Цветочные кандалы

      Будильник под ухом раздражающе пищал; в голове мозги, похоже, приняли желеобразную форму, так как ни одной стоящей мысли не появлялось в ней; перед глазами всё ещё стояла пелена после сна; изнутри прорастала пустота, поглощающая всё нутро.       Пальцы мелко подрагивали от неспокойного сна.       Томми отчётливо ощущал, что не выспался. От слова совсем.       Что же… Ему не привыкать. Хотя, если бы вчера он не забыл выпить снотворное, то, возможно, сегодня был бы в настроении.       Не то что сейчас.       Верещание древнего красного монстра с тумбочки постепенно начинало доставать, так что, протянув руку вперёд, Томас со всей силы долбанул по нему.       Будильник тут же замолк, показывая без пятнадцати семь.       Устало продрав глаза, он попытался встать на ноги, дабы пойти умыться, а после отправиться на утреннюю пробежку.       Но только Томми принял сидячее положение, как тут же грохнулся назад.       «Прекрасно», — подумалось ему. — «Сил нет даже для того, чтобы просто встать».       Смотря на потолок в течение пяти, а может десяти минут, парень пришел к выводу, что стоит перенести сегодняшнюю утреннюю разминку на час или полтора позже.       Крылья до этого раскинутые в разные стороны, снова сложились так, чтобы не мешать дремать своему хозяину.       Мерное тиканье монстра с тумбочки постепенно убаюкивало, погружая в полудрёму.       Свернувшись калачиком, Томми даже не заметил, как пролетел этот час. Всего лишь малое мгновение и вот, он уже слышит неприятный звон.       Веки неожиданно стали в три раза тяжелее, тело — непослушнее, а голова, словно набита ватой.       «Прекрасно», — в голове эхом отдавалось каждое слово, регенерируемое разумом, — «Теперь я чувствую себя ещё хуже».       Но деваться было некуда. Изменять своим привычкам было не в духе Томми, тем более он и так встал на час позже обычного. Стоило бы поспешить, пока старшие не проснулись.       Сейчас вообще никого не хочется видеть.       А если и встретить, то тут же послать. Лишь бы не трогали.       Плохое настроение у Томаса — плохое настроение у всех.       Не желая больше медлить, Томми быстро встал с кровати и направился в ванную умываться.       Мятная зубная паста и холодная вода сделали своё дело: разбудили спящую на ходу гарпию.       Выбравшись из ванной с настроением чуть лучше прежнего, парень переоделся в спортивный костюм, тут же прикрепляя к рукам и ногам утяжелители.       Юркой змейкой он тихо выскользнул в коридор, аккуратно и бесшумно закрывая за собою дверь к себе в комнату, а после, осторожно передвигаясь по дому, направился на выход.       С кухни доносилось сонное шарканье ногами, и потому Томми поспешил скрыться в прихожей, где скоро натянул кроссовки, накидывая поверх костюма желетку, специально сшитую Филом для своих детей.       Крылья, как никак, мешают носить обычную одежду. Приходится выкручиваться, как только можно.       Входную же дверь Томми, ни с кем не церемонясь, громко захлопнул за собой.       На улице было безумно холодно, хотя тут круглый год холодрыга. Однако, сейчас конец сентября; снег неприятно застилал обзор, создавая молочную пелену, но гарпия лишь вздохнула на это, тут же побежав.       Утяжелители давно перестали быть проблемой для Томаса. Скорее без этого фактора было сложно жить. Всё казалось слишком лёгким, а собственные руки вообще пушинками.       Потому, ощущая приятную тяжесть на собственных конечностях, холод сухого и колкого воздуха, и слыша вдалеке тихие завывания, он по-настоящему мог очистить разум от лишних мыслей.       Бесконечное накручивание самого себя в такие моменты прерывалось из-за особой атмосферы? Возможно. Томми не отрицал.       Постепенно первый круг гарпия преодолела, но усталость только-только начинала о себе напоминать. И то, совсем ненавязчиво.       А Томас хотел так, чтобы всё тело ломило, чтобы ноги и руки чуть ли не отваливались, чтобы в каждой клеточке тела ощущалась такая дикая усталость, из-за которой голова перестала бы быть забитой горькими мыслями о собственном одиночестве…       Томас понял, что глупые мысли снова начали возвращаться так же, как и свет от цветочных кандалов. Всё это превращалось в собственной голове в такую какофонию и кашу, что хотелось честно взять и опустошить свой собственный желудок от вчерашнего ужина, если он ещё не переварился.       Жаль, что это лишь тупая тоска по собственным соулмейтам, которые уже встретились друг с другом.       Душу снова стало рвать на кусочки.       Даже пробежка не давала большого толка, лишь небольшое ослабление навязчивых глупостей в собственной голове.       — Черт, так не пойдёт! — выплюнул Томас на пятом круге. — Надо быстрее!       И он ускорился, полностью сосредотачиваясь на пути и резких поворотах. Если его заносило, то он тут же выправлял самого себя, распуская крылья, дабы маневрировать.       Тренировка потекла своим чередом. Привычные упражнения, которые давно стали для Томми частью обыденности.       Ничего непривычного. Всё монотонно.       И именно эта монотонность снова наводила на мысли, которых стоило избегать ему.       Приходилось резко увеличивать нагрузку, делая ту такой ужасной, что порой казалось ещё немного, и он просто свалится. Но Томас упрямился, не следя за временем, которое тоже не стояло на месте.       Томми даже не помнит, как его схватили за шкирку и потащили куда-то. Однако гарпия даже не пыталась сопротивляться, подозревая кто мог быть таким наглым по отношению к нему.       И верно. Не успел Томас даже вяло отозваться и оглядеться, как он неожиданно оказался в холодной воде реки.       Крик был пронзительный, словно расчленяли заживо.       — Техно! — дрожа и стуча зубами, зло прорычал юноша, заметив сводного брата, а после увидел кровного и не менее злобно воскликнул. — Уилбур!       А шатен лишь хихикал в сторонке, утыкаясь носом в шарф, где тут же терялось пол лица. Только перья, что росли на длинных ушах торчали.       — Вы мудаки! — выплевывая холодную воду, которую успел хлебнуть, он почувствовал, как его снова толкнули в речку. Естественно он снова грохнулся в ледяное течение. — Техно бл*ть! С*ка! Мр*зи еб*ные!       За ругательства в сторону братьев, Техно даже придержал младшего в воде, чтобы остыл.       Когда Томми перестал булькать, то Техно вытащил хмурого брата, что устал от приколов такого рода собственных родственников.       — Держи, — не скрывая смеха, подошёл Уилбур, вручая большое махровое полотенце. Ещё поменьше он закинул на голову к блондину, тут же ероша промокшие волосы. — Пошли домой, уже час дня.       — А нельзя было по-человечески позвать? — ворча и тихо матерясь, задал вопрос сквозь сжатые зубы.       — В прошлый раз ты чуть не сломал нос Уилбуру, — напомнил Техно. Томас тут же поежился, невольно кидая взгляд на пластырь на носу у шатена.       — Так позвать и пугать — разные вещи, — отозвалась гарпия, идя бок о бок с собственными братьями.       Тропинка чуть петляла, но это лишь ради видов, которыми любовались члены семейства. Иначе бы дорога была вытоптана в другом месте.       — Так я тебя тогда просто коснулся и спокойно окликнул! — возмущённо подправил блондина пострадавший.       Томми что-то ещё буркнул, но его не особо-то и слушали.       Однако даже с учётом этого факта, Томас всё же смог отвлечься от мыслей, неожиданно почувствовав облегчение. И, пытаясь найти причину, он чуть снова не наткнулся на болезненную тему, благо братья были рядом, а потому порция снега в лицо тут же взбодрила сонный мозг. Глухие и печальные рассуждения тут же улетучились. Остались только азарт и смех вперемешку с руганью.       Время близилось к трём часам дня; Фил занимался пирогом в свой законный выходной, напевая незамысловатую мелодию; на улице шла настоящая снежная битва.