***
Сегодня днём мы снова были на обеде: я, барон и Тициано. Всё прошло как обычно, я старался делать всё аккуратно. Даже смог произнести маленькую речь. Я действительно делаю огромные успехи, очевидно, что барон мной доволен. Но дело даже не в этом. Когда я с бароном и графом шёл к авто в окружении фотографов,к нам приблизилась нищенка. Чёрт возьми, как она была уродлива! А её рваная одежда, от которой пахло кошачьей мочой и бедностью! Меня передёрнуло, но барон похлопал по моему плечу и направился к этой страхолюдине. Граф остался стоять со мной. Мой опекун дал ей своё портмоне. Для меня это было чуть ли не пределом. Давать нищей портмоне, полное денег, да ещё и дорогое...Но вокруг меня было полно фотографов, так что оставалось только стоять и сохранять вид благодетеля. Если бы эти люди знали наше истинное лицо... А ранним вечером произошло вот что. Втроём мы были на безлюдном морском берегу, без свидетелей, без корреспондентов - только тяжёлое небо, свинцовое недвижимое море и человек в чёрном, глядящий на нас издалека. Барон и граф разговаривали о том, куда стоит направиться дальше - в Лондон или Мадрид. А я просто бродил по берегу и собирал осколки стекла, обточенные морем. Но когда мы уже уходили с пляжа к нам, шатаясь, подошла ещё одна нищенка. Почему они всегда липнут к нам,ожидают увидеть добродетеля в обличье человека? Хотя чем беднее люди, тем больше они любят богатство. Она начала голосить и умолять хоть об одном гроше. Но вместо этого случилось то, чего я не ожидал... Тициано схватил нищую за лохмотья, которые порвались в месте, где их коснулись пальцы.А затем просто отшвырнул женщину на ступеньки, ведущие к пляжу, как тряпичную куклу. На ступеньках она дёрнулась пару раз и замерла. Я не знаю почему, но мне это показалось немного...забавным.Но подойдя ближе, у меня потемнело в глазах. Нищая лежала в луже крови. В алой жиже,стекающей по ступенькам, были видны розовые кусочки её мозга. Голова женщины была разбита. Тициано де Базиле отбросил её с нечеловеческой силой. Меня начало мутить и я вцепился в рукав пиджака барона, стоявшего рядом и глядевшего на убийство женщины с улыбкой. Глядя на спокойствие опекуна, мне стало легче. Приятно видеть, когда твои чувства разделяют, не тошноту конечно, а что-то такое, что обычные люди с ужасом отвергнут. Этим вечером, барон гладил мою спину и лопатки, параллельно с этим заставляя выгибаться и стонать от глубоких и сильных толчков. -На публике стоит сохранять вид мецената и подавать беднякам хоть что-то. Но если рядом нет никого из невоспринимающих нас истинных, то с нищими можно делать что угодно,-тихо говорил барон, чуть усиливая темп. А я мог лишь прижиматься к нему плотнее и целовать соски между стонами...***
Но даже прохладные руки барона не смогут навсегда избавить меня от страха. С детства я боюсь крови. До тошноты. До потери сознания. Я готов отдать чью угодно душу и жизнь, чтобы забыть об этом навеки. Чтобы каждый случайный порез листом бумаги или кровь из носа не превращались в пытку. Чтобы не вскакивать в ужасе от кошмара. Я готов... С этой мыслью я снова ложусь в кровать,плотно укрываюсь одеялом и проваливаюсь в тяжёлый сон...