Наша песня

      Подходит к концу жаркое лето. Хоть на улицах уже не такая высокая температура, как в середине того же июля, в квартирах по-прежнему шумят различные кондиционеры, являющиеся чуть ли не единственным спасением в таких условиях. Очередной такой вечер Антон проводит на кухне, в почти полной тишине и одиночестве, наедине со своими мыслями. Он совсем недавно додумался до такой очевидной вещи, которую было так сложно принять, и всё никак не укладывалась в голове. Его совершенно не беспокоит недавно приготовленный суп, который явно успел остыть за время, что он бессмысленно втыкал в окно. Ему совершенно безразлично, что где-то там, во дворе, дети резво играют в мяч, громко обсуждая недавно вышедшую, новую игру, в которую так хотелось сыграть; нелепо спорили о таки простых вещах имевших огромное для них значение. В его голове крутилась одна лишь фраза, которая наверное никогда не представится свету: «Я тебя люблю». Такие банальные, повидавшие не одно поколение, слова, ждали своего времени. Казалось, что такого, просто взять и сказать? Просто сказать — ничего не стоит, а признаться человеку, который к тому же еще и лучший друг, полностью выражая свои чувства, оголяя душу — почти невозможно. Парень устало вздыхает, зачесывая волосы назад. Слишком тяжело, особенно когда ты совершенно недавно переехал жить в другой город, ближе к нему.       От мысли о том, что можно случайно встретиться с ним на улицах, казалось огромного, города, кидает в некую дрожь, смущение. Можно подумать, что совершенно невозможно столкнуться с человеком в Москве, не планируя встречи, но это далеко не так. Буквально на прошлых выходных, Черемисин договорился с парочкой друзей прогуляться по ночному городу, заглянуть в какой-нибудь бар либо клуб, отпраздновать, так сказать, свой переезд. Ведь негромких посиделок дома было недостаточно, и уже через несколько дней друзья тащат новоприбывшего по всем «прелестям» столицы. Казалось, что может быть не так? А то, что он совершенно не ожидал увидеть вечно правильного, так не любившего весь это вредный пафос, который по его словам, нес в себе алкоголь и никотин, человека, что как ни в чем не бывало находился на одном из таких мероприятий. Не присуще чувство ревности неприятно взвыло внутри, когда на глазах Антона какая-то неизвестная ему девица, буквально впилась в такие желанные губы. Нежно касалась плеч, медленно переходя к оголённым ключицам, которые было видно из-за расстёгнутой рубашки. Он любил строгий стиль в одежде, отчего старший почти всегда носил рубашки, которые до одури ему шли. Младшему не раз приходило в голову то, как он страстно срывает эту вещицу с Гаврилова и, не стесняясь, изучает каждый сантиметр подтянутого тела. Но сейчас вместо него это делает некая особа, которая без явного стеснения надела кофточку с глубоким декольте, не раз прислоняясь к Данилу. Черемисин нервно сглатывает, когда видит как рука мужчины скользнула под ту самую кофточку, а другая страстно сжимает ягодицу сидящей на его коленях девушки. Младшему больно и противно, он почти не замечает как приятели оттаскивают его к барной стойки и ставят перед ним большую кружку пива — для разогрева. Но он определенно увидел, когда парочка, за которой он длительное время наблюдал, скрылась за дверью шумного клуба. Антон еще не раз просил бармена повторить и совершенно не помнит как добрался до квартиры (наверное стоит поблагодарить заботливых друзей). Не понимает как сдержался и не написал, что так давно хочет сказать…       Конец августа. Совсем скоро наступит такое нелюбимое время года Антона. Полное грусти и апатии, которое влечет за собой и осеннюю депрессию. Парень прокручивает одну и ту же фразу в голове, которую так и не посмеет сказать. Какую бы боль Данил ему не причинял, будь то специально или неосознанно, он попросту вновь улыбнется, простит, а поздней ночью найдет спасение в музыке и едкой порции никотина.       Темнота опустилась на столицу, соединяя в себе несвойственный для данного времени свет в ночи. Бесконечные огни наполняют город: неоновые вывески различных кафе и магазинов, россыпь гирлянд на все тех же зданиях и деревьях, свет от фар гудящих машин. Свет проскальзывает в окна квартиры, на все ту же кухню, где на столе так и остался стоять недоеденный суп, а сам владелец этого жилища тихо дремлет на диване в гостиной, в наушниках которого вновь крутятся знакомые строки из песни: «За углом с ножом ждёт осень, в голове одно: я тебя люблю…»