Хотел бы я помочь

Я не мог в это поверить. Моих соседей больше нет. Мой парень лежал в больнице, а Сал сидел в тюрьме. Я не мог оставить Тодда. Что бы ни случилось, он будет моим парнем. Я играл с кольцом на левой руке. Кольцо обещания, которое мы с Тоддом давали друг другу, потому что каждый раз, когда мы могли пожениться, даже если мы оба знали, что это будут годы, может быть, десятилетия. Мне очень хотелось провести с ним всю жизнь. Мы встречались 7 лет. Я так его любил, я потерян без него. Мне хотелось снова обнять его. Чтобы услышать его смех и сказать ему, что все в порядке. Без Сала тоже было несладко. Каждый раз, когда Тодд приходил ко мне, он рассказывал мне что-то новое, что сделали он, Сал и другие. Я любил Сала, он был хорошим другом Тодда, и в какой-то мере мне. Я хотел обнять их обоих. Я видел, как Сал свидетельствовал против самого себя, и каждое слово имело для меня все больше и больше смысла. Я понял, почему он сделал то, что сделал, и почему он и Тодд пытались защитить меня от того, что они сделали. Единственный шанс, что у меня был снова хоть какой-то источник утешения, — это либо навестить Сала в тюрьме, либо навестить Тодда. Когда я впервые навестил его, он хотя бы мог поговорить. Он был отзывчивым и явно был готов ко мне. Поговорили несколько минут, но ничего хорошего из этого не вышло. Он жаловался на то, как сильно ему было больно все это время. Я все время держал его за руку, и он выглядел так, будто это было огромное облегчение. Его глаза были такими налитыми кровью, и я не мог понять почему, но было три варианта: демон, недосып или плач. Честно говоря, глядя на него, было более чем вероятно, что это было все вместе взятые. Мне не хватало его зеленых глаз и улыбки, которой он одарял меня утром, или когда он помогал мне с алгеброй в старшей школе по телефону. Поздние ночи я проводил, повышая счет родителям за телефонные разговоры, просто чтобы услышать его смех. Воспоминания причинили мне боль. Я хотел ему помочь. Я обратился в пастырство Фелпсов. Это была единственная церковь в районе, которую я знал. Я ожидал, что меня встретит старший священник, отец Трэвиса, но оказалась лицом к лицу с человеком, который назвал моего парня оскорблениями, затем повернулся и вышел к Салу. По утрам я слушал рассказы Сала, когда у меня не было работы. Для парней вроде него не было ничего необычного в том, чтобы усвоить свою ненависть и распространить ее на всех, как они. Мужчина улыбается мне, сложив руки вместе. — Приветствую. Добро пожаловать в пастырство Фелпсов. Чем могу вам помочь? — он казался таким вежливым и искренним, что я подумала, что, может быть, он совсем немного изменился. Во рту пересохло. Я понятия не имел, как спросить. «Да, здравствуйте, я парень Тодда Моррисона, и мне было интересно, не применяли ли вы экзорцизм». Это вовсе не звучит чертовски безумно, Нил. Об этом было трудно спросить, и я знал это точно. — Меня зовут Нил, я… хотел бы знать, может ли церковь сделать мне одолжение? — спросил я, крайне неуверенный в своих словах. Я рад, что он не смотрит на меня, как на сумасшедшего. Он провел меня внутрь и усадил рядом с собой. — Конечно можем. Какова ваша просьба, Нил? — спросил он с искренней улыбкой на лице. Вряд ли это был тот самый Трэвис Фелпс, о котором мне рассказывал Тодд. — Мне нужно, чтобы вы помог моему партнеру, — наконец сказал я. Я чувствовал, как дрожат мои руки, когда я продолжал крутить кольцо на моем пальце. — Он… Меня останавливает палец Трэвиса, прижатый к моим губам. — Я знаю, о ком вы. Но мне тоже нужна ваша помощь. Я хочу навестить Сала Фишера.