Толпы глупцов, что верят вашим словам Война это жертвоприношение богам, Которых сотворили безрассудные умы Мне надоело тонуть в твоей лжи
***
– Бонт! – веки его опустились, а ресницы перестали дрожать. Я ощутила, будто мне вырвали сердце, и заставили жить дальше. Кровавые слёзы стекали уже по моим щекам, к горлу подступил комок, который душил меня изнутри. Крик души. Облако обжигающей едкой энергии, вырывающееся из моих лёгких, расползалось всё дальше, заставляя в муках корчиться тех, кто пытался приблизиться. Мои обалдевшие товарищи отшатнулись, казалось, ещё секунда, и они будут готовы обратиться в бегство. Лица их исказил нарастающий страх, и непонимание. Я кричала, что было сил, вложив в свой крик всё отчаяние и безысходность, владевшие мной всё это время. Субантры вдруг начали падать замертво. Небеса разверзлись и сам Шепфа спустился вниз. Битва приостановилась, сражающиеся застыли в немом благоговении, словно статуи. – Братья и сёстры. Дети мои. Прекратите убивать друг друга. Мне невыносимо на это смотреть. Принцип "око за око" приведёт лишь к миру, полному слепцов. – Кха... Кх... Ха... Ха-ха-ха! Тихий смех вырвался из горла Мальбонте, и я невольно вздрогнула всем телом, прижимая к груди его голову. Жив. Жив. Он жив... Слёзы бесконтрольно лились по щекам, вытесняя собой всю злобу, что я впустила в свою душу. Радость от того, что мой любимый всё ещё дышит, уравновешивала боль, и я наконец поняла, что никогда не смогла бы принять сторону. – Ты не можешь вечно мстить мне, мальчик мой. Я пришёл, чтобы положить конец этой бессмысленной войне. Я готов признать свои ошибки и простить тебя, дитя. Шепфа ждал ответа, будто для него это действительно имело значение. Мальбонте еле слышно шевелил губами. Я склонилась к нему, силясь услышать слабый шёпот. – Что, если я́ не готов простить тебя? Ничем не выдав своего разочарования, Шепфа подошёл ближе, и молвил. – Я одержал верх над собственным братом, равным мне по силе. Тебе не победить меня. Но нужно отдать тебе должное, ты привлёк моё внимание, Мальбонте. Если бы я знал, к чему приведёт моё решение, я бы никогда так не поступил. – Да неужели?! – моему возмущению не было предела. – Пока я была в отключке от лошадиной дозы снотворного, – я укоризненно глянула в сторону Мими, – кошмарное видение преследовало меня! Разъярённый Мальбонте врывался в мой дом на Земле, убивая моих родителей и меня снова и снова! – Впервые я чувствую в себе такую силу, и пусть она не моя, – коротко взглянув на Мальбонте, я снова повернулась к Шепфа, – не будешь ли ты так любезен объяснить всем присутствующим, почему мне так хочется надрать твою белую и пушистую задницу?!! – мой голос сорвался на ультразвук, и я вскочила с земли, готовая атаковать, если потребуется. Я понимала, что вероятно это будет последнее, что я сделаю, но только впитав боль любимого, я наконец поняла, что же он чувствует изо дня в день. И пусть нам не одержать победы, последнее, что он увидит – то, как я сражаюсь за него. Мальбонте одарил меня благодарным взглядом, понимающе кивнув. Полуангел-полудемон поднялся вслед за мной, выступая вперёд, и защищая собой. Его рана почти затянулась, а новые огромные крылья разорвали кожу на спине. – Тебе дан только один шанс, Шепфа. Хватит этой вечной лжи. Пора стать честнее перед собой, и вложить каплю правды в свои слова и свои поступки, – спокойно произнёс Мальбонте, расправив крылья. Ангельское терпение требует дьявольской силы. Сегодня я убедились в этом воочию. Ярость внутри меня нарастала, и я была готова наброситься на создателя в любой момент, а Мальбонте так просто давал ему шанс. Шепфа быстрым взглядом оглядел поле боя, и нехотя ответил. – Я посылал тебе видения, Вики Уокер. Иллюзии, в которых пытался убедить, что Мальбонте абсолютное зло. Однажды у меня не хватило духу убить ребёнка, и теперь я расплачиваюсь за это, – бесстрастно отчеканил Шепфа, горделиво окидывая взглядом присутствующих. Выжившие зашептались, в горящих глазах читалось немое осуждение. – У меня есть брат, Шепфамалум. Боясь потерять власть, я запер его в небытие. Когда маленький Мальбонте узнал секрет от Шепфамалума, и сам не ведая того совершил массовое убийство ангелов и демонов, я разделил мальчишку на две сущности. Ангельскую я отправил томиться в башню, а демоническую заточил к своему злому брату. Там он оказал чудовищное влияние на Мальбонте, пытаясь использовать его в своих целях, чтобы выбраться из заточения, и отомстить. Я поймала на себе долгий изучающий взгляд брюнета, и меня с головы до пят пронзила волна стыда. Я злилась на себя за то, что так долго отрицала свои чувства, сея в душе крупицы недоверия к этому невероятному мужчине, отчаянно желавшему быть по́нятым. – Мне было глубоко плевать на погибших, я сослал мальчика лишь потому, что он знал главный секрет небес. Я вырвал его родителям крылья и отослал их на землю, не потому, что они убили сестру Эрагона. Я совершил это, чтобы секрет остался нераскрытым. И, чтобы не допустить повторения истории, я наложил запрет на отношения между ангелами и демонами, как величайшее преступление против небес. – Так в чём же твой грёбаный секрет, я ничерта не понимаю! – раздражённо рявкнул Люцифер, и остальные поддержали его. – Я не единственный создатель всего сущего, мой брат такой же, как и я. Создатель. Ангелы и демоны равны, дети мои. Нет никаких различий в вашем происхождении и влиянии, вы одинаково божественные создания. Следовательно, в верховный совет цитадели имеют право входить как ангелы, так и демоны от рождения. Не одни лишь ангелы в праве вершить судьбы бессмертных. – Заточив Шепфамалума, я совершил ошибку, тем самым заставив поверить всех, что ангелы выше демонов. В цитадели это дошло до абсурда, когда пытались казнить адмирона Сатаны, при этом пощадив верховного серафима. Всё пошло наперекосяк. – Сам создатель снизошёл до тебя, чего ранее никогда не происходило, и просит прощения... Как долго ты будешь наказывать меня? Неужели моё убийство это ключ к искуплению грехов? Что ты можешь ответить на это, мальчик мой? Бесцеремонно сделав шаг вперёд, я выплеснула на божество весь яд, который сочился из меня, складываясь в слова. – Просить прощения — проще не́куда, а как насчёт того, чтобы взять на себя ответственность за то, что ты натворил? Ещё до того, как Мальбонте раскрыл мне твой гнусный секрет, глубоко внутри я знала... Знала, что ты подлец, но не представляла, насколько. Сдохни! Мне всё-равно, ты даже не врубаешься, какое ты говно! Чьи-то сильные руки оттащили меня от Шепфа, и я неосознанно поддалась. – Я влюбился в истеричку, какой кошмар... – Кто истеричка? Это я-то истеричка?! – Я сказал, что люблю тебя, а ты услышала лишь "истеричка", – ласково шепнул Маль, притягивая меня ближе, украдкой целуя в макушку, после чего обращая свой жёсткий взор на создателя. Сердце моё затрепетало, и ухнуло, пропустив удар. – Вот уж не думал, что ты осмелишься спуститься сюда и поведать миру то, ради чего испоганил столько жизней. Я надеялся, придётся убить тебя, чтобы правда раскрылась. А теперь... Только глупец не понял, чего ты сто́ишь. Полуангел-полудемон неторопливо оглядел выживших, с удивлением натыкаясь на взгляды, лишённые враждебности. Мисселина с Геральдом рука об руку, Мими в крепких объятиях Дино. Даже Мамон с Люцифером поглядывали без прежней неприязни. Ребекка же и вовсе не смела поднять глаз. Все ожидали, пока Мальбонте закончит, не смея прервать его речь. – Твоё убийство не вернёт моих родителей, и тех, кто погиб по вине Шепфамалума. Убив тебя, я не стану прежним. Таким, каким я был до заточения. Меня преследовали столько времени лишь за то, кем я родился. Никто не помог мне обуздать свою силу, из-за этого мне пришлось быть презираемым всеми изгоем. А ты просто жалок в своей попытке оправдаться, Шепфа. – Война окончена! Помогите раненым! – властный голос мужчины разлетелся над полем боя, и я взглянула на него с необъяснимым трепетом в груди. Я смогла. Я достучалась до его светлой стороны. Никакой он не монстр. Он – моя любовь. – Вики Уокер, – Шепфа окликнул меня, и я со смесью жалости и презрения посмотрела на божество, утратившее авторитет. – Ты ведь ещё не выбрала сторону? – Ей незачем принимать чью-либо сторону. Она такая же, как я, – Маль с неожиданной нежностью коснулся губами моего виска. – Вы двое влюблены. И вместе вы непобедимы. Но когда вы направите силы друг против друга, ваше взаимное уничтожение — лишь вопрос времени. И когда это случится, я возможно подумаю о возвращении к правлению небесами. А пока... Счастливо оставаться, – божество без предупреждения растворилось в воздухе, оставляя за собой лёгкий шлейф недосказанности.***
– Долго же ему придётся ждать. Я никогда не причиню тебе вреда... снова, – Мальбонте развернулся ко мне, глядя сверху вниз. – Как и я, – мой взволнованный взгляд скользнул к его честным глазам, утопая в нерастраченной нежности. – Я обладаю такой силой, что мне самому иногда становится страшно. И всё же с её помощью никого нельзя заставить полюбить меня, Вики... Больше всего я боялся, что мы с тобой будем по разные стороны баррикад. – Прости, что так долго мучила тебя... И себя. Твои идеи никто не поддерживал, кроме меня. И... Мне трудно пришлось. Трусость твердила мне – безопасно ли это? Целесообразность спрашивала – благоразумно ли? Тщеславие вопрошало – популярно ли это? Но совесть... Совесть моя спросила – правильно ли это? И пришло время занять позицию, которая не является ни безопасной, ни благоразумной, ни популярной, но ее нужно было занять, потому что она правильная, – слова лились из меня неудержимым бессвязным потоком, но я знала, что тот, кому они предназначались, не осудит меня, ведь я не оставила между нами никаких тайн. – Мы будем править. Вместе, – мужчина коснулся моей руки, словно спрашивая разрешения. Я уверенно вложила в его ладонь свою. Довольная ухмылка мгновенно отразилась на его, испачканном кровью, лице. – Шепфа с позором признал своё поражение. Для этого даже не пришлось его убивать. Вдвоём мы сможем вернуть равновесие на небесах, ведь мы не будем прятаться, как он, – голос мужчины звучит твёрдо и убедительно. Так, что даже мне хочется немедленно подчиниться ему. Шагнув ближе, я оглаживаю пальцами сильное плечо, устраивая голову на широкой груди любимого. – Есть одна загвоздка, Маль. С законом неприкосновения равновесие никогда не будет достигнуто. – К чёрту закон. Справедливость превыше всего. Отныне мы с тобой ответственны за это. – Так что же теперь справедливость? – выдыхаю я, каждой клеточкой ощущая умиротворение. – Восстановление порядка, а не поддержание хаоса.***
Одинокий татуированный демон бродит среди трупов, ища глазами кого-то. Он не оставляет надежды распознать знакомую энергию, но чем дольше он пытается, тем яснее становится, что это бесполезно. Наконец найдя, мужчина усаживается прямо на землю, залитую кровью, и протягивает руку, закрывая остекленевшие глаза. – Прости меня. Прости, что не уберёг от этих грёбаных субантр! Я навсегда запомню твою отчаянную попытку сохранить мою жизнь. Ты была несносной временами, но ты всегда была честна́ со мной, – Люцифер в последний раз взглянул на Ости, сдерживая слёзы, и поднялся, собираясь уйти. – Она действительно любила тебя, – тихий голос Мими заставил его обернуться. Дьяволица держала за руку Дино. – Зато я никого не любил. Никогда. Я даже не знаю, способен ли на это чувство, – сын Сатаны злобно взъерошил волосы, и отвернулся. Больно было видеть его таким. Мими и Дино, не сговариваясь, подошли к Люциферу, заключая его тело в спасительные обьятия. – Сегодня я оторвал голову серафиму, который с детства был для меня недостижимым примером. Я тоже не думал, что способен на такое. Но ради неё... – шершавая ладонь ангела приласкала милое личико Мими, – ради неё я готов на всё. – Всё меняется, Люцифер. Ты ещё полюбишь. И когда это произойдёт, ты удивишь всех нас. Любовь может вознести на небеса, может низвергнуть в преисподнюю, но на прежнем месте не оставит. Нужно искать любовь, где бы ты ни находился, пусть даже поиски эти означают часы, дни, недели разочарования и печали. Всё дело в том, что когда мы отправляемся на поиски любви, любовь движется нам навстречу. И спасает нас, – Мими посмотрела в мою сторону и одними губами произнесла: – Прости за чай, Вики.***
– Ты совершенно не умеешь выбирать друзей, мама! Когда я только пришла в школу, ты оставила мне письмо. В нём ты предостерегала, что доверяешь лишь Фенцио и Кроули. Они оправдали твоё доверие? – мой голос снова сорвался против моей воли, обращая все взоры на нас. – Простите. Я была неправа, – Ребекка осторожно подошла к нам, виновато пряча глаза. – Как ты могла? – я неосознанно прижалась к Мальбонте, ища в нем поддержку, но он сдержанно молчал, не желая вступать в диалог с женщиной, чуть не отправившей его обратно в небытие. Ребекка склонила голову перед полукровкой, будто подбирая слова, и наконец ответила: – Бессмертный может убить бессмертного только если захочет. Видит Шепфа, я не была уверена в своих намерениях, – женщина грустно улыбнулась молодому мужчине, и он выразительно повёл бровью. – Ты очень мудро поступил сегодня. Самая благородная и сладкая месть – это прощение. Это всё, что я хотела сказать. Пойду к Мисселине. Нужно помочь раненым. – И это моя будущая тёща, – хмыкнул Мальбонте, напряжённо вглядываясь вслед удаляющейся Ребекке. – Ч-ч-что? Мужчина крепко обнимает меня, шумно выдыхая горячий воздух в растрёпанную копну волос. – Жаль, что ты не знакома с моими родителями.