Кушайте, ребята, фрукты

      — Я сказал, хватит впихивать в меня эту!.. Эту!!! — голова курицы вертелась на подушке, уклоняясь от огромной железной ложки с раскалённой до вулканических температур пахучей жижей.       — Давай, за маму, за папу, за сестрёнку, — Тэнэ настолько надоела вертлявость неугомонной куриной башки, что он готов был затолкать давно остывший суп прямо ей в глотку.       — Нет! — нахально отрезал Дэм и вспорхнул под нагретое одеяло. На подушке остались перья, и Тэнэ уже перестал понимать — перья ли это самой подушки или Дэма.       — Тебе не надоело? — отложил суп на прикроватную тумбочку Тэнэ и вытер пот со лба. На дворе вечер, а этот куриный ад продолжался с самого утра. — Сколько раз ты сегодня чихал?       — Посчитай! — глухо кудахнул Дэмон. — Как только я превращаюсь обратно, то тут же чихаю!       — Но ты же не должен болеть, — возмущался Тэнэ. — Когда в тебя стреля… Ай!       — Цыц! — Дэм клюнул Тэнэ в бедро через приподнятое одеяло. — Не дай демон родители узнают, что мы пережили. Папа же не отстанет со своими бананами. А мама?.. — Дэмон затрясся так, что одеяло, казалось, начало левитировать. — Она же будет забегать каждую секунду!       — Она и так забегает каждую секунду. Наверняка стоит за дверью, — Тэнэ взял тарелку с супом и поднялся с кровати. — Я скоро вернусь, — он открыл дверь в комнату.       — Ой! — испуганно отозвалась мама, которая картинно нарисовалась в дверном проёме прямо перед носом Тэнэ. — Ну, как он?       — Никак, — сказал на выдохе Тэнэ, прикрыв за собою дверь. Он и мама прошли на кухню, где с утренней газетой сидел папа, а Эбель рядом возилась, очищая апельсин. — Упрямый, будто он не курица, а осёл, — произнёс Тэнэ, но моментально осёкся. — Ох, то есть…       — Да не переживай! — улыбчиво отозвалась Эбель — младшая сестра Дэмона. — Братик всегда такой — немного тю-тю, но с тобой ему хорошо, я уверена.       — Мамочки, Эбель, ты зачем чистишь апельсин прямо на кухне? — спохватилась мама. — Понятно, почему Дэм чихает постоянно — пожалуйста, давай в комнату.       — Но кухня на другом конце дома, мама! — начала возмущаться сестрёнка.       — Я думаю, что твоими апельсинами уже пропитался каждый уголок дома, малышка, — с улыбкой пробубнил отец. — Бананчики же лучше. Верно, сынок? — он посмотрел через маленькие круглые очки на Тэнэ, будто Дамблдор на Гарри Поттера, когда тот пытался скрыть дневник Тома Реддла.       — Э, наверное? Все фрукты полезны… — нерешительно отозвался Тэнэ, отводя застенчивый взгляд. В его голове до сих пор творилась каша: как он оказался в этом доме, почему вообще согласился помогать больному Дэмонтаниэлю. Но самый главный вопрос, волновавший Тэнэ почти весь день — какого петуха вся семья свалила обязанности сиделки на него и ещё так активно подталкивала сидеть подольше? От подобных мыслей хотелось выть как голодный волк у брошенного пастбища. Правда, голода Тэнэ не испытывал. Мама часто его подкармливала всякими немыслимыми сладостями, будь то шоколадный вкуснейший пудинг, фруктовый салат из экзотики, яблочный пирог. Даже обычная глазунья с беконом казалась даром богов — с какой любовью она была сготовлена на завтрак. Но прошёл уже целый день, и его никто не выгонял. Тэнэ неловко откашлялся, чтобы спросить: — Извините, а сколько я могу здесь оставаться?       — Сколько угодно, дорогой мой! — мама приложила сложенные ладони к щеке и состроила невероятно слащавое выражение лица. Когда она делала это утром, Тэнэ радовался, что к нему проявлялась подобная забота и внимание. Но весь день без продыха и с больной курицей — даже для него перебор. Хотя, может, дело было как раз в Дэмоне — Тэнэ захотелось к нему вернуться.       — Я пойду. Посижу с ним, — ответил машинально он, солдатиком вышагивая в сторону выхода из кухни.       — Уда-ачи-и!.. — будто под гипнозом протянула вся сверхактивная семейка. Тэнэ скрытно, но нежно улыбнулся. Всё-таки, если бы Дэм не болел, они бы не так сильно переживали.       — Ты чего так долго? — выпотрошился из постели Дэм. Сейчас он был не в виде курицы, а парнем с невероятно красным из-за насморка утончённым носом, слезившимися голубыми глазами и раскиданными по подушке спутавшимися волосами, часть прядей которых — белого цвета. Если бы не болезнь, Тэнэ мог бы часами рассматривать раскрасневшегося Дэмонтаниэля, но сейчас лишь скучно вздохнул, пряча взгляд, и прикрыл за собою дверь.       — Общался с твоими родителями, — Тэнэ хотел подойти ближе, но оступился и остался на месте. — Погоди, ты пока ещё не чихаешь?       — Ну нет, вроде, — гнусаво отозвался Дэм. — Может, аллерген пропал? Наверняка это тот суп. Додумался курице впихивать куриный бульон!       — Ты иронично называешь себя курицей, какая прелесть, — без улыбки съязвил Тэнэ. — Эбель почти весь день чистит на кухне апельсины, и твоя мама предположила, что его частицы могут быть на одежде.       — Вот же, у меня аллергия на цитрусы, — Дэм болезненно вздохнул, и Тэнэ казалось, что тот сейчас разразится громким дедовским чихом. Того гляди, как окна повылетают. Но нет — Дэмон лишь зябко зевнул и поёжился в кровати под одеялом, покрытым его же перьями. Будь у Тэнэ больше баллов опыта подкатов, то он непременно обменял бы их на тёплые объятия.       — Знаешь, я всё же сниму эту кофту, — указал на свой серый потрёпанный свитер Тэнэ. — Мне кажется, что она пропиталась не только апельсинами, а вообще всем холодильником.       — Как хочешь, — заворчал Дэм. Он уставился на красивый вид из окна его богатого дома. — Так классно было бы погулять.       — Погуляешь, когда поправишься, — Тэнэ стянул свитер и бросил его в самый дальний угол.       — Тэнэ, — оглядев его, Дэмон болезненно, но с улыбкой сощурился. — А на тебе почти не осталось ссадин.       — Стараюсь не вляпываться под солнце, — Тэнэ аккуратно уселся на стул возле кровати и ждал реакции от Дэма. Тот пока не чихал. — Будь моя воля, я бы тоже погулял. Ночью мне гораздо спокойнее, особенно без маковых таблеток.       — Так погуляй! — вскочил с кровати Дэм, но одеяло оставил на ногах. — То, что ты пережил — это персональный ад, который я никому бы не пожелал!       — Я бы погулял, но… — Тэнэ осёкся.       — Что?       — Зачем гулять без больной курицы? — подстегнул Тэнэ. — Это же скучно.       — Сказал тот, кто выглядит, как статуя с острова Пасхи, — усмехнулся Дэмон, медленно укладывая голову обратно на большую продавленную подушку. — Ладно тебе, я шучу.       — Я и не возмущался, — замялся Тэнэ и потёр ладонью затёкшую шею. — В последнее время постоянно нахожусь в какой-то прострации рядом… — он посмотрел на Дэма и вновь отвёл взгляд.       — Рядом?       — Да это так, мысли вслух.       — Ты скучаешь по семье? По отцу? — Дэм посмотрел на Кёнига с видом привязанного щенка.       — Немного. Волнуюсь, — вздохнул Тэнэ. — И немного тебе завидую.       — Ой, — виновато опустил голову Дэмон. — Прости, Тэнэ, я всё забываю, что у тебя был трындец в жизни.       — Мне… нравится твоя семья, — с улыбкой сказал Тэнэ. Он не смотрел на Дэма, изучая глазами одеяло. Сложно было говорить о чём-то подобном перед человеком, который в любую секунду мог стать курицей, так ещё и болезненно свистел из-за забитого носа. — Вся семья, которой у меня никогда не было.       — Я сейчас заплачу! — радостно-плаксивый голос мамы глухо раздался за закрытой дверью. Тэнэ развернулся. — Папа, беги скорее сюда! Эбель!       — О нет. Они нас услышали, — буркнул Дэм, зарываясь под одеяло. — Спасай меня!       — Как? — Тэнэ моментально встал и огляделся. — Я могу поставить сту…       — Братик!!! — Эбель с воплем забежала в комнату, открыв дверь так резко, что та ударила Тэнэ по носу. — А где Тэнэ?       — Ты его ударила, дурында! — Дэм только поднял руку, но резко остановился. Его лицо выдало гримасу боли. Резко вздохнув в последний раз, Дэм громко чихнул и скрылся за потоком белого дыма и вскружённых по всей комнате перьев. — Кудах-тах!!!       — Сыночек! — мама подбежала к Тэнэ, утирая шёлковым платком слёзы. — Мы станем для тебя лучшей семьёй, не отчаивайся! Ты такой прекрасный мальчик.       — Я… — Тэнэ косо глянул на Дэмона. Его, уже курицу, обнимала Эбель, от которой несло апельсинами за километр. А вот и папа пришёл в клетчатом халате с рисованными бананами. Уселся рядом с курицей и, зажмурившись, улыбнулся. Сестрёнка помахала руками, и папа достал фотоаппарат из кармана халата.       — Какая фотка, папа?! — возмущённо клокотал Дэмон, взмахивая крыльями.       — Семейная, — незатейливо улыбался папа, настраивая фокус. — В рамочку повесим на стенку в гостиной.       — Какая прелесть, Тэнэ, давай с нами! — мама утянула Тэнэ за собой в общую суету.       — В рамочку?! — возмущался, упархивая с подушки, Дэм. — А если к нам ко-ко-гости придут? Они начнут рассматривать фотографии и спросят, откуда курица в доме!!!       — Мы тебя очень любим, сына! — папа, мама и сестра будто не слышали возмущения курицы. Тэнэ же молча стоял в стороне и не знал, что ему делать.       — Ну и чего ты там встал? — кудахнул ему Дэмонтаниэль, скрестив крылья. — Топай сюда.       — Будем делать семейную фотографию с курицей-братом! — хихикала Эбель, тиская несчастную, но заметно остывшую птицу.       — Ох, ладно, — Тэнэ не знал, как ему реагировать. От куриного напряжённого взгляда Дэма он почувствовал, как начинали гореть щёки со стыда: ведь это Тэнэ виноват в такой неожиданной суматохе. Он знал, что мама подслушивала за дверью. Однако, впервые за весь день ему немного удалось расслабиться в такой дурашливой обстановке. Тэнэ испытывал приятную усталость.       — Скажите «чи-и-их»! — папа поставил фотоаппарат на таймер, быстро закинул на подоконник и присоединился к остальным.       — Чи-их!.. — Тэнэ было максимально неловко от этой ситуации. Он приобнимал маму левой рукой, а курицу-Дэма — правой. Чуть ниже на кровати находилась Эбель, которая показывала в камеру два пальчика и широко улыбалась. Папа сидел на корточках рядом с постелью. Фотография вышла если не прекрасной, то уж точно запоминающейся.

***

      — А Тэнэ говорил, что фрукты полезные! — через два дня заявила на радостях Эбель всей простудившейся семейке.