Иллюзия

Последний день Нагато не вылезал из мини-фургона. Хината не разбиралась в машинах, а спрашивать у кого-то такую мелочь не сочла нужным, но похожую машину она видела то ли в каком-то кино про шпионов, то ли в старом мультфильме. Однако фургон был напичкан непонятной техникой, в которой мог что-то понять лишь Удзумаки, и поэтому сильнее это напоминало именно первый вариант. Про шпионов. Или про идиотов, вроде них восьмерых. Вторая машина принадлежала Конан и её багажник уже был набит необходимым снаряжением, так как Нагато разрешил загрузить к себе только барахло Дейдары, при условии, что Тсукури идеально его закрепит. Тен-Тен проверяла и перепроверяла оружие: не будет ли осечек, хватит ли патронов и во сколько ей обойдётся это. Когда Такахеши начинала паниковать, её обычно ловил Яхико и отпаивал какао. Если ловили Дейдара с Сасори – то пивом. Тут уже как везло. Одна лишь Хината не могла найти себе занятия, однако, была спокойна. С Мадарой всё было гладко ровно настолько, насколько это было возможно в их положении. После той ночи, когда они в хмельном экстазе набросились друг на друга, и Хьюга, и Учиха перестали делать вид, что между ними ничего нет и не было, но и не преувеличивали значение происходящего. Никакого равнодушия – итак тяжело, и тяжело обоим, каким бы непрошибаемым с виду ни казался Мадара. Теперь они то и дело сидели на диване, молча и тихо прижавшись друг к другу и только сейчас осознавая, скольких людей втянули, а Учиха ещё и понимал, что это из-за него Хината подвергается опасности; они уходили гулять на пустырь возле дома, держась за руки, и доходили до моста над мелкой речкой с мутной водой; они спали вместе – именно спали, Хината перебралась на последние пару дней под бок к Мадаре, и Учиха стискивал девушку так, что ей трудно было дышать. Никакой любви – они могут умереть на днях, а если и выживут, то ничего им ни светит; нет никакой «их истории», как в фильмах или книгах о бесконечных чувствах, нет связи – просто так получилось, что сейчас они вместе и рядом и не хотят смерти друг друга. Каков бы ни был результат их плана, расставание всё приближалось. Последняя ночь была особенно тяжкой. Зная, каково будет не только Хинате, но и всем, Мадара настаивал ехать ночью, но Нагато оказался против из-за погоды: ехать с необходимой техникой под ливнем с плохо работающими фарами фургона грозило если не аварией, то сбитыми настройками приборов. Собственно, что там у него за техника и где он её взял, Удзумаки так и не пояснил, лишь прозрачно намекнул, что доблестной армии Соединённых штатов стоит лучше заботиться о своих раненных. Хината долго колебалась, брать ли ей свои вещи с собой, но потом сказала сама себе: «Я вернусь», - и оставила сумку в комнате Конан. Хьюга вернётся. Все они вернутся сюда, и всё будет хорошо. Переодевшись, девушка потопталась на месте на каблуках, которые были уже слегка стоптаны; Хаюми проверяла, сможет ли Хината бегать в этой обуви и как быстро. Костюм был удобен, но, смотрясь в зеркало, Хьюга с тоской вздохнула. До места предстояло ехать около семи часов, если повезёт, и уже через четыре как минимум она прочувствует всю истинную комфортабельность этих вещей. Поэтому Хината покачала головой и сунула в небольшой кейс для несуществующих документов всего действительно необходимые ей вещи – мягкие кеды. Это гораздо лучше дурацких туфель. - Эй, Хьюга, нам пора! – окликнул её Мадара, так и не решившийся войти. Желание сказать ей что-то очень важное грызло мужчину с самого утра, но он так и не понял, нужно ли это делать. Зачем? Надо ли это ей? А ему самому – надо? Хьюга вышла из комнаты, подошла вплотную и поцеловала в щёку, словно сестра, которой у Учиха никогда не было. - Пора, - кивнула она. Поездка оказалась лёгкой. За окном мелькал унылый однообразный пейзаж из деревьев и серости дождя и асфальта. Фургон ехал какой-то своей дорогой, и Мадара был почти счастлив из-за того, что Дейдара едет не с ними. Сасори вёл уверенно, хоть и слегка лихачил на поворотах, но это были мелочи. Тен-Тен на пассажирском сиденье молчала и ни разу ещё не отвернулась от окна. Хината заснула на втором часу поездки. Учиха знал, что она не спала ночью, так как те часы они провели вместе, жавшись друг к другу и ни разу не сомкнув глаз. Распустив высокий хвост и запустив пальцы в гладкие волосы, Мадара шумно выдохнул. Удивительно умиротворённая во сне Хьюга действовала на него успокаивающе. - Спи, - произнёс Сасори, и Учиха поймал его взгляд в зеркале. – Ты за руль не сядешь, я видел тебя с пивом с утра. Ц, какой педант. А ведь Мадара был совсем не прочь забыть о путанице в голове и сосредоточиться на мокрой после дождя дороге. - И кто будет вести после тебя? – лениво сказал Учиха, понимая, что ответ найдётся. Такахеши, не поворачиваясь, словно деревянных болванчик подняла руку, а Акасуна перестал смотреть на него через зеркало заднего виденья. Мадара расстегнул давящую на грудь пуговицу пиджака. Тен-Тен достала телефон и, нарушая договорённость о том, что никто никому не звонит, набрала номер. С той стороны взяли трубку быстро. Девушка взволнованно и тихо заговорила на каком-то незнакомом, определённо восточном, языке. Учиха отстранённо подумал, что сейчас Такахеши может выдавать их Дженкинсу, и уснул. Разбудила его уже Хината. Спросонья, Мадара не до конца осознал, где находится, и, протянув руку, разгладил маленькую складочку между бровей девушки. Хьюга закрыла глаза и судорожно выдохнула, её волосы были стянуты обратно в строгий высокий хвост. Девушка отстранилась от его руки сама и повернулась к окну. Делая вид, что оправляется, Хината рассматривала место назначения. Здание было выкрашено в скучный серо-белый и вблизи оказалось больше и монолитней, чем представляла себе. Несколько ухоженных клумб и деревьев возле входа терялись на фоне общей громады. И они идут туда... Жуть. Хьюга застыла, смотря в окно, словно впала в транс. Учиха тронул ей за плечо. - Ты в порядке? – негромко спросил он. Девушка вздрогнула, повернулась к нему и неуверенно улыбнулась. Напугано. Тен-Тен протянула им небольшой пакет. - Что это? – Хината взяла пакет в руку и вытащила из него две простые телефонные гарнитуры, из тех, что надо надеть на ухо, как наушник. - Средство связи, причём с ним вас не заподозрят. Правда, мы с Дейдарой их прокачали. - С Тсукури говоришь... – с подозрением протянул Мадара. - Нажмёшь на декоративную пластину – взорвётся через двадцать секунд. Так же мы сможем вас слышать. Сасори постучал пальцами по рулю, поторапливая. Со стороны уже начинало вызывать подозрения то, что они так долго не выходят. Или Акасуне просто надоело ждать? - Жмите на кнопку. Будьте на связи, - шепнула Такахеши и резво отвернулась. Хьюга коротко выдохнула и открыла дверь. День выдался жарким, как будто небо ночью отдало всю воду и холод. Асфальт сухой и высушенный, над ним плавился воздух от жара. Хинате пришло в голову, что, возможно, здесь и вовсе не было дождя уже давно. Девушка дождалась, пока Мадара обойдёт машину и первым пойдёт к главному входу, и направилась следом. Каблуки стучали слишком громко. Хьюга нервничала, и ей начало казаться, что стоящая на входе охрана отлично всё видит: её дрожащие пальцы, скованные плечи, бегающий взгляд. Не выдержав, Хината обернулась, чтобы посмотреть на машину. Но там уже никого не было. Вдруг в наушнике что-то затрещало, и вслед за этим Хьюга услышала искажённый голос Нагато: - Вы где находитесь? - На улице, - шёпотом ответила она. - А ты нас не видишь? – неожиданно услышала девушка Мадару. Как оказалось, сеть была общая – все слышали всех, или же Удзумаки временно что-то намудрил. - Снаружи нет камер, вестибюль вижу, дальше – пока не пробился. Ждите. Что-то пикнуло – Нагато отключился, не попрощавшись, и вовремя: стеклянные двери офисного здания автоматически открылись перед Мадарой. Если снаружи ещё можно держать связь, так как со стороны это смотрится как просто разговор через гарнитуру, то сейчас не стоило, так как двое охранников внимательно их рассматривали. Охрана – спереди, цокот каблуков Хинаты оборвался за его спиной. Учиха неторопливо осмотрелся и прикинул пути отступления. С двумя без оружия будет трудно справиться, но вестибюль был достаточно велик, две двери из него – далеко, так что время развернуться и сбежать тоже будет. Где-то у поджелудочной кольнуло лёгким беспокойством за удивительно упрямую Хьюга, но с другой стороны – он был рад, что девушка здесь. За спинами охранников – небольшой уголок секретарши. Её стол странно смотрелся в гигантском помещении. Как и говорил Нагато, система охраны в вестибюле ограничивалась двумя охранниками: никаких рамок и детекторов. Это радовало, хотя Мадаре было неуютно от отсутствия в руках пистолета: на случай обыска пришлось идти с пустыми руками. - Вы кто? – грубовато спросил один из охранников, наиболее коренастый и волосатый. - По записи, - презрительно выплюнул Учиха, всем своим видом показывая, какой на самом деле нищий ноль этот верзила. Так и надо. Партнёр Дженкинса повёл бы себя с мелкой сошкой именно так. - А это кто? – охранник кивнул на Хинату. Та осталась невозмутимой, хотя лишь сама Хьюга знала, каких трудов это стоило. - Секретарша, - равнодушно пожал плечами Мадара. - Мы вас обыщем. Учиха недовольно цикнул, имея право и на это, но послушно встал, куда ему указали, и раскинул руки в стороны. Хината была от него в трёх шагах, но мужчина не оборачивался на неё. - Портфель не трогать, личная документация мистера Дженкинса, - вдруг услышал Мадара твёрдый голос девушки. – Код знает только мистер Дженкинс. Мужчина бросил не неё взгляд и мысленно кивнул: молодец, не растерялась и придумала, что сказать. Заранее они почему-то не продумали этот вопрос. Дальнейшая тишина, нарушаемая лишь шорохом одежды, продержалась недолго. Звонкий звук пощёчины почти оглушил и, круто развернувшись, Учиха узрел горящую щёку охранника и отскочившую от него пунцовую Хинату, которая держалась за край юбки и одёргивала её вниз к коленям. - Он меня облапал! – возмущённо-дрожащим голосом заявила Хьюга. - Это стандартная процедура, - почти спокойно произнёс охранник, след на лице которого пунцовел всё ярче. - Извращенец! Девушка едва ли не тряслась, и Мадара, хоть и не понимал такой реакции – они же знали заранее об обыске – решил срочно это пресечь. - Ну, хватит, - он подошёл ближе и ненавязчиво приобнял Хинату за плечи. – Хватит с тебя, верно? Хьюга активно закивала и убедительно затряслась, но в то же время лихорадочным взглядом показывала окружающим, что стоит кому-то коснуться её ещё раз в районе бёдер, то это будет не пощёчина, а лихой удар каблуком. Никто не возражал, решив, что ничего страшного, что без внимания остались полы юбки неизвестной секретарши. Однако, когда потирающий щёку охранник посмотрел на них слишком сально, и слишком явно читалось на его лице «секретутка»*, то Учиха и сам едва сдержался от удара ногой. Хьюга сглотнула, радуясь, что Мадара не спрашивает у неё, в чём дело. Иначе она бы разволновалась и всё испортила. К тому времени, как они приблизились к стойке, Учиха уже отпустил её. Блондинка с узким лицом и колким взглядом представилась: «Хелен Парр», - и, попросив Мадару назвать их имена, быстро застучала по клавиатуре. У Хинаты засосало под ложечкой, и девушка неотрывно смотрела на то, как летают по клавишам длинные сухие пальцы с аккуратным тёмно-красным маникюром. Нервничала Хьюга напрасно. Нагато не подвёл и запись – даже с их фотографиями – действительно была в базе. Но Мадаре не понравилось, что Хелен задержала на экране взгляд дольше, чем на три секунды. Впрочем, это уже было близко к паранойе. - Следуйте за мной. Вас ждут. «Вас ждут» - плохая фраза. Их никто не должен ждать. Скорее всего, это была дежурная фраза, прописанная в трудовом договоре мисс Парр. Или миссис. Нагато хмурился всё сильнее. Конан уже опасалась, что его протезы сломаются от перегрева – настолько быстро он ими пользовался сейчас. Яхико напряжённо постукивал ногой по полу, слушал шумное дыхание взволнованного и вдохновлённого Дейдары в передатчике и поглядывал на монитор, куда выводилось изображение с нескольких камер наружного виденья. Тсукури ушёл, как только Удзумаки поставил на изображения камер статичную запись, а реальное изображение вывел на их канал. Подрывник собирался заминировать всё здание: то ли и в правду хороший план на случай непредвиденных обстоятельств, то ли его личная прихоть, - но никто не был против этой идеи. Дейдара бы не смог пробраться внутрь в одиночку, поэтому пока что он проходил по периметру здания, и на экране перед Яхико в разных секторах то и дело возникала его светлая патлатая макушка. Дело шло гладко, и Тсукури не засекли. Но что-то было не так. - Что-то не так, - всё повторял и повторял Нагато, но Конан всё равно собиралась идти внутрь: подтягивала армейский ремень, проверяла крепость шнуровки на тяжёлых сапогах, в которых могла передвигаться тихо, как кошка, причёсывала волосы. Волосами Хаюми занималась преувеличенно долго и в сторону Удзумаки не смотрела. В конце концов, Дейдара, обойдя круг, оказался в последнем секторе. Тянуть дольше было нельзя – в следующий раз Тсукури могло повести меньше и его засекут. Конан соорудила на голове аккуратный пучок сбоку и поцеловала Нагато в щёку. - Не ходи, - сухо сказал он. – Что-то не так. Лучше подождать. - Пора, - возразила Хаюми и быстро вышла, прикрыв дверь. Пальцы Удзумаки замерли, парень закрыл глаза. Яхико хотелось думать, что Нагато сделал перерыв, чтобы не перегружать руки: протезы хоть и были новейшими, но совершенными их ещё не научились делать. - Друг, если хочешь, я могу... – начал было Яхико, но Удзумаки покачал головой. - Она тебя прогонит. Следуем плану, - Нагато снова вперился взглядом в экран. Ему никак не удавалось подключиться к внутренней системе видеонаблюдения, хотя из дому он уже пробовал это сделать, и изображение с камер послушно выводилось перед ним. Даже с накладкой в виде более слабой системы с его стороны, крупных проблем быть не должно. Что-то было не так. Тен-Тен ей нравилась. Уловив тень тревоги на лице Хаюми, Такахеши не сказала ничего и лишь протянула винтовку, но Конан поймала её взгляд, не давая передаваться волнению по цепочке, однако замечая, что Тен-Тен весьма внимательна, и отвечая тем же. Да, затерявшаяся в себе и городах китаянка, я знаю, что ты заметила. Нет, я тебе ничего не скажу и лучше возьму из твоих рук пистолеты. Смазаны? Крепления на кобурах хороши? А патроны? Спасибо, Тен-Тен. Или Тен. Так зовёт тебя Хината, ведь так? А теперь я пойду и ничего не скажу тебе о том, что происходит. Сасори вот-вот надоест ожидание, и он поднимется с водительского сиденья, чтобы лично расспросить всё у Нагато. Иногда Конан думала, что Акасуна и Удзумаки – родственники: так они были похожи и так отличались. Но Хаюми никогда не задавала Нагато этот вопрос, а сам он не рассказывал. Услышать же что-то от Сасори было за гранью фантастики. Женщина поднялась на холм, что был с задней стороны здания и вошла под сень небольшой рощицы. Параллельно движению хода шла дорога, если что – запасной путь, но Конан не была настолько глупа, чтобы идти по ней. Так как Тсукури уже проверил путь, она шла по его следу: примятая трава, сломанные ветви кустарника, порванная паутина, след ботинка в не высохшей луже грязи после ливня. Хаюми надеялась, что не растеряла хватку, которой у Дейдары нет. На мгновение Конан позволила усталости, возрасту, волнению и злости выступить на лице, а через минуту она уже была в зоне видимости камер, изображение с которых видел Яхико. Тсукури сидел в тени каменной ограды: сумасшедший, довольный и с пультом управления в руках. - Я думала, такие бывают лишь в глупых фильмах, - солгала Хаюми, кивнув на детонатор. Женщина не думала, а точно знала, так как видела, что в реальности дистанционное управление бомбами не похоже на пульт от телевизора с единственной красной кнопкой. - Я люблю глупые фильмы, - Дейдара сдул с глаза чёлку. - Про террористов? - Про супергероев. Вечно в них чьи-то задницы взрываются. «Псих, точно псих», - мысленно заключила Конан, но не поняла, это отрицательная или положительная характеристика. Скорее просто факт, и Хаюми не была бы удивлена, обнаружив в дальнем ящике стола Тсукури справку о его психических расстройствах. Если у Дейдары вообще где-то есть свой стол, а справка не подорвана вместе с одним из его жилищ. В плане места жительства Дейдара был крайне не постоянен. Конан оглядела каменную ограду и перекинула ремень на винтовке через плечо. На автомате она подумала о колючей проволоке и патрулировании, как могло бы быть на военных объектах, но то глупости, хотя натыканные везде камеры уже вызывали подозрения. Многовато для простого офиса, хотя Ричард Дженкинс не был простым бизнесменом. Испугался собственной смерти после убийства брата? Вряд ли, на труса или глупца он не походил, хоть и затеял облаву из-за репутации и гордости. Но в деле Дженкинса лицо – это всё. Лишившись лица можно всё потерять. А значит для этого можно лишать лиц – или жизни – других людей. Дженкинс стремился отнять жизнь Мадары и его сообщницы, и он уже забрал лицо Конан, когда вместо обещанного за отвратительную и грязную работу попытался избить, а охрана выбросила на улицу. Синяки держались месяц. Яхико помнил до сих пор, а Нагато – не знал, пока не были куплены и установлены протезы. После он пять раз порывался от них избавиться, хотя ни Яхико, ни Хаюми никогда не говорили вновь о том, как добывались деньги. Удзумаки стал быть с ней тогда, когда не смог найти покоя от своей несуществующей вины. Конан дарила ему спокойный сон просто тем, что лежала рядом и принимала то, что его вечно руки холодные. Осмотрев стену, Хаюми приметила выбоину и пружинисто подпрыгнула. Пальцы уцепились за бетон, руки подтянули, ноги нашли опору... Дальше – ветка соседнего дерева, снова выбоина, выступ – ограда и не предполагалась идеально прямой – прыжок, и вот Конан уже осторожно выглянула из-за стены, исследуя взглядом территорию. Чисто. Женщина отсчитала, как учили когда-то, тридцать секунд и перемахнула на другую сторону. Приземление вышло жестковато, но это она отвыкла. Дейдара протянул руку и, сорвав травинку, задумчиво её закусил. Мысленно он назвал Хаюми обезьяной с присосками в самом хорошем смысле: несмотря на то, что план был в другом, Тсукури раздражала зависимость от другого человека, и он попытался пробраться на территорию сам. Это стоило ему отбитой задницы, ссадины на пояснице – содрал о ветку – и привело к нулевому результату. А Конан: раз, два – и наверху уже. Потянувшись, парень поднялся и лениво зашаркал налево к чёрному ходу, который открывался только изнутри. Дверь была неприметной, но крепкой, металлической, такую не вшибешь даже втроём. Замочная скважина или же электронный, кодовый или по карточке, замок снаружи отсутствовали. Спустя пятнадцать крайне скучных и тихих минут, в течение которых Дейдара размышлял, что будет, если подорвать здание сейчас и скольких он наживёт себе врагов, дверь открылась. Конан выглядела точно так же, как и тогда, когда скрылась за высокой оградой. На её щеке было маленькое еле заметное пятнышко, но Тсукури заразился у придирчивого ко всему Акасуны привычкой замечать детали. Бледную царапину на плече любовника. Аккуратный шов на его толстовке. Усталость в глазах Хинаты Хьюга: как увидел впервые – так и сегодня утром. Бурое пятнышко чужой крови на щеке Хаюми. Забавно, а ведь он не слышал выстрелов. Или шума драки. Да, всё это становилось всё забавней, и если всё будет в порядке под конец – Дейдара точно не пожалеет об этой вылазке. Но Сасори лезть в пекло не любил, а на себя и остальных Тсукури было плевать. На Акасуну – почти плевать. Без него стало бы чудовищно скучно. - А ты тихая, - протянул Дейдара. - Вот и ты заткнись. Помоги. Парень дождался, пока Конан бесшумно закроет дверь чёрного хода, заняв себя рассматриванием оглушённой охраны. «Хм... Прикладом по затылку? Ага, вон кровь на шее. Тихо-то как, тоска?» Ясное дело, что «помочь» - это куда-то деть оглушённых. Это ему типа тащить надо? - В подсобку, тут есть одна. Тащи. Ну да, ему. Женщины у нас только и делают, что прикладами оглушают. А тяжести таскать, так это не их заботы. Тсукури управился за два захода с постоянными остановками и жалобами на грыжу, а так же угрозами подать в суд за надорванную спину. У Хаюми сложилось впечатление, что нет у Дейдары никаких мотивов, и всё происходящее для него – развлечение. Парень болтал шёпотом, жестикулировал и посылал простейшую безопасность к чёрту. Когда Конан передала Тсукури его же рюкзак, Дейдара случайно – или нет? – встряхнул его и даже не заметил. А женщина не сомневалась в содержимом его сумки. И ведь не скажешь, что подрывник глуп и смерти не видел, скорее играется. Догонит его смерть или нет? Успеет ли он извернуться? Опасная игра. Хаюми только ещё раз уверилась в его психической неустойчивости. - Я иду первой, - строго сказала Конан, чтобы Тсукури не сомневался; если он ослушается, то она выстрелит, и ни Нагато, ни Яхико никогда никому не скажут, что это сделала Хаюми. – Ты со своими игрушками – за мной. Слушаться меня. Дейдара хмыкнул, но возражать не стал. Всё равно, как только всё закончится, он поднимет здесь всё на воздух. Полчаса ровно – Мадара считал. Нервное напряжение гремучей змеёй прокралось в сознание и теперь раздражало треском своего хвоста. Однако Учиха привык доверять интуиции, и сейчас она подсказывала, что он идиот и сам себе приготовил западню. Нагато вышел на связь один раз, сообщив, что видит их и подключает постепенно соседние коридоры. Так же Удзумаки сказал, что там пусто, и, как только он заменит изображения в камерах, они смогут продвигаться вглубь здания. Но в его голосе было явное напряжение, не связанное с рискованностью или же абсурдной шаткостью их плана, так как это присутствовало изначально. Что-то было уже не так, и Мадара ощущал это всем своим естеством. Хината сидела с прямой спиной, как статуя, и не шевелилась: колени вместе, носы туфель параллельно друг другу. Портфель с его пистолетом – меньше, чем на расстоянии вытянутой руки. Изредка Хьюга поправляла юбку, а Учиха думал о том, что девушки касались потные лапищи охранника. Мерзкие мысли, скользкие. Наряжённая тишина сменилась звонов в ушах ещё до того, как Нагато не своим голосом заорал в наушник: «Западня!». Так, словно бы Удзумаки дорожил их жизнями, а не благополучием Конан, которая уже должна была пробраться внутрь. Двери с двух сторон раскрылись и вышли две группы людей в чёрной одежде. Мадара вскочил, понимая, что не успеет дотянуться до пистолета, а время текло медленно, или же мысли неслись, опережая минуты. Вот и всё. Звук выстрела оглушил и вывел из странной заторможенности. Не ощущая боли и понимая, что никто не промахнулся бы сейчас, Учиха оглянулся на Хинату, ожидая увидеть, как она заваливается назад с пятном крови на животе и как оканчивается бессмысленно её жизнь здесь и сейчас. Но стоящая с пистолетом в руках Хьюга сделала ещё один выстрел вверх на лампы и свет погас. Хватая её за руку в кромешной темноте и испытывая странное чувство дежавю, Мадара задел ладонью пустую кобуру на девичьем бедре. *Этим словом обозначается такая профессия, когда в обязанности секретарши входит и интимное обслуживание начальства своего. В общем, штука нелегальная и мерзкая, погуглите, хотя я не уверена, есть ли такое слово в английском, а уж тем более в японском языке.