Ох, пойду повешусь

А разговор и вправду был серьезным, что только Буцума не сказал своим детям, его глаза светились разными спектрами эмоций. После этого Хаширама, как будто хотел загладить вину, рассказал всё: как они встретились, как проводили время и как он их учил. Во время рассказа, Буцума был задумчив, а когда его сын закончил говорить, то отпустил обоих. Но, к их счастью, они не были наказаны. Упреки отца и разочарование в его глазах — было худшим наказанием. Буцума много думал, пытался найти решение, но все мысли сходились только к одному ответу. «Да». Знал бы кто из клана, они бы засомневались в профессионализме главы, но никто из них не видел то, что видел он. В конце разговора, зелёные глаза Наруто выражали опасность, тихо предупреждая, что ему нужен только один ответ. Даже при его опыте, он не слышал, как тот передвигается. Ни одного шороха. Наруто был не слышим и невидим, ему было бы не трудно принести им вред. И Буцума выбрал малое из зол. О своем решении он сообщил Хашираме, добавляя, чтобы тот сказал ему, если Наруто-сан объявится. А Наруто не заставил себя долго ждать, появился в этот же день. Как будто бы знал. Хаширама в срочном порядке передал слова отца, по нему было видно, что он нервничал, это и понятно, сейчас решается чуть ли не их дальнейшая судьба. Ответом ему стояли лишь его взлохмаченные волосы, что Хашираму, однако, успокоило, ибо это значило: «Не беспокойся, всё под контролем.» Тихий стук и Буцума догадался, что за сёдзи находится Наруто, ведь только его чакру он не мог почувствовать. — Войди, — дважды просить не пришлось. Как только сёдзи закрылось, в воздухе возникли колебания и перед взором главы появился юноша в сером кимоно, которому дали бы от силы второй десяток. Буцума предложил гостю сесть, на что тот не отказался. — Перейду сразу к делу: я согласен, чтобы ты учил моего сына. Но за тобой будут приглядывать. — Я о большем и не просил, — на лице Наруто засияла улыбка: за все его жизни учеником был он. Но попробовать себя в роли учителя, было интригующе, особенно, если учесть, что обучает он тому, что у него получалось лучше всего. — Я так понимаю, меня должны ещё кому-то представить? — Ты прав, советники не одобрят, если узнают, что ты был здесь без их на то ведома, — голос Буцумы был спокоен, но внутри его беспокоило то, что своему клану придётся лгать, но идти наперекор этому человеку - намного хуже. — Им будет сказано, что ты - странствующий, а я нашел тебя в соседней деревушке. Я вовсе не верю, что ты Узумаки и убедить других людей, у меня не получится. — Тогда и не говорите им, что я Узумаки и чему буду учить ваших детей, — Наруто наклонил голову, во весь рот улыбнувшись, ответил на не озвученный аргумент: — Вы же Глава клана, надавите авторитетом, заставьте советников не совать нос в мои дела. Если сможете, никто не будет возражать тому, что предмет обучения останется в секрете. Буцума не знал, что ответить, у него не было такого влияния, что давить на советников. — Я расскажу им половину правды: от смертников нас спас ты и, заметив потенциал Тобирамы, в награду попросил быть его учителем, — это было единственно верное решение, которое он мог принять в данной ситуации. — Хоть советники люди параноидальные, но в долгу быть не любят. — В таком случае, когда они прибудут? — Через полчаса. Пока проходило время, Буцума пытался побольше узнать о Наруто: где тот родился, сколько лет, кто его родители, были ли у него учителя. Наруто отвечал на вопросы и Сенджу не чувствовал, что тот лжёт. Но успеть сделать то, что успел Наруто за свои двадцать пять, было не просто невозможно, нереально. Овладеть сендзюцу, отточить фундзюцу и обойти чуть ли не весь мир — недостижимо. Видя неверящий взгляд, Наруто снисходительно улыбнулся. — Когда-нибудь, я расскажу вам правду, — в этой улыбке Буцума видел старческую усталость. Но это ведь невозможно?.. Оставшиеся несколько минут прошли в тишине. В сёдзи постучали, Наруто предусмотрительно не стал до конца подавлять чакру, так что советники не удивись, когда увидели в кабинете чужака. И поняли, что разговор пойдёт о нём. И не ошиблись.

***

После получаса обсуждения желания человека, что спас множество людей из их клана, и который в данный момент вёл себя, словно он часть интерьера, было принято решение. Все согласились: Наруто на слежку за собой, а советники на сохранение секретности. Глава, устроив собрание, объявил, что у его сыновей будет учитель, что ему можно доверять, и вскоре Наруто смог находится на территории клана, будучи видимым. А Хаширама то как радовался. Весь день с его лица не сходила улыбка, а тренировки помогали забыть, что на следующий день он пойдёт воевать против друга.

***

— Бесполезно, — удобно расположившийся на траве Наруто, уставшими глазами смотрел на Хашираму, что упорно пытался найти применение его новому геному. Это было крайне сложно, ибо в его клане не было такого человека, который владел им и, естественно, свитков с техниками тоже. — Мне надоело смотреть за твоими потугами. Хаширама вскинул голову, в уголках глаз уже собралась влага; прошел месяц с того момента, как Наруто находится на территории его клана, но внимание старшему Сенжду он уделил только сегодня, так он его ещё и обижает. — Тогда подскажите, что мне делать, это ведь не стихия воды как у Тобирамы — для него нет свитков, по которым можно обучиться! — Хаширама устало сел на траву, спиной опираясь на персиковое дерево. Наруто лишь вздохнул: у него нет техник с детальным объяснением, но были некоторые подсказки. — Послушай, Хаширама, — от мягкого тона учителя, у него появилась надежда и его слезы мгновенно всосались обратно, Наруто даже не по себе стало от этой картины: Глава клана Сенджу явно будет со своими тараканами. — Я только однажды видел стихию дерева, после чего ноги моей больше не было на той территории, по крайне мере до тех пор, пока обладающий геноном не умер. Хаширама сглотнул: разве что-то или кто-то, кто может напугать его учителя? Что такого он увидел, что это заставило его убегать? Наруто заметил, как вновь погрустнел его ученик, но теперь он во всем не понимал, в чём дело. Он ведь должен радоваться. — А всё будет нормально? — Наруто мог придумать тысячу причин, почему Хаширама расстроился, но не ту, которую он озвучил: — Разве использование мной этого генома не вызовет... ну... ненужных воспоминаний?.. Сердце Наруто тихо ёкнуло, а на секунду в лёгкие перестал поступать воздух: вряд ли бы кто-то ещё стал думать о нём так, как Хаширама. Воистину, неординарная личность. Хаширама твёрдо решил отказаться от техники учителя, если она и вправду потревожит его. Ему бы не хотелось, чтобы то состояние, которое он раньше видел, усилилось. Ведь насколько бы сильным учитель не был, он иногда выглядел таким беззащитным, а его взгляд был так отстранённым, как будто тот не против покончить собой в тот же момент. И это откровенно пугало, даже Мадара, которого он знал как человека, который не так просто покажет свой страх или радость, нервно сглатывал и отвлекал учителя. Когда сердце Хаширами было готово выйти через его рот из-за этих воспоминаний, в его глазах потемнело и он не сразу почувствовал боль в затылке. Это Наруто ударил его, да так сильно, что тот на секунду выпал из реальности. — Ай, Наруто-сан!.. — Перестань думать о всяких глупостях! — его раздражённый голос совсем не подходил к лёгкой улыбке, что проступила на лице. — Это вовсе не глупости, Наруто-сан, это очень важно! В конце-концов, я не хочу использовать то, что может навредить вам, пусть даже не физически... — крики Хаширмы остановились, когда на его голову по отечески легла рука учителя. Он кожей чувствовал, что должен замолчать. Наруто потрепал его волосы за догадливость и сел рядом с ним. — Послушай, Хаширама, — мягким, полным благодарности голосом, начал он. — Не стоит думать о моём благополучии, иначе никогда не станешь сильнее. А я, знаешь ли, не хочу стать твоей преградой на пути к силе. Да и не забывай тех, о ком ты должен заботиться как будущий глава клана. Хаширама лишь «угукнул» в ответ, всё естество охватила печаль и где-то в глубине души понимая: всё это — сложно. Подобные мысли не были чужды ему, но всё равно улыбался, потому... кто-то же должен. Он лучше покажет свою улыбку, чем скорбь по убитым товарищам, но влияние учителя всё усложняло, но при этом упрощало. Когда-то Хаширама грезил о том, что эта бессмысленная война когда-нибудь закончится, но ситуация с Мадарой быстро сняла с него розовые очки, хотя мечтать об этом он не перестал. А с другой стороны, его клан, которого он раньше считал лишь бременем на сердце, а сейчас — своей семьёй, которую нужно защищать. А ещё его семья — это Наруто, которого он должен защитить, по иронию судьбы, от самого себя. — Не знаю, о чём ты думаешь, — Хаширама очнулся от мыслей и взглянул на учителя: в его глазах отчётливо виднелось безысходность и полное смирение с реальностью. — Но тебе надо знать, что я уже давным давно боюсь кое-чего другого, того, что хуже смерти. И Хаширама понимал, что боится того, что не может внушить страх учителю.

***

Так и продолжалась жизнь Хаширамы: в постоянном беспокойстве, то за клан, то за учителя. Тот, казалось, этого вовсе не замечал, как Хаширама в глаз бдит, волнуясь о его благополучии. К счастью, часть груза он смог передать Тобираме, что так же заметил странное поведение сенсея. На удивление, Тобирама быстро сдружился с Наруто из-за одинаковых интересов. Они долго могли с друг другом болтать и Тобирама часто находил в их разговорах ответы на свои вопросы. Так, год за годом, у Тобирамы появилось мировоззрение, кардинально отличающееся от его брата. Иногда Тобирама ходил как воду опушенный и весь на нервах, но это замечал лишь Хаширама, что хорошо знал его. А такое состояние появлялось из-за учителя, что на несколько дней просто исчезал, никак об этом не предупреждая. И оба брата прекрасно понимали, куда он ходил, точнее, к кому. И Тобираме это не нравилось, но ничего поделать с этим не мог. Хоть он и никогда не сознавался, но ему было в радость видеть своего учителя, когда тот возвращался. Всё было относительно хорошо, пока однажды учитель не сказал обоим, что ему больше нечему их учить, а через два дня погиб их отец — Буцума Сенджу. Тогда Наруто впервые увидел, как плачет Тобирама. А Хаширама, даже не отойдя от скорби, занял место своего отца. Следующий раз Хаширама и Мадара скрестили мечи как главы своих кланов.