*
— Гарри? — Да? Был поздний субботний вечер. Том поднял глаза со страниц книги и с невинным выражением на лице посмотрел на Гарри. Не знай волшебник мальчика столь хорошо, поверил бы в благость его намерений. — Ты до сих пор не дал мне мою палочку, — сказал Том. — Она у нас уже несколько месяцев, и я ни разу ей не воспользовался. Не мог бы ты научить меня каким-нибудь заклинаниям? Каким угодно. Я обещаю, что не буду использовать её без разрешения. Я прочитал почти все книги и действительно думаю, что готов попробовать наколдовать пару заклинаний. Гарри сомневался в том, что его поступок не был продиктован незрелостью и неопытностью. Однако он подумал, что отправить Тома в Хогвартс (и более того на Слизерин), при том, что мальчик не знает ни одного заклинания – не очень хорошая идея. Поэтому он отложил тарелку, которую мыл, и с решительным выражением лица повернулся к маленькому волшебнику. — Хорошо, — сказал Поттер. — Но я сам буду выбирать заклинания и ты не будешь пробовать колдовать без моего надзора. Это понятно? — Абсолютно. Мальчик со счастливым выражением лица наблюдал, как Гарри достал его палочку из футляра и протянул ему. Палочка из бежевого тиса с сердцевиной из пера феникса легла в ладонь, став прямым её продолжением, как и говорил мистер Олливандер. Взмахнув ей несколько раз, Том сосредоточил свое внимание на стоящем перед ним волшебнике, который тоже вытащил палочку. — Итак, — начал Том. — Чему ты собираешься меня научить? — Начнем с простых заклинаний, — сказал старший волшебник. — Запирающих и отпирающих чар. Ты знаешь, чем они полезны? — Из-за приватности — быстро ответил мальчик. — Ты сказал, что я возьму с собой чемодан, верно? Со своими вещами. В таком случае, очень полезно знать, как закрывать багаж, чтобы другие люди не могли его открыть. — А также если ты где-нибудь заперт, — сказал Поттер, думая о множестве ситуаций, которые, как он надеялся, никогда не произойдут. — Или если тебе нужно кого-то где-то запереть. Но только по очень веской причине, Том, а не для шуток. — Я бы не стал ни над кем шутить, — фыркнул Том, закатывая глаза. Он не стал бы разыгрывать людей, но если ему когда-нибудь придется кого-то наказать, заперев в туалетной кабинке или шкафу, то он не будет колебаться. «Не думаю, что Гарри нужно это знать. Он крайне чувствителен, когда дело доходит до наказания тех, кто этого заслуживает. Словно считает, что наказывать никого нельзя». — Начнем с открывающего заклинания, — начал Гарри, опускаясь на колени рядом с Томом. — Оно работает так: тебе нужно указать на запертый объект — будь то дверь, сундук или шкафчик — и двигать рукой, как будто пишешь букву S снизу вверх. И при этом произнести: алохомора. Том нахмурился, сосредоточившись на выполнении того, что сказал ему Гарри. Поначалу движение руки мальчика было довольно резким, но он вскоре исправил его прежде, чем Гарри успел ему помочь. Старший волшебник невольно подумал о Гермионе, и о том, как она была бы рада учить такого ребенка, как Том. Чувствуя гордость, Гарри наблюдал, как Том несколько раз повторил заклинание, прежде чем подтолкнуть мальчика ближе к двери ванной. — Я сейчас запру эту дверь и ты сможешь проверить, насколько хорошо усвоил это заклинание. Попробуй. И не волнуйся, если не получится с первого раза, на это может потребоваться некоторое время. В первый раз заниматься магией немного странно, но я уверен, что ты быстро освоишься. Однако имей в виду, что это заклинание не действует на замки, защищенные более сильной магией. — Я предполагал, — рассеянно пробормотал Том, указывая кончиком палочки на ванную. — Ведь в этом есть смысл, да? Если бы все замки можно было открыть заклинанием, посильным любому ребенку, то ни о какой защите и речи бы не могло быть, верно? — Верно, — вздохнул Гарри, ничуть не удивленный выводом Тома. Он также не удивился, когда менее чем через час дверь ванной открылась с тихим щелчком. К тому времени Том выглядел немного опустошенным и усталым. — Я сделал это, — гордо ухмыляясь, сказал мальчик и толкнул дверь в комнату, как будто хотел доказать себе и Гарри, что ему действительно удалось наложить отпирающее заклинание. — Видишь, Гарри? Я сделал это. — Я знал, что ты справишься, — сказал Поттер. — Обычно ученикам требуется немного больше времени, чтобы добиться успеха, но я не удивлен, что тебе удалось так быстро. На сегодня достаточно. — Но...! — Обещаю тебе, что завтра я научу тебя запирающему заклинанию. — Ты действительно обещаешь? — спросил Том, и Гарри удивился, что мальчик не стал спорить с ним как обычно. Видно практика заклинания истощила Реддла больше, чем он показывал. — Завтра воскресенье, значит, у тебя будет время, да? — Да, обещаю, — ответил Гарри. Он провел рукой по лбу мальчика и отодвинул челку с глаз, размышляя о том, что стоило бы отвести его в парикмахерскую. Самому Гарри тоже не мешало бы подстричься: он так оброс, что теперь волосы можно было собрать в маленький хвостик. — И да, у меня будет время. А теперь, может поужинаем? — Только не овсянкой, — сразу запротестовал Том. — Мы едим кашу почти каждый день. Давай что-нибудь другое. Я хочу картошку. — Хорошо, — вздохнул Гарри. Он встал, закатывая глаза и начал думать, что можно приготовить — Что-нибудь из картошки. Как пожелаешь.*
Примерно через неделю Гарри принес домой одну вещь, которую Том принял за свой будущий школьный чемодан. Это действительно оказался чемодан, который совершенно не понравился мальчику. О чем он поспешил сообщить Гарри. — Он старый и уродливый, — протестовал мальчик, глядя на новую вещь с немалым отвращением. Поттер поставил чемодан рядом с диваном и посмотрел на него с довольным видом. Том ненавидел привычку Гарри покупать дешевые вещи и притворяться, что он может каким-то образом сделать их лучше. — И пахнет скверно. — Пахнет не так уж и плохо, — вздохнул Гарри, открывая чемодан и заглядывая внутрь. — Кроме того, это только на первый год. Мне просто нужно немного накопить, прежде чем я куплю тебе приличный чемодан в Косом переулке. — Так ты не отрицаешь, что он старый и уродливый, — заметил Том, скрестив руки на груди и хмуро глядя на мужчину. — Я не могу ехать с этим. Все будут смеяться надо мной. Я не хочу, чтобы люди думали, что я такой бедный, что не могу купить себе нормальный школьный чемодан. — Я поправлю его внешний вид, — заверил Гарри, хотя его слова ничуть не улучшили настроения Тома. — Чемодан в довольно хорошем состоянии. И ты всегда можешь сказать, что это семейная реликвия. Я знаю, что волшебники ценят артефакты, какими бы уродливыми они ни были. Даже наоборот, чем старее вещь, тем большую ценность в их глазах она имеет. — Мне все равно, — сказал Том. — Как ты можешь его улучшить? Что такого можно сделать, чтобы это выглядело не так убого? — Я стал довольно хорош в трансфигурации, чтобы ты знал, — сказал ему Гарри. — Даже если чемодан будет не так хорош, как сшитый на заказ, то на первое время сойдет. Сначала я починю внутреннюю часть, проверю, нет ли дыр или пятен. Дай мне пару недель, и он будет как новенький. — Не будем преувеличивать, — сказал Том, все еще с отвращением. — Я не думаю, что что-то может заставить это выглядеть как новое. — Как грубо, — фыркнул Гарри, но не смог удержаться от улыбки. — Как насчет того, чтобы пойти со мной завтра на работу? Мари очень скучает по тебе. Кроме того, сейчас в магазине можно услышать много интересного. На прошлой неделе я узнал, что Зигмунд Фрейд приезжает в Лондон. Ты ведь читал о нем, да? — Немного, — ответил Том. — На самом деле я не понял некоторых вещей, о которых он писал. Большинство из них для меня кажется чепухой. — Подожди чуть-туть, — усмехнулся Гарри, — Может быть, через пару лет ты поймешь. Полагаю, твоя любовь к цифрам и деньгам не распространяется на другие предметы, а? — Цифры имеют смысл, — настаивал Том, хмурясь и садясь на стул. — Они логичны. Люди – нет. — Магия тоже не особенно логична большую часть времени, — мягко напомнил Гарри мальчику. — И тебе нужно научиться понимать людей, если ты хочешь с ними ладить. — Я не... — И прежде чем ты скажешь мне, что не хочешь ладить с людьми, я хотел бы напомнить тебе, что ладить важно ради установления связей. Что, я уверен, поможет тебе в будущем. Том замолчал на несколько мгновений, затем сказал: — Ты рассказывал мне о Хогвартсе. Как ты думаешь, на какой факультет я попаду? — На Слизерин, — тут же ответил Гарри. — Если ты не попадешь туда, я съем свои мокрые носки на завтрак. — Спасибо за этот мысленный образ, — сказал Том с отвращением. — Но ты сказал, что самые прилежные учатся на Когтевране. Как ты можешь быть так уверен, что я не окажусь на этом факультете? — Ты можешь быть очень прилежным и умным слизеринцем, — сказал Гарри мальчику. — Нет правила, которое говорит, что есть только один правильный способ быть кем-то. — Ты говорил, что был гриффиндорцем? — Да. — Хм... — Том несколько мгновений молча смотрел на Гарри, а потом сказал: — Не думаю, что я стану гриффиндорцем. — Я очень сомневаюсь, что ты сможешь попасть в Гриффиндор, — усмехнулся Гарри. — Уверен: все гриффиндорцы покажутся тебе ужасно шумными и безрассудными. Я хорошо провел там время, но знаю, что Гриффиндор не для тебя. На самом деле Тому, возможно, больше всего понравилось бы быть когтевранцем. Из того, что Гарри знал, факультет Когтевран никогда особо не заботился о родословных или богатстве, и делал акцент в основном на любви студентов к учебе. «Там важны не только оценки, — подумал Гарри. — По-моему, Чжоу говорила мне, что хоть хорошие оценки, бесспорно, и вызывают восхищение, однако они не рассматривались как показатель интеллекта». Однако, маловероятно, что наследие Тома не окажет влияния на выбор шляпы. Это было немного печально, и Гарри знал, что проведет немало бессонных ночей, тревожась о том, как Том выживает в подземельях. — Четвертый факультет, о котором ты упомянул, был Пуффендуй, верно? — сказал Том. — Итак, если когтевранцам присущ острый ум, слизеринцам – хитрость, а гриффиндорцам – отвага, то пуффендуйцам...? — Преданность, — сказал Гарри и, увидев, что Том не слишком впечатлен, продолжил: — Не стоит недооценивать, насколько огромной может быть безграничная преданность человеку или делу. Кроме того, это не означает, что у студентов нет черт, которые приписывают другим факультетам. Есть храбрые слизеринцы, хитрые когтевранцы и умные гриффиндорцы. И я уверяю, что есть умные, хитрые и храбрые пуффендуйцы. — Безграничная преданность, — сказал Том, сузив глаза со странным задумчивым выражением. — Ты имеешь в виду преданность, которая может заставить людей делать что угодно ради того, чему они преданы? — Да, так что имей это в виду, — посоветовал ему Гарри. — А теперь ты не хочешь заняться чем-нибудь другим? Замки этого сундука заржавели, но ты все равно можешь попрактиковать запирающие и отпирающие чары на них. Хочешь?*
Время, казалось, летело очень быстро, и Гарри часто ловил себя на мысли о том, как много времени действительно прошло с тех пор, как он видел Рона и Гермиону. Были дни, когда он очень скучал по ним, но почему-то осознание того, что он привык к их отсутствию, ранило даже больше, чем тоска по друзьям. Не помогало и то, что, кроме Тома и его работы, у Гарри почти не было времени найти новых знакомых, с которыми он мог бы общаться. С другой стороны, даже если ему удастся завести пару друзей, когда он будет проводить с ними время? Вряд ли он мог тратить выходные, которые он проводил с Томом на кого-то еще. Он и не хотел. Практика заклинаний, наблюдение за Гарри, работающим над трансфигурацией сундука, и чтение школьных учебников — все это развлекало Тома почти две недели. Однако в конце концов мальчик закончил с учебным материалом, а Гарри – с чемоданом, и Том поймал себя на том, что ищет, чем бы еще занять свои мысли. Гарри предложил мальчику в очередной раз перебрать свою растущую библиотеку, чтобы решить, какие книги взять с собой в Хогвартс, но Том, после сортировки, больше не получал от этого удовольствие. Он даже положил несколько книг в уже прилично выглядевший школьный чемодан. — Ты мог бы попрактиковаться в запирающем заклинании. — Но мне так надоели запирающие чары, — сказал мальчик, размахивая палочкой с раздраженным выражением на лице. — Теперь я знаю, как запирать и отпирать двери. Гарри, я занимаюсь этим всю неделю, клянусь. — Я тебе верю, — устало пробормотал Гарри. Он лежал на диване, все еще одетый в ту же одежду, в которой ходил на работу, и планировал пару минут отдохнуть, прежде чем встать, принять душ, приготовить ужин и подготовиться к завтрашнему дню. — Ты можешь научить меня чему-нибудь еще? — спросил Том, забираясь на живот Гарри, отчего тот застонал и открыл глаза. Том подавил желание направить конец палочки на зеленые глаза Гарри и просто надулся. — Хоть чему-нибудь? Одному маленькому простому заклинанию, которое сделает мой день лучше? — Я устал, — пробормотал Гарри, снова закрывая глаза. — А мне еще столько всего нужно сделать сегодня. Например ужин. Я научу тебя новому заклинанию в выходные, обещаю. — Но я хочу учиться сейчас, — настаивал Том. Почему Гарри не понимает? Обучение Тома одному простому заклинанию не было таким утомительным и отнимающим много времени. Гарри уже делал это раньше, так почему бы ему не сделать это сейчас? — Я умру со скуки, если мне придется ждать до субботы. Вот почему я говорю тебе, чтобы ты нашел работу получше. Ты просыпаешься рано утром и идешь на работу, а возвращаешься домой такой измотанный. — Ммм... — Гарри! Открой глаза и научи меня! — Я устал, — повторил Гарри и замер, ожидая реакции Тома. Ребенок сидел на животе Гарри и мог с легкостью воткнуть ему в горло палочку, если бы захотел. Гарри надеялся, что он этого не сделает. В итоге волшебник услышал фырканье, а затем мальчик навалился на него и прижался лицом к плечу. Острый локоть ударил его в бок, костлявые колени впились в бедра, и Гарри понял, что отдыху пришел конец. — Я просто очень хочу учиться у тебя, — сказал Том, его голос был приглушен тканью рубашки Гарри. — Если мне будет чем заняться, я не буду скучать. И если мне не будет скучно, я не буду чувствовать себя одиноко. Ты же не хочешь, чтобы я чувствовал себя одиноко? Скорее, Гарри не хотел, чтобы Том отправился искать себе развлечения в другом месте, зная, насколько разрушительным потенциалом обладал коварный ребенок. Независимо от того, насколько хорошо они теперь ладили, Гарри не был слеп к подлости, которая переплеталась с каждым аспектом личности Тома. — Ты всегда можешь пойти со мной на работу, — напомнил ему Гарри, поднимая руку и гладя мягкие волосы Тома. Почему-то это заставило его подумать о Живоглоте, и о том, как кот требовал от Гермионы ласки, не обращая внимания на то, насколько ведьма была занята. — Тогда ты будешь со мной, и тебе не будет одиноко. — Но это не одно и то же, — прошипел Том, его голос стал яснее, когда он повернулся. Несколько прядей его густых волос щекотали подбородок Гарри, заставляя мужчину отодвинуть их в сторону, прежде чем он продолжил нежно гладить голову мальчика. — Как это не одно и то же? — Просто не одно и тоже. Пожалуйста? Ты не можешь просто... сделать это ради меня? Одно крошечное заклинание, и я больше не буду тебя беспокоить, обещаю. — Хорошо, — Гарри тяжело вздохнул, но не пожалел о своем решении, когда Том соскользнул с него со счастливой улыбкой на лице. — Сначала я переоденусь и приму душ, ладно? А потом быстро приготовлю что-нибудь на ужин. Будет лучше для нас обоих, если я научу тебя этому заклинанию после того, как мы поедим. — Что это за заклинание? — спросил Том. — Это что-то полезное? — Это общее контрзаклинание, чтобы отменить заклинания всех видов. Оно не работает, если применено зелье или предмет трансфигурирован; и оно не спасет от реальных ран или травм, которые человек получил из-за заклинания, — объяснил Гарри, вставая и немного потягиваясь, прежде чем отправиться в спальню, чтобы принести домашнюю одежду. — Оно отменяет само заклинание, но не отменяет урон. Обычно его изучают на втором курсе в Хогвартсе, но я думаю, тебе будет полезно научиться ему пораньше. Просто на случай, если кто-то попытается что-то предпринять. — Значит, если кто-то заколдует меня, я смогу снять проклятие с помощью этого контрзаклинания? — спросил Том, довольный и заинтригованный. — Здорово. Тогда давай приступим к делу.*
Только в июле Гарри наконец решил взять Тома в Косой переулок и купить ему мантию и несколько новых книг в дополнение ко всему остальному, что понадобится мальчику на первом году обучения в Хогвартсе. Он знал, что потратив сейчас свои сбережения на расходы для Тома, он сядет на жесткую диету после того, как мальчик уедет в Хогвартс. Но он беспокоился о том, как дешевые и подержанные вещи могут повлиять на его положение среди слизеринцев. Даже в Гриффиндоре Рона преследовали злые насмешки по поводу его старых и потрепанных вещей, и Гарри подозревал, что в Слизерине будут еще менее милосердны. Особенно в отношении мальчика, который не был чистокровным. — А мы можем зайти в лавку пишущих принадлежностей? — спросил Том, как только они прошли мимо Гринготтса. — Я хочу купить перья и чернила. Ты говорил мне, что в Хогвартсе не пользуются ручками, не так ли? И я никогда раньше не пользовался пером, поэтому мне очень хотелось бы попрактиковаться, прежде чем начинать писать эссе с помощью пера. — Не волнуйся, мы туда заглянем, — ответил Гарри. — Но сначала мы купим тебе школьную форму. — Где? Я имею в виду, я не видел здесь ни одного места, которое бы выглядело как магазин одежды. — Представь себе волшебную версию бутика Мэгги. — Надеюсь, без шляп, — сказал Том, снова нахмурившись. — Откуда ты знаешь, куда идти? Ты покупал там мантии? — Нет, — ответил Гарри. — К сожалению, место, где я купил свою мантию, закрыто. Но мне кажется, что где-то здесь я видел ателье... Вот оно! Том смотрел на маленький магазинчик, к которому Гарри тащил его, с большим подозрением. Это совсем не было похоже на бутик Мэгги, и мальчик искренне надеялся, что Гарри знает, что делает. Дверь магазина была слегка приоткрыта, а над входом висела деревянная вывеска «Мантии и Ленты». Внутри помещение было... еще меньше похоже на бутик Мэгги. Под потолком летали свёртки ткани, на стене за прилавком торчали иголки. По меньшей мере, две измерительные ленты дрались – Том не знал, что такие вещи вообще могут драться. Он надеялся, что они дрались из-за неправильно наложенного заклинания, а не из-за одержимости. — Джентльмены, — раздался голос из дальнего угла магазина, и к ним подошел старик с вьющимися седыми волосами и ярко-синей бородой. — Чем я могу вам помочь? — Мы пришли за школьными мантиями для Тома, — сказал Гарри, положив руку мальчику на плечо. — Хогвартс. Первый год. — Значит, вы пришли по адресу, — сказал старик, потирая руки и жестом приглашая их пройти дальше. — Комплект такой же, как и в прошлом году? Три простых черных мантии, перчатки из драконьей кожи и зимний плащ с серебряными застежками? — И шляпу, — добавил Гарри. — Одна простая остроконечная шляпа. — Я вижу, они все еще не избавились от этой нелепости, — проворчал старик. — Никто не пользуется этими простыми черными шляпами после первого курса. — Рад это слышать, — тут же сказал Том, заметив в толпе на улице пару остроконечных черных шляп. — Я не очень люблю шляпы. — Как и все колдуны, у кого есть хоть капля здравого смысла, сынок, — сказал старик. — А теперь залезай на табуретку, я через минуту сниму с тебя мерки. Одежда будет готова через два часа. Я должен узнать имя, чтобы подписать мерки. — Том Реддл, — сказал Гарри и приготовился к самой болезненной части. — Мне заплатить сейчас или когда мы заберем одежду? — Сейчас, если можете, — сказал старик и, как только мерная лента, (которую он вытащил из кармана, а не одна из тех, что все еще дрались в углу комнаты), начала снимать мерки с Тома, он жестом пригласил Гарри следовать за ним к стойке. — Реддл — не чистокровная фамилия, не так ли? — спросил волшебник без злобы. — Этот мальчик маглорожденный? — Полукровка, — ответил Гарри, криво улыбаясь. — Хотя я сомневаюсь, что это ему поможет больше, чем если бы он был маглорожденным. Сколько я Вам должен? — Тридцать шесть галеонов, два сикля и тринадцать кнатов, — последовал ответ, и хотя Гарри ожидал, что цена будет еще выше, его слегка замутило. — Обычно маглорожденные покупают свои мантии в «Стежках и Швах» — это рядом с Олливандером. Как вы двое оказались здесь? — Случайно, — признался Гарри, гадая, не дешевле ли другое место. — Разве это имеет значение? — Я, конечно, пристрастен, но должен вам сказать, что качество там и вполовину не мое, — пожал плечами старик. — Редко кто покупает у меня школьные мантии. Я обладаю немалым послужным списком, и мои клиенты, как правило, работают на выдающихся должностях. В «Стежках и Швах» думают, что большие окна, полированные полы и швеи для пошива униформы влияют на качество мантий, но качество не требует ничего, кроме опыта и тяжелой работы. — Значит, ваша работа узнаваема? — спросил Гарри, и старик кивнул. — Достаточно ли она узнаваема, чтобы другие студенты обратили на нее внимание? — Чистокровные, которые видят своих отцов не чаще двух раз в год, наверняка заметят, — сказал мужчина. — Послушай, для отца ты выглядишь слишком молодо. Мальчик правда твой? — Нет, — признался Гарри, взглянув на Тома, который с опаской смотрел на измерительную ленту. — Мы не родственники, но наши жизненные обстоятельства были так похожи, что я не мог его не забрать. Прошло уже несколько лет, и с тех пор я ни разу не пожалел об этом. —Жизненные обстоятельства? Гарри взглянул на мужчину, тщательно обдумывая, что сказать дальше. — Мы оба полукровки. Наши... корни в мире волшебников происходят из двух почтенных чистокровных семей, которым не особенно хотелось нас признавать. Я нашел Тома в магловском приюте, где его оставили. — А, — сказал старик с гримасой. — Да, это... меня нисколько не удивляет. У некоторых молодых людей есть дурная привычка выражать свой бунтарский дух через романы с магловскими женщинами. Эти дела редко заканчиваются хорошо для тех, кто в них участвует. Полагаю, вам запрещено упоминать о семьях? — Пока Том не достигнет зрелости, я не могу о нем рассказывать, — сказал Гарри, радуясь оправданию, которое неосознанно дал ему другой волшебник. — Хотя я не удивлюсь, если кто-то, хорошо знающий старые магические семьи, узнает его. Он обладает некоторыми наследственными чертами, которые... очень узнаваемы. — Это может ему помочь, — сказал старик, когда измерительная лента закончила свою работу и Том сошел с табурета. Не теряя ни секунды, мальчик направился туда, где стоял Гарри. — Даже в Хогвартсе слишком много людей считают, что кровь имеет наивысшее значение. — А Вы в это не верите? — спросил Гарри, ему было интересно узнать позицию этого человека по этому вопросу. — Вы не верите в превосходство чистокровных? — В конце концов, я торговец, — пожал плечами старик. — Я верю только в деньги. Гарри кивнул и заметил, как выражение восторга появилось на лице Тома при последних словах мужчины.