(Soundtrack: qsensx pt. — 203)
Температура воздуха в комнате подскочила до максимума, обещая сжечь наши тела, которые в очередной раз отдадутся грешному слиянию и бурной страсти. Люцифер с холодным интересом рассматривал очертания тела в полупрозрачной ночнушке, пока я приближалась все ближе и ближе, предвкушая до невольной дрожи в пальцах томительные минуты. Затаила дыхание и прикусила до боли нижнюю губу, когда забралась выше, а его лицо оказалось между моих ног. Приятная вибрация от ненормального возбуждения затрепетала внизу живота, поэтому ухватилась за спинку кровати, ища хоть в ней опору. Представляла сейчас его лицо — насмешливое и красивое, и не могла нормально соображать дальше. — Тебе придется хорошенько постараться… — мой голос в конце дрогнул от предвкушения. И я не шутила. Ему нужно будет действительно постараться… Окончательно прикрыла веки и опрокинула голову назад, ожидая каких-либо действий. Дышать стало труднее, когда его горячее дыхание ласково лизнуло кожу. Мои пальцы крепче сжали черное дерево спинки кровати. Но одна рука против воли скользнула вниз, нашла его мягкие волосы и сжала с открытой грубостью у корней. Я опустила взгляд вниз — и это было ошибкой. Радужка его глаз горела слишком откровенной похотью, почти первобытной. Весь воздух стремительно пропал из легких, когда его язык прикоснулся к изнывающей коже, скользя по уже мокрым складкам. С губ сорвался ненужный, но протяжный стон удовольствия. Я подняла глаза и боялась теперь опускать на Люцифера, чувствуя дрожь в ногах от его горячего прикосновения. Явно испытывая на прочность и сдержанность, Люцифер слышно усмехнулся и провел нарочито медленно по половым губам, а я вздрогнула и сильнее прикусила губу, чувствуя разбушевавшиеся чувства у самого горла. Разряд внезапного тока пробежался по всему телу от грубого, но и одновременно сладкого поцелуя, оставившего на коже обжигающий след присутствия. На самом деле, я бы не отказалась от властных и грубых рук, которые бы придерживали за бедра, или от пальцев, которые могли бы добавить моменту особенной перчинки, но мысли оборвались с таким же быстрым появлением. Приоткрыла губы и прикрыла веки, когда его язык сильно надавил на пульсирующий клитор, лаская то быстрыми, то медленными движениями. Умело кружил и не сбавлял темп движений, идеально балансируя на моих смешанных эмоциях. Стоило только стону сорваться с губ, признавая победу Люцифера, как его движения становились более жадными, пошлыми от сопровождающих мокрых звуков. Молчание — знак того, что он в проигрыше. Но этого точно не было. От меня постоянно слышались тихие и громкие звуки, протяжные вздохи или томные стоны, таящие в себе наивысшее наслаждение, разбавляющие остаточные краски гнева и заменяющие только на удовольствие. От мокрых и пошлых звуков становилось невероятно жарко. До этого тоже было, но сейчас особенно. — Люцифер… — позвала через затуманенный рассудок, когда напряженный узел затянулся внизу живота. По коже проскользнули разряды, устремляющиеся поспешно туда же. Дьявол скользнул горячим языком внутрь и специально создал сильную вибрацию. Я приоткрыла рот и неосознанно задвигала бедрами навстречу языку, не упускающему ни единого сантиметра кожи без внимания. Невозможно было быть неподвижной, когда его действия заставляли извиваться в поисках лучшего чувства внизу. Я чуть не заскулила, не зная, как держать себя в этом нарастающем напряжении. Теперь стоны больше не казались тихим сопротивлением подкрадывающегося безумия. Они становились откровенными, громкими и взбудораживающими даже меня. Черт, его ловкий язык… Пальцы сильнее впились в дерево, Люцифер стал активнее кружить и ласкать, доводя до взрывного конца. Мои крылья за спиной шелохнулись и медленно раскрылись от пика образовавшегося возбуждения. Сначала оно неминуемо скапливалось внизу, заражая каждую мышцу напряжением, а потом с быстрым рвением растеклось по всему телу. Перед глазами образовалась приятная пелена темноты от оргазма, сбившего дыхание и окутавшего разум. Только его шумное дыхание лицо между моих ног… От появившейся картины становилось еще приятнее. Я позволила себе опустить глаза и столкнуться с его, рассматривающими с безумными огоньками в зрачках. Затуманенным взглядом обвела дьявольски-красивые черты лица и улыбнулась, игриво проводя пальцами по волосам. Снизу раздался смешок. Он был слишком победным, каким-то странным… Не успела ничего подметить, как его руки освободились от наручников и впились до сладкой боли в бедра. Он перекинул меня на спину и возвысился сверху, сжигая слишком опасным и пронзительным взглядом. Захотелось вскрикнуть от неожиданности, но вместо этого я приоткрыла губы и выпустила короткий выдох. Он хмыкнул. — Ты действительно думала, что я буду долго покорным и позволю тебе многое? — его губы дрогнули в такой соблазнительной и грешной усмешке, что весь жар снова скопился между ног. Дышать стало сложнее. — Не с тем пытаешься играть в покорность, Уокер…(Soundtrack: Sølv — Bittersweet)
Мучительно медленно сглотнула скопившуюся слюну во рту и проследила за его пальцами, которые приблизились к лицу. Люцифер с потемневшими глазами наблюдал за ними, очерчивающими медленно пухлые губы. Взгляд стал резко властным и требовательным. Он надавил на нижнюю губу и провел по ней с особой грубостью. Приоткрыл мой рот и засунул два пальца внутрь. Пока я пыталась бороться с желанием облизать и обвести языком со всех сторон, приласкать и продемонстрировать ту себя, которая вечно хотела одного, его другая рука нажала на внутреннюю сторону бедра и заставила развести ноги в сторону. Потом подхватила подол сорочки и приподняла чуть ли не до груди. Я неуверенно обвила ногами его бедра, и Люцифер прижался вплотную горячим телом, явно заставляя ощутить привычное желание. Мне снова хотелось его. И он это заметил, прищуриваясь, когда я тяжело сглотнула. Невозможно оставаться невозмутимой при упирающейся твердости в промежность. — Я примерно знаю, что ты тогда вообразила в своей голове, — хрипящим голосом прошептал, озадачивая. Мой язык скользнул вперед, облизывая его пальцы со всех сторон, на что глаза напротив блеснули одержимым удовлетворением. Люциферу эта картина нравилась. — Как думаешь, она бы с такими же желающими глазами сосала мои пальцы? Я вспыхнула огнем ярости. Он прекрасно знал, что я тогда смотрела на них, знал, что поймала его в коридоре… В следующую секунду попыталась оттолкнуть, упираясь ладонями в обнаженную грудь, но Дьявол даже не шелохнулся. С резкой быстротой обхватил запястья и в грубой хватке убрал наверх, чтобы я не мешала. Продолжая возвышаться сверху, коленом ударил по ногам, призывая их раздвинуть в сторону. Но я упрямо смотрела ему в глаза и не двигалась. Люцифер расплылся в безумной усмешке и резко припал губами к шее, покусывая кожу и оттягивая до моих жалобных всхлипов. Вопреки всем чувствам я сладко вздохнула — его грубые порывы вызывали очередную волну желания. — Кусал бы ее и оставлял свои следы. Метил бы каждый сантиметр ее тела, а она бы стонала в мольбах не прекращать, извиваясь в желании быстрее заполнить себя мною. Верно, куколка? Ты же это представила в своей головке? — с открытым вожделением прошептал, поднимаясь грубыми поцелуями к лицу. Я крутила головой в разные стороны, гневалась от слов и не хотела его прикосновений, но Дьявол сильнее сжал запястья над головой и прижал к кровати. Поймав мои губы, слился в грубом и голодном поцелуе. Голова закружилась, взбудораживающие мысли спутались окончательно, когда он немного отстранился, заглядывая в глаза с одурманивающей насмешливостью. — И вошел бы в нее. Трахнул бы так грубо, быстро и безжалостно, чтобы живого места не осталось, — нарочито медленно и влиятельно проговорил. С улыбкой на манящих губах обхватил свой член и ударил головкой по пульсирующему клитору. Я всхлипнула от обрушившегося чувства иголочек, но сразу же заставила себя взглянуть на него с равнодушной холодностью. Он ударил еще раз, более шумно, и неожиданно резко вошел в меня, заполоняя изнывающую пустоту своей горячей длиной. Ненавистно в этот момент, но я закатила глаза от наслаждения. Он снова навис надо мной, обхватил запястья и прижал к спинке кровати, а я тяжело сглотнула, обвивая бедра и прижимая их к себе вплотную. Люцифер резко двинулся вперед, и я изогнулась под ним, сопровождая полное проникновение приятным вздохом наслаждения. Так близко, так одурманивающе, так неправильно… — Двигался бы в ней по своему усмотрению, но еще бы обязательно приблизился к ушку и шептал что-то специально горячее, чтобы она громче стонала от меня и моего члена, — хищно улыбнулся, наклонился и лизнул ушко языком, потом своим адским дыханием. Шепфа… — Шептал бы то, как она соблазнительно двигается подо мной, желая чувствовать меня всего. Как ее грудь до одури быстро вздымается, возбуждая меня. Как соски выпирают от возбуждения под тонкой тканью… Как милое личико в очередной раз замирает в наслаждении от грубого толчка, от моей власти и умелости, — его бедра резко ударились в меня. Я изогнулась и не сдержала удовольствия от нашего соединения. Его приятный шепот на ушко возбуждал, заставлял становиться мокрой и ненасытной. Так одновременно издевательски и соблазняюще… Дьявол определенно знал, как меня завести, довести до ненормального желания хотеть его в себе. И использовал именно сейчас, превосходно выигрывая и начиная медленно двигаться во мне. Настолько, что голова опустела, мысли его уничтожить рассыпались. Дразнил, лишь с легкими покачиваниями встречался с моим телом без привычных звуков. Моя попытка изменить это закончилась неудачно — он придавил меня весом своего тела так, что нельзя было пошевелиться. — Ты же так все представила в своей головке, моя ненасытная и голодная сучка? — Абсолютно так… — лишь выдохнула это, утомляясь от слишком медленных проникновений. Зашептала в бреду, но и не хотела останавливаться, чувствуя из-за всего этого незнакомое возбуждение. И я решила поддаться ненормальному соблазну, очерчивая соблазнительно губами каждое слово: — Представляла, как ты вдалбливал ее тело в кровать, не имея пощады в душе. Как бесцеремонно хватал за тело, оставлял красные следы. Как прикусывал ушко и рычал то, как хотел вечно трахать ее везде и… Он сорвался с цепи. С быстрой скоростью вдавил в матрас кровати и начал набирать рваный и умопомрачительный темп, а я действительно тонула в необходимой грубости и резких толчках. Стонала удовлетворенно в губы, которые специально приблизились к моим и не прикасались, издеваясь незаконной недоступностью. Движения становились с каждой секундой неконтролируемыми, а я — извивающейся, пытающейся поймать ритмичный такт. Шлепки тел смешались в стонах и рваном дыхании, потонули в распространившимся запахе бешеного секса, накрывшего забвенно все легкие. Его запаха тела, являющийся внушительной причиной дрожать от переизбытка эмоций. С туманным наслаждением и приоткрытыми губами смотрела только в его глаза — горячие и сжигающие изнутри. А он не отрывал от меня самодовольного и хищного взгляда, выдалбливая все возможное и невинное, что могло где-то сокрыто оставаться. Или будто пытался это сделать. Но мне нравилось. Резкий толчок — и я забылась. Недавняя ненависть и горечь спутались и потерялись в страсти и безумстве, лишая негативных чувств с корнями. Только эйфория, распространяющаяся стремительно по телу, сладкая и долгожданная нега. Наше биение сердец в унисон, ненормальная игра довести друг друга до критического порока. Мы игрались, натягивая струны чувств, а когда они недовольно скрипели, возвращались в привычный образ. — Стони громче, Уокер, а то останешься без награды, — прикосновение его голой кожи к моей — целый коктейль химии. Как не задохнуться?… — Я хочу видеть твое личико во время оргазма. Давай, кончай для меня. Кончай и извивайся подо мной, демонстрируя тело, которое начнет трястись. Покажи мне себя всю. Дышать стало сложно, внизу все напряженно сжималось, предвещая конец. Ускорившись так, что тело Люцифера билось уже с громкими ударами, а мое постоянно шаталось и изгибалось от ненасытности его движений, кровать предостерегающе заскрипела, обещая в скором времени к чертям сломаться. Находясь уже будто в другом мире удовольствия, волнительно вскрикнула и прижала его бедра быстро к себе, заставляя заполнить себя до упора. Уперлась грудью в Люцифера, настолько сильно изогнулась телом, и вместе с ним содрогнулась от обрушившегося оргазма. Теплая жидкость медленно заполняла каждый сантиметр тела, я уткнулась носом в татуированную шею и зашептала что-то неразборчивое, наслаждаясь непрекращающейся дрожью в ногах. Люцифер тоже сбито и часто дышал, продолжал двигаться внутри, одаривая дополнительными волнами экстаза. — Какая же ты у меня вечно идеальная, куколка, — сдержанно рыкнул, зарываясь лицом в разбросанные волосы. Запястья давным-давно освободились из плена крепкой хватки, поэтому я не сдержалась и провела пальцами по мускулистым мышцам живота, направляясь ласкательно то вперед, то назад. Но картина недавнего гнева все-таки не утихла. Просто на время затаилась. — Ты только моя. И это так чертовки мне нравится. — Но только твоей куколке приходится тосковать, когда ты заглядываешься на других, — недовольно буркнула в его ухо, на что Люцифер отстранился и взглянул с соблазнительной усмешкой, похотью в зрачках. — Ты так ничего и не поняла? — его ладони заскользили по ткани сорочки, которая каким-то образом скатилась только до пупка, и остановились на бедрах. Сжав по-собственнически и властно, он резко дернул на себя, возвращая в приятное чувство наполненности и недавнего возбуждения, но возвращающегося, видимо, полностью. — Мне захотелось разнообразить наше времяпровождение. Я решил заставить твой огонь разгореться, чтобы он помог нам в дальнейшем сгореть друг в друге, — наклонился и уперся руками по обе стороны от моей головы, изучая внимательно лицо. Удивительно, но мои щеки заполыхали. — И это сработало идеально. — А та улыбка, которой ты одарил ее?… — в отчаянном шепоте спросила, бедрами изнеможенно приподнимаясь и прижимаясь к нему. В его зрачках пролетело снова желание овладеть мною, хоть он и продолжал находиться во мне и медленно двигаться, не прекращая отправлять приятные импульсы гулять по всему телу. — Глупышка же ты, — с особым самодовольством проговорил, неожиданно резким толчком вжимаясь в меня. Я неосознанно выгнулась и приблизилась к губам Дьявола настолько, что почти прикоснулась к ним. Перевела на них грустный взгляд, на что он хищно улыбнулся, бархатно шепча: — Она предназначалась тебе. Только тебе, больше никому.