Иллюзия

От автора: Глава короткая, малоинформативная и мне она не очень нравится. Чисто теоретически, я могла бы и лучше, но на практике... Заранее извиняюсь, надеюсь восполнить в следующий главах.(Кстати, большинство персонажей этой главы в последствии в фанфе принимать участие не будут) Колибри – это маленькие птички с экватора. Их особенностями являются: невероятно высокая скорость взмахов крыльев, яркий окрас перьев и незаметность в естественной среде. Это то, что помнил Мадара. У колибри на ринге была только окраска: изумрудно-зелёное платье и розовые волосы, хотя краска на них уже побледнела. Или так надо? Учиха подозревал, что у девчонки есть какой-то козырь под подолом, так как просто не мог поверить, что женщина сможет одолеть своих монстрообразных противников грубой силой. Мысль попахивала шовинизмом, однако девушка не была похожа на обожравшихся стероидами рестлерш. После её поклона участников согнали с возвышения; Канкуро тоже отошёл в сторону. Откуда-то с потолка на ринг с диким металлическим грохотом обрушилась железная клетка. Хината еле сдерживалась, чтобы не начать грызть ногти. Напряжение натянулось до предела. Хоть они с Сакурой никогда и не были особо близки, но Хьюга волновалась так, что, попробуй она встать, коленки бы подкосились. В животе всё скрутило в тугой узел. Тен догонять не собиралась. Вон она, на далёкой трибуне, не Тен, а уже Тен-Тен. Такахеши болтала с каким-то длинноволосым шатеном; тот вежливо улыбался и кивал. Заметив Хинату, девушка помахала рукой и, кивком головы указав на её соседа, шкодливо подмигнула. Хотя с такого расстояния могло и показаться, но дальнозоркая Хьюга верила себе, а потому мигом покраснела и покосилась на брюнета. Мужчина, не отрывавший взгляда от ринга, ничего, к счастью, не заметил. Надо признать, Мадара нервничал. Дженкинсу-то хорошо, Дженкинс уже пьян в стельку и не думает о том, какие деньги уйдут из рук в случае проигрыша Колибри. Нужно было на что-то отвлечься, так как непосредственно бои его не интересовали. Учиха стал дергать соседку. - Хината, а ты всех клиентов бьёшь или я такой особенный? Девушка дёрнулась и затравленно на него оглянулась, лихорадочно соображая, чтобы ответить. Пальцы привычно теребили край футболки. Вопрос был с дешёвым, но действенным подвохом: сказать, что всех бьёшь, что было бы слишком очевидным враньём и, как следствие, вызвало бы волну едких замечаний, или же признать что он того... особенный. - А как в... – она одёрнула себя, - тебя зовут? - Мадара. Учиха Мадара. Очень хотелось передразнить, так как сказано это было на манер Джеймса Бонда, но Хьюга сдержалась. Мадара так Мадара. И, конечно же, она не собирается обращаться к нему на «вы» и по фамилии, хоть они на автомате говорили на японском. Это как-то само вышло, так как на родном языке говорить всегда проще, как бы ты хорошо не знал иностранный. Ни каких суффиксов, ни в коем случае. Только не с этим... человеком. Учиха хотел сказать ещё какую-нибудь колкость, но его внимание привлекло необычное затишье; вдоль ринга прошлась блондинка с бикини, показывая табличку с номером боя. Десять. Девица тряхнула шикарными волосами, показала себя со всех сторон и удалилась. Решётчатая дверь в клетке поднялась и с лязгом опустилась. Колибри очаровательно улыбнулась своему противнику. Всё то же платье смотрелось нелепо, особенно в сочетании с футбольными бутсами и перчатками. - Итак... В правом углу ринга – Ко-олибри! Этот наглый новичок... Ой, простите, решительная леди... - Канкуро, не увлекайся, - деликатно заметили со стороны судей. Гаара изначально имел интелегентно-равнодушный вид, даже в те моменты, когда бойцы сплёвывали на пол кровь. А такое бывало. - Ладно, ладно... Колибри, прекрасна и обманчиво хрупка, однако, дошла до нашего турнира, а это значит, что нас ждёт зрелище!!! В привычный приветственный крик вплелся не редкий свист. Розоволосая вскинула руку и показала фак толпе. Кто-то засмеялся, а кто-то – заулюкал. - А в другом углу ринга – Тич! И, чтоб меня, я точно где-то слышал эту фамилию... только где... никак не вспомню... - Канкуро! - Ох, приношу свои извинения, - Канкуро отвесил насмешливый поклон, - Итак Тич: он мускулист, волосат и громко орёт, как мы все видим и слышим! Тич, волосатый перекаченный и небритый мужик, действительно кричал, хотя его вопли были больше похожи на звериный рёв. Мадара поморщился – такие типы не вызывали у него ничего, кроме отвращения. - Чёрт, надеюсь, эта Колибри знает, что делать... - Сакура... – тихо, но твёрдо произнесла Хината. – Её зовут Харуно Сакура. - Лучше, чем я думал. Тич скинул с себя какую-то хламиду и ухмыльнулся. Похабно. Самоуверенно. Самовлюблённо. Сидел бы Учиха ближе – его б точно стошнило. Сакура, или как там ещё, наклонилась и потянула подол платья вверх, а затем небрежно отшвырнула в сторону, как не нужную более тряпку. Простые белые спортивные трусы, простой короткий и тоже, разумеется, спортивный топ, а тело – сплошные сухие мышцы, поджарая, как пантера. Опасная. Колибри криво усмехнулась. - Начали!!! И грянул гром. Тич брал весом, ростом, грубой силой и прямыми приёмами, на них основывающимися; это становилось ясно, стоило только на него взглянуть. Колибри, как ей и полагалось, – скоростью. Пока что она только уклонялась, а Мадара и сам не заметил, как сильно наклонился вперёд. Хината цеплялась за его рукав, так как больше было не за что, но мужчина не обращал на это ни малейшего внимания. Зал затих. Тич пытался одним махом вышибить из девчонки дух или, по крайней мере, отправить в больницу, чтоб не наглела и не совалась куда не следует, но он был слишком громоздок для такой затеи. Тич хватал – Колибри ускользала, легко, как птица, у которой она украла имя. Тич сокрушительно бил – Колибри обтекала его руки, как вода, предсказывая движения. Горилла злилась, птичка танцевала в обуви футболистов-неудачников, вторя музыке людских криков, и красиво, но жестко улыбалась. Девушка показывала себя, ей это нравилось внимание и яркий свет ламп; розовые локоны ударяли её по лицу при резких поворотах. Наконец, девчонке это надоело. Колибри элегантно избежала захвата, поднырнула Тичу под руку, и оказалась у него за спиной. В некоторой степени, ему не повезло оказаться согнувшимся, а может, на это и был расчёт. Девица лихо запрыгнула ему на спину, бутс коснулся лопатки, другая нога поднялась вверх и резко опустилась вниз. Прямо на потный затылок Тича. Розоволосая отлетела в сторону и, пружинисто приземлившись, напряглась, ожидая контратаки. Но её не последовало, так как Тич покачнулся и рухнул, впечатываясь рожей в пол. Колибри гордо выпрямилась в оглушительной тишине. В следующее мгновение зал взревел. Мадара и Хината вскочили и заорали. Учиха не собирался болеть: волноваться, сопереживать, реагировать на победы, как ненормальный, ругаясь и вскакивая, и прочее. Но как-то само получилось, что он оказался в числе бешенных фанов Колибри, чьё число росло с каждым боем. - Давай, Колибри!!! - Сакура, ты сможешь! – а это Хината. Хьюга тоже заразилась атмосферой. Девушка прыгала на месте и, сдерживая эмоции, прикусывала кончик ногтя на указательном пальце. Цеплялась за его локоть, так как нужно было за что-то цепляться, а Мадара и не возражал. Крики брюнетки при победах Колибри, то, как она на радостях бросалась его обнимать, как улыбалась, как подбила называть розоволосую девчонку по фамилии, чтоб та точно поняла, что болеют за неё... Это соответствовало атмосфере. Настолько, что мужчина был даже не против злостного нарушения личного пространства и на автомате приобнимал её за талию, чисто платонически, рука сама ложилась. В перерывах – или когда на ринге была Колибри, а остальные бои его мало интересовали – Учиха просвещал Хинату в тонкости подпольной иерархии. - Теперь её зовут Мей... Гордая, все на неё смотрят... А раньше была Меллисой из стрип-бара на сороковой улице Нью-Йорка. Горячая штучка была, даже жалко... Хотя замашки-то остались, разрез-то какой на юбке. - Гаара сидел на героине, но вылез – за это его здесь и уважают. А на лбу не татуировка, а шрамирование. Кстати, не смотри на внешность: ему уже под тридцать. Впрочем, вся их семейка странная... - Семейка? - Да, трое Собаку, сестра их где-то здесь... Говорят, они держали под контролем пол-Мексики, хотя чёрт их знает, зачем они оттуда свалили. - Хочешь попкорна? - Где ты его взяла? - Под стулом, - пауза. – Не смотри на меня так, упаковка была не вскрыта... Не хочешь, не бери. - Ладно, давай. - Эй, так нечестно, не всё сразу... На верхней «западной» трибуне перегорели лампы, и никто не удосужился их поменять. Из-за этого там образовалась густая пыльная темнота, в которой укрылась чья-то тень. Парень шмыгнул носом – кажется, он вновь простудился – и пошарил рукой возле сиденья, ища длинный тубус, который бывает у художников, только гораздо шире. Затем поправил дурацкий, рыжий в чёрную полосу, шарф, закрывающий пол лица. Бои сменяли один другой, его клонило в сон. Хотелось горячей еды, неважно какой, и вымыть голову: сильно отросшие волосы висели грязными чёрными сосульками и лезли в лицо. Несмотря на то, что глаза слипались, ладони в перчатках взмокли отнюдь не из-за жары. Рука полезла в карман и сжала рукоять ножа. Это успокаивало, хотя на этот раз любимое оружие останется без дела. Сегодня – винтовка, с которой он никогда особо не дружил. Выстрелить и дать сигнал остальным, чтоб начинали. Выходы оцеплены, во всяком случае те, что им известны... Ничего, в нужный момент он попадёт, всегда попадал. Учиха Мадара был далеко от него, но он сразу его узнал. Сидел рядом с какой-то девицей и трепался с ней. Ублюдок. Урод. Парень в который раз представил, как снимет с него скальп, но он осознавал, что время для мести ещё не пришло. Его жизнь была не самой счастливой, но и не самой плохой. Когда в ней был свет: карие глаза, которые, причиняя ему боль, тускнели с каждым днём, ласковые руки... Подавшись секундному порыву, брюнет оттянул шарф и вытянул из-за ворота водолазки простой медальон, левая часть парного, чёрный «инь» с белой каплей. Полюбовался, приложил к губам... - Рин... После своеобразного ритуала, с которым всегда приходила уверенность в себе, парень вновь стал собран и сосредоточен. И начал ждать. То, что в последний бой, финал, вышла Колибри – простите, Харуно Сакура – практически никого не удивило: девка шла по головам, иногда в буквальном смысле, совмещая акробатические приёмы и точные удары в шею и затылок. То, что она победила прошлого чемпиона, не без травм, сломанная рука висела плетью, а краткий женский вопль боли стоял в ушах, но победила, вызвало столь дикий ажиотаж, что стоило начинать опасаться за свою безопасность. Мадара и Хината тоже добавляли свою лепту. Наверное, ведущую роль сыграло то, что они называли Сакуру по имени, а не по прозвищу, но оба чувствовали себя на ступень выше остальных. Харуно кричала с ринга: - Чёрт побери, я круче всех!!! Канкуро срывал голос, говоря, что это невероятно, но его уже не слышали. Впрочем: - Колибри, пошли на свиданку!!! - Да пошёл ты! Как ни странно, ответила ему не Сакура, а та девица блондиночка, что расхаживала по рингу с номерами боёв. Девушка прицельно швырнула в Канкуро табличку с надписью «ФИНАЛ» и грациозно, модельной походкой, подошла к Колибри. - Моё... – негромко произнесла она, однако, из-за акустики, её слова разнеслись далеко. В следующую секунду зрители одобрительно засвистели, а Хьюга вспыхнула и спрятала лицо в ладонях. Блондиночка – кстати, она была всё в том же бикини – и опьянённая победой, а потому не возражавшая Харуно слились в столь жарком поцелуе, что многим резко стало душно. - Да уж... Ну у неё и фансервис.... Мадара был доволен. Победа Колибри обещала такие деньги, что даже у него голова шла кругом. Дженкинс, тоже понимавший это, совсем ошалел; встретившись с ним взглядом, Томас что-то выкрикнул, но Учиха, прослушав, лишь благосклонно кивнул. Настрой у него был благодушный, всё шло по плану... Мужчина вздрогнул. Можно было назвать это интуицией, но чувство, что что-то не так, что-то вот-вот случиться, появилось хоть и внезапно, но исчезать не спешило. Мадара стал лихорадочно оглядываться, так как лучше быть параноиком, чем мертвецом. - Что такое? – Хьюга встревожено дёрнула его за рукав. Но Учиха не ответил, так как уже заметил. Какой-то парень, которого никто – никто! – не видел, не хотел видеть, уже держал руку на прикладе винтовки. Делать что-то было уже поздно, стрелок прицелился... Какие-то люди в проходах, которые не дадут лишним людям выйти... Выстрел. Томас Дженкинс покачнулся, на мгновение замер, будто ещё сам не понял, что произошло, и рухнул на пол с простреленной головой. И, пока ещё не начался всеобщий хаос, Мадара рефлекторно схватил Хинату за руку и побежал к пока ещё свободному выходу.