Не ставший избранным

Стояла невыносимая жара, и Нил буквально изнывал от безделья у себя в квартире, сидя под вентилятором. С записью альбома было покончено, и нужно было постоянно придумывать себе какие-то занятия, чтобы не сойти с ума. Он уже и почитал, и подремал, и посмотрел телевизор, и поиграл на всём, чём можно. О том, чтобы выйти на улицу раньше позднего вечера не могло идти и речи - уж лучше сразу в ад. А ещё он сильно скучал по Бретту - теперь они проводили вместе намного меньше времени, и ему не терпелось начать работу над новым материалом, чтобы чаще видеть это прекрасное лицо. И руки. И ноги. И задницу. Точнее её отсутствие. Но самое желанное ему пока увидеть не довелось. Ему было безумно любопытно, что прячется в штанах у самого сексуального мужчины Соединённого Королевства. Однако разгадать намерения Бретта и его отношение было непростой задачей. С одной стороны Нил не мог не замечать его заигрываний, но с другой - в какой-то момент Андерсон как будто одёргивал себя, вспоминая, что младшие по группе должны соблюдать субординацию. Нилу казалось, что порой Бретт слишком строг с Ричардом. В то же время, если бы он был с ним мягок, ревность Нила не заставила бы себя ждать. А может нужно перестать ходить вокруг да около? Если королева не замечает или не хочет замечать его тонких намёков, значит, эти намёки должны стать толще. Возможно, что королеву саму раздирают сомнения, и ей требуется толчок? Нил попытался поставить себя на место Бретта: будучи в его положении и имея определённую степень самолюбия не так-то просто сделать первый шаг в сторону такого мальчишки, как он. Но Нил также понимал, что ставки очень высоки - один неверный шаг, и он может распрощаться с группой. И, вот так, лёжа на кровати в раздумьях, и выкуривая одну сигарету за другой, он не заметил, как наступил вечер. Солнце, наконец, скрылось, и стало легче дышать. Нил вышел на балкон вдохнуть приятного остывшего воздуха. Вдруг он вспомнил, что за весь день вообще ничего не съел. С мыслью сделать себе вегетарианский сэндвич он направился на кухню. Только он собрался исследовать содержимое холодильника, как зазвонил телефон. «Должно быть, Саймон. Опять его разобрало потрепаться». Сначала он решил не брать трубку, но в последний момент передумал. - Алло. - Не очень-то ты торопишься подходить к телефону, Кодлинг, – это был Бретт. - Я думал, что это Саймон. Неохота сейчас с ним разговаривать, - честно ответил Нил. - А со мной охота? – усмехнулся Бретт. - Почему бы и нет. Если расскажешь что-нибудь интересное. - Вообще я хотел заскочить к тебе. Так что жди, скоро буду, - сказал Бретт, и положил трубку, не дожидаясь ответа. Нил не сразу осознал то, что сейчас произошло. Добыча сама идёт к нему. Пора брать быка за рога. То есть Бретта за… Губы непроизвольно растянулись в улыбке. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что Бретт под кайфом. - А у тебя тут мило, - сказал он, оглядываясь по сторонам. - Типичное место обитания молодого свободного красавчика. Нил почувствовал, как у него учащается пульс. Было бы из-за чего - из-за небрежно брошенного замечания, которому не нужно придавать малейшего значения. - Принесу нам пива, - сказал Нил, но Бретт замахал руками. - Не надо, меня уже тошнит от него, - застонал он. - Только себе, если хочешь. - Тогда я тоже не буду. Интересно, если Бретт Андерсон решит прыгнуть с крыши, он тоже прыгнет? "А эта идиотская аналогия в моём случае не такая уж идиотская". - Ты чего сегодня такой задумчивый? - спросил Бретт, по-хозяйски копаясь в полке с винилом. - Ты серьёзно слушаешь классику? - он помахал пластинкой у Нила перед носом. - А что тебя удивляет? - Да так. Далеко не все модные мальчики в кожанке и мартинсах слушают симфонии Бетховена. - Если хочешь, я могу надеть костюм, - пожал плечами Нил. - Ха-ха-ха, - заржал Бретт. - Нет, с голым торсом ты мне нравишься больше. Он сейчас реально это сказал?! - Вот, это пойдёт, - сказал Бретт, доставая "Ocean Rain" "Echo and the Bunnymen". Заиграла "The Killing Moon". Нилу вдруг безумно захотелось крепко прижаться к нему. - Бретт, зачем ты здесь? - Вы все спрашиваете одно и то же, хотя прекрасно знаете ответ, и сами этого хотите. - Кто все? - Нил почувствовал, как по спине пробежал неприятный холод. - Доброе утро, - всплеснул руками Бретт. - Неужели ты думал, что ты у меня первый? Холод стал ещё неприятнее. Он потянулся за валявшейся на диване футболкой. - Не думал. Я прекрасно понимаю, что ты можешь иметь всех, кого хочешь. - Но не имею. Я допускал до своего тела только избранных, а таких было немного. Нил зачем-то ухмыльнулся и промолчал. - Но не подумай, что у меня мания величия. Последние два года были очень дерьмовыми для меня. Я почти перестал смотреться в зеркало. Не знал, что мне делать со своей жизнью. До Нила вдруг дошло, что два года назад примерно в это время из группы ушёл Бернард Батлер. - Знаешь, когда тебе 27, ты уже начинаешь понимать, что никакие секс-марафоны не заполнят огромную дыру у тебя в душе. Пытаться заглушить боль таким образом - это как напиваться до поросячьего визга, а потом блевать и мучиться от похмелья. Нилу очень хотелось спросить его про Бернарда, но он боялся услышать ответ. - Я переверну пластинку, - сказал он. - Оставь эту чёртову пластинку, мне от неё только хуже. Подойди ко мне. Нил послушался. Бретт без колебаний стащил футболку сначала с него, а потом с себя. Затем - грубый поцелуй, пальцы мёртвой хваткой сжимают шею. Одна секунда - и он уже лежит на полу, придавленный телом Бретта. Поцелуи становятся всё яростнее, Бретт давит всё сильнее, кажется, что пол сейчас провалится под ними. Нил поднимает глаза на окно - шторы остались не задвинутыми, он видит ярко- синее вечернее небо и пару одиноких звёзд. В голове крутится строчка: "In starlit nights I saw you, so cruelly you kissed me". Наконец его пронзает приятная боль, и он чувствует, что он уже не здесь, не у себя в квартире, не в Лондоне, не в этой стране, не на этой планете, и даже не в этой галактике. Того, старого Нила Кодлинга больше не существует, он вышел на новый уровень. Он теперь избранный. Какое-то время они молча лежат на полу. Бретт сразу отстранился, уставившись в потолок немигающим взглядом. Никто из них не задаёт стандартных пошлых вопросов типа "Тебе было хорошо?". Они оба знают ответ. - Кодлинг, сыграй мне что-нибудь, - сказал Бретт, доставая сигарету. Нил натянул штаны и послушно сел за фортепиано. Заиграл Элегию Массне. Бретт встал рядом, привалившись на инструмент. Перебирая клавиши, Нил поглядывал на него сквозь сигаретный дым, и понимал, что Бретт уже не здесь, не с ним. Мысленно он где-то там, в 93-м. Слушает, как ему играет на пианино кто-то другой. Глупый, глупый мальчик. Никакой ты не избранный и никогда тебе не закрыть эту огромную дыру в душе. - Ты сейчас думаешь о том же, о чём и я? – наконец заговорил Бретт. – Мы с тобой как будто в сказке про блядскую Золушку. Карета превратилась в тыкву и всё такое. - И я догадываюсь, кто из нас Золушка, а кто принц, - сказал Нил с горькой усмешкой. Что за дерьмо? Неужели нельзя было просто трахнуть и уйти? Нет, ещё нужно поиздеваться. - Я сказал хуйню, не бери в голову. Там же в конце все жили долго и счастливо, а мне такое не светит. Мне просто нужна доза, больше ничего, - с этими словами он стал одеваться. Нил чувствовал себя рыбой, выброшенной на берег и хватающей ртом воздух. Он хотел бы что-то сказать, но не мог выразить это словами. "They know the words to say it all, but just not what to say".