Безумец

— Нет, – бесстрастно отвечает Дилюк, качая головой. — Пожалуйста. Не заставляй меня прибегать к использованию своего статуса, – Джинн вздыхает и глядит на Рагнвиндра, стараясь понять, что вообще нужно говорить, чтобы пронять его. Магистр битый час пыталась уговорить Дилюка сходить с Кэйей в руины, но как только первый заслышал имя капитана, то сразу же отказался. Гуннхильдр видела, как для Альбериха был важен этот поход, но не могла же она отправить его одного, без пиро способностей? Конечно нет. А Дилюк был единственной спасительной ниточкой. Проблема была лишь в том, что уговорить Рагнвиндра помочь Кэйе было даже сложнее, чем уговорить Джинн взять отдых. Настолько масштабна была проблема.. — Ты этого не сделаешь, Джинн. Пойми, я не собираюсь ему помогать, только потому, что он двинулся на каком то камне. Меня это не интересует, – непроницаем и краток, как всегда. Кто знал, что на самом деле было у него на уме.. — Я прошу тебя. Хотя бы ради Мондштадта. — Почему мне нельзя одному? — Это опасно. —  Со мной ничего не случится, я достаточно силён, чтобы постоять за себя. — Это опасно, – снова повторяет Джинн, но на этот раз уже твёрже, – Покалечишься. — За кого ты меня держишь? — Я умею здраво оценивать ситуацию и понимаю, что вдвоём вам будет куда безопаснее. — Я не нуждаюсь в няньке. — А он – да, – противится Джинн. Конечно, она не имела в виду ничего плохого, просто Альберих и вправду нуждался в напарнике со светлым умом и рассудительностью, ведь он сам мог натворить абсолютно что угодно. — Хоть в чём то мы согласны, – хмыкает Дилюк. Кажется, он всё же решил подумать над твёрдостью своего решения, чему Джинн была несказанно рада. В комнате застывает недолгое молчание. Оно не было неловким, потому что Дилюк думал, а Джинн знала, что Дилюк думал, и поэтому молчала. — Ладно, – вздыхает Рагнвиндр, кладя руки на стол одним движением, – Уговорила, – он немного хмурится, придумывая, что бы такого сказать, – Завтра в девять утра мы выходим и пусть он только попробует не проснуться вовремя,– с этими словами Дилюк встаёт из-за стола и уходит, оставляя после себя лишь едва различимый запах дыма. Сказать, что магистр была рада — ничего не сказать. Как только дверь за Рагнвиндром закрылась, Гуннхильдр сидела в ступоре ещё пару минут, глядя ему вслед. И только осознав, что сказал Дилюк, она наконец очнулась. Джинн улыбнулась и тихо выдохнула, понимая, что миссия выполнена. Нужно будет рассказать об этом Кэйе. Главное, аккуратно. Магистр встаёт из за стола и в наилучшем расположении духа идёт искать Кэйю, надеясь на то, что он на месте. Эти хорошие новости нужно было донести как можно скорее, чтобы Кэйа успел морально подготовиться. К счастью, капитан был в своей комнате и найти его не составило труда. Джинн стучится в дверь и осторожно заходит. Альберих сидел за столом не двигаясь, кажется, в отличии от магистра, его настроение оставляло желать лучшего. — Кэйа? — Ты ведь говорила с ним? — Да, я.. – Джинн вздохнула, подбирая слова, – Всё хорошо, Кэйа, он согласился помочь. — Правда? – капитан тут же оживился и повернулся к магистру. — Да, Кэйа. Всё будет хорошо, – Гуннхильдр улыбается, – Главное веди себя подобающе, ты ведь не хочешь выставить себя идиотом? – Джинн хихикает и кладёт руку на плечо Кэйи. — Ха-ха, очень смешно, – капитан закатывает глаза и встаёт из за стола, – То есть ты не шутишь? — Конечно нет! Я говорю абсолютно серьезно. — Вау.. Кэйа, конечно, ни на секунду не сомневался в Джинн и её способности красноречия, но чтобы она смогла уговорить Дилюка пойти с ним на исследование руин.. Это и впрямь вызывало искреннее уважение и восхищение. Джинн воистину обладала безграничными возможностями, когда вооружалась своей речью. — Дилюк просил передать, что вы выходите завтра в девять. — Ему делать нечего что ли? – морщится Альберих, прикидывая, во сколько ему придётся проснуться, чтобы быть готовым к девяти, – Я же говорил, что он меня прикончит.. — Давай, Кэйа, девять утра не так уж и рано, – Джинн вздыхает, улыбаясь а потом направляется к выходу, – Я тебя предупредила, не проспи. А у меня много работы, – магистр машет рукой на прощанье и удаляется, оставляя Кэйю наедине с собой. Альберих встаёт со стула, медленно выдыхает, закрывает лицо руками и смотрит в зеркало, которое неизменно висело в его комнате. Он всё ещё не верил в то, что Дилюк согласился. Но под каким предлогом? Вот это уже было интереснее. Рагнвиндр ведь не мог просто согласиться? Конечно нет.. В любом случае, эти размышления стоит оставить на потом, а сейчас лучше собраться на завтрашнюю миссию, потому что вставать рано с утра ради этого будет глупо. Кэйа находит свой походный рюкзак, попутно раздумывая, что им вообще будет нужно на этой миссии и решает взять пару согревающих зелий. Хотел ещё взять бутылку вина, но подумал, что явно получит нагоняй от Дилюка и передумал. Не то, чтобы он боялся его, просто чувство совести в кои то веки заиграло в груди капитана и он отказался от затеи с бутылкой. Оставались только какие то мелкие незначительные вещи и, конечно, меч. Стоило через пару дней отнести меч в кузницу, чтобы его наточили, потому что Кэйа стал замечать, что он стал бить немного слабее. Но немного это немного и это сейчас заботило Альбериха меньше всего.

***

— Господин Дилюк, что-то случилось?  – спрашивает Аделинда, когда Рагнвиндр пересекает порог винокурни с мечом на плече и с растрёпанными волосами, которые напоминали пылающий костёр. — Всё в порядке, Аделинда, – он поправляет плащ и ставит меч у двери, – Если тебя не затруднит, убери его, пожалуйста. — А ещё его стоит отполировать и наточить, полагаю, – говорит горничная, глядя на оружие. — Если тебе не трудно, конечно, – Дилюк кивает и удаляется к себе в комнату. Он сам не знал, почему согласился на уговоры Джинн. Было бы понятно, если бы дело было в самом магистре, но это ведь было далеко не так. Тогда почему? Ответа не было и это злило Дилюка как ничто другое. Он был настолько зол сам на себя, что пошёл и убил пару десятков крио слаймов, без разбору поджигая всё вокруг. Не то, чтобы Рагнвиндр был настолько вспыльчивым, однако его раздражало то, что он не понимал сам себя и надеялся, что сражение ему в этом поможет, как это обычно бывало. Но это не помогло и теперь Дилюк был ещё более раздражён ситуацией. Аделинда это видела, но какое право она имела настаивать на том, чтобы ей изливали душу? Рагнвиндр заходит в свою комнату и чуть было не хлопает дверью, но вовремя понимает, что пора бы успокоиться. Дилюк выдыхает оглядывает комнату, решая, что стоит взять с собой в завтрашний.. поход. Особо много вещей брать не стоило, ведь это попросту глупо, так что он решает взять только маленькую наплечную сумку, в которую соберёт лишь вещи крайней необходимости на тот случай, если Кэйа покалечится. А он точно покалечится. Ещё и выпьет перед выходом. Придурок. Сложно было справляться со своей безосновательной агрессией и странным противным чувством в груди. Кэйа вызывал лишь отрицательные эмоции, которые подкреплялись тем, что капитан каждый вечер выпивал литрами лучшее вино в таверне.  Как бы не хотелось его игнорировать, почему то не выходило. Не хотелось признавать, что на подсознательном уровне Дилюк всё же заботился о Кэйе. Это ведь бред, верно? — Верно, – отвечает сам себе Рагнвиндр и садится на кровать, тяжело вздыхая. В любом возможном случае этот поход дастся ему с трудом. Нахождение Кэйи рядом уже всё усложняло, так им ещё и нужно к Драконьему Хребту. Это заставляло мысли путаться в один комок, а голова из за этого устраивала явный протест. — Господин, меч почищен, – в дверь стучат. — Хорошо, оставьте его у двери, – говорит Дилюк, глядя на выход. Сейчас он не хотел никого видеть, ему явно нужно было побыть в одиночестве и очень много подумать. — Как скажете, – послышался за дверью голос Аделинды, а после шаги, которые говорили о том, что горничная ушла. В комнате вдруг стало как то слишком тоскливо и мрачно, к чему добавлялось то, что шторы всё ещё были задёрнуты. Солнечный свет, как бы он не пытался, не мог проникнуть в комнату полноценно, бросая сквозь окошко лишь редкие лучи. Тепло и одиноко.. Наверное, в этих двух словах и была вся суть атмосферы самого Дилюка. До вечера было ещё много времени, можно было сходить в Мондштадт и заняться делами в таверне, но желания попросту не было. Редко когда Рагнвиндр позволял себе сидеть без дела, но сегодня.. можно было сделать исключение.

***

И всё же, девять утра – время раннее. Особенно для того, кто привык просыпаться часа, скажем, на полтора позже. Кэйа был похож на выжатый цветок сахарок, который уже выбросили по ненадобности куда то к остальному мусору. Всё же, такие ранние пробуждения явно были не самым любимым занятием Альбериха, тем более, когда впереди его ждал, мягко говоря, трудный поход. Благо, он собрал рюкзак вчера, а сейчас ему оставалось лишь дотащиться до ворот Мондштадта, а там как пойдёт. Кэйа уже готов был выйти и напоследок поправлял свои тёмно-синие волосы, которые на удивление хорошо лежали в любую погоду и время года. Однако его утреннюю рутину прерывает Джинн, которая заходит в комнату с предварительным стуком, который узнавался по трём быстрым постукиваниям по дереву. — Доброе утро! Встал таки? – Джинн улыбается. Она выглядит на удивление отдохнувшей. — Доброе. Ну, как видишь, – Кэйа напротив выглядел отвратительно и устало. Они что, на день поменялись местами? – Ты чего такая бодрая? — Я? Э.. – на секунду Альбериху показалось, что магистр покраснела, но он решил сослать это на то, что он проснулся не так давно, – Лиза помогла мне с работой, вот я и закончила вчера пораньше. Даже смогла отдохнуть немного.. — Ладно, не буду тебя мучать, мне нужно идти. — Ох, верно.. Удачи! Жду-недождусь твоего подробного отчёта, – нарочито-грозно произносит Гуннхильдр, а потом хихикает и удаляется, махнув напоследок рукой. — И всё таки она сегодня какая то странная, – произносит Кэйа и, последний раз поправив накидку перед выходом, отправляется, не забыв прихватить свой рюкзак. Шаги получаются максимально короткими и медлительными. Хотелось оттянуть встречу куда подальше, но Кэйа понимал, что, вообще то, весь этот балаган устроили в первую очередь из за него, так что это было попросту некрасиво — жаловаться на что либо. Хотел он или нет – Альберих дошёл до ворот. Рыжую яркую макушку Дилюка можно было видеть ещё метров за двадцать, а сердце начало бухать с самого выхода из штаба Ордена. — Доброго утра, братец, – Кэйа на уровне автоматизма ехидно улыбается, сам того не замечая. Дилюк на это только вздыхает. Он явно давал понять, что он тут исключительно из за того, что его попросила Джинн, не более. Но что же такого магистр могла сказать..? Этот вопрос никак не отпускал. — Идём, – всё же говорит Рагнвиндр, разворачиваясь. Карту ему показала Джинн, и теперь он прекрасно знал, куда им нужно идти. Вчера он осмотрел каждый миллиметр карты, лишь бы занять себя чем то. — Ну чего же ты такой хмурый? – Кэйа тянет некоторые гласные и притворно усмехается, шагая чуть впереди он мог себе это позволить, ведь его выражение лица было не видно. — Я здесь лишь из за чести и долга. Если, конечно, тебе знакомы эти понятия. Эти слова обожгли Кэйю пострашнее самого огромного огня, но он не подал виду, продолжая непринуждённо насвистывать что то, высчитывая каждый шаг. Дилюк же сам не замечал, что говорил. На подсознании хотелось грубить, выражать агрессию и неприязнь, но это, скорее, было защитной реакцией. Хотя, честно, Рагнвиндр и сам не знал, чем это было. Всю оставшуюся дорогу они оба молчали, хотя им было о чём поговорить. Наверное, было даже более чем достаточно тем для разговоров, но все эти темы канули в бездну обид и разногласий. Что ж, очевидно. К месту назначения они добираются спустя каких то четыре часа (учитывая, конечно, молчаливые перерывы на небольшой отдых и их агрессивные переглядки). — Пришли, – сообщает Кэйа и останавливается, глядя в ту сторону, где расположились мёртвые руины. — Знаю, – отвечает Дилюк, – Дальше ты веди. — Ого, – Альберих был поражён, что хоть это ему доверили и с радостью зашагал вперёд, отчётливо помня, где находился этот зловещий камень, – За мной. Послышались тяжёлые шаги Дилюка, которые звучали как-то угрожающе, когда ступали по хрустящему снегу. Иногда Кэйа совершенно не понимал, почему Рагнвиндр имеет пиро глаз бога а не, скажем, гео или крио? Альберих отчётливо помнил место, где вчера им была побеждена кучка монстров. Он также прекрасно запомнил сундук, в котором оставлял вещи. Дальше найти дорогу до камня не составляло труда, так что уже совсем скоро Кэйа и Дилюк стояли посреди белого мёртвого мира, в котором выделялись лишл пять пиро монументов и едва светящийся камень. — Вот и пришёл твой черёд, братец, – Кэйа улыбается краешком губ и глядит за тем, как Дилюк разминает руки, чтобы было удобнее направлять силу. — Вижу, – тихо и отчётливо говорит Рагнвиндр, стараясь сосредоточиться. Сосредоточиться.. Что ж, в этом ему не было равных. Одним махом Дилюк зажигает все пять монументов взрывом стихии, а потом отходит чуть в сторону, поправляя перчатки на руках. — И это всё? С таким успехом ты мог взять и Кли, – хмыкает Рагнвиндр, поправляя плащ. Кэйа и сам было подумал, что лишний раз побеспокоил Дилюка, ведь ничего опасного в этом не было, как вдруг из ниоткуда появился пиро маг бездны, заливаясь в противном звонком хохоте. — Хорошо, может, в этом был смысл, – признаёт Дилюк, когда за этим магом бездны начинают виднеться два руинных стражника. Очевидно было, что для начала стоило обезвредить мага бездны, чтобы тот не мешался под ногами. Это дело оставалось Кэйе, ведь пиро против пиро был бы просто бесполезен. А Альбериху только в радость покрыть эту тварь ледяной корочкой, так что ему два раза повторять не надо. Пара точных выпадов и уворотов и маг бездны повержен. У него не было и шанса на победу. Ну а вдвоём победить руинных стражников было пустяковой задачей. Когда они в последний раз сражались вместе, они понимали друг друга без слов, идеально дополняя друг друга как кусочки пазла, и сейчас это нисколечки не изменилось. Конечно, их стили боя немного изменились, но всё равно прекрасно подходили друг другу. Что уж говорить об элементальной реакции, которая явно доставляла дискомфорт врагу. Конечно, пришлось немного повозиться, но немного это не критично. — Вот и всё, – Кэйа самодовольно улыбается. — Что бы ты без меня делал, – вздыхает Дилюк, – Забирай свой камень и пойдём. Альберих кивает и поспешно подходит к колонне с таинственным мертвенно-синим камнем. Он неуверенно берёт его в руки и оглядывает со всех сторон, поворачивается к Дилюку, чтобы что то сказать, но вдруг по ушам бьет какой то неясный ультразвук, и Кэйа валится с ног прямо в снег. В глазах темнеет, в голове слышится назойливый голос, который размыто о чём то твердит. Внутри противно и одиноко.