***
Найти своё прошлое, в конце концов, оставленного одного на крыше Всемогущим, было легко. Если и было хоть одно воспоминание, на которое не повлияли его бесчисленные травмы головы, так это тот день. День, когда идол разрушил его мечты. Он внутренне нахмурился при виде тощего человека, выходящего из здания. Всемогущий был убит Все За Одного во время второго года старшей школы Изуку, драка, которая была больше заявлением, чем настоящей дракой, потому что отставной герой больше не мог использовать свою собственную причуду. Лига транслировала это по всему миру, так что даже Изуку, который в разгар депрессии отказывался идти в ногу с героическими новостями, видел, как это происходит. Но если отбросить воспоминания, теперь у него был ребёнок, которого он должен был спасти от слов Всемогущего. Честно говоря, как мог этот человек считать себя героем после того, как убил надежды и мечты, которые едва держали ребёнка на плаву? Только из-за шока от всего этого он не прыгнул тогда и там, особенно учитывая тот дерьмовый день, который у него уже был. (Время знает, что он пытался потом, но, к сожалению, выжил. И он сделал это проблемой всех остальных.)***
— Почему ты здесь? — спросил парнишка однажды после того, как Ями — как они решили называть его, чтобы избежать путаницы — начал его тренировать. Изуку относительно легко перенёс эти объяснения о путешествии во времени, но он был умён, так что, возможно, Ями не стоит удивляться. Это определённо отвлекло его от мыслей о Всемогущем и позволило Ями восстановить его мечты снова с помощью нескольких хорошо рассчитанных ложных слов. Он поднял бровь. — На пляже? Мне показалось, что это хорошее место для начала. — Нет, э-эм… — Изуку заколебался, и Ями подумал, что им также придётся поработать над его уверенностью. — В этом времени, я имею в виду. Почему ты сейчас здесь? — Потому что ты должен тренироваться, чтобы сдать экзамен UA, тем более что ты в невыгодном положении по сравнению с остальными участниками, — просто ответил Ями. — И ты не можешь нормально тренироваться в одиночку. — Если подумать, то формально я делаю это сам. Ями усмехнулся. — Справедливо. — И… тебя тоже обучало твоё будущее «я»? Нет, это не так. Вот что хотел сказать Ями. Ничего подобного с ним никогда не случалось. Жизнь не была так добра к нему. Именно по этой причине он и оказался здесь. Но ясноглазому парню, стоявшему перед ним, не нужно было этого знать. Хорошо, что он был мастером в искусстве лжи. — Да, а теперь беги, пока я не передумал. Изуку взвизгнул и отчаянно побежал обратно. Ями смотрел ему вслед.***
Он тренировал Изуку днём, после окончания школы, заставляя его чистить пляж Дагоба и изучать основы боя под его присмотром. Ями привык спать днём, так как его работа злодея обычно была куда легче ночью. Но теперь он не «работал», у него вообще не было работы, и это оставляло ему чертовски много свободного времени. Иными словами, ему было скучно. Поэтому, конечно, он вышел на улицы. Он не мог пойти в клуб, потому что у него не было денег, и никто из его обычных знакомых ещё не знал его, поэтому Ями просто… бродил. Он ходил с места на место, надеясь наткнуться на что-нибудь интересное, но безуспешно. Он видел несколько драк здесь и там, грабил несчастных пьяниц и останавливал причудные нападения только из-за дерьма и гнусного хихиканья. Он не слишком удивился, когда столкнулся со Стирателем. Учитывая, что он провёл всю жизнь, убегая от этого человека, Ями мог просто избегать его и притворяться, что этой встречи никогда не было. Вообще-то, должен. Временные рамки и весь его джаз. Вместо этого Ями сел на крышу рядом с ним и стал смотреть на город. Стиратель настороженно оглянулся на него, но никак не отреагировал. Если он ещё не пытался арестовать Ями, значит, он молодец. — Ты тот новый линчеватель, — осторожно начал Стиратель, и Ями моргнул. Они думают, что я линчеватель? Что ж, это, конечно, облегчало дело, чем считать его злодеем. Хотя, теперь, когда он подумал об этом, Ями не мог считаться здесь злодеем, так как он технически не существовал. Ни преступлений, ни записей, ни воспоминаний. Он демонстративно игнорировал странное чувство, которое возникало, когда его считали линчевателем, а не злодеем. — Не знал, что привлёк внимание про-героев, — промурлыкал он. — Полиция уже дала мне псевдоним? — Странник. — Ай, — Ями поморщился. — Это ужасный псевдоним. Поменяйте на Ями, мне это больше нравится. — Это твоё имя? — Это псевдоним, Стиратель, — он наслаждался напряжением, которое нарастало на плечах другого при упоминании его геройского имени. Ах, подпольные герои и их потребность в анонимности. — Поверь, я не настолько глуп, чтобы назвать тебе своё настоящее имя. Мужчина не ответил, вместо этого решив отметить: — Я мог бы арестовать тебя за бдительность. — Но ты этого не сделаешь, — пожал плечами Ями. Когда Стиратель поднял бровь, он добавил: — Если бы ты собирался меня арестовать, то уже арестовал бы. Стиратель хмыкнул, но больше ничего не сказал. Ями подумал, что это может быть его новое ночное развлечение, раздражать Стирателя. Это чертовски лучше, чем иметь дело с тупорылыми злодеями.***
Было больно. Даже с его высокой переносимостью боли, это было очень больно. Чем больше Изуку тренировался, тем больше он чувствовал, как временная шкала сдвигается и борется, чтобы уничтожить его. У Ями здесь не было места, в это время и в этом месте его не жаловали. Но его это вполне устраивало, потому что мир не нуждался в Ями. Он был остатком временной линии, которая не существовала, не должна была существовать. Если всё пойдёт по плану и UA отправит письмо о принятии Изуку в их героический курс, то Ями будет стёрт из времени, и герой Мидория Изуку займёт его место. Мидория Изуку, герой без причуд, в противоположность Мидории Изуку, злодею без причуд. Он мог бы вынести немного боли, если бы это означало, что его молодое «я» будет жить лучше, чем он. Это было самое меньшее, что он мог сделать.***
Вопреки распространенному мнению, Ями не любил причинять людям боль. Он стал злодеем не потому, что хотел кого-то обидеть, ударить или убить. Нет, он стал злодеем, потому что у него не было выбора. Никто, кроме злодеев, не желал нанимать на работу беспричудного урода. Никто не видел в нём никакой пользы, кроме злодеев. Никто не потрудился дать ему шанс, кроме злодеев. Потому что, в конце концов, злодеи были просто отбросами общества. Так что Изуку оказался на их стороне, и как бы он ни старался найти себе место в обществе, общество просто не позволяло ему этого. Ему пришлось смириться с жизнью злодея, и, помня об этом, он решил стать самым лучшим. Никогда не говорите, что он не был настроен решительно. И, боже, общество пожалело об этом. Шигараки Томура, лидер Лиги Злодеев и известный преемник Все За Одного, однажды попытался наложить руки на Ями, потому что именно это он делал с растущей (почти несуществующей) конкуренцией. Шигараки Томура быстро оказался без рук, и Ями стал ещё более страшным в глазах мира. Реконструктор, известный лидер Якудзы и главный дилер пуль, уничтожающих причуды, однажды пытался завербовать его. Ями отказался. Реконструктор решил убить его вместо этого, ошибочно полагая, что если Ями будет застрелен одной из его знаменитых пуль, он будет достаточно дезориентирован потерей способностей, чтобы быть убитым. Излишне говорить, что он ошибался. Реконструктор не дожил до того, чтобы рассказать эту историю. После этого ни одна душа не хотела попасть на его плохую сторону, потому что если Ями смог победить двух из трёх самых могущественных злодеев в стране, то у остальных не было ни единого шанса. И так, он по большей части оставался один. Как ни странно, Все За Одного никогда к нему не подходил. Ями был уверен, что это не потому, что его репутация пугала другого злодея. Видит Бог, у маленького Изуку не было ни единого шанса против человека, у которого было несколько причуд и который умудрился убить Всемогущего. Так что он просто предположил, что это потому что Все За Одного интересовался его следующим шагом. Какова бы ни была причина, он был благодарен за это, потому что это означало, что он доживёт до следующего дня. Но что бы он ни делал, он никогда не был доволен. Он не любил причинять людям боль. Он никогда не хотел быть злодеем. Он всегда хотел быть героем и спасать людей с улыбкой, но общество сказало «нет», и это был его следующий лучший вариант. Пока он не нашёл девушку с причудой путешествия во времени, и Изуку знал, что он должен делать.***
Пока он никому не причинял вреда, понял Ями к их третьей встрече, Стиратель не возражал против его присутствия. Судя по всему, этот человек пользовался большой популярностью среди линчевателей из-за своей непринуждённости. Так что следующие девять месяцев до вступительных экзаменов он просто ходил за ним по пятам из-за дерьма и хихиканья, а иногда даже помогал во время драк. Стиратель привык к тому, что Ями был рядом, когда он патрулировал, что, вероятно, должно было его беспокоить, потому что он скоро исчезнет. Но Ями точно знал, что человек забудет о нём всё, как только Изуку войдёт в курс героя, так что никакого вреда от этого не будет. Ями подумал, что это забавно, играть в героя с настоящим профессионалом, прежде чем он умрёт. Это было потрясающе, именно так, как он представлял себе в детстве. Но чем ближе они подходили к вступительному экзамену, тем больше у него всё болело. И конечно, Стиратель рано или поздно заметит. Ями был удивлён, что ему удалось так долго скрывать это. Тем не менее, в ночь перед экзаменом UA боль была почти невыносимой, потому что время знало, что это был поворотный момент в жизни Изуку, и что если он преуспеет в этом, злодей Ями никогда не родится. (Ями предполагал, что он будет существовать до тех пор, пока Изуку не прочитает письмо о принятии, но кто знает, с этими вещами. Никто никогда не переживал этого.) И Ями, каким бы идиотом он ни был, всё равно решил выйти на улицу. — Ты ранен? — спросил Стиратель, увидев, как Ями вдруг согнулся пополам от боли и тут же перекатился на бок — и, честно говоря, этот человек никого не обманывал тем, что ему нравилось изображать «мне всё равно». — Я… я в порядке, — выдавил он, мысленно желая избавиться от боли. Обычно она приходила волнами, так что ему оставалось только ждать, пока она не утихнет достаточно, чтобы ускользнуть от Стирателя. — Лжец, — обвинил Стиратель. — Я отвезу тебя в больницу. — Не-не-не, — протянул он, с шипением отталкивая мужчину. — Ями, — предостерегающе сказал тот, глядя на него с едва скрываемым беспокойством. Изуку поморщился. Давай, давай, боль, уходи.… И так же быстро, как появилась боль, она исчезла. Он наконец-то снова мог дышать, и ему не казалось, что его внутренности вот-вот взорвутся. Он вздохнул с облегчением и, заметив замешательство в глазах Стирателя, быстро побежал. Он услышал за спиной проклятия Стирателя, но не обернулся. Он знал, что с каждым днём боль будет только усиливаться. Он должен был вернуться к себе домой и надеяться, что боль достаточно утихнет к завтрашнему дню, чтобы увидеть себя-младшего после экзамена.***
К счастью, после экзамена боль была не такой сильной, так что он смог увидеть себя-младшего. Мальчик, что неудивительно, был сгустком нервов в течение следующих двух недель, и Ями мог только представить, что его мама была почти такой же. Но у Ями был десятилетний опыт борьбы с тревогой, и он попытался помочь малышу. Он также решил навестить Стирателя, потому что тот не заслуживал такого беспокойства о Ями, даже если скоро он всё забудет. Понятно, что этот человек первым делом пристально посмотрел на него, а потом, убедившись, что он действительно не ранен, прочитал ему лекцию о том, как не нужно скрывать травмы и как важно ходить в больницы. Какой хороший отец, — подумал Ями. В конце концов, он объяснил, что у него была хроническая боль и что это был плохой день. Что, если подумать, на самом деле не было ложью. Стиратель цокнул. — Ты должен был сказать мне. Он поморщился, чувствуя себя виноватым, чего не испытывал с тех пор, как его мама узнала, что он злодей. — Извини, — пробормотал он, и на этот раз он говорил искренне. — Как скажешь. Только больше так не делай, — вздохнул Стиратель. — Готов к патрулированию? Моргая, Ями ухмыльнулся. — Да, пойдём.***
Он почувствовал тот самый момент, когда письмо дошло до квартиры Изуку, потому что его внезапно пронзила боль, и ему пришлось сдержать крик. Это было… это было то, чего он хотел. Он знал, что это произойдёт. Он знал, что будет дальше. Он будет стёрт из этой временной линии, и Изуку выйдет, чтобы стать героем, о котором он всегда мечтал. Это было то, чего он хотел. Вот почему он вернулся, вот почему он отказался от своей жизни. И всё же… Почему ему так грустно? Его мысли вернулись к Стирателю на крыше, беспокоящемуся о нём, хотя он и не был обязан. Вернулись к своему молодому «я», плачущему, когда он сказал ему, что тот может стать героем. Он… он не хотел оставлять их. Он хотел продолжать общаться с ними, со своей семьёй. Пожалуйста… пожалуйста… — в отчаянии подумал Изуку, когда боль усилилась, слёзы потекли по его лицу. Я не хочу уходить.***
Изуку плакал. Он прошёл. В школу своей мечты он попал без причуд. UA приняла его в свой курс героев, класс 1-А. Это был его первый шаг к тому, чтобы стать самым первым в мире героем без причуд. Его щёки болели, когда он улыбнулся, вытирая слёзы тыльной стороной ладони. Он должен был добраться до пляжа Дагоба. Он должен был рассказать… надо… рассказать… кому? Он моргнул, чувствуя, как в животе поселяется пустота. Там был… чего-то не хватало. Казалось, он что-то забыл, что-то важное… человека? У него перехватило дыхание. Раздался стук в дверь, и Изуку подскочил. Он посмотрел между дверью и письмом в руке. Что он?.. — Изуку? — крикнула мама с другой стороны, и в её голосе послышались тревожные нотки. Ах да, он собирался сказать маме, что его приняли! Он широко улыбнулся и встал, крепко зажав письмо между пальцами. Он попал в UA; мама будет так рада за него. Может быть, она приготовит сегодня на ужин кацудон.