***
Обычный день сменялся тёплой ночью. В траве спрятался маленький зайчик, который был словно облачко. — Ади, посмотри, пожалуйста, на траву, — попросил его Сэми, — видишь зайчика? — Сегодня будет день, когда мы снова будем вместе? — грустно спросил Ади, поджимая губы, — Они прожили слишком мало. — Они пали смертью храбрых, — ангел убрал переднюю прядь за ухо демона, — Здесь они будут счастливы. Как и мы, верно? — он улыбнулся. Зайчики были у них весточкой, что скоро в небытие попадут ещё умершие. А если зайчик был словно облачко, это означало лишь одно — погибли довольно многие. Лепестки роз стали падать и растворяться прямо на ветру. — Они скоро будут, — произносит Фенцио, — Я не готов их встречать… Я сделал слишком много зла. — Он закрыл лицо руками, утопая в мягкой траве. — Ты спас Ребекку, — поддержал его Винчесто, усаживаясь рядом с ними в позе лотоса. — Не помнишь? Если бы не ты, Мальбонте убил бы её. — Я согласен с Винчесто, — продолжил Эрагон, присаживаясь рядом с ними. — Пускай ты сделал много зла и этому нет оправдания, но ты спас ей жизнь. Ты вскрыл себе горло, чтобы она осталась жива. — Но разве ты не хотел её убить, когда узнал, что она родственница Мальбонте, Эрагон? — задал вопрос ему Фенцио, — Я знал это с самого начала, но не хотел её убивать. — Ты думаешь, я хотел? Если бы не Цитадель, которая об этом тоже знала, я бы не пытался её убить. Меня убил Торендо и я ему благодарен, — он сказал это с сожалением, будто познал всю боль. — Я рад, что не убил её тогда. — Ну хорош киснуть! Давайте лучше вспоминать приятные моменты! — крикнула Лора, выйдя из палатки. У них не было домов. Были палатки, в которых они ночевали. — Хей, Лора, а помнишь, как я тебя водой облил? — крикнул Ади, параллельно смеясь. — Вот смеху было! — А я тебе лицо мелом испачкала! У этих двоих с самой школы была неприязнь, но вскоре они стали общаться и даже подружились. Фенцио подхватил эту затею: — Я помню как Мисселина пролила на себя сок, а Геральд, как герой, решил её укрыть своим плащом, — он помедлил, — Мисселина его потом мантией чуть не удушила. — За что? Он же ей помог, — возмутился Адмирон. — Помог, но думаешь, она бы оценила тот факт, что он сидел с голым торсом? — усмехнулся Фенцио, — А он сидит и красуется! Мелкий чёртик! — Представляю, что бы сделал Геральд, если бы услышал, как ты его называешь, — прокомментировал Сатана, сидя где-то вдалеке. — Маловероятно, что он узнает. Он не придёт сюда, он будет жить. — А Мисселина? — поинтересовалась Лора, — Она тоже будет жить? — Мисселина — слабый ангел, но характер у неё железный, — усмехнулся Сатана, потирая лоб. — Помню случай в лесу, когда я пришёл к ним, а она как скалиться начала. Геральд удержал её, а я лишь усмехнулся. — Они любили друг друга, верно? — спросил Сэми у Фенцио. — Любили. Но вот черту никогда не переходили. Закон соблюдали и всё такое, — ответил ангел, раскидывая руки в стороны, вбирая в лёгкие свежий воздух. — Мамон, как ты думаешь, твоя дочь кем станет? — Моя малышка Мими? Ох, упрямая она девица… Думаю, Верховным Серафимом, не меньше! — отчеканил он, вглядываясь в дверь. — Скоро должны прийти. Тяжёлый выдох. Мамон судорожно достаёт фотографию Мими и нежно проводит рукой по кончику снимка. — Моя малышка, Мими… — чтобы сильно не раскисать, демон решил задать вопрос одному из умерших. — Лой, а как давно ты дракон? Парень смотрел куда-то вдаль и спокойным голосом ответил: — Очень давно. Обо мне заботилась Мисселина, которая не давала выгнать меня из школы. А потом Вики. Я погиб в самом начале войны, защищая Вики от Мальбонте. — Это поступок, достойный уважения, — похлопал Винчесто. Они почувствовали приближение погибших и поднялись, подходя к двери. Яркий свет озарил природу и оттуда стали выходить ангелы, демоны и непризнанные. — Мисселина, Геральд, Мими, Энди, Ребекка, Дино… — с ужасом пересчитал Фенцио. — Их слишком много. Как только они ступили на землю, их глаза открылись, а грудная клетка задвигалась. Огляделись, ужаснулись. — Фенцио… Мамон… Ади, Сэми… — дрожащий голос Мисселину заставил прийти в чувство Геральда. — Но где мы? — Вы в Небытие, — ответила Лора. — Мы скучали по вам. Геральд судорожно оглянулся, будто не веря в происходящее. Пока все приходили в сознание, два взгляда встретились. — Ребекка… — тихо произнёс Винчесто. — Винчесто? — переспросила Серафим. — Ты… Она медленными шагами подошла к нему и тронула щёку, будто проверяя, что это не галлюцинации. — Я скучала, — произнесла она и приникла к его груди. — Я очень скучала по тебе, Винчесто. Он гладил её по волосам, напевая песню, в то время как Ребекка ревела кристальными слезами. Сняла свою бесчувственную маску и полюбила. — Я боялась, что потеряла тебя… — Я рядом, и всегда был рядом с тобой, моя королева. — Я так боялась… Боялась, что больше не увижу тебя… Она подняла голову и посмотрела в его глаза. Такие чистые, любимые и невинные… — Я могу тебя поцеловать? В прошлый раз нам помешали, — он спрашивает это и улыбается. — Ты до боли красивая, моя Ребекка. Моя любовь. Моя душа. — Ты теперь всегда можешь меня целовать. Не спрашивай разрешения, Мой Винчесто. Он нежно касается её губ. Время застыло для них обоих. Внешняя суета, шумиха… Они счастливы. А остальное подождёт. Их чувства, которые копились несколько лет, переливаются, словно рассвет. Такой же яркий и красивый. Его руки нежно касаются её талии, а она запускает свои пальцы в его чёрные волосы. Смотрят в глаза. Такие желанные и любимые. «Люблю тебя» — проносится у обоих в голове. Она больше не наденет маску «железной» леди. Она нашла своё счастье, даже если потеряла престол. «И с рассветом солнца два сердца, которые были разбиты в осколки, стали одним целым». — Ади, Сэми… — Мисселина бежит к мальчикам и обнимает их, словно они её родные дети, — Я очень по вам соскучилась… — Целует их макушки, с улыбкой наблюдая, как влюблённая пара краснеет. — Ну что, нарушители главного закона, соскучились по своему учителю? — спросил демон, ухмыляясь. — Геральд! Парни подбежали к Геральду и кинулись к нему на шею. — Вы меня сейчас сломаете! — смеётся мужчина, поглаживая парней по головам, — Идите давайте, тут старшим поговорить надо. Пара нехотя, но не прекращая улыбаться, отдаляется, а Геральд подходит к Мисселине, которая сидит под деревом. Лепестки роз нежно опускаются на её плечи, а её лазурные глаза взглянули на него, наполнившись слезами. — Прости, ты не должен этого видеть, — она быстро смахнула слёзы и улыбнулась, как прежде. На это он протянул лишь руку: — Прогуляемся? Ангел протянула ему руку в ответ. Лёгкий ветерок сбросил её капюшон, расправляя золотистые волосы, которые когда-то были в крови. Лицо улыбалось, но на месте заигравших на щеках ямочек могли быть шрамы. Невинное, белоснежное тело могло быть изодрано на куски. Его улыбка, но на её месте мог быть шрам. Его тяжёлые руки могли быть изодраны в клочья. Он демон и умер от их же рук. Мисселина резко остановилась. — Что-то не так? — поинтересовался демон. — Да, — ответила коротко и ясно. — И что же? — Мы ведь умерли, да? — Да. — Значит, жизнь после смерти существует… — Да. — И, получается, закона тут нет, верно? — Верно мыслишь, ангел мой. Он подходит ближе к ней. Сначала просто стоят… Тишина вокруг. Красный лепесток падает ей на волосы. — Я уберу, — Геральд подходит ближе, но неожиданно ангел его обнимает, — Мисселина, что такое? Она молчит и лишь слёзы говорят о чувствах. Он обнимает её, носиком уткнувшись в мягкие светлые волосы. Пахнет вишней и яблоком, а ещё любовью. Она поднимает голову и оставляет невесомый поцелуй на его губах. Они перешли черту и говорить, что они любят… Они любят и всегда любили. Но сейчас их сердца налились тёплой любовью, ранней весной. «Mon amour pour toi est pour toujours. C’est comme au début du printemps. Et dès que les oiseaux crieront, je te chanterai sur l’amour. Моя любовь к тебе навечно. Это похоже на раннюю весну. И как только птицы закричат, я тебе о любви спою». Лёгкий вздох. Мисселина смущённо отворачивается, но руками держит его мантию. — Извините, что вас отвлекаю, — раздался позади мужской голос, — Я пришёл поговорить с вами. — Фенцио, дружище! — восклицает демон, обнимая своего старого товарища, — Ты не представляешь, как я скучал по твоей старой моське! — Добрый день, Фенцио, — Мисселина обнимает его и поправляет воротник, — Сколько я тебя учила его поправлять? Забыл уже? Фенцио стоит в ступоре. «Они меня простили? » — крутится у него в голове. — Вы меня ненавидите? — И за что это мы должны тебя ненавидеть? — спрашивает ангел. — Но я же вас предал. — Фенцио, Фенцио… Разве это стоит нашей дружбы? — ухмыляясь, спрашивает Геральд. Лёгкая пощёчина. — Это тебе за Сэми и Ади, старый маразматик! — пригрозила Мисселина, — Вот теперь можешь говорить. Лишь спустя несколько минут ступор, он смог спокойно заговорить: — Я заслужил. И тогда трое залились звонким смехом. «И те, кого разделила судьба, будут снова вместе. И сердце в упоении забьётся быстрее. Три старых друга — судьба трёх неразлучных» — Надеюсь, у вас всё будет хорошо, — шепчет Фенцио, смотря на Мисселину, которая собирает букет цветов. — Спасибо. «И в моей душе снова будет тепло. И с первой слезой я буду у твоих ног. Никто больше не сможет причинить тебе боль» — Энди! — кричит Лора, обнимая паренька, — Я скучала по тебе! — Я тоже скучал, бусинка, — парень прижимает её к себе. — Очень скучал. Он достаёт небольшой кулон из кармана. — Смотри, что у меня есть, — он улыбается, а девушка подхватывает украшение. — Ты сохранил это! Я тоже кое-что сохранила, — достаёт из кармана клевер. — Это тот клевер, который ты сорвал тогда на горе, помнишь? — Помню, бусинка, помню. Пара обнимается. Даже спустя столько времени их чувства не угасли, и Энди не жалел о своей смерти. Он нашёл своё счастье… Теперь это его счастье. «Две сердцевины — кулон и клевер. И только один раз в жизни их сердца забьются бешено, как в упоении» Ости сидела на скамейке и переживала происходящее. Наверное, сейчас ей всё казалось нереальным, но тёплое прикосновение к плечам заставляет убедиться в обратном. — Ости, всё хорошо? — спрашивает Лилу, присаживаясь рядом. — Я просто не могу принять тот факт, что умерла. — Я тоже. Но разве мы жалеем о смерти? — Я? Не жалею, — ответила девушка. — А ты жалеешь? — Наверное, нет. — Странная ты, — усмехаеться девушка, руками убирая переднихе волосы за ухо ангелу, — Странная, но такая удивительная… Жгучий поцелуй на губах и Лилу растворяется под прикосновениями. «И сердце, которое было пропитано злобой, наполнилось чистой любовью. Черное сердце — стало белым, а любовь для неё теперь знакомое чувство» Мими стояла, словно вкопанная в землю. Она снова увидела отца. Живого. Слёзы капали на землю и она упала на колени. Мамон тоже спустился вниз. — Я скучал по тебе, малышка Мими, — он обнимает дочь, прижимая к себе. — Я тоже скучала, папа. Она не хотела отпускать его. Боялась снова потерять, боялась. Вцепилась руками. Отец. Родной отец. «Любовь отца и дочки — это самая чистая любовь. Ни жизнь, ни смерть не сломает то, что строилось годами» — Мими, я думаю, что тебя ждут, — указал глазами Мамон на рядом стоящего Дино. — Беги, малышка. Мими вскочила с колен и подошла к ангелу. Он мило улыбнулся и положил руку ей на плечо. Заглянул в глаза и спросил: — Мими, я тебе уже пел серенады о любви, верно? — Не только о любви, мой ангел, — рукой она касается его щеки, — Не только о любви. — Тогда я сделаю большое заявление, — кричит он, поднимая руки вверх. Он встал на одно колено, приоткрыл коробочку: — Мими, ты готова разделить со мной уже бесконечную жизнь? Секундное молчание. Искренние слёзы на глазах. — Да. Готова. «Что было когда-то чёрным — станет белым. Что было когда-то белым — станет чёрным. Для нас это что-то странное, а для них — это любовь» Все сидели на траве. Спустя столько времени они вместе. — Мисселина, я хотел сказать, — Кроули дотрагивается до плеча женщины. — Я знаю, что предал твоё доверие… — Даже если Вы предали моё доверие, то можете карать сами себя за это. Я не хочу этого делать. Это Ваш поступок, не мой. — Я понимаю. Простите меня. — Я давно простила. Давно, — она дотрагиваеться до груди, в которой что-то щёлкнуло. — Я, наверное, отойду. — Женщина хотела встать, но Геральд придержал её за мантию. — Может, мне пойти с тобой? — Я хочу прогуляться одна. Скоро вернусь, — отмахнулась ангел, уходя куда-то вдаль. Пришла она к древу жизни. Точнее, уже загробной жизни. Облокотилась на него, опрокинув голову назад. Розовые лепестки падали на её платье и мантию. Тяжёлый вздох. Мисселина сложила руки на груди и закрыла глаза. Она не знала, сколько так пролежала, но её разбудил мужской голос. — С тобой всё хорошо? — спрашивает Сатана, усаживаясь рядом с ней. От резкого шока ангел отползла назад. — Я пришёл мириться. — Мириться? Вы? После войны мне что-то не хочется Вам верить, — она натянула обратно мантию, — И после того случая в лесу. — Когда вы на меня броситься хотели? — Я была зла! — Я знаю. На счёт… Я был озлоблен казнью Адмирона Винчесто. Это было несправедливо и меня захватила злость. Дальше Вы всё знаете, — он устало потёр виски. — Я не хотел, чтобы всё так случилось. Мисселина устало выдохнула и, набравшись смелости, коснулась его плеча. — Я не злюсь на Вас. В моём сердце нет места для злобы. И тот случай в лесу… Давайте мы просто забудем это всё и будем союзниками? — она протянула ему руку. Тяжёлая рука коснулась в ответ. «И когда-то давние враги стали друзьями, проглотив обиды, заключив это рукопожатием»***
— Люцифер, как ты думаешь, они сейчас счастливы? — спрашивает Вики, присаживаясь рядом. — Я думаю, они самые счастливые. Как мы с тобой, — он коснулся её щеки, — Думаю, мама бы тобой гордилась. — Твой отец тоже тобой гордится. Ты стал Сатаной и теперь правишь Адом, — она положила свою руку ему на плечо. — Мой любимый Сатана. — А ты мой любимый Серафимушка. «Спустя боль и слёзы, они нашли свою любовь. И тот, кто казался неприступным, оттаял, словно тюльпаны в апреле» *** В Небытие теперь наступила гармония. Ади и Сэми часто строили козни Сатане, а тот потом отчитывал их. Мисселина вместе с Геральдом, стали счастливыми и даже, можно сказать, создали семью. Ну как семью: взяли под крыло Ади и Сэми. Двух проказников. Ребекка и Винчесто любили рассказывать истории, сама же Ребекка стала более мягкой. Любовь её сильно изменила. Лора и Энди часто летали, любуясь Небытием и помогли в этом Лою. Шепфа смог даровать ему серые крылья. Ости и Лилу были самой милой парой. Такие разные, противоположные, но такие подходящие. Всё было прекрасно. Даже когда к ним пришёл Мальбонте. Он раскаивался перед ними. Некоторые простили, а некоторое нет. Он был столь далёк от прощения… Но разве это того стоило? Прошло много времени, когда ему позволили быть рядом с ними. Его уже никто не боялся, но коварное прошлое тащило за собой. *** Они обрели покой, хотя умерли страшной смертью. Шепфа наблюдал за этим и даровал им иной мир, где тишина и любовь. Они были счастливы вместе. Он дал возможность влюблённым душам быть единым целым. Шепфамалум перестал этому перечить и смирился с добротой брата. Шепфамалум, наполненный чёрными омутами и Шепфа, словно чистый сосуд. Два разных брата, две разные противоположности — станут едиными вновь