Дайске определенно было сложно понять и прочувствовать
— А вот и она. Камбэ выкинул сигару, так внезапно ставшую ненужной, в ближайшую мусорку. Хару хотел было спросить, кто такая она, но за одним вопросом мгновенно посыпались и другие, а рот с глазами непроизвольно открывались все шире и шире. *Lykan HyperSport подъехал к ним, как ни в чем не бывало. Стекла, да и вообще вся машина блестела ярче Солнца. На черном капоте, невообразимо красивым образом расстилались переплетенные в форме сердца белые пушистые розы. Внутри водителя не было, значит она ещё и на автопилоте. Машинка была словно игрушечная, как в наборах для детей, но большого размера. Для Хару это все выглядело запредельно роскошно. Рядом с этой золотой махиной, он смотрелся как мелкий невзрачный камушек. В груди что-то неприятно заскреблось, а кончики бровей автоматически свелись к переносице. Во что Дайске точно вкладывается с душой, так это трата денег. От спорт кара несло роскошью за километр. Люди, проходящие мимо, щурились, потому что не могли нормально смотреть на столь драгоценную вещь. Это всё — небывалое чудо для человека, который может позволить на свою зарплату только базовые вещи без больших затрат. Конечно, это задело чувства честного полицейского. Хару, кажется, уловил громкие восхищенные возгласы девушек и парней, что просто спокойно шли по противоположной стороне дороги.И почему у этого типа получается впечатлить всех, кроме своего парня?
— Что это? — тихо, одними губами промолвил Като. — Твоя машина, — победно произнес Камбэ. Хару, еле держа себя в руках, тяжело вздохнул, смотря Дайске прямо в глаза. Его парень явно не знает, что такое тактичность. — Я не принимаю такой подарок. Подобные слова всегда режут Дайске слух, и он словно придя в себя, немного опустил брови и внимательно посмотрел на Хару, будто бы видя перед собой небывалое чудо, которое возможно только в самой нелепой нелепице. И так каждый раз, когда ему отказывают. — Почему опять нет? Я не угадал с моделью? — начал в наглую гадать парень. — Вы же с Камэем недавно обсуждали машины и я- — Аргх! Да что ж с тобой такое?! — Хару был готов хвататься руками за голову (и откуда Дайске про это узнал?). — Пойми ж ты уже, не нужны мне от тебя дорогущие подарки! -Тогда в следующий раз я куплю тебе что-нибудь менее дорогое- -Нет! Выражай, пожалуйста, свою любовь другими способами! -Хорошо, тогда я организую нам поездку на Гавайи. Можешь собираться прямо сейчас. Хару замолчал, он просто не мог подобрать нужные слова. Его рот то открывался, то закрывался. По спине кажется прошел табун колких мурашек, а руки сжались в кулаки в порыве гнева. Перед глазами вмиг потемнело, словно он собирается упасть в обморок. Жарко теперь стало не только на улице.Дайске бывает таким мудаком
Иногда Хару кажется, что, возможно, дело даже не в том, что Камбэ говорит, а наоборот, с каким выражением лица он проговаривает каждое слово и какой смысл вкладывает в свою речь. Дайске словно мешает едкий перец с охлаждающим льдом и мятой. И всё, что касается их личных отношений, превращается в какую-то дикость для Като. Дайске практически куда угодно вставляет свои нотки надменности. Он способен в тихую уничтожить соперника, ничего при этом тому не говоря. А после спокойно попрощаться с человеком, который уже на последнем издыхании хватается за ниточку возможности устоять пред столь влиятельной персоной. Его голос звучит грубо и повелевающе. Он как тот самый избалованный ребенок из той самой богатой семьи, только родившийся не с серебряной ложкой во рту, а с алмазной. — Почему ты молчишь? Честно, Хару Като хотелось просто взять Дайске за его плечи и хорошенько встряхнуть, облив ледяной водой. — Да потому, что с тобой разговаривать невозможно! Ты как глыба неподъемная! Я же тебе говорил, мне не нужны твои де- Хару словно захлебнулся в своем же порыве гнева, видя на долю секунды обескураженные глаза Дайскэ. Камбэ состроил недовольную гримасу и тихо цокнул. Плечи его напряглись. Аура вокруг него словно разом расползлась и накрыла часть улицы. Но, кажется, в его стальных глазах что-то предательски ярко блеснуло в желтых лучах сжигающего солнца. Но Дайске, чьё достоинство сейчас оскорбили, несмотря ни на что продолжал добиваться своего, смотря Хару прямо в глаза: — Но я дарю не деньги. — Даже если так, то ты просто пытался купить меня дорогими подарками целую неделю наших отношений. Хару, рвано дыша, отвернулся от Камбэ. Ещё один взгляд на него и в это идеальное личико прилетит тяжелый железный кулак. Вот она — любовная драма во всех её проявлениях. Като никак не думал, что докатится до такого. — Так не делается, Камбэ. Любовь не покупают. На улице, обладатель всех сокровищ мира остался один и в отделе сегодня больше не появлялся.***
— Камбэ-сан, не желаете отведать мармеладных карасиков? — вежливо спросила очень довольная новой доставкой сладостей Махоро. Дайске был похож на громадную, тяжелую, каменную гору. Его поза совсем отличалась от того, как он обычно сидит или стоит. А в глазах будто плескался не унимающийся океан. Камбэ сначала не обратил внимание на девушку, но при повторном вопросе, он, словно ожив, резко поменялся в лице. Мужчина кратко кивнул и подставил руку. Хару пока отсутствовал на своём месте. — Ого! Камбэ-сан, сегодня вам крупно не повезет! — не стесняясь, взволнованно воскликнула она. Коллеги немного покосились на двоих. — Почему это? — Это потому, что чёрный цвет у карасика не часто встречается. А вам как раз он попался, может, тогда ещё одну возьмете? Дайске никогда не верил в эти приметы. Он верил в деньги и их власть над всем. По сути, заплати он милой Махоро пять миллионов Йен, она тут же бы поменяла всех чёрных карасиков на самых удачных рыбок. Такие мысли заставили его горько усмехнуться. Но сегодня что-то переломилось внутри Камбэ. Один из тех титановых мостов, что он строил с самого детства, треснул. Мужчина, на секунду выворачивая наизнанку свой же скептицизм, как завороженный потянулся за ещё одной сладостью. В этот же момент в отдел ввалился красный и запыхавшийся Хару, держа в руках помятую бумагу. Наверняка очень важную, но сейчас это никого особо не волновало. Дайске будто внутри шибануло молнией при виде своего возлюбленного, и он сбился, возвращаясь в прежнее состояние. Он быстро поблагодарил Махоро за её угощение, переводя внимание на ввалившегося Като. Чего это он, зачем-то чуть не поддался какому-то мимолетному чувству разочарования в мармеладной, черт возьми, рыбке. Да даже если эта рыбка и принесет ему неудачу, он сможет оплатить себе обратный эффект в максимальной мере. И для этого даже палец об палец не ударит. — Ребят, — пыхтел Като, тяжело дыша, — Вы только прочтите, что за дело дали первому отделу! Бедный листок тут же пригвоздили к столу, возле которого столпился весь народ, что присутствовал в комнате. На протяжении двух минут все усердно и внимательно читали расшифровку всего дела. Первым не выдержал Камей. — Искать кулончик в виде цветочка?! Что за детсад! Хару, ты точно не сам это написал? — Кто бы мог подумать! — вставил свои слова в эту историю Тэппэй. — Хару у нас хороший писатель! — Но тут стоит подпись директора. — наконец сказала Махоро. — А ведь и правда. — озадаченно почесал затылок Камэй. В отделе опять разрослось напряженное молчание. Все, кроме Дайске, которого походу уже ничем не удивишь, внимательно читали, щурясь, будто бы от этого текст станет понятней. Но чем дальше все читали, тем все больше и больше раскрывались их глаза, а правые руки прижимались к сердцу. — Потерян сделанный из золота кулончик-подсолнух, с мелкими узорами из драгоценных камней (черный опал, сапфиры, изумруды.) ручной работы. Работа была выполнена ещё в 1860 году во Франции, и считается всемирным достоянием. Размер украшения- — *2 карата?! — громко закончил за Махоро Тэппэй, схватившись за голову. Все подозрительно покосились на парня. Во многих головах возникло много всяких вопросов. Но все упорно молчали, даже не думая что-то сказать. Первым подал голос Камбэ: — И как это относится к нашему отделу? Сердце Хару пропустило удар. Он украдкой взглянул на Дайске, но опять же, ничего в его выражении лица и глазах не увидел. И так никакое настроение ухудшилось в разы. В конце концов они вчера серьёзно поругались. Этот *не очень хороший* момент в их жизни нужно исправлять. Чем быстрее — тем лучше. Только полицейский открыл рот, как дверь опять наотмашь открылась. Вошёл шеф с Хошино.***
— Ну, я рассчитываю на вас, Хару и Камбэ-сан. Шеф по-приятельски похлопал Дайскэ по спине, всучивая тому кипу бумажек и бумаг, касающихся столь важного дела. Началось же все с того, что Като пригрозили конкретным урезанием зарплаты за воровство дела первого отдела (увольнять второго по счёту лучшего работника не выгодно). Потом все как обычно пошло по накатанной. Работенку о пропаже всемирного достояния вверили Хару с Камбэ и огласили ещё нескольким тысяч отличнейших детективов. Но у этой особой парочки есть один гигантский плюс, который кардинально влияет на ход расследования, и это — деньги.***
— Опять деньги. Удрученно сам себе ворчал насупившийся Хару. Камбэ предпочел промолчать, увлеченно смотря на дорогу перед собой через затонированное стекло. Дайске за рулем в этот день. Он едет на удивление спокойно и не несётся так, будто бы гонится за мировым преступником. И что-то, кажется, изменилось в его поведении. К вечеру он стал совсем умиротворенным и уступчивым. Но даже при этом, мужчина, не слушая отговорки своего парня, затолкал того в свой автомобиль. Като заметил, что в последнее время на удивление точно может подметить настроение мужчины, сидящего впереди него. Когда Камбэ злится, Хару старается найти причину этому. Когда его парень доволен или рад, инспектор перенимает эти чувства и разделяет их, улыбаясь рядом. И это только за одну неделю. Просто поразительно. И вот угораздило же человека с безграничным счётом влюбиться в самого обычного мужчину-полицейского. К слову, есть такие типичные дорамы, их по телевизору ночью крутят для того, чтобы поплакать или просто посмеяться. Но Като сейчас не до шуток. Он, по правде, даже не знает, за что его полюбили и почему выбрали именно его. Иногда Хару кажется, что это ему просто показалось, но заглядывая в мессенджер и видя сообщение от Камбэ, отосланное с неделю назад, он понимает, что это даже и не шутка, а невесть что. За затонированными стеклами машины несутся люди и дома, а также мысли замученного мужчины. Переживания как одна гигантская волна накрывает его все время, когда он наедине с Дайске, погружая в пучину ужасов для сознания. И вот что ему вот с этим делать? Может он был слишком груб тогда? Нужно было сдерживать свою злость! Камбэ же не нарочно так сделал? А может просто сейчас извиниться? А за что собственно? Тут не за что извиняться, все как есть сказал. А может все же не стоило? Целая неделя была напичкана всеми возможными подарками разной цены и величины. Хару кажется, что дай он Камбэ больше свободы в выборе, тот бы и бриллианты ему подарил. Но тот, слава богу, этого не сделал. Они ни разу не обнимались, не целовались, как это принято у влюбленных парочек. Это вводило Като в ступор. У него было пару «отношений», но дальше поцелуев они не заходили. А тут вообще отсутствие какого-либо тактильного внимания со стороны Дайскэ. Машина остановилась незаметно. Хару, пребывающий в своих чертогах, даже не сразу заметил, что он совсем не возле своего дома. Очнулся мужчина только тогда, когда почувствовал холодное дыхание ночи и пристальный взгляд пары сверкающих серебряных глаз. — Мы приехали.