Всяк человек несвободен, но страшно, когда он несвободен по воле другого человека. Сидни Шелдон
***
В столовой никогда не бывает тихо — вечный перезвон кастрюль и ор людей. Шутки о том, что на школьной кухне варят мет, похоже, больше не шутки. — Может просто вылить все в общую кастрюлю с хрючевом? — вслух рассуждает Чон. Подходя к самому, на вид, незагаженному столу, Тэхен окинул взглядом заполняющуюся столовую. На сегодняшнее блюдо дня стекаются массы, параллельно делая ставки: макароны или макароны? Два еблана с параллели с гоготом забрасывают младшеклассников специальным предложением от шеф-повара — комками из манки. Шаркая мамкиными каблуками, Вайнона шумно влетает в столовую, сразу же занимая излюбленный стол возле окна. В контейнере с треснувшей крышкой — размякшие бутерброды. «Хоть без плесени» подумал Ким, ковыряя непригодившейся скрепкой растительность на углу стола. Живот Тэхена неприятно заурчал. Жрать хотелось неимоверно, но остатки манки на младшекласснике отбивали даже самый сильный аппетит. — Тебе с собой сегодня что-нибудь дали? — спросил русоволосый у друга. — Когда я уходил, тетя лежала в луже своей рыготни. Так что нет. Внезапно справа раздался хлопок. Какой-то пацан шлепнулся на пол и заскулил: «пожалуйста, не бейте». Видимо, бедолага подумал, что его толкнули. — Ну че ты, эй. Вставай. На манке что ли подскользнулся? — лениво кинул Чонгук. Задохлик поднимает на них взгляд полный страха и многолетнего унижения. Затем мимолетно кидает его в сторону окна, силясь подняться. Тэхену не нужно смотреть в ту же сторону, чтобы понять, за что или кого зацепился взгляд пацана. За ту, что ему не по силам. — А-а-а… вот оно что, — тянет себе под нос Ким. Чонгук обращает внимание на эту неумышленно слетевшую с губ фразу. Со всех сторон послышались насмешки. Задохлик рассмешил даже поварих. Он торопливо поднялся и поспешил на выход под оклики: помойная муха, чмырь, вонючка. — Блять, какие же уроды. Ненавижу этот рассадник клопов. Взращивает мусор, — раздраженно рычит Чонгук. — Слушай, думаю, мы можем найти применение реагентам уже завтра, — Тэхен скрещивает пальцы в замок, подаваясь вперед и заговорчески заглядывая в глаза брюнету.***
— Думаешь, я успею изготовить взрывчатку до завтра? — приподнимает бровь Чон, расстегивая ширинку и подходя к писсуару. Тэхен расслабленно опирается спиной на стену. — Я не сомневаюсь, что уже сегодня вечером все будет готово, — Чонгук улыбается — ему всегда нравилось, когда его способностям находилось применение. — Где удобнее всего будет ее разместить? — Давно хотел избавиться от смердящих мешков с обувью в раздевалке, — говорит Чон вполоборота с искрящимися от озорства глазами. — Плюс она находится рядом с выходом — быстрее будет уйти. Нажав на кнопку смыва, парень полностью повернулся к другу лицом. — Допустим, я сделаю. Вопросов не возникнет? — Я гарантирую, что в раздевалке ты будешь один. — И как же? — иронично хмыкает Чон. Русоволосый парень небрежно склоняет голову, смотря в бок. — Задохлик влюблен в зубрилу. Устроим им шоу разбитых сердец. Все стекутся на драму. Чонгук смотрит недоверчиво. — Ты думаешь, Вайнона побежит принимать чувства дохли вместо того, чтобы начать харкаться налево и направо? — Ей не обязательно знать, от кого будет признание. Она просто должна оказаться на крыше. Крыша дальше всего от раздевалки. — Предлагаешь подкинуть им записки? — Ты — Вайноне, я — дохле. Укажем время, подгадаем под взрыв. Я прослежу, чтобы они встретились и собрался народ. Дам тебе знать точно. Брюнет делает шаг вперед, чтобы опереться на стену рядом с другом. — Это может сработать, — голова поворачивается в сторону Тэхена. — Не передумай. Чонгук ухмыляется, глаза встречаются с глазами напротив. — Ни за что, — дарит ответную ухмылку Тэхен.***
Подходя к дому, Чонгук окинул его быстрым взглядом. Ничего из года в год не меняется. Одноэтажная постройка была небольшого размера, с кое-где облупившимся фасадом. Несмотря на внешнюю скудность, в доме было место, которое действительно нравилось Чону. Задний двор размером чуть больше стандартного балкона был долгое время прибежищем для парня. Там он проводил почти все время наедине с собой и своими мыслями. Пока не появился Тэхен. Заходя в дом, Чонгук поочередно стягивает ботинки, зажимая задник носком. Внутри пахнет затхло из-за плотно закрытых окон. Бросая ключи на тумбу и проходя мимо комнаты тёти, парень заворачивает на кухню. Еды ожидаемо нет, зато на столе находится начатая пачка сигарет. Чон считает сколько осталось и затем достает три штуки — одну убирает в карман куртки, чтобы раскурить перед школой. Не теряя времени, Чонгук начинает искать оборудование, необходимое для изготовления взрывчатки. Где могут быть банки? Парень начинает поочередно открывать ящики на кухне. Верхние заполнены крупами и макаронами. В нижних можно отыскать остатки чистящих средств. Закрывая крайний снизу ящик, он слышит шаги. Женская худощавая фигура появляется в дверном проеме. Тётя Чонгука, некогда успешный ученый и примерная хозяйка, сейчас выглядела разбитой и опустошенной. Перегар начал заменять ей парфюм, а потасканный домашний халат — аккуратный медицинский. — В холодильнике вареная гречка, если ты ищешь что поесть, — утомленно произносит женщина. Чонгук не без сожаления скользит взглядом по родственнице. Сложно смотреть, как один из самых близких тебе людей увядает на глазах. После смерти мужа, тоска по нему начала сжирать ее изнутри. Чон не питал сильных чувств к дяде, но видеть ее такой было тошно. — Спасибо, я не голодный. Лучше скажи, у нас есть свободные стеклянные банки? — Посмотри на крыльце, — выдыхает она и разворачивается, чтобы уйти в ванную. Выход на задний двор находился рядом с кухней. За дверью в небольшой сад не оказалось ничего, кроме ненужного хлама и поросшей сорняками каменной дорожки. Однако, пройдя по ней дальше, парню удалось найти пару пустых банок, которые когда-то хранились для научных экспериментов тёти. Пошарив в коробках, Чонгук обнаружил еще парочку стеклянных приборов для конденсации и вывода чистых веществ. Парень оставил себе в голове заметку на будущее. Пособирав все необходимое по дому, Чон прикинул, где будет лучше расположиться, чтобы ненароком не подорвать что-нибудь. Отметая сразу вариант с садом и с кухней, парень направился в свою комнату. Удобно разложившись, он решил проверить реактивы на примеси. Зашторил окна, достал замотанные в перчатки краденные колбы и свободную стеклянную ёмкость. Добавив в ёмкость пару капель кислоты, залил их небольшим количеством пергидроля и ацетона, чтобы посмотреть, изменит ли смесь цвет. К удовлетворению Чонгука, она оставалась стабильной и прозрачной. Можно приступать. Поставив банку с готовой смесью на нижнюю полку холодильника, Чон вышел на крыльцо и достал телефон. Набрав нужный номер, он зажал телефон между плечом и щекой и начал подкуривать. Спустя три гудка, в трубке раздался знакомый голос: — Соскучился? — Нет, просто докладываю о результате. Через три часа будет готово, пока стоит в холодильнике, — Чонгук глубоко затянулся. — Чтобы не испортилась? — Она кристаллизуется под воздействием низкой температуры. Потом нужно будет отфильтровать, но это дело получаса. Не уверен насчет выдержки, но рванет неслабо — это точно. — Это все, что нам нужно, — Чон слышит копошение на другом конце провода. — Не забудь о записке, — заебанно выдыхает Чонгук. Он сбрасывает и докуривает сигарету в тишине. Возвращаясь в дом, парень ставит себе будильник, чтобы встать через час и проверить жидкость. Уснуть ему так и не удалось, поэтому, чтобы занять себя, он решил рассмотреть детальнее содержимое коробок на улице, гадая об их назначении.***
По периметру школьного двора стояли переполненные мусорки. Немногие сейчас помнят их незагаженными. Возле бака стояли, раскуривая напополам одну сигарету, двое парней. — Готово? — выдыхая дым, спрашивает Чонгук. — Дело пары секунд, — бросает равнодушно Ким. — Что написал? Тэхен достает из кармана сложенную в несколько раз бумажку, на которой канцелярским почерком написано: Ухван, я давно хотела с тобой поговорить, но не могла набраться смелости. Мне кажется, ты очень ранимый, но при этом, глубокочувствующий человек. Я мечтаю узнать тебя лучше. Давай встретимся на крыше в час, во время перемены. Вайнона. — Че за Ухван? — Имя задохлика, — пояснил парень, не заостряя на этом внимания. — Ты написал свою? — Даже постарался красиво. Чонгук вынимает из рюкзака лист в клетку и зачитывает вслух: «Ты жизнь моя, и я тебя Готов расцеловать. Твоя пизда так вкусно пахнет, Милее любой розы ты. Жду тебя на крыше в час. Твой тайный воздыхатель» Изначально уставившийся на друга с восхищением, русоволосый сменяет эмоцию на негодование. — Давно мечтал признаться в любви стихами, — горделиво произносит брюнет. — Хоть бы рифму добавил. Дай мне. Тэхен забирает листок из рук Чонгука и переписывает первые две строчки на новый. Задумавшись на мгновение, Ким закончил четверостишие по-своему: «Ты жизнь моя, и я тебя Готов расцеловать. И больше чувства не тая Своею называть.» Брюнет делает последнюю затяжку, докуривая сигарету до фильтра, и тушит бычок о подошву ботинка. — Гладко стелешь, Дон Жуан, — Чон выхватывает из рук друга бумажку и начинает быстро тасовать их между собой. — Предлагаю жеребьевку. Парень выставляет вперед оба листка. — Тяни. Ким кивает в сторону правого листка. Чонгук вчитывается в выбранным другом лист и цокает. — Ладно, — резко бросает парень. — Когда им нужно это подсунуть? Тэхен складывает свое письмо для Ухвана в рюкзак. — На первой перемене. Все равно два урока сидим в одном классе, а всезнайка с прихвостнями, наверняка, как обычно выйдут в зеркало попялиться. — А с дохлей что? — Отдам ему лично. Как только он увидит от кого записка, тут же забудет, кто ее передал. Чонгук безмолвно соглашается. Парни неспешно отходят от своеобразной курилки и направляются ко входу в школу.***
После первого урока математики, где от урока только название, половина учеников, ожидаемо, разбрелась. К счастью, среди ушедшей части была и заучка с компанией. Как только женская половина класса вышла за дверь, Тэхен неспеша подошел к парте Ухвана. Задохлик перекладывал с места на место свои обгрызанные карандаши. Ким наклонился к парню и протянул ему сложенный пополам листок. — Тебе просили передать, — оставил записку Тэхен и, уходя, хлопнул его по плечу. В это время Чонгук уже шел к месту Вайноны. Его задача была тяжелее — нужно было действовать как можно незаметнее. Кинув быстрый взгляд на поверхность парты, он заметил, что в тетради по математике, на манер закладки, лежит ручка. Он быстро просунул листок, в создавшееся между страницами пространство и, не останавливаясь, пошел дальше, выходя в коридор. Тэхен ждал его возле двери. — Никто не пялил? — спросил Чон, заворачивая за угол вместе с другом. — Да всем похуй. — Ну и мне тоже. Дохля растекся в лужу? — Насторожился сначала, потом перечитал ее несколько раз. Икнул и начал оглядываться по сторонам. Однозначно повелся. Парни спустились по лестнице в другой длинный коридор. — Все еще не понимаю, как ты всех остальных заманишь на крышу. Ким замечает идущего им навстречу парня, кидает короткий взгляд Чонгуку и ускоряет шаг, отрываясь от него, параллельно доставая телефон из кармана. Приближаясь к ученику из параллели, он начинает громко говорить, имитируя разговор по телефону: — Походу дохля все-таки решился признаться Вайноне, прикинь? Намечается концерт возле входа в школу, — поравнявшись с Тэхеном, ученик замедлил шаг, заинтересованно вслушиваясь в чужой разговор. — Говорят, что в час, на перемене. Мы же пойдем поржать? Окей, давай. Не останавливаясь, Ким пошел дальше, рассчитывая, что это возымело эффект. В конце коридора Чонгук нагнал друга. — Ну и что это было? — Это наша публика. Скоро все узнают о предстоящем событии. Пойдем посмотрим на реакцию второй подопытной. Вернувшись в класс, Тэхен сразу заметил суету около места заучки. Одноклассницы перешептывались, озираясь по сторонам и хихикая. Стоило Чону появиться вслед за Кимом, девушки начали шептать еще громче. До слуха русоволосого донеслись обрывки фраз: — Мне сказали, что Чонгук подходил к твоей парте на перемене. Наверняка, это он! Так даже лучше. Пусть думают, что это Чон, больше шансов, что Вайнона появится на крыше. Высидев еще один познавательный урок математики, парни лениво собирали вещи. С их последней парты Тэхену открывался отличный вид на каждого в классе. Это позволило ему уловить все мечтательные взгляды дохли на Вайнону и все ее предвкушающие взгляды на Чонгука. Стоило девушке выйти из-за парты и пойти в их сторону, как задохлик ретировался из класса со скоростью света. Она, с самодовольным видом, задрав подбородок, прошаркала прямо к месту брюнета. Чонгук внимания на нее не обращал. Тэхену пришлось толкнуть его локтем, чтобы он встретился взглядом с девушкой, которая расплылась в улыбке. — Я приду, Чонгук~а, — с придыханием лепечет одноклассница. — Ээ…— парень кидает растерянный взгляд на друга. Тот слегка кивает. — Класс. Заучка уходит, стараясь придать своей походке притягательности. — Че за нахуй сейчас был? Ким, поднимая свой рюкзак, кивает брюнету в сторону выхода: — Пойдем, Чонгук~а.***
Слух разошелся прилично. К концу пятого урока почти вся школа знала, что на большой перемене развернется мелодрама. Кто-то говорил, что задохлик признается Вайноне в чувствах около школы, девочки шептались между собой, что в Вайнону влюблен Чонгук, а третьи вообще трепались, что дохля пускает слюни на Чона. Сама девушка игнорировала любые сплетни, кроме той, где все складывалось для нее наиболее удачно. Она запретила подругам подниматься на крышу вслед за ней, ссылаясь на то, что «новой паре школы» нужно полное уединение.Пока все медленно стекались к назначенному месту, Чонгук задерживался в школе, проверяя наличие всего, что понадобится ему в течение следующих двадцати минут. Приготовленный порошок, фитиль, зажигалка, хорошее настроение и отсутствие свидетелей. Все казалось готовым.
Заходя на крышу, Тэхен сразу заворачивает за угол небольшого выступа электробудки. Сегодня у него билет в первом ряду на этом спектакле. Он смотрит на экран своего старого смартфона, проверяя время. Три минуты до начала.Самый дальний угол раздевалки наиболее закрыт от взоров входящих. Чон достал небольшой пластиковый контейнер до краев наполненный триперекисью ацетона и начал высыпать все горкой на пол, пододвигая далеко высыпавшееся вещество к центру крышкой пластикового контейнера.
Задохлик появился на крыше на — Тэхен сверяется со временем — две минуты раньше. Чего и следовало ожидать. Хилая фигурка парня, как маятник, ходила взад-вперед, бурча себе что-то под нос. Судя по всему, сомневаясь в реальности происходящего. Ким предположил, что Вайнона, набивая себе цену, опоздает на несколько минут, примерно, на пять. Однако, он ошибся. Девушка опоздала всего на две, не выдержала.Ему осталось воткнуть фитиль одной стороной в порошок, а другой конец поджечь.
Сияющее лицо девушки, с которым она вошла на крышу, потускнело. — Ты кто вообще? — с наезда начала главная героиня драмы. — Я…я Ухван, — парень всегда сильно заикался, когда нервничал. — Твоя з-записка… Ее передали мне, я… Я поэтому сюд- — Какая к хренам записка? — все еще озираясь по сторонам в поисках Чонгука, рявкает девушка. Щуплый парень, все это время державший листочек бумаги в руках, протягивает его девушке. Вот только Вайнона не собирается разбираться, что ей тянут. С каждой секундой ее лицо наполняется раздражением и злостью. — Где Чонгук? — Ч…Чонгук? Я-я не знаю. Почем- — Ты можешь просто уйти отсюда? У меня тут встреча. — Со мной. Т-ты же п-призналась мне на бум-маге, — в глазах мальчика начали скапливаться слёзы. Он, казалось, совершенно не понимал, что происходит. Тэхен, удовлетворенный развернувшейся сценой, начинает печатать сообщение: «Все готово». Но пока не отправляет. Осталось два акта. — Я? Призналась тебе? — Девушка сморщилась, будто хотела сплюнуть на пол появившееся к парню отвращение. — Что ты несешь? Я даже имени твоего не знаю, чмошник. Ты посмотри на себя! Во что ты одет? От твоей старой одежды несет крысиным пометом, а от волос ссаниной. Ты живешь на помойке? — Ее лицо начало покрываться красными пятнями от давящего на мозг гнева. — Как ты вообще посмел подумать, что можешь заговорить со мной? Вайнона круто разворачивается и вылетает обратно на лестничную площадку. Ей срочно нужно найти Чонгука и выяснить, почему он вместо себя подослал какую-то мышь. Парень остается стоять, глотая сопли. Пальцы ослабевают и записка, которую он не выпускал из рук целый день, вылетает и приземляется под ноги Тэхену. Ким наступает на нее, подходя ближе к задохлику. Тот, не ожидая увидеть никого постороннего на крыше, вздрагивает. Русоволосый, с явным сочувствием, кладет руку на щуплое плечо Ухвана. Его голова немного склонилась набок, а губы поджались, но не в отвращении, а будто в сожалении о случившемся. Однако взгляд оставался ледяным. — Прости, я подслушал ваш разговор. — вкрадчиво начивает Тэхен. — Ты как? Задохлик, который своим видом сейчас оправдывал прозвище даже больше обычного, не реагировал. Ким не прекратил попытки привлечь внимание замершего парня. — Эй, — наклонившись чуть ближе к Ухвану, позвал Ким. — Посмотри на меня. Дохля наконец-то сосредотачивает взгляд на человеке напротив. Превознемогая боль от отказа и стыд от присутствия случайного свидетеля, мальчик начинает слышать то, что ему говорит одноклассник. Это был первый раз, когда хоть кому-то было не все равно на его переживания, на его чувства, на его мысли. Просто не все равно на него. — Я-я... Ты же...Ты же п-передал мне эту записку... Откуда? — растерянно произносит Ухван. Ему все еще не хватает смелости, чтобы прямо спросить у Тэхена, что на самом деле произошло. Его ноги подкашиваются, но от падения на колени останавливает чужая хватка на плече. Тэхен держит крепко и будто бы не собирается отпускать. Он слегка встряхивает его, чтобы тот устоял на ногах и одновременно призывая услышать следующие слова: — Я увидел, как записка выпала из рюкзака Вайноны. Поднял, из любопытства развернул и прочитал. Там было твое имя, вот и передал. Я и пришел сюда, потому что переживал, правильно ли сделал. Ухван цепляет взглядом притоптанную записку на сером бетоне. — П-почему тогда она ушла? Разве это не она н-написала? — Может и она. Возможно, она просто испугалась своих чувств, когда встретилась с тобой лично? А может это чья-то злая шутка. Ким перекладывает руку с плеча парня на его голову, слегка взъерошивая волосы. — В любом случае, это еще не конец жизни. Задохлик переводит красные глаза на русоволосого и начинает реветь. Эмоции от пережитого сегодня, которые не могли вылиться из-за внезапного шока наконец разом достигли его сознания. Сначала его переполняла радость от признания в любви нравящейся девушки, потом разбитость от отказа возлюбленной и сейчас его поддерживает одноклассник, который мог бы стать его другом. Его впервые так искренне поддержали и посочувствовали. Возможно, Тэхен прав? Вайнона просто испугалась своей симпатии и поэтому убежала. Наверное, стоит дать ей больше времени собраться с мыслями. Лицо парня начинает светлеть от зарождавшейся надежды. Он продолжает смотреть на Тэхена и думает о том, что этот человек — его спаситель. — Концом станет тот момент, когда все об этом узнают. Свет, исходивший от Кима, который передавался Ухвану, начал постепенно меркнуть. — Ч-что узнают? С жестокой улыбкой, спаситель убирает руку с затылка одноклассника и начинает медленно сатирически хлопать. Неподвижное до этого тело вздрогнуло от внезапного звука. — Ты серьезно? — В наигранном изумлении поднял бровь Тэхен. — Ты думал, так бывает? Девушка, что не знала о твоем существовании, вдруг оказывается влюбленной в тебя? Одноклассник, которому еще утром было похуй, теперь подтирает тебе сопли? Поразительная тупость. Задохлик молча впитывает в себя каждое слово. — Такое позорище. Все ведь уже знают об этом, взгляни, — парень кивает в сторону ограждения на крыше. — Внизу. Ухван робко, но послушно оборачивается и смотрит вниз. Огромная толпа из учеников с нетерпением озиралась по сторонам. — Все ждут тебя, чтобы поглумиться, потыкать пальцем. Тебя ведь и раньше унижали, били, ни во что не ставили, а теперь… Они, совершенно точно, никогда не забудут, как ты облажался сегодня. Этим уродам только дай малейший повод, чтобы сожрать человека с потрохами. — Ким переходит на вкрадчивый шепот. — Твоя жизнь превратится в кромешный ад, ты ведь и сам это знаешь. Тебя чморили просто за твое существование, без повода, а ты еще и так облажался. Ты уже не можешь выйти отсюда через ту же дверь. Остается единственный выход. Задохлик продолжая рассматривать толпу школьников внизу, невольно задумался. За что его унижали? Почему у него никогда не было друзей? Почему никто и никогда за него не заступался? Почему единственный человек, который поддержал его в трудную минуту — сейчас говорит такие вещи? Он ведь не хуже других... Тэхен стоит почти неподвижно, его глаза медленно скользят по телу подростка. Руки одноклассника закрыты рукавами убогой рубашки. Ким останавливает взгляд на чужих предплечьях. Еще тогда, в столовой, когда он распластался на плитке, взгляд русоволосого зацепился за порезы под пожелтевшей рубашкой парня. Он не придал значения этому факту, но сохранил картинку в голове. Тэхен вспомнил о суицидальных наклонностях одноклассника только в туалете, при разработке плана. Тогда это показалось ему забавным. Чел режет себя, но не решается убить. Так почему бы не помочь ему завершить начатое? Эта мысль все еще забавляет Тэхена. Ухвану никогда не казалась забавной несправедливая жестокость людей, а уж когда он впервые почувствовал ее на себе, его окатило волной паники: он моментально понял, что это будет продолжаться. Если в первый раз его просто боднули плечом, проходя мимо, то последующие разы становились все более агрессивными: его вещи вырывали из рук, топтали тетради; его могли столкнуть с лестницы, харкнуть в лицо, кинуть в него едой. Единственным просветом в его школьной жизни была Вайнона. Он постоянно наблюдал за ней, окруженной подругами, радостной, звонко смеющейся. Она без стеснения выходила к доске, отвечала на уроках, была уверенна в себе. Она наверняка гуляла с подругами после школы, ходила с ними в кино, веселилась. В общем, делала все, что было Ухвану недоступно. И сейчас он замечает ее внизу, стоящую в толпе, в окружении своих подружек. Она опять что-то активно рассказывает, размахивая руками, а его грудь опять сдавливает назойливое чувство. Спуститься вниз кажется ему невозможным. Даже если бы он не стоял сейчас на этой крыше, выслушивая в очередной раз о том, какое он ничтожество — толпа его никогда не примет. Никогда не примет... Он задумывается на мгновение. Почему он должен подстраиваться под толпу? Почему он должен менять себя? Почему он должен задумываться о том, как ему пройти и что ему сказать, чтобы его в очередной раз не отлупили? Почему каждый раз, приходя домой, ему нужно было переписывать порванные кем-то конспекты? Почему никто не обращает внимания на его страдания? Почему он вынужден чувствовать себя дерьмом? Почему он вечно один? Почему он? Почему? почему для него школа разделилась на тех, кто ненавидел его и тех, кто никогда не замечал его Посмотрите на меня.Чонгуку большего и не надо. Подкинув зажигалку вверх и ловко ее поймав, он щелкнул ей пару раз для проверки. Затем поднес к фитилю и зажег. Как только огонь зацепился за ворсинки, парень встал на ноги и покинул раздевалку, а затем и гнойник, что они называют школой. Отходя от крыльца, он медлит секунду, вдыхая полную грудь свежего воздуха. Из-за этого Чон не сразу замечает огромную толпу людей недалеко от себя. Не успевает он подумать об этом, как сзади, ожидаемо, раздается оглушающий взрыв, а сбоку, как раненая птица, падает на землю тело. Совершенно бесшумно на фоне разбивающихся от взрыва стекол. Люди, предвкушавшие веселье целый день, сейчас находились в шоке и ужасе. Кто-то смотрел в сторону школы, где прогремел взрыв, но подавляющее большинство окружило безжизненное тело на асфальте. Они смотрели на него не отрываясь, не зная, что нужно сделать. Чонгук единственный смотрел вверх. На крышу. На одну секунду ему удалось заметить русые волосы.