Как не сойти с ума, или история моего переезда

      С того дня прошла неделя, я успела восстановить свое эмоциональное состояние и полностью погрузиться в учебу. Пришлось хорошо потрудиться, прежде чем получить наконец возможность переписать тот злосчастный тест и снова завоевать доверие миссис Киниан. Иначе она уже грозилась позвонить родителям и рассказать, что я прогуливала занятия на протяжении трех дней. Было сложно сидеть с четырех до десяти часов вечера и зубрить скучный учебный материал, но мне все же приходилось делать это.       К тому же учеба действительно помогла мне кое с чем. А именно с лечением разбитого сердца. Я как следует загрузила себя работой, поэтому сил на слезы и рефлексию просто не оставалось. Эштон, как и должен был, улетел из города вечером следующего дня. Перед его вылетом мы созвонились и немного поговорили. Он сказал, что будет очень скучать, и пообещал вернуться в Лос-Анджелес как можно быстрее. Весь разговор я пыталась сдерживать слезы и уже ждала, когда он закончится. Не знаю почему, но я не хотела говорить с Эштоном. Мне хотелось поскорее вычеркнуть его из своей жизни. Была ли это обида или желание двигаться дальше, я не знаю. Но я понимала, что чем больше мы с ним общаемся, тем больше я к нему привязываюсь. А я этого не хотела, поскольку знала, что будущего у нас как пары не было. Дружить с ним было бы слишком больно. Поэтому я пообещала как можно быстрее забыть Эштона Ирвина и никогда в жизни больше не плакать ни из-за него, ни из-за кого-то другого.       На этой неделе он писал мне несколько раз, но я отвечала довольно сухо и говорила, что мне пора идти. На самом деле, я и не врала ему. У меня действительно не было времени переписываться с ним, поскольку на следующий день в университете меня ждала злая миссис Киниан.       А что же с Джереми? Спросите вы. А ничего. Я не разговаривала с ним с того самого дня. Сначала он пытался ко мне подойти и извиниться за свой ужасный поступок, но я не могла переступить через себя и молча уходила от него. Мне было сложно простить его, я не была готова сделать это тогда, и вряд ли сейчас что-то изменилось. Конечно, я не отрицала того, что парень до сих пор мне нравился, но как только я вспоминала о том, что он сделал, во мне просыпались злость и раздражение.       В общем, моя жизнь с невероятно яркой и насыщенной превратилась в обыкновенную рутину обыкновенного студента. Я ходила на учебу, общалась с Джесс и некоторыми другими ребятами и делала домашку. Единственное, что спасало меня в начале недели, это обработка и отбор фото с концерта. Несмотря на то, что эти снимки возвращали меня в тот день и причиняли боль, я все равно получала удовольствие от моей работы. Но через три дня все было готово, и я отправила фотографии Джеку. Он был в восторге, безмерно благодарил меня и сказал, что нам обязательно стоит поработать вместе когда-нибудь еще. На карту поступила хорошая сумма денег за проделанный мною труд, что и поставило окончательную точку в этой сумасшедшей истории. Только… одно «но»… я сохранила в отдельную папку фотографии, на которых был Эштон. Мне казалось, на этих снимках он был по-особенному красивым. Несколько раз я двигала мышкой туда обратно, раздумывая над удалением этой папки. Но в итоге оставила ее, сама не понимая зачем.       За эту неделю я также еще раз убедилась, что Джесс — самый лучший и заботливый друг на всей планете. Она ни на секунду не оставляла меня одну. Мы вместе завтракали, обедали, ужинали, учились, говорили о всякой ерунде и никогда не затрагивали тему парней. Это было идеально. В одну ночь мы даже посмотрели ужастик и испугались настолько, что спали на одной кровати в обнимку и с дрожащими руками. С тех пор я решила, что больше никогда не буду смотреть ужастики…       Я также успела созвониться с родителями. Отец объяснил, почему у них не получилось прилететь в Лос-Анджелес в ноябре. У него, видите ли, сейчас какой-то важный проект. Зато они с мамой (сама в шоке от того, что они смогли спокойно прийти к одному решению) договорились приехать в конце декабря на зимние каникулы и встретить новый год все вместе. Не представляю, как это будет выглядеть, ведь отец собирается привезти еще и свою женщину. Я поговорила с мамой на эту тему, и она сказала, что не против и очень хочет уже поскорее увидеть меня. И все-таки в ее голосе чувствовалась какая-то грусть и тревога.       Ах да, декабрь! Наконец, наступил календарный декабрь! Я называю его календарным, потому что по погоде на улице стоял разгар июля. Я, выросшая в России, где на Новый год за окном лежал снег и был невероятный мороз, никак не могла привыкнуть к настолько жаркому климату. И еще я не могла привыкнуть к тому, что все тут настолько сильно помешаны на Рождестве, что практически забывают о Новом годе. От этого становится немного грустно, ведь Новый год — один из моих самых любимых праздников.       Зато главные улицы Лос-Анджелеса уже начали украшать яркими рождественскими гирляндами, игрушками, мишурой. В торговых центрах можно было сойти с ума от такого количества зеленого, красного и золотого цветов. Люди как будто рассудок потеряли и начали скупать рождественские украшения и подарки в огромных количествах. В супермаркетах было не протолкнуться.       Джесс, как урожденная американка, тоже увлеченно следила за всякими новинками и уже думала, что она купит в подарок своим родственникам. Подруга также настояла, чтобы мы начали украшать нашу комнату, купили маленькую искусственную елочку и парные новогодние пижамы. Я в принципе была не против. К тому же, вся эта начавшаяся предпраздничная суматоха помогала мне отвлечься от нескончаемой учебы и немного отдохнуть.       Поэтому когда наступила суббота и мы вернулись с занятий, Джесс предложила устроить глобальное расхламление нашей комнаты под новогоднюю музыку 90-х. Сначала мы решили выкинуть все завалявшиеся бумажки, карточки, фантики от конфет, которые мы периодически ели в бессонные ночи. Убрав мелкие ненужные вещи, я приступила к протиранию пыли, а Джесс включила пылесос, отчего песню очередного исполнителя, создававшую определенную атмосферу в помещении, перестало быть слышно. Но мы знали, чем быстрее мы покончим с уборкой, тем быстрее поедем в торговый центр закупаться всякими рождественскими штуками и тратить неприличные суммы денег. К счастью, заработка с концерта хватало на эти мои прихоти.       Через час мы закончили с уборкой комнаты и теперь лежали на кроватях, отдыхая и наслаждаясь будто обновленным пространством. Я любила порядок. Мне всегда нравился простор в комнате, свежесть воздуха и чистота поверхностей. Но как назло я была также слишком ленива, чтобы постоянно поддерживать такое состояние комнаты. Чаще всего я пускала все на самотек и через два месяца обнаруживала огромную кучу непонятных бумажек и смявшейся одежды. Зато какое облегчение я получала, когда за раз приводила все в полный порядок. В общем, я была неким перфекционистом с раздвоением личности.       Когда мы наконец наотдыхались, Джесс сказала, что у нее есть сюрприз для меня и достала из-под кровати огромную коробку со всякими интересными штучками. Чего там только не было: и ручки, и блокноты, и фотографии, и мягкие игрушки, и конфеты, и солнечные очки, и целый набор резинок. В общем, это была своеобразная барахолка вещей, которые жалко было выкидывать.       Подруга немного покопалась в этом милейшем беспорядке и наконец вытянула то, что так усердно пыталась найти. — Смотри! — радостно позвала она меня и протянула ладонь, на которой лежал маленький ангелочек с серебряными крылышками и дудочкой в руках. Это была одна из самых красивых елочных игрушек, которые только могли существовать в мире. — Ничего себе! — я села рядом с Джесс и начала рассматривать блестящий предмет. — Откуда он у тебя? — Бабушка подарила на Рождество, когда мне было девять. Это типа мой талисман теперь, — пожала плечами Джесс. — Ни один Новый год не проходит без этой игрушки. — Она очень красивая! Собираешься взять ее домой? — Думаю, да, — улыбнулась девушка. — Мои братья любят смотреть, как она переливается на елке в лунном свете.       Я спросила Джесс, есть ли у нее еще что-нибудь интересное в этой магической коробке, и мы устроили целый рейд по ней, поскольку и сама подруга призналась мне, что давно не заглядывала сюда и уже не помнит, что конкретно в ней находится. Я начала разглядывать всякие красивые блокнотики, которые так и остались нетронутыми. Вдруг я заметила небольшую стопочку полароидов. Пока подруга была увлечена поиском какой-то супер блестящей ручки, я взяла в руки снимки и начала разглядывать их. На них были изображены Джесс, ее братья Том и Мэтью, мама и папа, несколько друзей. Похоже, они были сделаны не так давно, примерно год назад, ведь Джесс практически не изменилась с того момента. Долистав до последней фотографии, я увидела невероятно счастливую подругу в обнимку с какой-то очень красивой девушкой. Кажется, она была ее ровесницей. У незнакомки были длинные светлые волосы, заплетенные в небрежную косичку. Ростом она была чуть выше Джесс. Девушки выглядели очень радостными на этом фото. Они крепко сцепили руки в замок за спинами друг друга и прижались головами. — Ух ты, Джесс! Смотри, что я нашла, — легонько потрясла я за плечо свою подругу. Та растерянно обернулась и сфокусировала свой взгляд на фото. — Это твоя подруга?       Я улыбалась, потому что фотография показалась мне по-особенному теплой и атмосферной. Но этого нельзя было сказать о Джесс. Ее губы плотно сомкнулись в прямую линию, брови немного опустились, и взгляд стал каким-то пустым, будто она смотрела не на снимок, а сквозь него. Спустя примерно минуту молчания подруга ответила. — Д-да, что-то типа того, — она почесала лоб и взяла у меня фотографию. — Мы больше не дружим, — и фотография одиноко упала в коробку. — Прости, если расстроила тебя, — забеспокоилась я. — Все нормально, не переживай, — отмахнулась подруга. — Давай лучше собираться в торговый центр.       Примерно через полтора часа стояния в пробке, духоты в общественном транспорте, очереди у входа в торговый центр мы наконец оказались в пучине людской предпраздничной суматохи, где нас окружили магазины одежды, аксессуаров и подарков. Повсюду уже царила рождественская атмосфера, несмотря на то, что по календарю был всего лишь пятый день декабря. Но все же это не останавливало владельцев супермаркетов украшать свои помещения ярче новогодней елки, а покупателей лихорадочно скупать эти же самые украшения, чтобы повесить их дома. Нет, вы не подумайте, что я смеюсь над этими людьми. Вовсе нет. Просто я все-таки больше за разумное потребление вещей, и мне кажется, что каждый год покупать один и тот же шарик на елку достаточно нелогично. Но это всего лишь мое мнение, каждый вправе делать то, что ему нравится.       Так вот, Джессика сначала потянула меня в магазин канцелярии и набрала там целую кучу красивых тетрадок, ручек и наклеек. Все это явно было слабостью моей подруги, и я каждый раз умилялась, когда она видела очередную прикольную штучку. Но иногда я останавливала ее, поскольку Джесс, бывало, уж слишком заносило.       За два часа мы обошли все три этажа вдоль и поперек и теперь сидели на четвертом в отделе фудкорта и с жадностью поедали бургеры и картошку фри. Да уж, такой марафон бега от одного магазина к другому с кучей пакетов в руках забрал у нас все силы и заставил желудки изнывать от голода и сжиматься в своеобразный клубок. Однако если я и выглядела как выжатый лимон после шоппинга, то Джесс, кажется, все еще была исполнена энергии и с удовольствием бы, наверное, прошла еще примерно такое же количество километров. Не знаю почему, но я не слишком любила ходить на шоппинги. Да, конечно, мне нравилось примерять красивую и модную одежду или рассматривать разноцветные безделушки, но меня хватало буквально на тридцать минут. Потом ноги начинали ныть, в спине что-то тянуло, глаза слипались от столь ярких и разрозненных оттенков, а голова шла кругом от постоянного шума. В общем, мое тело не слишком радовалось таким прогулкам и требовало мягкой кроватки, вкусной еды и тишины.       И вот когда моя мечта, казалось, наконец сбудется и мы отправимся домой, Джесс остановилась у яркой серебряной вывески. Честно сказать, она блестела так, будто была вторым солнцем. Кто вообще хочет смотреть на вывеску, от которой глаза слезятся?! Однако Джесс, похоже, она понравилась. — Смотри! Это магазин парфюмерии, — подруга потянула меня за руку. Посмотрев в ее глаза, я увидела просьбу маленького ребенка зайти в парк аттракционов. — Ты же знаешь, что это люксовые бренды? — вздохнула я. — Ты же знаешь, что я без ума от запаха богатой жизни? — рассмеялась мне в ответ подруга.       В общем, как вы поняли, у меня не получилось сопротивляться, и мы направились ко входу — Джесс с нетерпеливым предвкушением, я — в надежде, что это будет последний магазин.       Как только мы зашли внутрь, на нас сразу обрушилась стена из самых разнообразных ароматов. В магазине было несколько женщин и мужчин. Все они были буквально обвешаны в дорогие бренды с ног до головы и с непринужденной улыбкой стояли на кассе, покупая небольшой флакончик парфюма за неприлично большую сумму. Да уж, мне никогда не понять причуды богатых. Не то чтобы я хотела когда-то оказаться в их рядах, совсем нет. Просто я бы потратила эти деньги на более полезные и рациональные решения. Впрочем, я не могу обесценивать то, что для другого человека может иметь большое значение.       Мы стояли у отсека с духами Gucci и рассматривали флаконы, когда кто-то коснулся моего плеча и радостно заговорил со мной. — Алекс! Какая встреча! — я повернула голову и увидела перед собой шикарную брюнетку, Лекси, кажется. — Не ожидала тебя здесь увидеть, — она на секунду обвела меня взглядом с ног до головы. — Да и ладно, не в этом-то дело! Мы же с тобой на той вечеринке договорились о фотосессии, все никак тебе не могла позвонить. Я только что прилетела с Парижа… — затараторила девушка. — Ого! — в разговор включилась Джесс. — И как там? Есть Эйфелева башня? — Там не только она есть, глупенькая, — Лекси сощурила глаза и рассмеялась. За все это время я не успела сказать и слова. — Ну так что? Когда встретимся? — Э… — я наконец издала хоть какой-то звук. — Д-даже не знаю… — Завтра тебе подойдет? — не унималась девушка. Я все еще надеялась, что она шутит. В теории я думала, что после того концерта у меня получится зарекомендовать себя как неплохого фотографа. Но хотела ли я этого? Да, мне нравилось создавать красивые снимки. Но готова ли я всю жизнь посвятить этому? Да, знаю, сейчас вы подумаете: ты серьезно? Ты же учишься на фотографа! Тем не менее, ко мне еще не пришло полное осознание того, что это и будет моей профессий. Учитывая то, что выбрала я ее наугад, хорошо вообще, что я заинтересовалась этим делом. — Д-да, пойдет, — я неуверенно кивнула и посмотрела на Джесс, она кивнула в знак поддержки. Я все же решила попробовать фотосессию с Лекси. Вдруг что-то получится? Да и к тому же мне заплатят деньги. Не всю же жизнь я буду сидеть на шее у своего отца, которого толком-то и не знаю как человека. — Отлично! — весело захлопала Лекси. — Давай обменяемся номерами, и я скину тебе адрес.       Затем наш разговор закончился, и девушка вместе со своими подругами вышла из магазина. Подождав с минуту, мы с Джесс тоже покинули этот рай для богатых и направились к выходу из торгового центра. Уже сидя в автобусе, подруга сказала мне: — Что-то не так с этой Лекси… — Что? Почему? — недоумевала я. — Не знаю… — пожала плечами Джесс. — Было в ее взгляде что-то такое… ехидное… — Мне кажется, ты преувеличиваешь, — нахмурилась я. — Да, конечно, она совершенно из другого мира, соответственно, и манера поведения у нее другая… Но так я хотя бы наберусь опыта, который пригодится мне, если я все же решу стать фотографом. — О нет! Ты не подумай, что я против всего этого! Я безмерно счастлива за тебя и надеюсь, что все получится, — затараторила подруга. — Просто сама понимаешь… она богатенькая, избалованная девушка… будь начеку, в общем. — Обещаю, — я улыбнулась и обняла Джесс за плечи.       Вечером, когда я уже лежала в кровати и готовилась ко сну, а Джесс зависала уже около тридцати минут в душе, на мой телефон пришло несколько сообщений. И угадайте от кого? Правильно! Сразу от двоих! От Джереми и Эштона. Один извинялся и просил о встрече, другой спрашивал, как я и закончился ли мой завал по учебе. Обнаглела! Скажете вы. Ей тут, понимаешь, пишут сразу двое горячих парней, от которых она без ума, но я все равно кручу носом. Если было бы все так просто… Знаете, ведь действительно, говорить что-то всегда легко. В теории все кажется элементарным и очевидным. Но рассуждая, мы всегда забываем о чувствах. О своих чувствах. Ну вот не могу я сейчас общаться ни с тем, ни с тем. Не потому что я такая из себя королевишна, а потому что внутри что-то держит. Будто барьер выстроился и теперь не дает пойти на контакт ни с Джереми, ни с Эштоном. Поэтому я оставила сообщения непрочитанными и положила мобильник на прикроватную тумбочку.       Только я собиралась выключить свет и укутаться в одеяло, как мой телефон снова затрезвонил на всю комнату. Только теперь это был звонок, причем от неизвестного номера… — Алло? — осторожно протянула я, в глубине души надеясь, что кто-то позвонил просто по ошибке и я все-таки лягу спать. — Алекс?.. Привет… — мое сердце чуть не выпрыгнуло из грудной клетки и не сделало тройное сальто в воздухе. Мне сейчас показалось, или я действительно слышу голос Эштона? — Надеюсь, ты не спишь, а то иначе я почувствую себя настоящим болваном, — на том конце провода послышался немного хриплый смех. Нет, это точно он. Боже, поверить не могу! Я не разговаривала с ним неделю, а по ощущениям будто прошла целая вечность. Как же мне этого не хватало… — Н-нет, я не сплю, — для большей убедительности я замотала головой, прекрасно понимая, что Эштон этого не увидит. Внезапно все мои сомнения и нежелание общаться с ним испарились. Я с замиранием сердца ждала, пока он скажет еще хоть что-то. — Как ты? В последнее время мы стали как-то мало общаться, — вздохнул парень. — Все хорошо, — улыбнулась я. Черт, как же это приятно знать, что о тебе беспокоятся. — Учусь, пытаюсь наверстать упущенное… Кхм… продвигаюсь по карьерной лестнице, — я засмеялась. — По карьерной лестнице? — переспросил парень. Готова поспорить, сейчас на том конце провода он нахмурился и заулыбался, прищурив слегка глаза. — Ага, — весело протянула я. — Представляешь, сегодня в торговом центре встретила Лекси, и она попросила меня пофоткать ее! — Лекси? — повторил Эштон. — Ну да, твоя подруга… на той вечеринке… помнишь? — я закусила нижнюю губу. Что-то мне не особо понравился изменившийся тон его голоса. — Ты уверена, что это хорошая идея? — кажется, парень был чем-то взволнован. — Д-да? А почему нет? — так, теперь я начала сомневаться. — Лекси, она… не такая, как ты… точнее ты не такая, как она, черт, — тяжело вздохнул Эштон. — Я имею в виду, что она острая на язык и иногда переходит границы… Просто будь аккуратней, хорошо? — Да… хорошо, — мне почему-то захотелось как можно скорее закончить диалог. Почему нельзя просто порадоваться за меня? Обязательно читать нотации, выставляя себя старше и мудрее? Да, Эштон, я уже поняла, что ты относишься ко мне как к младшей сестре, спасибо! Можешь больше не напоминать. — Э… знаешь, мне пора. Завтра вставать рано. — Алекс…       Это все, что я успела услышать, прежде чем сбросить вызов. Да, возможно, я некрасиво сейчас поступаю. Заставляю человека волноваться, когда он на отдыхе с семьей, не ценю того, что со мной общается знаменитость… Но знаете что? К черту! Я никого не заставляю общаться или переживать. И вообще, я хочу спать!       Воскресенье встретило меня серыми мрачными тучами и сильным ветром, от которого деревья на улице буквально гнулись. Ну что ж, погода не посмеет испортить мне мое боевое настроение и желание как можно скорее приступить к работе. Я все-таки сегодня провожу личную съемку с Лекси. Она, конечно, не модель Victoria`s Secret, но тоже иногда появляется на обложках популярных изданий.       Я быстро умылась, позавтракала и оделась. Взяв все необходимые принадлежности, наличие которых в сумке я проверила около пяти раз (привет, гиперконтроль), и попрощавшись с Джессикой, я села в такси и отправилась в путь по назначенному адресу.       Стоило мне только расплатиться с таксистом и выйти из машины, как на меня сразу же обрушился строй из самых разных невероятно красивых и, скорее всего, супер богатых пентхаусов, коттеджей и просто домов. И сейчас я стояла прямо у ворот одного из них и, затаив дыхание от волнения и предвкушения, все еще раздумывала, позвонить мне или пока не поздно сбежать. Я оглянулась вокруг, посмотрела на эти тяжелые и упрямые тучи, вспомнила вчерашний разговор с Эштоном, еще раз разозлилась и бесстрашно нажала на звонок. Будь что будет.       Ворота мне открыла какая-то милая женщина лет пятидесяти, судя по всему, домработница. Она вежливо предложила мне войти и с не сходившей с лица улыбкой вела меня к дверям огромного дома, попутно рассказывая о цветах и кустарниках, которые расположились по всему двору. Когда я зашла внутрь, я встретилась с еще более шикарным видом. Весь интерьер был выполнен в стиле минимализм, в холодных оттенках и с преобладанием стекла. Повсюду были искусственные темно-зеленые домашние растения, картины в стиле импрессионизма и сюрреализма, которые стоили, наверное, не меньше самого дома, и блестящие поверхности серых, как металл, полов, барных стоек и ступенек лестницы. Все было до безумия красиво и выдержано самым лучшим образом, но почему-то холодно, несмотря на двадцатиградусную жару за окном.       Примерно через минуту вышла и сама Лекси. На ней был белый обтягивающий комбинезон. Волосы были завязаны в тугой высокий хвост. На губах — красная матовая помада, на глазах — четкие и резкие стрелки, на ногах — высокие шпильки. Признаться честно, выглядела она сногсшибательно. Сразу видно, готовилась к фотосессии. — Привет, дорогая Алекс! — улыбнулась девушка и приобняла меня за плечи. — Пойдем, я покажу тебе дом.       Мы побродили по всем этим серым красивым комнатам и остановились на кухне. Я уже подметила для себя, где снимки будут смотреться наиболее выигрышно. — Хочешь вина? Шампанского? — спросила Лекси, доставая вытянутый хрустальный бокал и наливая туда пузырящуюся жидкость. — Н-нет, спасибо, — я помотала головой. — Не пью на работе… Это… твой дом? — Ну типа, — девушка пожала плечами и улыбнулась какой-то острой улыбкой. — Его подарил мне бывший ухажер. — Весь дом?! — не сдержалась я. Нет, ну как это вообще бывает? Человек просто думает, а не подарить ли мне дом другому человеку, и все? — Ага, — Лекси сощурила глаза. — Ну что ж, можем приступать к съемке. — Да, давай, — согласилась я. Мне было некомфортно под пристальным взглядом этих ледяных голубых глаз.       Я фотографировала девушку около двух часов, попутно отвечая на ее вопросы. Похоже, она решила разведать любую информацию обо мне, особенно ту, которая касалась Эштона и нашего с ним знакомства. Меня это немного напрягало и сбивало с толку, но я все же старалась дать цельный ответ, не слишком откровенничая с ней. Я все-таки была здесь, чтобы выполнить свою работу, а не рассказывать автобиографию.       Что касается самой съемки, Лекси была просто создана для работы модели. В ней все было идеально: лицо, фигура, позы, сильный взгляд, гордый подбородок, расправленные плечи. От нее прямо веяло властью, успехом и уверенностью. Обычно таких девушек и ставят на обложки модных журналов. Мол, смотрите, к чему вам надо стремиться. Камера любила Лекси. Это было очевидно как для меня, так и для нее. Признаться честно, я всегда завидовала людям, которые с легкостью могут встать в кадр и получиться как небесное божество. Я, к сожалению, таким даром не обладала.       Вскоре мы закончили фотосессию. Я стояла в гостиной и собирала всю технику обратно в свой рюкзак. Девушка отошла на кухню, чтобы снова полакомиться освежающим золотистым шампанским. Вдруг мой взгляд упал на небольшой комод у стены напротив большого серого дивана. Я подошла чуть ближе и увидела различные фотографии в рамках. Там были изображены веселые, улыбающиеся люди. Некоторые снимки оказались детскими. Кажется, это был единственный уголок в доме, от которого веяло настоящим теплом.       Я с улыбкой заскользила взглядом с одной фотографии на другую, пока не наткнулась на ту, которая заставила меня застыть на месте. Губы медленно стянулись в тонкую полоску, уголки упали вниз. Я даже прищурилась в надежде, что мне показалось. Но нет. Так оно и было. На одной из фотографий был изображен Эштон и Лекси. И, поверьте, выглядели они совсем не как друзья. Парень крепко притянул ее за талию, правая рука лежала чуть ниже поясницы девушки. Лекси, в свою очередь, прижалась губами к месту, где заканчиваются скулы Эштона и начинаются его собственные губы. Странно, но на ней был кислотно-розовый парик, который, как мне кажется, совсем не шел ей. Похоже, эта фотография была сделана недавно, ведь Эштон здесь такой же, каким остался в моей памяти. — О, решила посмотреть фотки? — послышался за моей спиной довольный голос. Я испуганно обернулась. — Я не против, конечно же, смотри, сколько захочешь, — рассмеялась девушка. Кажется она уже немного опьянела. — Д-да… я решила просто взглянуть, кхм, — напряженно протянула я. — Классная фотка, — на одном дыхании выпалила я и указала на этот злосчастный снимок. — Ммм, — Лекси довольно сощурилась и взяла в руки рамку. — Да… она моя самая любимая. Это было недавно… в этом месяце, когда Эш приезжал сюда. — она легкомысленно пожала плечами и поставила фотографию на полку. А мне в этот момент захотелось вырвать ее из рук и кинуть на пол. Меня взбесило это самодовольное выражение лица Лекси и ее «Эш». Я вспомнила, как сама когда-то обращалась так к Эштону, и по телу пробежали мурашки. Переступив через себя, я все же спросила: — Вы… типа вместе? — Вместе? — девушка довольно усмехнулась. Меня уже начала раздражать эта ее манера поведения. — Когда как… — В смысле? — теперь мне уже было неважно, что она обо мне подумает. Я просто хотела знать правду. — В прямом, — девушка пожала плечами и удобно расположилась на диване. — Мы не пара, но мы всегда вместе. Знаешь, когда ни у него, ни у меня никого нет, мы можем скрасить одиночество друг друга. Но вообще, по секрету тебе скажу… — Лекси ехидно улыбнулась. — Сколько бы Эш не общался с другими девушками, он всегда возвращается ко мне.       Мне стало плохо. Ощущение было, будто прямо сейчас я могла вырвать содержимое своего желудка на белоснежный ковер. Но я лишь проглотила эту неприятную, мерзкую, режущую как нож правду, вежливо попрощалась с Лекси и побрела к выходу. Перед глазами все еще стояла та злосчастная фотография, а в голове крутился целый рой мыслей.