести тему.       — Об этом мне тоже хотелось бы поговорить. Куда поступают отчёты об образовательной деятельности?       — Я только для Майор Мэра заполняла журнал успеваемости и вела, так сказать, учёт сильных сторон своих учеников. Только то, что поможет им в будущем, если понадобятся рекомендации. Всё-таки Понивилль — не самый перспективный город и здесь трудно найти кого-то, кому нужно это вот всё… Даже в Ратуше за всё время лишь некоторые пони интересовались успеваемостью своих собственных жеребят.       — Вот как, — сказал канцлер, мысленно отмечая это как данность. Он не собирался ни осуждать её, ни хвалить, хватало уже понимания объема забот. — Что насчёт секций или кружков для учеников?       — В моей школе активно продвигается театральная секция, жеребята несколько раз устраивали представления всему городу вместе с другими деятелями. Но она под моим контролем, из-за чего редко приходится давать театры. Не хватает времени, если быть честной… — она смущенно отвёрнулась.       Они уже вышли из школы, продолжив этот разговор у самого её порога.       — А помимо театра у нас некоторые посещают гимнастику в спортивном доме, который находится неподалёку. Не знаю, как у них обстоят дела, ибо бываю я там достаточно редко. Хотелось бы отметить, что это всё, чем мы располагаем. Вы разочарованы?       — Нисколько. Для разочарования нужны ожидания. Так уж получилось — у меня их совсем нет, — после короткой паузы он дополнил: — Я знал, куда меня назначали. И ещё, — он нахмурился, изменив своему обычному выражению лица. — Есть ли причина, по которой меня не поставили в известие о присутствии монаршей особы, принцессы Луны?       Кобылка непонимающе посмотрела на канцлера.       — Зачем ей здесь быть? Я не знала ничего о ней…       — Вот значит как, — спокойно сказал канцлер. Никто не поставил её в известие, потому что все считали, что так и должно быть. Даже он сам. Поэтому он наскоро пересказал всё, что было нужно. О двух задирах на второй перемене и о проведённом уроке. — Благодарю за уделённое время.       Они разошлись.       По дороге обратно происходило что-то странное внутри аликорна. Тёплые и холодные ощущения в груди откликались на каждое воспоминание полученных за сегодня впечатлений. Не хотелось бы признать, что ему понравилось учительствовать, и что он мысленно готовит материал к следующему уроку. Возможно, даже устроит практическое занятие на какую-нибудь тему расовых способностей. И что более странно: канцлер никогда прежде не испытывал подобных воодушевлений. Правильнее сказать, их никогда и не было. Очень сомнительно, что сегодняшний день мог дать ему того, чего не дал Кантерлот, в котором он провёл полжизни.       Эти странности с эмоциями начались с того момента, как он обнаружил магические эманации, льющиеся волнами из библиотеки новоявлённой Элемента Магии. Их природа оставалась неясна, и тогда он решил не допытываться до единорожки напрямую, воспользовавшись давним желанием научиться уборочным заклинаниям. Заодно и принцесса Селестия будет довольна, что канцлер присмотрел за кобылкой.       Стоит понимать, что за всю свою жизнь канцлер не испытывал потребностей в проявлении эмоций. Они не имели никакого смысла в его жизни, как непонятная или даже непостижимая химия в теле. Все свои годы он прекрасно жил без них, чувствуя себя целее, как никогда. Более того, его никогда не постигали импульсивные желания, на которые он недавно поддался, когда мисс Черили приглашала в школу.       Определённо, мисс Твайлайт что-то сотворила со своим Элементом. Как многих задел её эксперимент? Неизвестно, насколько это плохо в действительности, но посягательств на свой рассудок канцлер не потерпит. Возможно, пришла пора первого неофициального письма принцессе Селестии за советом.       И, тем не менее, всё же следовало бы обратить на назойливых попутчиков, что следуют позади. Вполне вероятно, — подумал он, — они его ждали. И что более вероятно, они терпеливо будут ждать, когда он обратит на них своё внимание, до самого дома. Нельзя также отвергать такую возможность, что один из этой двоицы воспользуется правом сожителя и проявит гостеприимство по отношение ко второму и впустит её себе домой. Пока они не обращаются к канцлеру напрямую, тот решил хранить молчание дальше.       Всё хорошее рано или поздно имеет свойство заканчиваться.       — Как тебе сегодняшний день? — вороной пегас подошёл ближе.       — Весьма занимательный. Ты и сам знаешь.       — В том-то и дело, что нет. Я тебя сегодня совсем не узнаю. С такой одухотворённой рожей вился вокруг своего стола, даже загляденье просто.       — Не заметила я подобного, — не согласилась Луна. — Весьма скучен, как и в иные дни. Не поведаешь ли мне, с кой стати такие наблюдения?       Пегас замолчал. Прошло непозволительно больше секунд молчания, чем следует, чтобы канцлер обратил на него внимание. Подозрительный взгляд золотых глаз встретился с рассеянным алым. Элемент Магии коснулся и пегаса тоже, подарив некую особенность, о которой он не решился признаться. Это тоже заставило бы насторожиться в любое другое время, но на данный момент канцлер чувствовал себя полностью индифферентно. Он обязательно спросит, но потом.       — Неужели наш маленький пони имеет наглость скрывать от нас секреты? — вкрадчивый голос Луны заставил пегаса вздрогнуть. Сзади прошелестели большие крылья, принцесса разминалась после долгого сидения за партой.       — Ни в коем случае, я же настоящий лоялист!       — Известна мне твоя лояльность — называть каждого пони вместо имени по цвету, — вставил канцлер. — Впрочем, твой выбор. Меня интересует только следующий вопрос, наступит ли тот момент, когда вы оставите меня в…       Канцлер резко умолк, увидев прижавшиеся уши пегаса. Вороной пегас так делает, когда бессловесно требует к чему-то внимания. По-прежнему мрачное выражение лица показалось канцлеру даже нездоровым. Не иначе, пегас опять что-то почувствовал. Он перевёл взгляд на предполагаемую причину этого странного поведения.       Принцесса Луна в синем телекинетическом захвате держала пластиковую, прозрачную баночку, сквозь которую проглядывались розовые таблетки. На самой баночке не было никаких опознавательных надписей. Принцесса Луна также серьёзно выглядела, явно собираясь принять их.       — Что это? — сухо спросил Канцлер.       — Лекарственное средство, что сестра предписала мне.       — Это точно не от простуды, — подозрительно смотрел пегас, продолжая тревожить канцлера своим странным поведением. — Скажи мне правду… У тебя… Что-то не так, да?       Аликорн тревожно оглянулась на канцлера. Желание рассказать о чём-то вороному пегасу и явное недоверие к алому аликорну боролись в ней, пока не победило понимание — Даркнесс всё равно ему расскажет.       — Да будет ведомо вам, Элементы Гармонии сыграли главную роль в избавлении меня от моего собственного эго. Но тысячу лет одиночества не перечеркнуть одной лишь вспышкой этой силы. Мою ярость нелегко успокоить от пустой обиды, что копилась столетиями.       Она объяснялась с паузами, держа в том же поле уже одну таблетку. Явно взяв пример с канцлера, она пыталась хранить спокойствие, но эмоции буйствовали через очертания синих глаз. Канцлер бесстрастно взирал на обоих, догадавшись, что происходит. Пегас вновь взял слово.       — Когда Золотого привели в Кантерлот, его пичкали тем же… И он становился ещё более вялым, чем до приёма этой штуки. Златце, подтверди!       — Боюсь, мне не хватает медицинских познаний. Не настолько сложных. Поэтому вынужден отказаться от участия в этом диалоге. Только чувствую необходимость тебе напомнить, что принцесса Луна обрела достаточную умственную зрелость за количество своих лет, и способна принимать решение сама или консультироваться со специалистами. Смею утверждать, ты переоцениваешь опасность этих лекарственных средств.       — Зрелость? — ошалело переспросил пегас, будто канцлер сказал какую-то глупость. — Она пробыла на луне тысячи лет! О какой зрелости речь, если надо озаботиться вменяемостью?       — Хватит! — неожиданно вспылила принцесса Луна. — Как вами сказано, я старше вас обоих, вместе взятых! Не вам решать судьбу мою.       Пегас внял после недолгих возмущений, что употреблять любые препараты необходимо вместе с водой. И окончательно замолчал, когда та материализовалась из рога принцессы. Настроение было уже испорчено его внезапной тревогой. Лишь дойдя до самого дома, она попрощалась с обоими.       Когда канцлер готовил постель перед сном, он вновь увидел пегаса на пороге своей комнаты. Тот выглядел куда лучше, хотя подавленность никуда не делась. Ночное вдохновение опять посетило полуночного пони, и пегас спешил кое-что сказать, прежде чем вновь покинуть дом.       — Ты же не думаешь, что это нормально?       Канцлер взбил подушки и приглашающим жестом попросил присесть на постель рядом. Предстоит небольшой разговор. Небольшим будет настолько, за сколько ночь успеет забрать своего воздыхателя.       — Всё, что я могу сказать по этому поводу, уместится в одну фразу. Это приемлемо для тех, кто вынужден привыкать к кардинальным переменам. Помнится, в жеребячестве ты увлекался особенно жестокими мотивами старых эпох, и наверняка понимаешь, что общаешься с одним из живых реликвий.       — Я не считаю её такой. Она абсолютно нормальная пони, только высокая и архаично разговаривает. Я просто не хочу, чтобы она спала сутками, как ты. Ты тогда сильно изменился, и я боялся… Вдруг ты перестанешь меня узнавать.       — Глупости, Даркнесс. Я — не более чем просто печальное исключение лишь в силу природы аликорнизации. А она — уже устойчивое существо, которое способно владеть собой. Как ты и сказал часами ранее, она провела на луне не одну сотню лет наедине с паразитической силой и стоит ожидать, что ей под силу владеть своим моральным состоянием ничуть не хуже, чем тебе — крыльями. Прости за аналогию ужасного качества, я несколько утомлён.       — Да. Я понимаю. Но ничего не могу поделать, — грустно вздохнул пегас. В окне скользнул лунный луч, отвлёкший внимание обоих.       На следующие мгновения одного из них не стало, лишь виднелся удаляющийся силуэт чёрного друга. Эта ночь должна пройти спокойно.