Вернись ко мне

      Чуя подошел к постели и упал лицом на подушку. Единственное, чего он сейчас хотел - это уснуть, оставив позади события прошедшего дня. Однако охватившее его странное состояние, что стирает грань между сном и явью, тянуло обратно по этому мостику, пережитые за день эмоции и чувства. «Ненормальный, какой же Дадзай отчаянно ненормальный», - лежа в кровати, пустился в рассуждения Накахара. «Это надо было додуматься до подобной глупости! Насколько мы удалились от поместья Агаты? Б…, да дело даже не в этом, этот идиот просто стиснул меня, как ребенок игрушку, да так держал, не произнеся ни слова, пока не понял, что я задыхаюсь! Но, что если бы кто-то нас увидел?» - загуляли в голове у Чуи возмущенные мысли. «Сама затея бы полетела к черту!» Он глубоко вздохнул, сон по-прежнему не шёл.       - Ночные разговоры наилучшее средство от бессонницы, они дают возможность скопившимся за день мыслям выйти на поверхность и освободить разум.       Резко распахнув глаза, Чуя сел в постели и огляделся по сторонам.       - Думаешь, черт возьми, это нормально - пробираться в чужую комнату, как привидение?       Дадзай стоял у окна, свой взгляд он устремил в ночную тьму, и у Чуи создалось странное впечатление, что существующая реальность для Осаму просто не существовала, он фактически жил где-то в отдельном потоке.       «О чем он думает, где витает? Возможно, вновь и вновь прокручивает в голове свой план, оттачивая до совершенства - хотел бы я знать наверняка.» Чуя вдохнул ночную прохладу, и удивился тому, как окружавшая их мгла гармонично вплетается в образ Дадзая. «Он словно соткан из этой густой темноты» - подумалось ему вдруг.       - Сколько ты уже так стоишь?       - Я… нет, не знаю... Прости, не мог уснуть, но когда ты рядом, мне спокойнее, и способность контролировать себя и думать рационально возвращается.       - Ночные разговоры, всегда обожал ночные разговоры.- С иронией в голосе произнес Чуя, и откинул край одеяла.       Словно только того и ожидавший все это время Дадзай без промедления покинул свое прежнее месторасположение, и, устроившись рядом с Чуей, собственнически обнял его, прижавшись щекой к груди.       - Ты же понимаешь, что очень скверно контролируешь свои эмоции, - одна рука Дадзая уютно устроилась у Чуи в области сердца.       - Кто бы говорил. Можно подумать, это я полез к тебе с поцелуями. - Мстительно припомнил Накахара и, мысленно вернувшись в тот момент, залился краской, ощутив, как по телу пробежала чувственная дрожь.       - Вот об этом я и говорю, - выдохнул Дадзай, укутывая Чую в свою нежность, - именно по этой причине я не хочу, чтобы ты первую половину вечера провел в приемной зале вместе со всеми. Достаточно вспомнить твое выражение лица, в поместье Агаты, как я начинаю чувствовать, что теряю тебя.       - О боги, что творится в твоей голове.- Тихо прошептал Чуя медленно погружаясь в негу чужих губ.       - Ты уверен, что действительно хочешь знать? - Взгляд Осаму обезоруживал, заставляя сознание вынырнуть из уютного и теплого тумана, что почти полностью поглотил рассудок Чуи.       - Думаю, что буду сожалеть и все же... Да.       - Правильно думаешь. - Хитро улыбнулся Дадзай и, более не сдерживая движения души, позволил чувству свободно проистекать из сердца.       Стук, скрежет и постоянная суматоха стали в доме обычным делом. Рабочие шумели с самого утра, Дадзай был занят тем, что раздавал указания, Ан-Го и Люси, в саду у беседки, практиковались в актерском мастерстве, а наблюдавший это действо со стороны Ода выступал в качестве критика, роль призрака должна быть сыграна безупречно.       Сколько он проспал, Чуя не знал. Солнце поднялось достаточно высоко. «Должно быть, уже часов десять, не меньше», - подумал он, отпивая из чашки уже остывший чай, что заботливо был для него оставлен. На этом спокойствие и умиротворение утра окончилось, потому что уже в следующий момент дверь распахнулась, и на пороге показался Дадзай. Он присел на кровать, поднял на Чую недоумевающе-вопросительный взгляд и, бесцеремонно оглядев, вынес вердикт.       - А вы, как я погляжу, любитель лечь попозднее, впрочем, как и от поздних пробуждений не отказываетесь.       - Да, и кто же в этом виноват? - С нарочито недовольным видом отозвался Накахара.       Дадзай рассмеялся, затем, выдержав небольшую паузу и давая себе возможность успокоиться, многозначительно произнес:       - Ты должен это увидеть. Рабочие установили стекло и почти установили панели и потайные двери, лестница в полой стене поместится без труда. Кстати, - он бросил лукавый взгляд на Чую, - Сегодня вечером устроим небольшой спектакль, это будет нечто. Одевайся, жду тебя внизу. - Дадзай поднялся со своего места, протянул руку, коснулся плеча Чуи и вышел.       С минуту постояв, блуждая взглядом по опустевшей чашке, Накахара быстро оделся, спустился в гостиную и погрузился в мир беспрерывного движения и суеты. По полу, то тут, то там, были разбросаны инструменты, бесформенной кучей в углу лежали куски материи, что еще вчера хранили в себе одну из важных составляющих частей будущей декорации. «А ведь для этого времени оно было нереальной роскошью». Чуя замер перед установленным в углу листом стекла, разглядывая собственное отражение в нём. «Сейчас это почти состояние, но уже через двести лет любой мальчика, являющийся любителем футбола, такое «состояние» разбивал мячом на раз».       - Ну, что скажешь?       - Действительно, почти незаметно, Агату ждет «приятный» сюрприз. - Издав короткий смешок и сменив серьезное выражение лица на насмешливую улыбку, ответил Чуя.       - Это еще только часть уготованной для нее сцены. Идем. - Без особых церемоний схватив Накахару за руку, Осаму потянул его в сторону уже почти полностью реконструированного потайного хода.       - Обе ниши на верхнем этаже уже завершены. На этой осталось установить панели, и можно поднимать занавес.       Оставшуюся часть дня и почти весь вечер обитатели дома и рабочие были заняты. Одни доводили до совершенства обстановку комнат, другие в очередной раз проверяли механизмы, приводящие в движение потайные двери, а так же не одну сотню раз проверили крепление стекла, которое в исполнении трюка занимало центральное место.       - Я обессилена, - плюхнувшись на небольшую кушетку у стены, заявила Люси, - в жизни столько не занималась уборкой пыли.       В доказательство сказанного она продемонстрировала окружающим покрасневшие ладошки.       - Мы все славно постарались, - окинув взглядом результат проделанной работы, Дадзай хитро улыбнулся и добавил: - разумное и мудрое руководство способно сотворить чудеса.       - Ну да. - С совершенно серьезным видом произнес Чуя, хотя озорные глаза улыбались. - Не от переизбытка ли советов Кристоф, парень, что занимался лестницей, просто сбежал от тебя?       - Сегодня все приложили максимум усилий. - Заговорил до сего момента сидевший неподвижно Ода. - Рабочие отправились по домам...       Внезапно Чую охватило странное чувство, похожее на панику - окружающее пространство, обстановка, голоса друзей и тревожный взгляд Осаму словно померкли и доносились до сознания уже лишенные красок и света. Складывалось впечатление, что действительность исчезала в тумане. Накахара в бессилии закрыл глаза. Он был слаб, но ощущения реальности не терял.       - Чуя, Чуя, ты слышишь меня? – Голос Осаму дрожал, он прикладывал руку то к одной то к другой щеке Накахары. - У тебя ужасно бледный вид.       Чуя приподнялся и посмотрел на окружавших его людей. Тело почти не слушалось, казалось, что оно налито свинцом, голова гудела, и нестерпимо хотелось пить. «Однажды время поймает меня, вечно играть с ним в прятки не получится»,- мелькнула мысль в сознании Чуи. Он отчаянно замотал головой, отгоняя прочь мимолетное ощущение.       - Это переутомление, не каждый день, знаешь ли, приходится перетаскивать с места на место такие тяжести. - Улыбнулся Чуя. Однако, улыбка получилась какая-то предательски смазанная.       - Ты бледный, как мел. - Было видно, что Люси напугана происходящим не меньше самого Чуи.       - Вот, возьми. - Ода принес воды.       С жадностью опустошив принесенный ему стакан с живительной влагой, он почувствовал себя немножечко лучше.       - Да не смотрите вы так, сейчас действительно все хорошо. Мне сальто сделать, чтобы вы все поверили?       - Предлагаю обойтись прогулкой на свежем воздухе и небольшим пикником. - Внес предложение Ода.       Идея присутствующим показалась замечательной и, охотно с ней согласившись, все переместились в сад. Вечер был теплым и приятным, трава, а так же деревья на фоне заходящего солнца казались утопающими в золоте. Чистый воздух, наполненный ароматами цветов, хотелось вдыхать и вдыхать полной грудью.       Увлеченные разговорами и обсуждением деталей предстоящего приема, невероятно за это время сдружившееся молодые люди, напрочь потеряли ощущение времени. Лишь когда почти стемнело, Ода напомнил собравшимся о всеобщем желании опробовать систему, установленную для их маленького спектакля. И, судя по тому, что Ан-Го уже отсутствовал, для демонстрации все было готово.       Широкая лестница напротив открытой двери вела в утопающий в темноте дом. Неспешно поднимаясь и прислушиваясь к каждому шороху, группа молодых людей продвигалась вглубь. Старый деревянный пол под ногами печально поскрипывал, все происходило в мистической атмосфере. Люси схватилась за край сюртука Оды и, непроизвольно прячась за спину спутника, семенила за ним, словно цыпленок. Внезапно пространство наполнил тихий и жуткий вой, складывалось странное впечатление, что эти ужасные звуки издают сами стены, а затем на маленькую компанию пролился тусклый и холодный свет, и перед собой они увидели раскачивающийся из стороны в сторону призрачный силуэт, зловещие молчание которого и неподвижная тьма довершали работу воображения. Однако, уже через несколько секунд наводивший неподдельный страх образ исчез.       - Поразительно! - Восхищению Чуи не было предела. Если бы я не был уверен, что все это создано нашими же руками, постарался быть от этого дома как можно дальше уже сейчас. Ан-Го – это было потрясающе.       Изящно поклонившись и приняв причитающееся ему овации зрителей за столь яркое представление, актер снял капюшон, скрывающий лицо.       - Спасибо, так несколько спокойнее.- Тихо пробормотала Люси. - А вам, неужели не страшно? - Обратилась она к Оде, которого по-прежнему держала за краешек одежды.       - Сколько я его знаю, он сама невозмутимость. - В голосе Ан-Го прозвучали нотки иронии.       - Не преувеличивай. - Улыбнулся Ода. - В подобной ситуации любому было бы не по себе. Однако, - пожал он плечами, - я же знал, что должно произойти. Обмен мнениями друзей от встречи с призраком прервал Осаму.       - Теперь, когда основная задача решена и «гневный дух» готов появиться на сцене, дело остается за малым - организацией приема. – Улыбнулся Дадзай.       «Это не улыбка, это оскал хищника, почувствовавшего запах крови» - мелькнула мысль в сознании Чуи       - Но все разговоры предлагаю перенести на завтра, сейчас слишком поздно, все мы очень устали и переполнены эмоциями сегодняшнего дня.       Подготовка к званому вечеру, обсуждение убранства гостиной и рассылка приглашений в общей сложности заняли три дня. Параллельно, за это время был выверен каждый шаг занятых в «пьесе» участников. Люси уже добрую сотню раз прошла свой маршрут и все укромные уголки, где она спокойно могла оставаться незамеченной для гостей. Чуе было велено следить за тем, что происходит во время приема и, при необходимости, приложить все усилия, если у Люси появятся проблемы с передвижением по дому. На Ан-Го и Оду возложены те же обязанности, исключительно с той разницей, что они оба будут взаимодействовать с гостями, отвлекая их, если в том появится надобность. Дадзаю же отводилась особенная роль. Он, как человек, продолжительное время обитавший в добровольном заточении, но внезапно ощутивший жгучее желание жить и обретший спасительный выход в прежнем обществе, а именно в обществе Агаты, должен был убедить зрителя в искренности происходящего.       - Пожелай мне удачи.       - Мое пожелание удачи уже несколько дней как переехало к тебе. - Осторожно коснувшись медальона, лежавшего сейчас поверх рубашки Осаму, тихо произнес Чуя.       - И все же, весь вечер мне предстоит провести в компании жутких лицемеров и Агаты, только одним этим я уже заслужил теплою улыбку с твоей стороны.       Все это было сказано с такой искренней сердечной болью, что Чуя, вдруг перестав улыбаться, поднял голову, посмотрел на Осаму и, чуть подавшись вперед, затянул его в долгожданный нежный поцелуй.       - Идиот.       - Не поверишь, но у меня хороший учитель. - И, взяв лицо Чуи в ладони, нежно выдохнул в губы: - Этот вечер изменит многое, он именно тот ключ, что позволит мне избавиться от невидимых оков, из-за которых я потерял всякую чувствительность. Даже к собственной боли.