Горячее сердце воина

Командер Блай проснулся через полчаса после того, как Эйла покинула палатку. Сон его был и правда очень крепким, но по причине глубокой его интенсивности, довольно коротким. Поэтому Блай чувствовал себя отдохнувшим и свежим, он хотел уже выйти наружу, но тут его взгляд коснулся соседнего матраса и заставил вздрогнуть. Эйлы не было здесь. Тревога неприятными тисками сжала сердце командера. Где она сейчас? Куда пошла? И подозрения, одно страшнее другого, уже начали проникать ему в душу. Ведь в этом лесу они не одни, что если её растерзали дикие звери или похитили сепаратисты. Неизвестно, что из этого хуже, звери, по крайней мере, убивают быстро и с одной только целью - утолить голод, не имея при этом злого умысла. Только от этого совсем не легче, да, Эйла была опытным и умелым джедаем, способным дать отпор почти любому противнику даже в одиночку, но при этом всём она оставалась женщиной, о чём не следовало забывать. А в то время, как он сам, Блай, являлся мужчиной, который не в состоянии просто сидеть и ждать, когда Секура вернётся и он решил отправиться на поиски. Не имея чувствительности к Силе, Блай полагался на логику и внешние представления о происходящем и потому вскоре догадался, куда могла пойти Эйла едва проснувшись, он знал её давно и неплохо изучил все привычки своего генерала. Нет, так ему не хотелось называть Эйлу даже в мыслях, куда приятнее было представить её в совсем другой роли. Любимой и любящей женщины. Своей женщины, вот, что было прежде всего. Но сейчас её следовало просто найти и убедиться, что она в порядке, жива и не ранена. Идя по едва заметным на траве следам, Блай постепенно вышел к небольшой опушке, привлечённый шумом ручья и ещё каким-то звуками. Мужчина остановился, чтобы попить воды из природного источника и после этого замер в камышах, чтобы посмотреть вокруг, определяя источник странного звука. Но стоило только посмотреть перед собой в проёмы между камышами, как Блай снова замер без движения, на этот раз от восторга и боязни поверить в то, что видит на самом деле то, что происходило. Эйла была здесь, она, очевидно, решила потренироваться, пока никто не видит и будучи в этом уверена, полностью обнажилась. И теперь её движения ничто не стесняло, как ничто не могло скрыть редкой и очень заметной красоты её тела. Нежной лазурной кожи. Высокой и даже на взгляд упругой груди приятной округлой формы с заостренными сосками. Упругих ягодиц, перекатываюшихся при каждом движении. Плоского живота и крепких мышц, которые совсем не портили её фигуру, а лишь придавая плавность манящим изгибам. Внимательные карие глаза не отрывались от этого зрелища, светясь в утреннем тумане, как две звезды. Но очень скоро просто смотреть стало невыносимо, хотелось встать рядом, почувствовать, прикоснуться, ощутить руками нежность кожи, прижаться всем телом, сливаясь воедино. Плевать, что будет потом, ведь сейчас просто невмоготу. Он просто умрёт, если позволит себе и дальше делать вид, что ничего не происходит. Ещё мгновение, мучительно долгое, как перед броском, и Блай встаёт, выходя из укрытия. Эйла не прервала тренировку, не видя пока его, но уже ощутив чужое присутствие, посмотрела в ту сторону, где стоял командер. Ситуация была неоднозначная и реакция на неё могла быть совершенно любая. Эйла могла возмутиться такой бесцеремонности, могла наоборот, засмущаться и начать спешно прикрываться одеждой, но пока она просто стояла и пристально смотрела на Блая, ожидая объяснений. Тот едва ли мог подобрать нужные слова, такими путанными были мысли и потому, решив, что совсем ничего не сказать будет глупо, Блай решил сообщить то, что уже давно хотел и что напрашивалось само собой: - Генерал Секура... Эйла, я так испугался, не увидев тебя в палатке. Я подумал, что что-то случилось и я никогда больше тебя не увижу... Я... Я люблю тебя, Эйла, люблю уже давно. Я всё понимаю и ничего не требую, просто знай это. Секура молча слушала, не сводя с него внимательных ореховых глаз, выражение которых менялось с каждым словом, с настороженности и удивления на теплоту и странную, щемящую нежность. Словно бы она давно ждала подобных слов и уже отчаялась их услышать и потому сейчас едва ли понимала, что слышит это наяву. - Это правда? - сказала она наконец - Ты действительно любишь меня? Не находя больше слов для ответа, Блай просто приблизился и положив одну свою ладонь на плечо Эйлы, а вторую опустив ей на талию, слегка притянул её к себе. Секура была чуть ниже его и Блаю пришлось склонить голову, чтобы их губы соединились, сливаясь в давно ожидаемый поцелуй, дарящий обоим нежность и говорящий о том, что нельзя сказать вслух. Просто не существует ещё таких слов, которые могут передать всю многогранность и глубину взаимного чувства. Зато для этого существовал язык тела, на котором и говорили чувства людей. Говорили при помощи рук, легко скользивших по спине, отмечая каждый сантиметр кожи. Говорили губы, сливаясь с другими и после опускаясь ниже, чтобы коснуться губами нежной шеи с тонкой жилкой бьющегося пульса, а потом уже и упругой, желанной груди. Ладони Блая плавно соединились вокруг округлостей, принимая в себя их тяжесть и чувствуя прилив их уже общего на двоих возбуждения. Эйла постанывала от этих прикосновений, сильнее прижимаясь грудью к его рукам и губам, позволяя узнать себя со всех сторон. Она и сама спешила насладится неведомым прежде, расстегивая броню командера и сбрасывая её на землю. Вскоре ей открылся вид на его подкаченный торс и упругие мышцы, которые дрожали под её нежными руками, заставляя плоть восставать, принимая большие размеры и заставляя действовать решительнее. Ему ни на секунду не хотелось отрываться от тела своей возлюбленной, он готов был целую вечность провести касаясь её, но инстинкт вёл дальше, заставляя плавно опуститься на траву, укладывая Эйлу на свой плащ, а самому устраиваясь поверх неё, стараясь не придавить. Её, казалось бы, не смущало то, что происходило, она уже сейчас готова была принять его в себя, скрепляя тем самым любовную связь. Что бы там кто ни говорил,а Эйла до сих пор была девственницей и потому знала, что первый раз должен был причинить ей боль, но Секура была к этому готова. Она не боялась этого, зная, что за короткой болью последует ещё большее счастье и когда Блай проник в её горячее и влажное лоно, Эйла лишь едва ощутимо дернулась и начала с готовностью двигаться навстречу, прижимаясь крепче и обнимая его руками и ногами. Физическая форма обоих позволяла держаться долго и свободно перекатываться по траве, меняя позы, неизвестно, где виданные ими. Не сама ли любовь подсказала им их? Но когда они, ещё разгоряченные, лежали рядом на траве, глядя в утреннее небо, до каждого постепенно дошло, что случилось сейчас и как им теперь с этим жить. Орден никогда не одобрит этого, это ясно, но и сделать вид, что ничего не было будет ужасно трудно, почти невозможно. Но неужели же это единственный выход из ситуации и нет другого? Но он был, правда не совсем обычный и очень сложный, но, тем не менее, это выход. Держать отношения в тайне.

***

Война вступила в стадию завершения, боёв становилось всё меньше, а после смерти канцлера и ареста его приспешников, война и вовсе скоро завершилась, некому стало её разжигать и поддерживать, подыгрывая обоим сторонам, как это делал Дарт Сидиус. Эйла и Блай больше не разлучались, проводя вместе много времени, как верные соратники по оружию, верные одному делу. Но так было лишь в глазах общественности, стоило им остаться наедине, как жизнь начинала играть новыми красками, окрашиваясь в цвет взаимного чувства, которое знали только двое и потому оно имело особую остроту. Они не боялись накрытия Советом, тому было просто не до них и потому очень скоро не осталось почти ни одного места, где Эйла и Блай не смогли бы познать любовь друг друга. В комнате Эйлы в храме. В казарме Блая. На корабле. А уж природа и вовсе была их любимым местом, поскольку именно она и открыла их взаимную любовь. И вдруг Эйла получила неожиданное приглашение от Скайуокера и Тано, подразумевавшее присутствие на их скромном бракосочетании. Им обоим, вместе. Неужели они знают? А если и остальные тоже? Первой эмоцией Эйлы был испуг, но тут она увидела, как мимо идёт Магистр Винду, обнимая за талию Магистра Шаак Ти, при этом неоднозначно подмигивая ей, Эйле. И тут она всё поняла. Совет принял верное решение и можно было теперь не бояться, а открыто принять предложение Блая, которое он сделал ей сегодня утром, при этом на палец девушки он надел не очередное творение из маталлолома, а настоящее кольцо из золота с прозрачным камнем, на которое долго откладывал со служебной зарплаты. Как же громко Эйла потом смеялась с трудом удерживаясь на руках у Блая, когда он нёс её по коридорам храма, едва не теряя сознание от счастья. - Ты знаешь, - сказала Секура Асоке во время церемонии - Я ведь ещё тогда, на Маридуне, поняла, что вы с Энакином созданы друг для друга. - А я давно заметила, как командер Блай смотрел на тебя, - с улыбкой ответила Тано, глядя на новую пару Ордена, ещё одну из многих счастливых, счастье которым подарила отмена запрета, позволив найти себя не только в призвании, но и в душе, встретив того, кто разделил бы твои беды и радости, пройдя их вместе с тобой. Вместе. Самое лучшее слово. Ничего нет прекраснее него.