Потерянная память

Большую часть ночи я провела в раздумьях. В основном обдумывала предстоящий день, строила теории, планы и все в таком духе – несущественное если коротко. Нет, чтобы о чем-то умном поразмыслить, я же гоняю по кругу страхи в своей голове. А после, не заметно для себя, мои глаза медленно закрылись и открылись только утром от истошного «ора» будильника. Признаться, если бы не эта удобная автоматическая функция в телефоне, то на работу бы я проспала. Очнувшись на кровати, я минут пять смотрела в пол отрешенным взглядом. В голове ни одной мысли… Хотя, постойте, есть одна – «а не приснилось ли мне это?». Оптимус Прайм, автоботы, Кибертрон… Вилли и Брейнс? Что если они - это всего лишь извращенная шутка, созданная моим подсознанием? — Нужны доказательства, — поправляя кофту, в которой я и уснула, прошептала я. — Я спала в кофте… Если бы вчерашнее было сном, то я бы спала в пижаме под одеялом, а не сидя и в кофте… Верно же? — жалобно протянула я, словно оправдывая собственное безумие. — А если мне все приснилось и я лунатила? … Хотя, раньше такого не было…вроде… Но с другой стороны, раньше мне не снились такие странные сны и я все не бросала, пытаясь найти ответы. Хотя, какие тут ответы? Попытка сбежать от себя самой не иначе. Если подводить итоги сегодняшнего утра, то я однозначно не понимаю вчерашнее с автоботами-роботами это сон, видение или же реальность? — Может мне книгу начать писать… Фантастику там? — размышляя вслух, я медленно направилась в ванную, чтобы привести себя в порядок. — Если уж и сходить с ума, то почему бесплатно? Так хотя бы деньги платить будут… Осознав всю печальность ситуации, я, как псих из какого-нибудь триллера, громко рассмеялась, а затем меня накрыло волной грусти и безнадежности. И головой, мозгом я понимаю, что это не нормально и нужно разобраться с этим, но эмоции сильнее, их я, к сожалению, не могу контролировать. Такой странный диссонанс получается… Я вроде бы пытаюсь строить логические цепочки и обнадеживаю себя тем, что с этим можно разобраться, как подсознание подбрасывает совершенно противоположные эмоции, которые логически не объяснить. Кое-как избавившись от докучавших мыслей, я поплелась на работу. Не сказать, что она мне нравилась, но по пути в кафе я могла слушать музыку и уходить от пугающей реальности. Дома почему-то этот трюк не срабатывал. Только когда я шла на работу и с нее… Да и многие местные посетители (мужчины), не смотря на мою неулыбчивость, отвешивали комплименты. Я понимала, что они этот делали либо из солидарности, либо в надежде провести со мной ни к чему не обязывавший вечерок – но мне было приятно. Не так давно я поняла, что иногда общественное мнение на меня очень сильно влияет. Временами я чувствовала в себе такую уверенность, и мне было абсолютно безразлично мнение даже близких людей, а теперь я довольно часто подвержена влиянию извне. Может быть, я уже слишком устала от всего и эти изменения в моей системе ценностей первые звоночки, что я скоро «сломаюсь»? На работе все было, как обычно: Стив что-то сжег на кухне, и неприятный удушающий запах гари обволакивал помещение. — Вы там живы? — открывая настежь двери кафе, прокричала я. Но ответа не последовало… Не задохнулся ли там часом дед? — Эй?!... Налоговая пришла! Из маленького окошечка мигом выглянула лохмата голова Джонсона: — Какая налоговая? Боуман, с ума не сходи! — И вам доброе утро, — расплывшись в ехидной улыбке, я продолжала открывать окна и все остальное, что могло помочь выветрить неприятный запах. — А что… с вами? Мой начальник упорно не хотел показываться, даже сейчас его голова была скрыта в окошечке за грудой чашек. — Ничего, раздраженно буркнул он. — Расставляй стулья, протирай пыль. Я хотела заглянуть на кухню, но дверь туда моментально захлопнулась. — Точно все хорошо? — прильнув к ней, спросила я. — Помощь нужна? — Боуман, не выдумывай, — еще более раздраженно отозвался шеф. — Я тебе за разговоры деньги плачу?! — Все, все…работаю, — я повязала белый… уже желтоватый от старости фартук, и принялась за свою работу. Протирая столы и ставя стулья на пол, я все пыталась справиться с любопытством: «что там такого случилось со Стивом?». Что ни день – то загадка! Через пару часов пришли первые посетители и, приняв заказы, я надеялась увидеть в окошечко своего шефа, но не получилось. Он смастерил подобие какой-то ширмы и открывал ее только когда выдавал заказы. — Эй, Стив! — прокуренным голосом крикнул один из местных посетителей. Имя этого человека не знала, ибо не хотела запоминать – мне это было ни к чему. — Ты хоть выйдешь, поздороваешься? Выглядел этот мужчина как самый обычный дальнобойщик или слесарь… Наверное, у меня странное представление о людях этой профессии, но да ладно. Не слишком высокий, коренастый, с темной лохматой бородой и плешивой головой – самые стандартные, немного неприглядные черты человеческой внешности. — Привет, — глухо донесся голос Стива из кухни. — Он сегодня целый день там, — прошептала я, забирая грязные тарелки со стола посетителя. — А что с ним? — обеспокоенно поинтересовался мужчина. — Самой интересно… — мы многозначительно посмотрели в сторону кухни, и на этом наш диалог закончился. До окончания моей смены прошло еще пару посетителей и оставшееся время, я сидела на барном стуле, болтая короткими ножками в воздухе. В телефоне копаться было скучно, а чем-то другим заняться… Чем? Все чисто, стулья составляет моя сменщица… Скуко-о-ота. Я опустила голову на стол и пролежала в такой позе еще минут тридцать. В голове не было ни единой мысли. Даже мое любопытство касательно Стива подугасло на фоне безделья. Но тут дверь кухни медленно открылась, издавая жалобный стон ржавыми петелями, и от туда быстрой, крадущейся походкой вышел начальник: — Ох, ебать, — первое, что невольно вырвалось из моих уст. — Дональд Трамп, здравствуйте… Черт, моя тактичность… Надо что-то с этим делать! Лицо начальника было морковно-оранжевого цвета, а вокруг глаз оставалось таким же белым, как была до этого вся кожа Стива. — Ты еще здесь! — Джонсон пытался выглядеть строго и даже злобно, но у него не получалось. Он сейчас был такой растерянный. — Я думал ты домой уже ушла! — Да как видите… У меня сейчас столько вопросов. Вы даже не представляете, — подперев голову рукой, я рассчитывала услышать залихватскую или очень постыдную историю, но предложение Джонсона оказалось интересней: — Двойной оклад и завтра у тебя выходной. И ты больше никогда не спрашиваешь об этом. — Оплачиваемый выходной? — Да. — Продано, — по правде, мне было любопытно, но поступившее предложение с лихвой компенсировало его. Ну, вот, что он мог с собой сделать? Перележать в солярии? Неудачно намазался автозагаром? Ну и я изначально рассчитывала на что-то более интересное. Одним словом, я была довольна сложившейся ситуацией, и вникать в ее суть не хотела. Мы пожали руки, в знак заключения сделки, и я, молча кивнув, поспешила убраться из кафешки пока двойной оклад и выходной не «исчезли». Идя по улице и вдыхая теплый, свежий весенний воздух, я хотела включить музыку и «отдохнуть» от происходящего, как одна единственная мысль тяжелым каменным грузом сковала мой разум: « Приедет ли Прайм? Вчерашнее вечером-ночью было реально или это игра моего больного сознания? И если это правда, то во сколько он заедет? В час? Два? Двенадцать? Вот черт… забыла…» Да, это не одна мысль, но тема-то одна… Я пыталась заглушить их, включив громкую, живую музыку, но мысли были громче. Из-за них я буквально не слышала музыки, выпадала из реальности. Я быстрым шагом направлялась домой. Внутри меня сидело тяжелое, но при этом обнадеживающее чувство, что все-таки вчерашнее было не сном и не видением. Я надеялась на это. Казалось, что мои ощущения реальны, я будто поверила сердцем в существование единорога и теперь надеюсь, когда же он появится. А головой все же понимала, что «это» чертов единорог и вряд ли мои обнадеживающие ощущения правдивы. Вновь саму себя загнала в тупик. Иногда мне кажется, что мои «логические цепочки» больше путают, чем помогают. Пока я размышляла над этим, то незаметно сбавила шаг и, забыв о времени, думала о всякой ерунде. Когда же в мою голову вновь влетела мысль: «а что если приедет?», я посмотрела время на телефоне – «13:40». Что же, если Прайм существует, то он либо уже ждет меня, либо приедет через двадцать минут к моему дому. Так! Стоп. А если это все безумная горячка, то я буду реально ждать часов до трех когда он приедет? Он же может опоздать… или его вообще не существует и я сейчас зря себя обнадеживаю! Но сейчас эта именно та сказка, в которую я хочу верить. Пусть в этой реальности нет магии, драконов и всего того, что я себе на представляла, но меня затянул этот мир огромных механических существ. Я хочу больше знать о них, хочу понять природу тех странных символов в своей голове и еще раз поговорить с Лидером пришельцев. Не то, чтобы я была в восторге от прошлого диалога, но это, как минимум, интересно. А мое любопытство не знает границ. Медленно вышагивая, я подошла к своему дому и, как ожидалось, никого… Сердце моментально сдавил удушающая боль, которая будто мешала двигаться и дышать, а разум ликовал: «А я же говорил! На мечтала себе, идиотка!» - вопил он. Расстроившись, я нервно поправила лямку рюкзака, хотя этого не требовалось, и отвернулась от дороги. Так больно от собственной наивности и доверчивости… А чего я ожидала? Эти пришельцы – галлюцинации, единороги – в теории неплохо и вроде бы хотелось, но на практике неосуществимая фантазия. Но громкий звук автомобильного гудка заставил вздрогнуть и резко обернуться в сторону раздражителя. К моему дому подъезжал красно-синий грузовик. Я автоматически сощурила глаза, чтобы понять, не кажется ли мне это – происходящее было правдой. От осознания этого, по моему лицу самопроизвольно поползла счастливая и в той же мере идиотская улыбка. Я тут же поджала губы и немного прикрыла рукой лицо, делая вид, что поправляю волосы. Боже мой! Все было правдой! Я не сошла с ума! Сейчас я могла понять галлюцинация это или реальность. Иногда видения бывают совершенно абстрактные и сопровождаются странноватой дымкой, а иногда настолько реальные… Что становилось жутко. Но я через время все же могла понять, кажется мне это или нет. Точно не могу объяснить, как я это понимала, но какие-то незначительные детали выдавали. И сейчас я полностью была уверена в том, что все взаправду. Тем временем тягач припарковался возле моего дома и, как это было прошлой ночью, дверь сама открылась: — Добрый день, — раздался немного глухой, но все тот же приятный, теплый голос. — Готова ехать? — Привет, — сдерживая счастливую улыбку, ответила я. — Да, — я отошла на шаг назад от машины и, слегка жестикулируя левой рукой, спросила: — А-а-а… мои записи нужны? — Да, — быстро ответил пришелец, словно ждал моего вопроса или намеревался спросить тоже самое. — Тогда я... — думаю, что все чувствовали эту неловкую обстановку между нами. Возможно, эта стена возникла по моей вине или же это нормально и со временем придет в более раскрепощенное состояние, но факт дикой неловкости и скованности оставался и Прайм, скорее всего тоже это ощущал. — Сейчас заберу их, — я «рваным» быстрым жестом указала на свой дом и поспешила как можно скорее забежать в него, ибо испытывала дикую неловкость в общении на данный момент. Я быстренько поднялась на лестницу, и вытащив ключ из-под коврика, пыталась судорожно открыть дверь. И, возможно, у вас появится вопрос: «Какого фига я храню ключ от дома под ковриком? Это же так очевидно для вора» - я отвечу, что людей в этом городке было довольно мало и можно сказать, что все знали друг друга, так что вероятность ограбления моего жилища была крайне мала. Открыв дверь, я моментально заскочила внутрь. И переведя дух, я съехала вниз по закрытой двери и обхватила голову руками. Какой же был неловкий разговор… а потом еще затупила! Господи боже! … А хотя, чего я так загоняюсь? Я что-то не то сказала? Послала его в жопу? Перепутала местами слова? Подумаешь, неловкость! Это же нормально, естественно… Да, все хорошо, чего я беспокоюсь. После недолгих размышлений, мне стало намного лучше в эмоциональном плане, хотя какая-то легкая и неприятная скованность осталась. Я облегченно выдохнула и, зачесав кистью руки длинную челку назад, поднялась и принялась вспоминать, где же мои записи… А где они? Не могу же я час искать их? Тогда точно будет неловко. Надо собраться! — Я пришла ночью… открыла дверь, увидела Брейнса, потом Вилли… они ушли…я постояла, посмотрела в окно… Замерзла, загналась, подумала о всякой херне… проснулась в кофте… Кофта!... Ты где? — я осмотрелась вокруг и рванула в спальню. На кровати лежала длинная черная мантия, которую я почему-то упорно считаю кофтой. Не знаю, будет ли информация об этой вещице полезна в будущем, но эта одна из немногих деталей в моем гардеробе, которую я люблю. С виду она напоминала мантию сатанистов, и хотя, я не поддерживаю их взгляды и религию, но готический стиль мне был близок. Питаю я огромный интерес к шипам, массивным мужским вещам, цепям, шнуровке. Полноценный образ гота, сатаниста или рокера я не составляла, но какие-то незначительные детали из данных субкультур всегда были у меня. То цепь на штанах, то странного кроя футболка или же шорты, кулон в форме полумесяца на шеи, то моя обожаемая мантия с капюшоном. Возможно, в будущем эта информация сыграет какую-то роль, ну, а если нет, то, возможно, она скажет чуть больше о моем психологическом портрете. В общем, перейдем к истории: обыскав карманы кофты, я нашла свои записи, но из-за того, что я забыла их вытащить – местами из-за сырости потекли символы. Не сказать, что критично, но все равно обидно. Свернув их в рулончик, я закинула бумажки в рюкзак и побежала на улицу, к Прайму. По времени мои поиска заняли минут пять…семь – не больше. Хотя казалось не меньше получаса. — Нашла, — немного запыхавшись, протараторила я, садясь в кабину. Вот черт… Раньше я так неуверенно это делала и немного тупила, а сейчас из-за всей этой канители с рисунками на автомате запрыгнула… Но, наверное, так даже лучше. Не успела я сесть, как деверь вновь сама захлопнулась, и мы медленно начали отъезжать назад. Вновь тот же приятный громкий звук заведенного мотора. И даже знакомые ощущения, словно меня поймали в клетку оставались, только они уже не были такими явными. Не было той ужасной паники, лишь «волнообразная» тревожность, которая, то сильно давила на меня психологически, то вовсе казалось, исчезала. — Наташа, — прервал недолгое, но такое напряженное молчание пришелец. — Я поговорил с Ленноксом, ты можешь находиться с нами на базе, но во время проверок… ты не должна попадаться никому на глаза. — Проверок? — Гэлоуэй – советник президента и Шарлотта Миринг – директор национальной разведки. Они… Постарайся не попадаться им. — Хорошо, — тихо пробормотала я, осознавая ответственность сложившейся ситуации, или если коротко – весь пиздец. Такое ощущение, будто я в компьютерной игре: там разгадай загадку, туда проберись и не спались, попытайся что-то вспомнить и, самое главное, не попадись двум боссам. — А подписать бумагу о неразглашении? Или что-то в этом духе? Не могут же меня так просто пустить на особо охраняемый военный объект? — Мне Леннокс об этом не говорил… — чуть помолчав, Прайм продолжил: — На базу ты будешь попадать только со мной, и уезжать тоже. Думаю, письменное разрешение ни к чему. — Ну да-а-а… Или благодаря бумаге с моим данными кто-то из вашего начальства может узнать, что у вас гражданский шарится… — я искренне не помню, спрашивала ли я об этом документе у Леннокса во время прежнего визита. Столько событий, столько размышлений и в моей голове окончательно все смешалось. Какие-то незначительные детали прошлого я уже не могла отличить от собственных мыслей. — Получается, то, что я буду у вас на базе – это большой секрет и если кто-то об этом узнает, то у всех будут большие неприятности. Во время нашей предыдущей поездки я помню, что прониклась небольшим доверием к пришельцу и каким-то теплым чувством. Но сейчас такого не было. Я понимала, что он не убьет меня и не причинит умышленно вреда, но того теплого доверительного ощущения не было. Будто вчерашней поездки не было вовсе. — Возможно, все будет еще хуже… — спокойным голосом ответил робот. — И, Наташа,— я тут же повернула свою голову в сторону магнитолы и слегка приподняла вверх брови, — я хочу, чтобы ты понимала, что работаешь под моим командованием. Не людей. И все, что увидишь или узнаешь, будешь докладывать лично мне. — Я это еще вчера поняла, — радостно отозвалась я. Я рассчитывала произнести эту фразу спокойным голосом, но получилось как-то слишком… — Ты говорил, что «люди склонны к ведению воин» и ты боишься, что ваши технологии только усугубят ситуацию или… как-то навредят. Вроде так? — Этим я хотел сказать, что вы, ваш вид, еще слишком молоды и неопытны, а не… — я уже поняла, к чему клонит Прайм, и решила перебить его: — Оптимус, ты был прав, — робот тут же замолчал. Надеюсь, что ему интересен мой ответ, а не потом что он обиделся. — Возможно, ты прав и в том, что мы как вид еще молоды, но это не отменяет того факта, что вся наша раса довольно жестокая. Человечество на протяжении всей своей истории пытается кого-то уничтожить… Неосознанно, но довольно успешно… Дронты, черный носорог, квагги, сумчатый волк… С ним вообще глупая история получилась: В Австралии фермеры посчитали, что сумчатые волки убивают скот и истребили всех, и уже после вымирания целой популяции поняли, что ошибались. Но, вот, животных не воскресить… Сейчас мы встали на защиту всего живого, но постепенно катимся к уничтожению собственного вида, да и… Планеты… Весь этот пластик, химикаты, вырубка лесов, ядерное оружие… Мы зашли слишком далеко и только сейчас начинаем осознавать последствия. Возможно, — я опустила глаза вниз, — одна из главных особенностей человеческой расы в том, что мы не обучаемы. Уроки прошлого мы воспринимаем, как что-то там, далеко и давно, а сегодня будем надеяться, что завтрашний день все исправит… Ну или Бог нам поможет, — саркастично усмехнулась я, понимая какую херь только что сморозила. От куда у меня такая «любовь» к человечеству? Я ведь даже раньше об этом не задумывалась… Но, я определенно согласна с тем, что только что сморозила. Возможно, получилось довольно сумбурно и ничего не понятно, но суть, думаю, Прайм уловил. — В вашем случае еще не поздно остановиться… Наши виды больше похожи, чем кажется на первый взгляд, и я все же надеюсь, что ваш Мир не разделит судьбу Кибертрона, где погибли целый поколения. — Если мы так похожи, как ты говоришь, то… навряд ли,— очень тихо добавила я. — Но без веры в человечество вы лишаете себя будущего… С момента своего прибытия на Землю, я повстречал много разных людей, но все они были на стороне добра… Я увидел на какую отвагу они способны, даже самые слабые из них имели недюжинную храбрость чтобы защитить свой мир и я более чем уверен, что ваша цивилизация еще имеет шансы на достойное будущие, — надо отдать должное, он умеет красиво говорить. Но для меня было ясно, что сейчас это был не порыв излить мне свою душу, а годами оточенный навык ораторского мастерства. Так что теперь мое доверие к Прайму немного снизилось. — Вам лишь нужно задать верное направление. Сейчас для меня совершенно ясно, что он может отстоять свою точку зрения и даже если пришелец будет понимать, что у него этого не получается, то он будет «выезжать» на пафосе и заведомо «правильных» постулатах, с которым сложно не согласиться. И здесь у меня два варианта: Первый, считать, что он настолько добрый, честный и позитивный, что действительно в это верит и стремится к «миру во всем мире». И второй, что он тот еще манипулятор и стратег, для которого важно сейчас остаться на Земле и исследовать то, что он хотел. И я склоняюсь больше ко второму… Возможно он строит вокруг себя этот образ… Но рано или поздно я пойму, кто он мирный пацифист или хитрый политик. — И я хочу в это верить, но я пока видела другую сторону, — на этой трагично-пессимистичной ноте мы закончили наш диалог. Я сидела и думала о том, как пришла сейчас к такому выводу, если, по словам всех вокруг Прайм был справедливым и «таким замечательным». Допустим Леннокс, он же не первый год работает с пришельцами и должен знать Прайма. Если бы он был таким «лживым», то кто-то бы это заметил. Или же подчиненные Оптимуса знали бы про непростой характер руководителя… Сейчас все факты указывают на то, что он не лжет и действительно в это верит, но что-то мне подсказывает… Должен же быть здесь какой-то подвох? Прайм тоже о чем-то думал. Я не знала о чем, но у меня было несколько вариантов: обдумывал мои слова и думал какая же я конченная, просто «переваривал» мой монолог или же погрузился в воспоминания о родной планете. Мы проезжали мимо кафе, в котором я работала. Старое обшарпанное здание молочно-желтоватого цвета с пестрой вывеской. Из стеклянных деверей которого, выглядывала оранжевая голова моего начальника… Так! А он что делает? Разве он не торопился домой? — О-о-о… — удивленно протянула я. — Джонсон… Этот мутировавший апельсин – мой начальник, — заверила я робота, будто показываю ему обезьянку в зоопарке. Не знаю, на кой черт ему эта информация, но такое зрелище мне все равно хотелось кому-то показать. А Прайм никому не расскажет, и считай мой двойной оклад, как и выходной, спасены. Мы остановились на светофоре возле пешеходного переходи, и Джонсон, когда увидел, что загорелся зеленый, пулей побежал из кафе на другую сторону дороги. Он прикрывал рукой лицо, но, увидев огромный яркий красно-синий тягач, немного засмотрелся и сбавил скорость. Стив, рассматривая грузовик, поднял вверх глаза и так обалдел, когда увидел меня на переднем сиденье, что не заметил ,как врезался в светофор на другом конце дороги. — Твой начальник? — глухо, с легкими нотками какой-то неясной эмоции спросил пришелец. Я могу предположить – сарказм, но Прайму это вроде бы не свойственно. Возможно, это было удивление или шок? — К сожалению, к сожалению, — на выдохе протянула я, видя в окно, как мы оставляем Джонсона позади. Интересно, а сейчас подходящий момент, чтобы спросить, почему он так расстроился, когда узнал о моей работе. — Оптимус, можно задать глупый вопрос? — …Да, — почему-то мне кажется, что в момент этой паузы перед ответом, он думал «на сколько глупый? Если я отвечу нет – она обидится? Я хочу ответить нет». — Спрашивай. — Почему когда я сказала, что работаю официанткой, ты как-то странно отреагировал? — неуверенно пробормотала я, но последние слова прозвучали более адекватно и четко. От того, что я задала мучивший меня вопрос, внутри поселилась уверенность и желание задать еще парочку вопросов, например: «он правда такой идеальный или притворяется?», «как…чем он видит дорогу?». — …Мой ответ будет иметь для тебя значение? — после долгой паузы спросил пришелец. Что же он там такое себе надумал? — Да, — странно косясь в сторону магнитолы, ответила я. — Только не ври. Скажи правду, какой бы она ни была. — … Мне казалось, что с твоим интеллектом у тебя будет иная профессия. — В смысле? Я, по-твоему, интеллектом не дотягиваю до официантки? — Напротив, — ох, его ответ как «бальзам на душу». А то я уже расстроилась и впала в отчаянье. — Чем больше я с тобой разговариваю, тем больше понимаю, насколько ты умна, — от его слов меня тут же бросило в жар, и лицо покрылось алой краской. — …Буду честен, хоть наши взгляды на определенные темы разняться, ты умеешь убеждать и задавать правильные вопросы, — после его фразы мое желание спросить «чем он видит дорогу в форме машины» моментально отпало. — Ты мыслишь логически, говоришь правду и имеешь широкий кругозор… Мне показалось, что такая работа тебя не достойна… Черт! Надо было записать его слова, включила бы своему начальнику. Может зарплату повысил. Ну, а если серьезно, то никто и никогда не говорил мне таких слов. Я сидела красная, как спелый помидор, но в той же мере счастливая. Только это радость была какой-то неловкой, будто я напросилась на комплимент. Мою «честность» Прайм считал за положительное качество, хотя именно из-за этой черты характера у меня особо-то не было друзей, только парочка…близких, но и то, их уже нет. — Вау, — сгорая от приятного стыда, произнесла я. — Прости, мне не стоило этого говорить, — пришелец заметно стушевался. — Да, нет, ничего… Мне приятно, — краснея, произнесла я. — Ты действительно видишь меня такой положительной? Такое расположение Прайма меня действительно удивляло. Может быть со стороны это не было так сильно заметно, но, что-то мне подсказывало, что я у него была на хорошем счету… И этот факт настораживал. Я никогда не любила, когда кого-то идеализируют и когда подобное происходило со мной, крайне редко, то я пыталась развенчать этот «божественный ореол». Я люблю правду, какой бы она ни была и что касается личности любого существа, то здесь я тем более не видела смысла приукрашать действительность. Да, возможно, кому-то нужны идеальные герои, образы к которым стремишься, чтобы быть лучше, но вот они не достижимы. И когда ты из года в год стремишься к этому совершенству, то, в конце концов, это приводит к печальным последствиям. В лучшем случае, ты теряешь веру в идеал или в себя. А в худшем, перестаешь быть собой, и твоя личность стирается, а на ее месте формируется искусственная, рафинированная, я бы даже сказала ложная. Мне всегда казалось, что любые недостатки украшают. Да, у тебя могут быть кривые зубы, лысина или другие необычные детали внешности, тоже самое и с характером – лучше уж быть заносчивым, высокомерным или же чересчур добрым и инфантильным, но это будет накладывать на других определенный эмоциональный отпечаток. А когда ты пытаешься казаться идеальным во всем, то со временем ты становишься «просто удобным». Для одного ты хороший и для другого, для третьего и так до бесконечности. Мне кажется, это сильно обезличивает человека и превращает в «ничто». Но это только мое мнение и его я никому не навязываю. Я лишь хочу, чтобы некоторые мотивы моего поведения были более ясны. И тот факт, что пришелец сейчас постепенно «канонизирует» меня пугал и немного злил. — Похоже, тебя это удивит… Да, — мне было приятно такое отношение ко мне, но что-то внутри мешало радоваться. — Возможно, это будет лишнее, но я рад, что именно ты можешь помочь разгадать те символы, — я долго молчала, прежде чем ответить. Все нервно переводила взгляд то в окно, то себе в ноги, то изредка косилась на магнитолу. — Оптимус, ты говорил, что символы в моей голове могут спасти вашу планету… — мне было очень стыдно начинать этот диалог, но он был нужен, по крайней мере, мне. — И, получается, что ты должен мне доверять, каждому моему видению, а я в свою очередь должна доверять тебе, чтобы рассказывать это все… Да и в целом, чтобы находиться на вашей базе… — Ты мне не доверяешь? — резко, но таким мягким тоном спросил робот. — И это тоже, — так же резко ответила я. — Я знаю тебя меньше суток и логичнее ответить нет… Знаю, что ты меня не убьешь, не причинишь вреда, но в остальном… Я же тебя совершенно не знаю. Как и ты меня… Но, меня больше волнует немного другое… — Что же? — Ну-у-у-у — я хотела спросить и про то, почему он считает меня такой хорошей, если у меня куча недостатков, которые с лихвой закрывают мои положительные стороны и про его миролюбивое мировоззрение. Не могла решить, что для меня сейчас важнее. — Ладно… Ты как-то сильно положительно ко мне относишься и это настораживает…Очень сильно. Я не знаю, но понимаешь ли ты, что, возлагая на меня такие большие надежды, ты можешь ошибаться? Что если я отступлю, когда разгадка будет почти найдена, и этим подведу вас всех? Я сама себя сейчас не знаю и как поведу себя в определенных ситуациях…сложно предсказать, — я так разошлась, что начала активно жестикулировать руками и совершенно позабыла про страх перед этим пришельцем. Меня, что называется, понесло: — К тому же, как ты мог заметить, я бестактна, груба, излишне любопытна, надоедливая и эгоцентричная…А ты, видя все эти качества, по прежнему считаешь меня положительной? — Недавно я узнал земную поговорку: «Большое видится на расстоянии»… — услышав его слова, я немного нахмурила брови и слегка улыбнулась, не понимая, к чему он ведет: — Мне кажется, ты настолько сильно ушла в себя, что не видишь своих положительных сторон…— я собиралась возразить роботу, но его фраза буквально заткнула меня: — Их намного больше, чем ты думаешь… Ты еще хотела о чем-то поговорить? — Да, — после каждого его ответа на волнующие меня темы, я заметно тупила и волновалась. — Ты действительно такой…добрый и веришь в людей, мир во всем мире или притворяешься? — нахуй я сейчас это спросила… Но, видимо надо. Интересно же. Только по другому надо было все преподнести, а то… господи боже, что за пиздец я творю…. — Ну, в смысле, вам же нужно остаться на Земле и чтобы люди не мешали, ты притворяешься таким положительным? Я попыталась спасти ситуацию, но сделала только хуже. Видимо, мой пик удачи сегодня был в кафе. А оставшееся время я буду расплачиваться за этот «подарок» судьбы. Ну, а если честно, то кого я обманываю – если бы я меньше спрашивала, то и проблем бы не было. Пришелец невероятно долго молчал. Надеюсь, что у него не вылез «синий экран смерти» и он просто думает: —… Трудно сказать, — задумчиво протянул он. — Мне сложно говорить о себе, как о положительном герое, но… я не притворялся. Если ты имеешь в виду мои слова, то я действительно так думаю. А если ваше правительство посчитает, что мы должны покинуть Землю – мы подчинимся. Свобода – ваше право, — я пыталась понять, по сказанному пришельцем, стоит ли этому верить. — А ты и правда положительный, — тихо пробормотала я. Вообще, это я хотела «сохранить» в своей голове, но не вышло: — И добрый… — Добрый? — тут же переспросил робот. Не знаю, на что я рассчитывала, говоря это, но надеялась, что он не услышит. — Да, — смущенно переводя взгляд на дорогу, ответила я. — Если ты хочешь спросить, почему я так решила, то сейчас я не отвечу… И так лишнего наговорила… Прости, что сомневалась в тебе. На самом деле я все еще не уверена в Лидере пришельцев. Но если бы он притворялся, то его реакция на мой вопрос была бы иная, да и он терпеливо и так спокойно отвечает на все мои вопросы… Если бы он был тираном или лжецом, то столько времени со мной точно не вынес бы. Да и чего таить, внешне он был ну очень добрым. Хотя я его детально не рассматривала, но общий вид явно положительный и… ну добрый. Не подобрать другого слова. Да еще и голос такой приятный, теплый. Не может же вот так все сложится и чтобы он вдруг оказался злодеем или хитрым манипулятором. Да, местами я вижу его уловки, но и я манипулирую … И я теперь злодей? Не думаю. Пусть и с опаской, но я поверю в доброту и общественное мнение о Прайме. Но если я вдруг ошиблась, то эта ошибка будет стоить мне жизни…