— Привет, как твои дела? — высокий темноволосый молодой человек в белом халате, с пронзительными черными, как ночь, глазами, присел на кровать светловолосой девочки лет десяти. Девочка подняла на него бледное уставшее личико с огромными серыми глазами:
— Я умру, доктор? — спокойно спросила она, внимательно глядя на молодого врача.
Молодой мужчина нахмурился, внимательно глядя в бездонные глаза девочки, на дне которых затаилась боль и страдание:
— Почему ты так думаешь? — спросил он тихо.
— Я тут уже месяц лежу, но мне не лучше, — все так же спокойно ответила девочка — я слышала, как маме сказали, что шансы не велики. Я умру, доктор?
Чёрные глаза встретились с серыми и в палате, где лежала девочка, разлилось напряжение. Мужчина молчал, вглядываясь в лицо малышки: она обещала вырасти настоящей красавицей. Светлые волосы выгодно контрастировали с темными бровями и ресницами, пушистыми веточками обрамлявшими красивые серые глаза — небо перед грозой. Пухлые губки, розовые, но обветренные, были чуть приоткрыты, показывая миру жемчуг зубов. Ее вид портила явно нездоровая бледность, наложившая серую вуаль на свежее личико. В глазах молодого врача ярко вспыхнула какая-то эмоция и он ласково погладил девочку по голове. Обаятельно улыбнулся:
— Нет, моя хорошая, нет. Ты выздоровеешь…
… Утром врачи детского онкологического отделения не верили своим глазам: десятилетняя пациентка Алиса Лебедева была абсолютна здорова. Болезнь, терзающая ее маленькое тело более двух месяцев отступила. Все анализы были в норме, Алиса быстро набиралась сил на радость родителям и врачам и через десять дней девочка, в сопровождении матери и отца, отправилась домой.
— Мама! Смотри! Это же тот доктор, мама! — дернула за руку мать Алиса, показывая рукой на угол больницы, из которой они вышли.
— Где? — молодая женщина крутила головой в разные стороны, стараясь увидеть то, что хотела показать ей дочь — Но там никого нет, Лисенок! — ласково погладила она девочку по голове.
А та с удивлением, во все глаза, смотрела на молодого врача, который сегодня был одет в строгий черный костюм-двойку, неторопливо курившего тонкую коричневую сигарету. Он выкинул окурок, подмигнул Алисе, приложил палец к губам и растворился в сизых сумерках…
</center>***</center>
10 лет спустя.
Алиса глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду, и шагнула в темную вязкую октябрьскую темноту. Пары во вторую смену заканчивались поздно, что особенно чувствовалось длинными темными осенними вечерами. До метро девушка добегала с одногруппницами, но вот на своей станции она выходила одна. Дорога до дома была пустынна и освещалась только редкими маслянистыми пятнами фонарей, расплывающихся в октябрьских сумерках. Девушка почти добежала до угла, за которым начинался ее двор, когда около нее, у обочины, затормозил огромный черный внедорожник. Стекло мягко опустилось, и из уютного салона на девушку насмешливыми черными глазами посмотрел темноволосый молодой мужчина.
— Девушка, — окликнул он Алису глуховатым баритоном — позвольте вас проводить…
— Спасибо, я уже пришла! — бросила через плечо она и ускорила шаг.
В этот момент из подворотни раздались громкие голоса и на улицу вышли четверо парней, явно нетрезвых, которые двинулись, похохатывая и обмениваясь сальными шуточками, в сторону Алисы. Девушка запаниковала. Выбор был не велик: четверо ребят впереди и странный незнакомец сзади.
— Алиса… — услышала девушка за своей спиной глуховатый баритон и медленно развернулась — сядь в машину…
***
— И ты…
— Да… — молодой мужчина смотрел в лобовое стекло стоящего у обочины внедорожника — я не смог…
Алиса тоже уставилась в окно машины, переваривая информацию. В голове опавшей листвой бешено кружился ворох вопросов, на которые ей хотелось получить ответы, но сначала:
— Так значит… — медленно повернулась она к мужчине — это всегда был ты…
— Я… — мужчина тоже развернулся к девушке и облил ее сияющим взглядом — всегда…
— А когда…
— Когда придет время, Алиса…
***
Еще 10 лет спустя.
— Тужься! Еще! — акушерка строго смотрела на Алису, которая никак не могла родить. Силы молодой женщины были на исходе, открылось кровотечение, а ребенок все никак не хотел появляться на свет.
Алиса, в полуобморочном состоянии, напряглась еще раз, под окрик врача, губы девушки беззвучно шептали чье-то имя:
*- Алиса! Давай, милая, я помогу! — раздался глуховатый баритон. На голову роженицы легла прохладная сильная ладонь, отирая пот со лба, вторая ладонь легла на верх живота и чуть нажала…*
— Вот! Пошел-пошел! — раздался голос акушерки — Давай-давай!!!
*- Давай, Алиса, милая… Чуть постарайся, девочка моя…*
Крик новорожденного младенца разорвал тишину родильного зала:
— Мальчик…
*- Алиса… У тебя сын…*
Молодая женщина слабо улыбнулась акушеркам, своему сынишке, которого те положили ей на грудь, и подняла голову, чтобы поймать искрящиеся радостью черные глаза…
***
Еще 5 лет спустя.
Алиса гуляла с подросшим сынишкой. Мальчик радостно носился на велосипеде по длинной аллее парка, а женщина, сидя на скамейке, следила за ним.
*- Здравствуй… — раздался за спиной женщины глуховатый баритон. На плечи легли прохладные ладони, тут же принявшиеся ласкающими движениями разминать ее шею.*
— Ты… — улыбнулась она, не поворачивая головы.
*- Ты всегда узнаешь меня… Твой сын так вырос, милая…*
— Да, — вздохнула Алиса — он быстро растет…
*- Значит, скоро мы встретимся… Опять…*
***
20 лет спустя.
Алиса наблюдала за сыном и его невестой: радостные, молодые, такие влюбленные, они искрились счастьем. Женщина чуть слышно вздохнула и огляделась вокруг. Гости радовались, молодежь танцевала, муж Алисы, статный импозантный мужчина с пробивающейся проседью, разговаривал со свекрами. Алиса скучающе покрутила в руках вилку, на лбу появилась легкая морщинка. Сын вырос, сегодня женится на чудесной девушке, а ей, Алисе, все сложнее было ждать.
— Еще вина? — за спиной раздался глуховатый баритон и губы женщины дрогнули в еле заметной улыбке.
— Да, пожалуй… — она, не оборачиваясь, подняла руку с тонким фужером.
Женскую руку обхватили прохладные сильные пальцы мужчины, пробежались по ней в невесомой ласке, золотистое вино полилось фужер.
*- Уже совсем скоро, милая…*
***
5 лет спустя.
— Прогноз вашей супруги неутешителен, к сожалению… — пожилой врач-онколог сочувственно смотрел на мужчину, сидящего напротив — Ей остались считанные дни…
— Но как?! Почему?! — мужчина растерянно смотрел на врача.
— У вашей супруги в детстве была опухоль, рост которой удалось остановить. Так… Где это…- врач порылся на столе, выудил из вороха бумаг несколько листов и уткнулся в них — Да… Опухоль… Довольно большая… Но… Удалось ведь, черт возьми! И столько лет ремиссии… Но сейчас ее время вышло…
***
Алиса лежала на больничной кровати с подключенной капельницей. Красивое ее лицо с огромными серыми глазами, обрамленное светлыми волосами, было спокойно и умиротворенно. На постели рядом с ней сидел молодой темноволосый мужчина в костюме-двойке и смотрел на неизлечимо больную женщину восхищенными черными глазами. Он держал ее руку в своих ладонях, мягко поглаживая ее:
— Вот сейчас я могу пойти с тобой, Азраил? — тихо спросила Алиса.
— Да, милая… — мужчина наклонился и ласково поцеловал Алису в губы.
Датчик системы жизнеобеспечения запищал на одной ноте, показывая ровную линию остановившегося сердца…
***
Пятьдесят пять лет назад ангел смерти Азраил безнадежно влюбился в неизлечимо больную девочку, обещавшую стать настоящей красавицей. Он сделал своей любви великий подарок — жизнь…
