Маховик времени

— Я должна сказать, мне повезло, что у тебя была с собой палочка, когда ты вернулась, — шепчет Лета, когда мы пробираемся через коридоры. Она пришла разбудить Ньюта и меня час назад — все остальные на матче по квиддичу. Мы сейчас направляемся туда. — Ты играешь в квиддич? — спрашивает Ньют. Я вздыхаю, хмурясь. — Да, — мрачно отвечаю я. — В каком положении? — сочувственно спрашивает Лета. — Охотник. — Так жаль, что ты пропустила пробу. — я лишь киваю. Мы выходим из замка и привычным путем направляемся на поле для квиддича. Ветер пронизывающе холодный, и я очень рада, что надела свой новый плащ. Рёв трибуны усиливается с каждым шагом по мере приближения, как и тревожное выражение на лице Ньюта. Мы подходим ко входу на трибуны, но Ньют и Лета медлят. Я понимаю, что они позади меня, и оборачиваюсь. Забавно, что они оба находятся прямо за пределами поля, уставившись себе под ноги, как будто линия, которую видят только они, была проведена в траве, и они не могут ее пересечь. — Разве вы двое не пойдете смотреть игры? — спрашиваю их. Ньют медленно поднимает голову, на мгновение взглянув на Лету. Он медленно качает головой. Лета выглядит застывшей. Она резко вскидывает голову, словно вырываясь из оцепенения, и решительно делает шаг вперед. — Давай, Ньют, — зовет она в ответ, проходя мимо меня и направляясь вверх по лестнице, чтобы найти несколько мест. — Что это? — спрашиваю я Ньюта. Он выглядит смущенным и обиженным. Снова. — Ей не нравится приходить на игры из-за всех этих людей. Видишь ли, над ней издеваются. Я беспокоился о ней, но, похоже, мне не следовало этого делать. — О, Ньют, всё не совсем так. Она в ужасе. — он усмехается. — Нет, это ложь. — Это так, — настаиваю я. — Она просто делает храброе лицо и пытается казаться жесткой. Если над ней издеваются, то последнее, что она хочет сделать, это показать хулиганам, что они добираются до неё. — Верно, — отвечает Ньют. Он подходит ко мне, и мы вместе взбираемся по шатким блокам туда, где Лета садилась между двумя пустыми сиденьями. Не говоря ни слова, мы с Ньютом сидим по обе стороны от неё, как бы защищая. Слева от нас трибуны заполнены красным и золотым. Справа черно-желтый. Игроки одеты в малиновое или лимонно-желтое. Я наклоняюсь вперед, чтобы увидеть Ньюта рядом с Летой. — Ты пойдешь в Пуффендуй, — кричу я ему сквозь пение, ухмыляясь. Я люблю Квиддич. Он улыбается в ответ. — О, да! Выражение лица Леты меняется, уголок ее рта слегка приподнимается, а в глазах вспыхивает свет. Мы внимательно следим за игрой, я подпрыгиваю и кричу вместе с остальными гриффиндорцами каждый раз, когда мы завладеваем, стреляем или попадаем в стремительный бладжер. Я должна сказать, что у них всё хорошо. Лучше, чем я могла бы подумать; мне потребуется многое, чтобы попасть в эту команду. Мне просто нужно убедиться, что они видят, как я летаю. Тогда я могу быть охотником! Однако Сикер — отстой, он далеко не на уровне Поттера. Он даже летать не умеет! У Пуффендуя всё очень плохо. Сейчас мы лидируем: 110 до 30, но если эти преследователи выйдут вперед, мы проиграем игру в ту же секунду, как будет замечен снитч. Уилкинс — хранитель он так же хорош, как Вуд. Хотя и не так мил. И близко не похож. Внезапно два ловца устремляются вниз. Они ускоряются, и у Гриффиндора должно быть преимущество, но Пуффендуец лучше летает. Гораздо лучше. Желтый игрок подталкивает, торжествующе подняв руку. Малиновый падает на землю, приземляясь тяжелее, чем намеревалися, и пошатываясь, прежде чем в ярости отбросить свою метлу в сторону. По всему стадиону раздаются радостные возгласы, и студенты Пуффендуя выбегают на поле, поднимая своих игроков на плечи. Шестеро игроков Гриффиндора направляются только к раздевалкам. — Вы выиграл первый матч. — говорю я Ньюту. Он пожимает плечами. — Почему ты не выглядишь счастливее? Ты только что выиграл? — спрашиваю я его. — Я знаю, — отвечает он. Его рот плотно сжат, а спина напряжена. Лета смотрит на свои колени. — Пойдем, — говорит Ньют, дёргая её за руку и быстро ведя к шаткой лестнице, не оглядываясь. Я нерешительно следую за ними, не уверенная, хотят ли они моей компании. И что я сделала, чтобы обидеть Ньюта? Когда мы выходим со стадиона, из-под скамеек высовывается рука, втягивая меня внутрь них. Я оказываюсь лицом к лицу с Уилкинсом, который вспотел и всё ещё одет в свою мантию для квидича. — Ты видела, как мы играли? — спрашивает он меня. Я киваю, прищурив глаза. Он смотрит на открытое пространство рядом с нами, когда приближается группа загонщиков. Всё ещё держа меня за руку, он тянет меня глубже под себя. — Отпусти меня, — яростно шепчу я. — Я был хорош, не так ли? — Отпусти меня, — я игнорирую его. Он хмурится. — Как и загонщики. Отлично. И охотники. Правда? — Отпусти… Меня. — Но мне нужно с тобой поговорить. Это очень важно. — О, что, важно втирать мне, что я не могу играть в квиддич? — Мне действительно серьезно нужно с тобой поговорить. Я закатываю глаза. — Я не буду слушать, пока ты не уберешь свою руку. Он пыхтит. — Штаны Мерлина, у тебя чертовски вспыльчивый характер. Ты всегда такая злая? — Ты удивлен, Уилкинс? — Сэм. — я поднимаю бровь. — Что я такого сделал, что так сильно тебя обидел? – я открываю рот, чтобы высказать всё, что думаю, и краснею от возмущения, когда он останавливает меня. — Ладно, ладно, это был риторический вопрос. – я закрываю рот, все еще кипя от злости, сверкая глазами. — Перестань так на меня смотреть, Робина. — Я не говорила, что ты можешь называть меня Робиной. — рычу я. — Мы. Не. Друзья! Он наклоняет голову набок. — Я бы хотел быть. — О, ты бы хотел быть…?! — Послушай, я здесь не для того, чтобы говорить с тобой об этом. Это в другой раз. — я продолжаю свирепо смотреть. Он вздыхает. — Ну, это будет трудно, когда ты так смотришь на меня… — я смотрю ещё пристальнее. — И так… Ты ведь видела, как мы играли раньше, верно? — я коротко киваю. — Ты видела, как мы проиграли? — Ты ищейка, не можешь летать за драконьим навозом. — Да, ну, наш старый ловец выпустился в прошлом году. На пробах только один человек пытался занять эту должность, потому что все остальные были слишком напуганы, чтобы перейти ей дорогу. — Я незаметно прищуриваюсь. — Ты не такая. — И кто же этот человек? — Виктория Робертс. — Я так и думала. — Кроме того, её лучшая подруга сестра капитана, так что у неё не было проблем с тем, чтобы попасть в команду. — Кто ещё там есть? — Ну, Виктория — ловец, я — хранитель, охотники — Генри Прюэтт, Бентли Лонгботтом и, Капитан, Шейн Вуд. Загонщики — Ирвинг Джонсон и Уоллес Браун. — Значит, единственная девушка в команде Робертс? — Ага. Так что моя идея заключалась в том, что ты будешь играть за ловца. Шейн не сможет сказать тебе «нет», если увидит, что ты летаешь так хорошо, как ты говоришь. Ты раньше играла в ловцах? — Я охотником была. — В этом году ты никак не сможешь сыграть за охотника. Но Пруэтт заканчивает школу в следующем году, так что тогда ты сможешь попробовать занять его место. — Напомни мне ещё раз: почему ты думаешь, что я могу это сделать? — Потому что Гриффиндор не может прийти последним. — Я не это имела в виду. Ты единственный, у кого хватило бы мужества противостоять Робертс. — Что заставляет тебя так думать? — Ты миришься со всем дерьмом, которое она, я и все остальные тебе несём. — И что? Это ничего не значит. Какой ответ ты ищешь, Робина? Я уже разозлилась не на шутку. — Робина? РОБИНА?! Не Кокс? Или птичка Твитти? Или глупышка? Или уродка, которая путешествовала в прошлое? С белыми волосами? — сейчас я практически кричу. — Или толстуха? Или уродка? Или… — Этого достаточно. — говорит он, с силой толкая меня в поддерживающую деревянную колонну позади меня. От этой силы у меня перехватывает дыхание — Мне жаль. — говорит он. — Нет, ты не такой, — огрызаюсь я, всё ещё не закончив. — Так и есть. Мне жаль, что я наговорил тебе всё это. — Если бы ты искренне сожалел, ты бы остановился. И я точно знаю, что ты этого не сделаешь. Вот почему мы сейчас прячемся. — Ты же не хочешь, чтобы люди видели, как мы разговариваем. Как в тот раз в больничном крыле? — Ты переключился. — я щелкаю пальцами. Он вздыхает. — В твоих словах есть смысл. Всё, что ты сказала, верно. Послушай, я пытаюсь помочь тебе сейчас, будучи тем, кем я действительно являюсь, а не тем, кем ты меня считаешь, и пытаясь спасти репутацию моего факультета. Я усмехаюсь. — Это звучит так благородно, когда ты так говоришь. — Иди за метлой. Шкаф для мётел… — Я знаю, где это, большое тебе спасибо. — Тогда иди и возьми метлу. Я собираюсь привести тебя в форму. — Я в форме, так что иди и засунь свою голову в кучу крысиных кишок. Мне не нужна твоя помощь. — Нет, это не так, Робина. Тебе действительно нужна моя помощь. — он подходит ближе ко мне, его глаза серьезно сверлят меня. Он, кажется, искренне беспокоится о моем благополучии, когда говорит. — Ты мчалась сквозь время. Даже я знаю, что 81 год — это ужасно долгий срок. Тебе повезло, что ты выжила и приземлилась в то время, когда мы были вооружены магией, чтобы спасти тебя. Ты понимаешь, что всего 3 года назад и ты бы умерла, верно? То зелье, которое ты приняла, было усовершенствовано только в прошлом году. — я сглатываю. Его слова подействовали на меня. — Так что относись к этому спокойно. Сходи за метлой. Я свирепо смотрю на него, ненавидя, когда эти двуличные паразиты командуют. — Школьные метлы ужасны. Он смеется. — Они совершенно новые. Мы заказали их в прошлом году. Наверное, они не заказывали новых мётел до 1990 года. Точно? Это довольно забавно. Я отворачиваюсь от него, пряча лёгкую улыбку, и направляюсь обратно в замок. По крайней мере, теперь я знаю, что было вырезано на одной из ручек школьной метлы — Я всегда думала, что это странное совпадение, ведь я летала на этих метлах в 1991 году.