❃❃❃
Утро Алека было не таким приятным, как у Магнуса. Его разбудила Катарина, которая принесла ему завтрак и не хотела оставлять его одного, пока он не съест все. Легче сказать, чем сделать. — Я останусь здесь до тех пор, пока эта тарелка не опустеет полностью, — сказала она и села на стул рядом с его кроватью. — Тогда приятного отдыха, — пробормотал он и повернулся к ней спиной, полностью накрывшись одеялом. Катарине пришлось отсчитать от десяти до нуля, чтобы не задушить упрямого мальчишку. Она глубоко вздохнула и изобразила на лице улыбку. — Алек, пожалуйста, ешь. Это не дерьмовая больничная еда. Я сделала бутерброды своими руками, — солгала она совершенно естественно, так как совершенно привыкла к этому. И это сработало. Он не хотел быть неблагодарным, особенно из-за того, с кем вчера был груб. Но он всё ещё не понимал, почему этот завтрак нельзя подать чуть позже. Он вздохнул, побежденный, и медленно сел. Всё болело. Магия обезболивающих исчезла, и теперь ему хотелось кричать. Катарина, казалось, заметила это, но только подняла его кровать и подушку немного выше, чтобы он мог удобно опереться на них. — Итак, давай, — она протянула ему тарелку и улыбнулась. Алек посмотрел на еду. Что ж, это было довольно красиво и, наверное, очень аппетитно. Это не означало, что он хотел съесть эти бутерброды, но Кэт смотрела, и у него не было особого выбора. Однако ему удалось съесть только пол порции. Но медсестра была довольна. Может быть, лгать и плохо, но иногда это намного облегчает жизнь. — Это было не так уж страшно, правда? — она взяла тарелку у Алека. — Ты не захочешь услышать правду, — он снова лег и закрыл глаза. Алек чувствовал, что съел слишком много, и умирал от желания избавиться от этого как можно скорее. — Ты невероятен, — вздохнула она. — Не засыпай снова. У тебя назначена встреча с Магнусом через двадцать минут. Одевайся, я провожу тебя в его кабинет, — она оставила его одного. Алек не стал ждать больше ни минуты. Он бросился в ванную и захлопнул дверь. У него начало учащаться дыхание. Он сам не знал, зачем это делает. Алек ненавидел это так сильно, но в то же время чувствовал себя таким тяжелым и виноватым, что больше не мог этого выносить. Он встал на колени перед унитазом и поднес два пальца ко рту. Он ненавидел себя за это. Это было так мерзко, и всё же он не мог заставить себя остановиться. Поэтому Алек сунул пальцы в горло и мгновение спустя опорожнил желудок со слезами на глазах. Когда его тело перестало трястись, он спустил воду в унитазе и почистил зубы, чтобы избавиться от этого ужасного привкуса. Когда Алек посмотрел в зеркало, он действительно подумал, что всё испортил. Какой нормальный человек мог сделать что-то подобное? А потом он подумал о Майе. Таким образом она медленно убивала себя. Но что отличало их, так это то, что Майя не хотела умирать. Она просто хотела быть красивой и чтобы её ценили. Она была больна. И Алек… Алек знал, что может нормально питаться, что всё это было вызвано стрессом и страхом. Он попытается остановить это… Но это не будет иметь никакого смысла. Просто так было проще. Зачем прилагать усилия, которые были совершенно бесплодны? Голод вёл к смерти, и это было то, о чем он действительно заботился. Его больше не будут ненавидеть, обзывать и бить. Наконец-то он обретет покой. Когда Катарина вернулась, Алек уже закончил одеваться. Обычные спортивные штаны и слишком большой свитер. Ничего особенного здесь нет. Но он был уверен, что Магнус оденется за них обоих. — Ты готов? Он только кивнул. Кэт показала ему дорогу к кабинету Магнуса, но оказалось, что им придется подождать пару минут. Медсестра попыталась заговорить с Алеком, но он молчал. Честно говоря, Алек немного волновался. Он не знал, что означал этот сеанс. Магнус сказал ему что-то о разговоре, но это не могло быть так просто, верно? Он перестал думать об этом, когда дверь открылась и появилась молодая девушка с длинными светлыми волосами. — Привет, Джессамин, — поприветствовала её Кэт. Девушка просто посмотрела на женщину и ушла, но Катарина никак не прокомментировала её поведение. Она положила руку Алеку на плечо и повела его в кабинет друга. — Я вернусь через час, Алек. Веди себя хорошо, — она оставила его там и закрыла дверь. Алек огляделся. Он действительно ожидал, что кабинет Магнуса будет больше… экстравагантнее? Но это выглядело вполне нормально, как и любой обычный кабинет врача, который он когда-либо видел в своей жизни. И на самом деле их было довольно много. — Доброе утро, Александр. Пожалуйста, проходи, — Магнус улыбнулся и пригласил его на диван, стоящий перед его столом. Алек подошел к дивану и поднял бровь, затем перевел взгляд на Магнуса. Теперь он действительно верил, что вся эта встреча была посвящена разговорам. В этом месте не было ничего страшного. Но он всё ещё чувствовал себя немного расстроенным. — Разве это не должно быть так… ну, знаешь, как в кино? У тебя разве не должно быть такое вот странное кресло где ты мог бы сидеть, скрестив ноги, и задавать мне глупые вопросы, притворяясь, что тебе действительно не всё равно? — он жестикулировал руками и, закончив свою речь, сел на диван. Это было довольно удобно. — Извини, — рассмеялся он. — Ну, мой офис довольно скучный, ничего не поделаешь. Но мы всё ещё можем провести наш маленький сеанс, верно? — Это зависит от обстоятельств. Неужели это будут только разговоры? — Да. — Никаких фокусов? — он слегка нахмурился. — Нет. Никаких фокусов, никакой магии. Я совершенно безвреден. Просто разговор, как я уже сказал вчера. Но ты должен пообещать мне одну вещь, — он взял ручку и повертел её в пальцах. — Что? — Алек решил сесть поудобнее и для этого почти лёг на диван. Но Магнус не возражал. — Ты должен быть честен со мной, Александр. Истина и только истина. И в обмен на это, я клянусь своим костюмом от Армани, всё что ты скажешь, останется между нами. Тебя это устраивает? — вежливо спросил Магнус. Он должен был помочь этому мальчику, и для этого Алек должен был рассказать ему всё, даже если это было больно. Алек посмотрел на Магнуса. В тот день он выглядел вполне прилично. Определенно, не так эффектно, как Магнус предпочитал. Но блеск на его веках всё ещё горел. Хотя на этот раз он был пурпурный и подчеркивал глубину его золотых глаз. Алек смотрел слишком долго, но Магнус, должно быть, думал, что Алек обдумывает ответ, поэтому он не был смущен. Алек не знал, почему так пристально смотрит на Магнуса, но этот человек притягивал его как магнит. Он был действительно красив, его красота была неповторимой и соблазнительной. Алек не был дураком. Он знал, что кто-то вроде Магнуса никогда не посмотрит на него так. Но его это вполне устраивало. Предполагалось, что он умрет, как только выйдет из больницы. Не было никакой необходимости и никакого смысла влюбляться. И даже если Магнус был красивым, умным и вежливым, Алек не был уверен, что всё ещё может доверять кому-то настолько, чтобы быть с этим человеком. И хорошо… он был не из тех, кто станет лгать самому себе. Кто захочет быть с таким хреновым человеком как Алек? Проблема решена! — Алек? — Магнус вернул его на землю. — Да, давай поговорим, — быстро сказал он, желая отбросить эти глупые и бессмысленные мысли, вертевшиеся у него в голове. — Ладно. Давай начнем с основ. Расскажи мне что-нибудь о себе, Александр. Что ты любишь есть? Твоя любимая книга? Какие-нибудь хобби? — он взял блокнот в другую руку. — Ну что ж… ты, наверное, уже всё это знаешь, — Алек пожал плечами, но решился, поскольку на эти вопросы было не так уж трудно ответить. — Я — Александр Лайтвуд. Мне семнадцать. Живу в Нью-Йорке целую вечность. Да, я ненавижу это место. Слишком шумно, слишком много людей и пахнет кошачьей мочой, что ты определенно уже заметил, — Магнус кивнул, и Алек продолжил. — Я люблю блины и минеральную воду. Моя любимая книга — «Гарри Поттер»; и хобби… Я люблю искусство и стрельбу из лука. Выполнено. Теперь я могу идти? — Нет, — Магнус что-то черкнул в блокноте. — Итак, Гарри Поттер? А на каком факультете ты бы хотел быть? — Когтевран. — Почему этот? — Спроси Шляпу, а не меня, — Алек закатил глаза. — А ты? — Слизерин. Но я хороший парень, — он улыбнулся и наклонил голову, всё ещё глядя на Алека. Он всё ещё выглядел таким усталым, что Магнус не был уверен, что он не заснет на диване. Поэтому он продолжал задавать вопросы. — А что ты думаешь о «Проклятом дитя»? Ты думаешь, что у Альбуса действительно были причины думать, что он хуже своего отца, брата и сестры? Алек на мгновение замолчал. Он знал, почему Магнус задает этот вопрос, и, действительно, использовать Гарри Поттера для его психиатрического дерьма было действительно несправедливо! Но он обещал сказать правду. — Я думаю, что да. Нелегко быть другим, особенно когда тебя сравнивают с кем-то. Ты хочешь быть нормальным, как все. Иметь те же привилегии, — он начал теребить рукав свитера. История Альбуса была довольно знакомой. — Быть принятым тем, кем ты есть. Не потому, что твоя семья настолько велика, что ты не можешь быть таким жалким, — вздохнул он. Он не знал, зачем рассказывает ему всё это. Он не должен. Это было только его дело, но в то же время он чувствовал, что Магнус действительно слушает. И это было приятное чувство. — А ты, Алек? Ты принимаешь себя, или ты такой же, как Альбус? — он ещё что-то отметил в блокноте. Было действительно трудно сидеть на одном месте и слушать Алека, когда он не мог присоединиться к нему на диване и крепко обнять его. Но он был его врачом. Он был там, чтобы помочь Алеку, и должен был делать свою работу. — Ну что ж… — Алек прикусил нижнюю губу. Теперь он действительно начал беспокоиться. Магнус перешел к щекотливой теме, но, вероятно, самой важной. — «Ты обещал», — повторил он про себя и глубоко вздохнул. Сейчас или никогда. — Я — гей, — сказал он наконец. — Это совершенно нормально. Разве это что-то меняет? — немедленно ответил Магнус, и Алек посмотрел на него с шоком в глазах. Магнус был очень рад, что Алек рассказал ему свой самый большой секрет. На самом деле, это очень хороший секрет. — Ты меня слушал? — он резко сел, поставив ноги на пол. — Я гей! То есть… я не люблю девушек! — Да, Александр. Может быть, я и не молод, но я знаю, что означает это слово. Тебе нравятся мальчики, а девочки тебя не интересуют. И что? Как ты к этому относишься? — он был совершенно спокоен, говоря на подобные темы, но видел, как Алек покраснел и нервно заерзал. — Не знаю, — признался он. — Я думал, что всё в порядке и готов выйти, но… всё это произошло потому, что я гей. Мне бы не пришлось проходить через это, если бы я не был геем, так что… Нет, я не хорошо отношусь к этому, — он покачал головой. Это было правдой. Он больше не верил, что является чем-то «особенным». Он даже не был чем-то средним. Он был просто никем. На этот раз Себастьян был прав. — Ерунда, — Магнус забарабанил пальцами по столу. — Они сделали всё это не потому, что ты гей. Причина не в этом. Причина в том, что они все просто очень глупы, — объяснил он. — Они просто тупые и не понимают, что быть геем — это не болезнь, а нормальная вещь, которая ничего не меняет и не причиняет никакого вреда. Более того, они просто напуганы. Страшно быть самим собой и быть счастливым, потому что ты не боялся быть тем, кто ты есть. Они просто не могли этого вынести, и потому что они глупы, они использовали насилие вместо того, чтобы собрать своё дерьмо воедино. — он наблюдал за реакцией Алека и теперь действительно хотел подойти к этому дивану и обнять Алека. Мальчик потерял дар речи, по его лицу текли слезы. — Ты сильный, Александр. И стоишь гораздо больше, чем все они вместе взятые. Алек долго молчал. Его трясло, и он не мог сдержать слез. Он тер глаза, пока они не покраснели, но это ничем не помогло. Это было слишком тяжело для него. Он услышал всё, что так долго хотел услышать. И было грустно. Потому что он должен был пройти через ад и вернуться, а теперь оказаться здесь, чтобы встретить незнакомца, который заботился о нем больше, чем о его собственной семье. Магнус плохо его знал. Но он был искренен, и Алек действительно чувствовал, что быть врачом и делать свою работу ничего не значит в этот момент. Магнус сказал это, потому что действительно так думал. Что даже если он и пациент психиатрической больницы, то нормальный, и во всем этом нет его вины. Это было действительно тяжело, и Алек не совсем поверил ему. Но всё же был рад, что кто-то остался на его стороне и не видел в нем чего-то грязное и никчемное. Магнус дал ему время успокоиться, и, когда Алек наконец перестал лить слезы, он невнятно улыбнулся. — Ты не должен стыдиться своих слёз. Только сильные люди не боятся плакать, — он протянул ему коробку салфеток, и Алек поблагодарил его, взяв одну из них. Он знал, что это отвратительно, но, поскольку Магнус был врачом, ему было всё равно. Он высморкался и встал, чтобы выбросить использованную салфетку. — Ты иногда плачешь? — спросил он, возвращаясь на своё место. — Да. Иногда такое случается. Но я не могу позволить себе плакать очень часто, потому что у меня есть пациенты, которые нуждаются во мне. — Как ты можешь работать с таким количеством людей? — он шмыгнул носом. — Хуже всего это… люди. — Александр, мир не делится на идиотов и хулиганов. Они такие же великие люди, как мы с тобой. Тебе просто не повезло их найти. Пока что. — Ты что, приводишь примеры из Гарри Поттера для каждого пациента, который приходит на прием? — он поднял бровь. — Нет, нет. Только для избранных, — он подмигнул. — Ты такой придурок. — Алек закатил глаза, но впервые за целую вечность почувствовал, что может смеяться. Он чувствовал себя таким легким, таким естественным. — Итак, стрельба из лука? Такое нечасто встретишь, — он начал новую тему, зная, что Алек не был готов к поддразниванию. — Это не так, — кивнул он. — Не знаю. Это просто случилось. Но я перестал этим заниматься год назад. — Почему? Тебе это нравится, не так ли? — Знаю. Но мои родители сказали мне, что это отнимает слишком много времени, и я не должен играть как ребенок. Так что мне пришлось уйти, — он пожал плечами. Это было очень больно. Стрельба из лука была для него всем, единственным способом перестать думать. Но они забрали и её. — Это отстой, — он громко вздохнул. Магнус начал ненавидеть родителей Алека ещё больше. — У нас здесь нет никаких луков. Слишком опасно. Но у нас есть книги, так что, может быть, тебе не будет очень скучно. — Я справлюсь, — Алек посмотрел на стол Магнуса. Там было довольно опрятно и нормально. Но что привлекло его внимание, так это фоторамка. Он почувствовал укол в сердце. Что ж, о чем он думает? У кого-то вроде Магнуса определенно была жена и по крайней мере один ребенок. Он не знал почему, но ему было больно. Однако… он так долго страдал от боли, что это ничего не изменит, верно? Алек наклонился вперед и схватил рамку со стола Магнуса. Мужчина поднял бровь, но позволил ему дотронуться до своих вещей. — Это мой драгоценный ребенок, — сказал Магнус с широкой улыбкой на лице. Алек моргнул, глядя на фотографию с белым комочком меха. Белый котенок с розовым ошейником. Его щеки вспыхнули от волнения. — Это реально? — спросил он, задыхаясь. Что-то такое пушистое не может быть настоящим! — Да, это вполне реальное создание. Знакомься, председатель Мяу Бэйн, — гордо представил он своего кота. — Он такой милый. У тебя есть ещё фотографии? — Алек положил фотографию обратно. Магнус, должно быть, признал, что Алек был самым милым существом, которое он когда-либо видел в своей жизни. — Знаю, — засмеялся он. — Вообще-то вся моя галерея состоит только из фотографий Председателя. Но я не думаю, что это часть нашего сеанса. — Тогда мы закончим, — он скрестил руки на груди. Если Магнус решил быть злым, то ладно. — Ещё даже не вечер, Александр. Ещё несколько вопросов, и я обещаю, что завтра принесу тебе альбом с фотографиями Председателя. — Я не верю обещаниям, — вежливо напомнил он. — Я знаю. Но разве я лгал тебе до сих пор? — Ладно… В чем-то ты прав. Но ты сделаешь это? На сто процентов? — Сто один процент. — Тогда ладно. Валяй. — Что ж, спасибо. Я хотел бы знать, на сколько тебе нравится это место? Как ты себя здесь чувствуешь? — Твой офис или весь…? — Всё это место. — Ну… это так… это как в больнице. Это больница, так что мне здесь не очень комфортно. И пахнет странно. — Привыкнешь, — сказал он и записал ещё несколько слов. — Почему ты так ненавидишь больницы? — А кому они нравятся? — Но они не нравятся тебе больше, чем другие люди. Ты хочешь поделиться этим со мной? — Нет… — он опустил глаза в пол. — Извини, но… но нет. — Всё в порядке. Никакого давления. Может быть, как-нибудь в другой раз? — Может быть. Ему нравилось разговаривать с Магнусом. Но он всё ещё не настолько доверял ему, чтобы рассказать о Максе. Это было слишком больно, и сейчас он чувствовал себя хорошо. Он хотел чувствовать себя так ещё немного. Магнус хотел задать Алеку ещё один вопрос, но тут они услышали стук в дверь, и в кабинет вошла Катарина. — Время вышло, — объявила она, улыбаясь. — Извини, Магнус, но я отведу Алека на укол, если ты уже закончили. — Нет, — быстро ответил Алек. И на этом его хорошее настроение закончилось. — Мы закончили, — поправил его Магнус, удивленно глядя на Алека. Может ли этот ребенок стать ещё симпатичнее? — Отлично. Пойдем со мной, Алек, — она протянула руку, и он со вздохом встал. Прощай, мир. — Я иду с вами, — присоединился к ним Магнус. — Мне очень нужно выпить кофе. — Можно мне немного? Алек посмотрел на него своими голубыми глазами, и Магнус почувствовал, что вот-вот упадет в обморок. — Ну, я думаю, что он не столкнется ни с одним из твоих лекарств, так что да. Но после ужина. — А почему так? — Потому что у тебя будет мотивация. Ладно, пошли. Алек не был по-настоящему счастлив. Он чувствовал себя так, словно его ведут на электрический стул для медленной и мучительной смерти. Он ничего не мог поделать с собой, когда видел иглу, которая только заставляла его страдать. Они вошли в процедурный кабинет, и Магнус закрыл за ними дверь. Алек нахмурился. Неужели этот человек действительно думал, что он попытается убежать? Ну, может быть, это приходило ему в голову, но не сейчас! Катарина пошла готовить всё, а Алек с тревогой оглядел комнату. Там было ещё белее, а в шкафчиках лежало различное количество таблеток, капель и микстур. Почему люди утруждают себя изобретением стольких вещей, когда они могут использовать своё воображение, например, для написания книг? С этим они могли бы принести больше пользы. Но он знал, почему. — Ладно, спускай штаны, мистер Лайтвуд. — вдруг сказала Катарина. — Что?! — он почти кричал. — Да! — Магнус был слишком взволнован. — Ты не останешься здесь! — Алек нахмурился и сделал несколько шагов к столу Катарины. — Ой, не груби, — надулся он. — А ты знал, что у Кэт есть классные наклейки для отважных пациентов? Я даже могу держать тебя за руку, если ты… Эй! — он пригнулся, когда Алек вдруг швырнул в него чашкой с деревянными палочками. Они разлетелись повсюду. — Убирайся к черту! — крикнул он в последний раз, и Магнус ушел, похожий на обруганного щенка. Что ж, может быть, в следующий раз он сможет поддержать Александра. Сейчас он уважал его решение. — Ты мне начинаешь нравиться, — ухмыльнулась Кэт, понаблюдав, как они дурачатся. — Хорошо, теперь сними их и положи на смотровой стол. — Это действительно необходимо? — Я медсестра. Я видела больше задниц, чем ты можешь сосчитать, — она закатила глаза. Алек покраснел, но подчинился. Был ли у него другой выбор? Он был просто рад, что Магнус ушёл. Было бы довольно неловко держать его здесь прямо сейчас. — Может немного щипать, — предупредила Кэт. Немного. Скорее, чертовски много. Игла погрузилась в его тело, и Алек прикрыл рот рукой, чтобы не закричать. — «Возьми себя в руки, Лайтвуд. Ты — взрослый мужчина. Взрослый мужчина! О… Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт, чёрт, чёрт!». Ты там закончила?! — он немного повысил голос, уже не контролируя его. — Да. Осталось всего шесть. — Кэт? — Да? — У тебя остались какие-нибудь наклейки? Алек вернулся в свою комнату с целой коробкой наклеек. Он положил их в ящик стола и залез на кровать. Он устал и всё болело. А было всего два часа дня! Алек решил вздремнуть, а потом пойти за кофе, который обещал ему Магнус. Но это может подождать.❃❃❃
Лайтвуды провели следующий день без Алека. В доме было тихо, даже Роберт не действовал никому на нервы. Мариза ничего не могла поделать. Она принимала таблетки, чтобы справиться со стрессом, а двое других детей были в своих комнатах. В тот день они не пошли в школу. Джейс не хотел никого видеть. Он чувствовал себя ничтожеством из-за того, что так сильно обидел брата. Изабель чувствовала себя не лучше. Только теперь они поняли, насколько эгоистичны и слепы. Алек сделал всё возможное, чтобы они были в безопасности и счастливы. И они ничего не делали, когда он в них нуждался. У Изабель больше не было слез, а у Джейса всё ещё была кровь на лице от удара Алека. Но они знали, что рано или поздно им придется пойти в школу. И они были напуганы. Теперь, когда все знали, что Алек пытался лишить себя жизни, им тоже могло быть нелегко. Но это было ещё не самое худшее. Они оба боялись, что убьют Себастьяна, как только увидят его. Джейс и Иззи не знали всей правды. Но всё это начал Себастьян. И Джейса больше не волновало, был ли этот сопляк братом его девушки. Он отомстит этому психу. Отношения Джейса с Клэри переживали кризис. Клэри хотела поддержать своего парня во всём этом дерьме, происходящем в его жизни, но это было не так просто. Себастьян был ей братом, и она любила его. Она поверила ему, когда он сказал, что не имеет к этому никакого отношения. Сказал, что кто-то просто солгал, чтобы сделать его виновным. Она определенно была слишком наивна. Но также предана Джейсу и никому ни слова не сказала об Алеке. Но в этом не было необходимости. Её отчим Люк возглавлял больницу Бет Исраэль. И он знал всё. Но он не делился никакой информацией со своими приемными детьми. Особенно с Себастьяном. О таких вещах он говорил только с Джослин. И на этот раз всё было по-другому. Они были одни в спальне, Люк принялся за работу. — А что это за парень Лайтвуд? — спросила Джослин. — Я слышала, он пытался покончить с собой, и его отвезли в вашу больницу. Это правда? — Да, — он завязал галстук. — Мы спасли его, но так как это была попытка самоубийства. Парень был помещен в психиатрическое отделение. Я не знаю, как долго он там пробудет. — Бедное дитя, — вздохнула она. — С ним всё будет в порядке? — Не знаю. Никто не может гарантировать, что он когда-нибудь психически оправится от этого. Но мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы помочь ему. — Я в этом не сомневаюсь. Чего они не знали, так это того, что Себастьян подслушивал. Он широко улыбнулся, услышав все эти восхитительные новости о своей маленькой Али-шлюхе. Он вышел и направился в свою комнату. — Что-то случилось? Ты выглядишь странно счастливым, — констатировала Клэри, когда увидела его. — Потому что я просто счастлив, — коротко ответил он, а затем закрыл дверь в свою комнату и достал телефон. Он позвал Лилит. — Лил, ты всё ещё занимаешься хакерством? Отлично. Потому что у нас есть небольшой профиль в твиттере, который, я думаю, нуждается в обновлении.