Благословленные Магией. Новое поколение

Днем Люциус получил патронуса от Рабастана, где сообщалось, что к нему только что попала бумага на помилование МакНейра, которую ему принесла секретарь Министра. Глава Аврората решил пока не давать ей хода, а переговорить с будущим Министром Магии. О татуировке он не знал, и очень удивился, когда увидел последний указ Бруствера. Ответный патронус от Лорда Малфой попросил прибыть Рабастана в Малфой-мэнор для уточняющего разговора. Правильно поняв, что Министерство не то место, где можно обсуждать такие деликатные вопросы, Лорд Лейстрейндж прихватил указ и, покинув свой кабинет, направился в гости к товарищу. В Малфой-мэноре Калеб с поклоном проводил гостя в гостиную, где был накрыт стол к обеду. Люциус с радостной улыбкой встретил друга и, обняв за плечи, подвел к столу, где уже находилась Нарцисса и Астериус. Поздоровавшись с членами семьи, Рабастан занял свое место за столом, и все приступили к пище. Мужчине очень хотелось скорее узнать, как товарищу удалось все провернуть, но Малфои, судя по всему, не спешили его посвящать во все подробности. За столом супруги вели себя необычно. Они были веселы, и с удовольствием поделились с гостем новостью. С утра пораньше Гарри успел всех поставить в известность, что его сын, наконец, смог открыть в себе магические способности. Естественно, вся семья была рада этому. Это внушало уверенности, что и младшая Поттер-Блэк также скоро будет лишена своего проклятья. - Слава Мерлину, одной проблемой стало меньше, – радовался Люциус, поднимая одним за другим бокалы с вином. – Скоро вообще все наши проблемы разрешатся. После обеда, оставив Нарциссу и Астериуса, друзья поднялись в кабинет хозяина поместья, чтобы продолжить общение. - Ты все-таки использовал Непростительное? – с порога спросил Рабастан, когда больше мучиться неизвестностью стало невыносимо. - Нет, – ответил Люциус, и его веселый настрой мгновенно испарился. Он достал из небольшого шкафчика, что служил ему баром, бутылку огневиски и два пузатых стакана. Плеснув на их дно напиток, он пододвинул один из стаканов к краю стола, где стоял Лорд Лестрейндж, а второй взял в руку и тяжело опустился в свое кресло. Рабастан не притронулся к своей порции, пока блондин не пересказал произошедшее вчера. – Так что все сделали Марк и Алексис, – заключил Малфой и, выпив напиток, отставил стакан в сторону. Друг повторил за ним, а потом сел на одно из стульев у стола. Поставив локоть на поверхность стола, он положил на ладонь свою голову и вздохнул. - Никто не знает о приказе? – спросил Люциус, и мужчина только покачал головой. – Отлично. Мы озвучим его после того, как Кингсли уедет из страны, а я вступлю в должность. Если его и будут попрекать, то маловероятно кто-то поедет за ним в Канаду, чтобы высказать, как тот не прав. Мы же максимально постараемся преподнести содержимое приказа таким образом, чтобы снизить количество недовольных. Насколько это возможно. Мне еще предстоит вернуть МакНейра в общество, а уж как там к нему будут относиться, не моя забота. Достаточно будет представить его перед Советом Избранных. - У тебя нет ощущения, что каждое исправление той или иной ошибки влечет за собой еще большие неприятности, чем сама проблема? – спросил Рабастан, поднимая голову. - Да, это будет непросто… - согласился блондин. - Люциус, я так никогда и не сказал, как благодарен тебе, Сириусу и всей семье, что вы приняли меня, – оборвал его Лорд Лестрейндж, и товарищ замолчал, удивляясь неожиданной перемене темы. – Ты простил, когда я дрался против тебя вместе с Мартином. Да вообще дружил с ним. Я ведь правда считал его другом и даже ненавидел тебя, считая всю твою семью предателями Темного Лорда. О, я даже радовался, когда тот дал приказ убить вас при случае. Я надеялся, что мне улыбнется удача, и я смогу порадовать Волан-де-Морта, расправившись с одним из предателей. Пока Беллс не была со мной, я хотел вернуть ее на сторону Темного Лорда. Мартин мне тогда все уши прожужжал, какие вы подлые, и какой конец вас всех ожидает, как только ему удастся доказать Волан-де-Морту вашу неверность. Я хотел спасти Беллу, выведя ее из-под удара. Я надеялся, что если она откажется от своей семьи, это заставит Лорда ее помиловать. Потом я «забыл» о своих чувствах. Я знаю, что это ты подговорил Северуса «подправить» мою память. Нет, я не виню тебя, Люциус, – быстро добавил он, заметив, как побледнел товарищ. – Я догадался сразу, что это он наложил на меня Империо. Потому что в одно мгновение я «вспомнил» наши свидания, мои чувства к ней. Я понял, что заклинание снимается только после смерти наложившего его. Я увидел Беллу, дерущуюся вместе с Циссой и Макгонагалл против других Пожирателей. И тут же кинулся на помощь. Убеждения и догмы, впитываемые мной на протяжении всей моей жизни, стали в один миг неважными, когда я понял, что могу потерять единственную женщину, что когда-либо любил. Я понимаю, что ты, зная мою семью и видя, какое влияние на меня оказывает Мартин, принял это решение и заставил нас с Беллой расстаться. Ты всегда действовал в интересах семьи, а надежды, что я предам свои убеждения, у тебя было мало. - Я был уверен, что это все план Мартина, – выпалил Люциус, оправдываясь. – Да, ты ему в рот смотрел, ты был под его полным контролем, Рабастан. Я не имел права рисковать и довериться чувствам. Эмоции всегда мешают. А Лестрейндж не способны на нежные чувства, ты это знаешь не хуже меня. Брак твоего брата с Беллой был ошибкой, и только потому, что ей было все равно, за кого выходить, потому что она любила Северуса, он состоялся. И, поверь, будь моя воля, я бы и их союз не допустил. А ты, друг мой, даже не попытался бороться за любимую женщину. Ты был готов перебить всех ее родных. Ты, правда, думаешь, что она была бы счастлива? - Я хотел только спасти ее от гнева Волан-де-Морта, – выкрикнул Лорд Лестрейндж, вскакивая с места. – Я был уверен, что пока она с вами, ее участь предрешена. Я слишком поздно понял, что для меня главное. Я виноват. И потому я говорю, что понимаю твои мотивы. - А я виноват только в том, что не лично наложил на тебя Империо, – безжалостно ответил блондин. – Все это время я винил себя в том, что не дал вашим чувствам шанс, а, оказывается, я был прав. И то, что ты в последний момент поменял приоритеты, тебя не оправдывает. Просто признай, Рабастан, ты увидел смерть своего благодетеля, потому и решил переметнуться на нашу сторону. - Нет. Все было ради Беллы. Всегда. Мартин тут не при чем. А потом… - Мне плевать, что ты думал потом, – оборвал его Люциус, вставая со своего места. Обогнув стол, он протянул руку. – Приказ, – четко проговорил он требовательным тоном. - Люциус, послушай, – умоляющим тоном проговорил мужчина. - Приказ, – повторил Малфой, сжав от злости зубы. Рабастан тяжело вздохнул и, достав из внутреннего кармана свиток, вложил его в руку блондина. Тот сжал свиток и, вернувшись за свой стол, положил его в ящик. Лестрейндж молчал, ожидая слов Люциуса, словно приговора их дружбе. – Увы, наше общение нельзя прекратить вовсе, – проговорил тот, стараясь избегать смотреть на мужчину. – Как мне сейчас не прискорбно это осознавать, но ты член семьи. Но я надеюсь, что мне удастся свести наше общение к минимуму. Я хочу, чтобы ты, когда я приму пост Министра, ушел с должности, передав ее Гарри. Лучше тебе подыскать работу вне Министерства. Как ты объяснишь свою отставку, решай сам, но никто, а тем более Белла не должны знать о том, как ты хотел использовать ее против семьи. У меня было всего трое друзей. Одного предал я, другой предал меня. Что ж, пожалуй, только Блэки не способны на предательство. К МакНейру я пойду сам. - Ты все не так понял, Люциус, – с сожалением вздохнул Рабастан. – Я не хотел использовать Беллу. Я… - Я все понял правильно, Лорд Лестрейндж, – снова оборвал его оправдательную речь блондин, и произнесение фамилии из его уст прозвучало, как оскорбление. Глава Аврората понял, что извиниться он не сумеет, друг просто не хочет его слышать, так и не поняв мотивы товарища. А ведь он хотел только сказать, что именно его искренние чувства заставили его поменять приоритеты. Да, все начиналось по-другому, но потом он по-настоящему полюбил семью своей избранницы и с тех пор ни разу не пожалел, что сделал тогда правильный выбор. И, если бы не решение Люциуса о насильственном разрыве отношений между Беллой и Рабастаном, мужчина уже давно бы поменял стан и давно бы воевал против Волан-де-Морта бок-о-бок с Малфой и Блэк. - Хорошо, Люциус, – только и оставалось ответить Рабастану. – Спасибо, что совсем не гонишь. А то, может, наложишь еще одно Империо, чтобы снова разлучить нас с Беллой? - Нет, второй раз я так с ней не поступлю, – произнес Люциус, выделяя слово «с ней», показывая тем самым, что ему будет все равно, что будет чувствовать сам Рабастан. - Как я уже сказал, совсем вычеркнуть из семьи я тебя не могу, и пусть наше откровение останется между нами, но ты мне больше не друг. Как я теперь не друг Брустверу. Уходи. - И все же, если ты решишь выслушать меня снова и не торопиться с выводами, не дослушав до конца… - Уходи, – снова выкрикнул Лорд Малфой, повернувшись к нему лицом, и Лестрейндж увидел, как потемнели от гнева его серые глаза. – Не заставляй меня выгонять тебя. - Я буду к твоим услугам, – договорил Рабастан. – Потому что ты мне другом быть не перестал. Он снова вздохнул и направился к двери. Взявшись за ручку, он повернулся, надеясь все же объяснить свои мотивы, но наткнулся на грозный взгляд серых глаз. Люциус сейчас не был готов выслушивать его объяснения. Решив попытать удачу после, когда друг успокоится, Лестрейндж вышел. Дождавшись, когда гость уйдет, Малфой облегченно выдохнул и убрал руку с кончика волшебной палочки, что была закреплена на его запястье.

***

В связи с повышенной нагрузкой почти все профессора Хогвартса были вынуждены подолгу засиживаться за работой, чтобы успевать вовремя выставлять оценки до начала каникул и отбытия студентов по своим домам. Отправив супруге патронуса, что он задержится за проверкой экзаменационных работ, Драко сидел за своим столом. В тишине кабинета были слышны лишь росчерки его пера и шуршание пергамента. Неожиданно дверь в помещение распахнулась, и в кабинет вошла Беллатриса Лестрейндж. Пожалуй, только она могла без разрешения зайти к племяннику, даже Макгонагалл стучалась, прежде чем зайти. Впрочем, директриса предпочитала вызывать подчиненных в свой кабинет. А вот Леди Лестрейндж условности были ни к чему. Поняв, что его возвращение домой откладывается еще на неопределенное время, он отложил перо в сторону и, положив руки на стол, сцепил пальцы в замок, приготовившись слушать пламенную речь тети. А та, едва зашла в кабинет, принялась выказывать свое недовольство. - Минерва становится с каждым годом все беспощаднее, – выпалила она, подходя к столу юноши. – Мерлин свидетель, даже Темный Лорд не был так жесток в Круцио. Ты представляешь, она меня только что отчитала, когда я попросила ее пересмотреть мое расписание. Я же так детей почти не вижу. А она меня так пригвоздила доводами, что я почувствовала, будто я снова ее студентка. Неприятное ощущение, – закончила она свой монолог и, выговорившись, села прямо на край стола племянника, игнорируя наличие стульев и других столов. Малфой даже не стал ничего говорить, только лишь отодвинул подальше чернильницу, чтобы родственница ее случайно не опрокинула. Белла между тем мельком глянула на кипу пергамента на столе юноши, а потом перевела на него взгляд, ожидая его комментариев. - Что ж, этого следовало ожидать, – ответил Драко. – Наверно, потому все преподаватели не имеют семей. Отвлекает от учебного процесса. Одни мы с тобой разрываемся между личной жизнью и работой, вот нам и кажется, будто нам хуже всего. Я, хоть и в более выгодной позиции нахожусь, оттого, что у меня только уроки, но все же тоже уже готов на стенку лезть. - Вот именно, – снова принялась негодовать брюнетка. – У меня еще факультатив Дуэльного клуба два раза в неделю. - Так попроси ее найти преподавателя хотя бы для факультатива, – нашел решение Малфой. – Хотя бы в вечер вторника и всю субботу будешь свободна. - Я так Минерве и предложила. - И? - Она сказала, что как только я ей предоставлю преподавателя, она подумает. - ?? - Я подумала, кого предложить, – уже спокойным голосом продолжила Леди Лестрейндж. – Это должен быть достойный претендент. Минерва сказала, что у него, во-первых, должен быть опыт преподавания. Во-вторых, он должен ладить с детьми и уметь интересно вести предмет. Ну, и в-третьих, он должен вызывать доверие и его прошлое должно быть кристально чистым, если ты понимаешь, о чем я. - Тетя Белла, кого ты выбрала? – спросил Драко. - Ремуса, – ответила женщина и внимательно посмотрела в глаза племянника, ожидая его реакции. Блондин сначала удивленно замер, потом недоуменно захлопал ресницами, подумав, что родственница пошутила. - Ремус? – переспросил он, откинувшись на спинку стула. - Знаю-знаю, - быстро продолжила Беллатриса, прерывая дальнейшую тираду племянника. Вскочив со своего места, она быстро цапнула пальцами за спинку один из ближайших стульев и, подтянув его к столу юноши, подалась вперед – он подходит по всем параметрам, но загвоздка в его… мохнатой проблеме. - Да, именно потому он был вынужден уволиться, когда мы с Гарри и Элли учились, – напомнил Малфой. – И мы уже выяснили, что он может забыть принять свое зелье и стать неуправляемым оборотнем. Да и Минерва на его кандидатуру не согласиться, будь он хоть трижды героем войны. - Если мы с тобой за него вступимся, то, думаю, и остальные не будут против. Мы выступим гарантами того, что Рем будет безобиден для детей. - Чего? – опешил Драко, широко распахнув свои глаза. – Тетя Белла, прости, а ты вообще в своем уме? Как мы можем это гарантировать? Предлагаешь в календаре отмечать лунный цикл, а потом провожать его в Визжащую хижину и насильно заливать в него зелье? - Фи, племянник, как грубо, где только твои манеры? – поморщилась женщина, отстранившись. – Но все так, как ты и сказал. И, прежде чем ты разразишься новой гневной тирадой, позволь я все тебе объясню. - Да, уж, тетя Белла, сделай одолжение, – скривился блондин и сложил руки на груди. - Во-первых, как я уже сказала, Ремус подходит по всем пунктам. Во-вторых, ты и сам знаешь, что его работа не предел мечтаний, но из-за его звериной ипостаси, его не берут куда-то в приличное место, не смотря на то, как ты сказал, будь он хоть трижды герой войны. Ну, а в-третьих, он очень переживал из-за своего увольнения, да и Сириус тоже. Ведь это кузен попросил его устроиться в школу, и винил себя, что из-за того, что они были заняты поимкой предателя Петтигрю, они забыли о полнолунии и вовремя принятом зелье. Именно потому мы сами займемся контролем. - Погоди, ты сейчас же больше на меня намекаешь, так? – осторожно переспросил Малфой. - Ну, из нас двоих только ты в состоянии сварить Аконитовое зелье, – подтвердила его опасения Леди Лестрейндж. - Но почему не попросить наших зельеваров? – Драко даже не заметил, как начал кричать. – Тетя Диана или Маркус справятся с этим лучше. У меня итак дел навалом. Когда мне еще варкой зелий заниматься? - Во-первых, все дело в том, что Диана с Марком там, а ты здесь. Да и его всего раз в месяц варить надо, – фыркнула Беллатриса, показывая, что это не аргумент. – Найдешь время. А если Рем будет справляться с факультативом, я ему потом начальные курсы по ЗОТИ отдам. Так все будут в выигрыше. Рем будет при хорошей оплаченной, да к тому же любимой им работе. Сириус будет рад, что друг счастлив. Ну, а я вздохну с некоторым облегчением. - А для меня где выигрыш? - А ты просто поможешь семье, – безапелляционно заявила женщина и поднялась с места. – Завтра пойдем к Минерве. Уверена, она также не найдет, что возразить. Спасибо, Драко, я знала, что ты поддержишь и поможешь, – она улыбнулась, игнорируя «красноречивое» выражение лица племянника, что говорило о прямо противоположном состоянии блондина. – А потом я обрадую Ремуса. Ну, и себя заодно. До завтра, пойду домой. - Шикарно, – обреченно выдохнул Малфой, оставшись в одиночестве. – Теперь еще и зельеварением буду на досуге заниматься. Ну, тетя Белла, прямо не устает радовать своими идеями. Посмотрев на стопку оставшихся непроверенных работ, юноша махнул рукой, решив, что рабочее настроение все равно потеряно, и сосредоточиться он сейчас не сможет. Да и было уже очень поздно, и хотелось хотя бы к ночи прийти домой. Потому он решил воспользоваться предложением тети и тоже отправиться домой.