***
«Был уже иной путь в моей жизни, светлое и тёмное начала… А теперь с какой вариацией себя мне предстоит столкнуться?!» — Пролетело у меня в голове, когда сокрушительным тараном моё тело буквально срубил могучий удар в челюсть. В голове вместо осознанных мыслей зазвенел оглушительный колокол, а во рту растёкся омерзительный вкус крови и собственных раскрошившихся зубов. Группируюсь в падении, гася его хлопком ладони по зеркальной поверхности этого места, висящего посреди космической пустоты. Используя руку как опору, провожу подсечку, заставляя своего врага разорвать дистанцию. Сойдясь в клинче, противник мне свой меч может засунуть много куда, понаделав кучу незапланированных природой отверстий в моём и без того потрёпанном теле, а перчатки-дробители мандалорцев превратят рукопашную в избиение до состояния отбивной… Испытание Теней становится всё интереснее и интереснее… Противник отступил на два шага, встав в защитную стойку. Соблюдает осторожность, наблюдает и не лезет на рожон. Плохо. Используя инерцию начатого движения, я делаю кульбит, возвращая себя на ноги, чтобы в следующее мгновение уйти перекатом от струи ослепительного пламени. Мой новый противник использовал хитрый огнемет, что был в ходу у охотников за головами и воинов мандалорцев. Однако, если судить по мощи выпущенной струи пламени, враг использует не современный аналог смертоносного оружия, а скорее его грозного предшественника времён Мандалора Наивысшего. Далёкие времена, когда народ великих воинов нагонял ужас на Старую Республику, а многие технологии ещё не были безвозвратно утеряны в не стихающем водовороте гражданской войны. Значит… Шипя, отправились в свой короткий полёт три тяжёлых пехотных ракеты, пущенных из рюкзака противника в мандалорских доспехах. Три яростно фонтанирующих огнём снаряда устремились ко мне, сделав красивую горку, перед тем как получить целеуказание от систем наведения, встроенных в шлем. Делаю сальто назад, уходя от первого снаряда. Взрыв разорвался где-то за моей спиной, обдав тело опаляющим жаром. Используя взрывную волну в качестве трамплина и ускорения, ухожу от двух других ракет. Подобные ракеты обычно применяют для поражения бронетехники, что в свою очередь означает отсутствие осколочной рубашки, свойственной для противопехотных вариантов. Взрыв мне неприятен, но не столь страшен, как способные нафаршировать моё тело осколки. Гладкая чёрная поверхность, которая служила полом этого места, подвешенного посреди звёзд, разбилась от взрывов, подобно стеклу, рассыпавшись многочисленными осколками, которые, впрочем, через мгновение вновь собрались в единый, отполированный монолит. Теперь я уже атакую. Делаю рывок к цели с выключенным световым мечом. Я не была адептом стиля траката, но, активировав сейчас световой клинок, сама бы дала противнику преимущество. Тем более Макаши предусматривал такой приём, пусть согласно философии формы и считался не совсем честным, отдавая предпочтение чётким и резким ударам, проведённым с хирургической точностью. А теперь дело расчёта. Мандалорский современный доспех, как и клоновский, несёт в себе след традиций ещё с тех времён, когда у этого гордого народа были в наличии дроиды типа «Василиск». Это было отражено в компоновке бронепластин, сделанных с расчётом на удобство использования брони в положении «верхом». В том чтобы чтить традиции нет ничего плохого. Нести память о предках сквозь века — бремя, достойное уважения. Орден джедаев несколько раз избегал полного уничтожения как раз благодаря таким выдающимся личностям. Только вот в этом случае следование традициям делала носителя брони уязвимым. Броня, предназначенная для кавалерии — далеко не то, что нужно, когда дело доходит до пеших схваток. Она оставляет слишком много открытых мест. Уязвимые точки, которыми противник навроде джедая тут же поспешит воспользоваться. Рука с мечом пошла по кривой дуге, имитируя атаку на правую руку, как предписывают наставления Ордена, но на самом деле активируемое оружие должно было без особых затей отрубить опорную ногу, маскируя удар под обычный, характерный для моей формы боя шиак-укол. Такой удар идёт в разрез с доктриной Ордена. Я не собираюсь здесь играть в джедая-консула и сражаться для того чтобы пленить моего противника. Для этого отсечь ногу — последнее дело. Слишком крупные артерии в ноге у людей, которую удаётся прижечь только в четверти случаев. Так что я планирую чистое убийство. Сейчас этого требуют обстоятельства. Всем сохранить жизнь получается далеко не всегда. Нам же дан выбор и моральный компас… Только вот противник понял мой замысел! Он отбил клинок наручем, не дав завершить движение, подставив под плазменное лезвие свою руку, демонстрируя наличие бескарового напыления на броне. Вместе с движением руки мандалорец убрал ногу, используя свой рюкзак, чтобы разорвать дистанцию. Довернув правую руку на меня, воин сжал кулак характерным для своих сородичей образом. Теперь мне пришлось уклоняться, чтобы не быть истерзанной потоком маленьких смертоносных боеприпасов, пущенных из наруча. Ничего, и мы почти так же можем! Формирую технику Силы на кончике языка. В рамках своего тела мне подвластны любые манипуляции с Великой, чем непременно стоит воспользоваться! Лёгким касанием к своим клыкам выбиваю их при помощи Толчка Силы, целясь в визор противника. И этого он, а вернее сказать всё же она, не ожидала. Один из укреплённых самой Силой зубов попал в визор шлема, расколов сверхпрочный бронированный триплекс, тем самым сузив угол обзора противника до узкой т-образной смотровой щели шлема. Этот ход, пусть всего на мгновение, но обескуражил противника, чего мне как раз не хватало для того чтобы пробиться сквозь его защиту. Движением пальцев вытягиваю из рукава своей одежды тонкую иглу и, имитируя удар с левой в голову, вгоняю тонкую полоску стали в подмышечную область, целясь в нервный узел. За этим последовал приглушенный шлемом женский вскрик вперемешку с отборной матерной бранью, пока наконец безликая воительница не решила обратиться ко мне. — Неплохо… — констатировал женский голос, скрывая за бравадой нестерпимую боль. — Меня такому не обучали… Воин стянул с себя уже бесполезный, даже мешающий шлем, используя для этого непострадавшую левую руку. На меня посмотрела Таллисибет Энвандунг-Эстерхази, ещё одна моя точная копия, разве что старше лет на двадцать… — Хороший урок, не недооценивай даже писыкалку тепличную, даже если эта писыкалка и есть ты сама в прошлом… Противник всегда тебя сможет удивить… Ну что же, подруга, поздравляю, ты победила. Поговорим, пока у нас есть время? — Почему? — Задала один единственный вопрос я у своей будущей копии, который она поняла без слов. — Не почему, а из-за чего… — устало сказала «я из будущего», прикрыв глаза и вспомнив не слишком хорошие события. — Как будто ты не знаешь, что нас заставить перестать быть джедаем не сможет даже изгнание из Ордена и отречения всех наших знакомых. Возможен только один путь, из-за которого мы повесим свой клинок на метафорический крюк. Мне было всё понятно без слов. Значит Учитель была права. — Но тебе, подруга, пережить это не грозит. Пусть Я и твоё будущее, но сейчас, находясь с тобой вместе в одном времени, мне ведомо всё, что с тобой произойдёт… — сказал мой двойник, каждую секунду меняя свой образ и очертания. — Однако наше будущее не высечено в камне. Даже в этот самый момент оно всё больше и больше преображается, постепенно отходя от того, что мне довелось пережить. Появление в нём чужаков качнуло баланс сил в совершенно иную сторону. Сейчас они идут с огнём и мечом, выжигая Пространство Хаттов, однако даже этого было достаточно, для того чтобы ТЫ изменилась. Верно. Не было резкого перехода, словно будущее эволюционировало, меняясь не то чтобы с каждым решением, а с каждой моей мыслью. Талли, что боялась, скорбела по своему погибшему мастеру; Талли, что боялась вылететь в Аграрный Корпус, и Талли, которую взяла под свое крыло Учитель Жустин, были разными людьми, и с течением времени пропасть между ними только продолжала увеличиваться в размерах. — Испытание окончено! Следующий твой бой и противник будут воплощением всего того, против чего ты поклялась сражаться. Я не смогу тебе помочь, дитя. Срази врага всего сущего и рождённого. Приди к подножию Сумеречного Трона. От этого зависит многое… Когда мой двойник произнёс последние слова, от него повеяло чем-то большим, чем просто от моей копии из будущего. Казалось, что в это мгновение в эту оболочку вошло что-то намного большее, нежели обычное смертное существо, но вместе с тем намного меньшее, чем человек. Сущность, предостерёгшая меня, была не от материального мира. В каждом её слове чувствовалось чуждость этой реальности. Стоило прозвучать последним словам, как образ моего будущего окончательно утратил определённость и растворился в воздухе, открывая тропу к Сумеречному Трону. Однако стоило уйти одной сущности, как я тут же почувствовала появление иного, в разы более опасного… нечто. Все чувства буквально завопили о ещё большей отчужденности этого существа по отношению к моему миру. На смену чему-то величественному пришла сладковатая гниль и животное вожделение. Словно это существо сгнило под тяжестью собственных пороков и тёмных желаний. — Так, так, так. Кто это у нас здесь? О, юная, вкусная душа! Чистая, как первая слеза праведника, да ещё в непорочной оболочке. Достойный первый дар для моей Госпожи, что я добуду в её новых залах для развлечений. Как будет прекрасна эта галактика, когда мы её переделаем, как полагается!!! — Сказала сущность, обретая форму, превращаясь, словно в насмешку, в идеальную копию меня. Слишком идеальную, будто бы только вышедшую из салона красоты, куда меня до этого силком притащила Жустин. Всё портило лишь печать порока на слишком идеальном лице. — Осталось лишь занять твоё место, куколка. Не сопротивляйся! Обещаю, через пару веков, тебе даже понравится…***
В тоже самое время. Зал перед Сумеречным Троном. Внезапно раздался звон, что заставил сошедшихся в поединке Теней и одержимых скверной ракат прекратить изнурительный кровопролитный бой. Звук волной прокатился по обители Корпуса скрытых защитников Храма, заставив содрогнутся своды древней пещеры. Словно чёрный колокол исполинских размеров прозвонил, заставив вековую пыль разом взлететь в воздух, хотя сама природа этого места не позволяла образоваться здесь данной субстанции. Пыль поднялась, спрессовалась в одну монолитную, гигантскую волну, что обрушилась на сражающихся подобно цунами, разводя враждующие стороны по разным углам просторного помещения, освободив тем самым центр зала. Вскрыв напольное покрытие, похожее на вулканическое отполированное стекло, взвился колоссальный язык пламени, отчего звёздный небосвод воспылал, окрашиваясь в алый, тревожный цвет. С треском разошлась сама реальность, и без того зыбкая в этом священном для Теней месте. Подул ветер, принося с собой звук чеканных шагов сотен закованных в сталь ног. Из образовавшегося пролома в ткани мироздания, держа строй, вышли ОНИ! Поднимаясь по огненной лестнице с того света, в мир живых вышел Дарт Реван в своём эпохальном обличии, изображение которого было стёрто из истории, оставшись лишь в закрытых глубинах архива ордена Джедаев. На визоре красной маски, от комплекта брони разведчика мандалорского производства, плясали отблески пламени. Сама же фигура древнего генерала горела нестерпимым огнём, но по каким-то причинам не таяла в объятиях обволакивающего пламени. Под стать своему полководцу было и его воинство, которое он привёл на бой. Джедаи и ситхи былых времен. Рыцари и владыки. Имена большинства из них уже давно стёрты из анналов истории: сгорели в огне древних войн с ситхами, или ещё лучше — намеренно вымараны жалкими трусами, что взяли власть в свои руки после катастрофы, развернувшейся на Руусане. Каждый из них был словно соткан из чистого пламени. Все они были закованы в облегающий саван смерти. Вспыхнули сотни клинков, совершенно разных цветов, оттенков и длины, заглушив своим гулом рёв пламени огненного разлома. — Эта не ваша битва, смертные, — молвил мятежный рыцарь, одним лишь взглядом вколачивая Мейса Винду в землю своей Силой. Магистр, что уже вошёл в раж, присущий своему фехтовальному стилю, вновь хотел броситься на древнего врага. Ему было плевать, кто перед ним и что за сущность пытается его остановить. Он видел только скверну и её носителя. Винду хотел её уничтожить, пройдясь по ней Силой и мечом… Однако этого не было в планах полководца пылающей армии… — Смертные не должны учувствовать в битвах нерождённых. Вас ждёт свой бой. Защитите Арсенал! Храм атакован. Враг в его чертогах! Тени, исполните свой долг и сразите тех, кто провёл сюда нерождённых! Он готовился долгие века. Настала ЕГО эпоха. Эпоха числа двадцать восемь!!! Готовьтесь к последней битве! Бойся, галактика, пророчество последнего дня близко к завершению… На этих словах, произнесённых замогильным голосом, Дарт Реван атаковал, но не одержимых, а тварей, проникших в Крепость по их следам. Его клинки, фиолетовый и алый, слились в один бушующий шторм, который буквально развоплотил вытянутого на этот слой реальности кровопускателя и выпотрошил Герольда Бога Крови. Объятое огнём воинство, чеканя шаг и держа строй, пошло в атаку вслед за своим полководцем. От их поступи в небе над Корусантом началась гроза. Сам Варп выдавил из себя демонов в реальный мир, стянув их в одно место со всей галактики Небесной Реки. Немногие смогли противостоять колоссальной приливной силе, когда все потоки Эфира устремились в одно переплетение течений, на месте которого вращалась вокруг своей звезды планета-город. Тени выстроились клином, заключив в его центре оглушённого магистра, начали прорыв обратно в Храм, и лишь одна Жустин осталась возле своей ученицы, не в силах отвести от неё обеспокоенного взгляда. Тело Талли покрывалось ссадинами и кровоподтёками. Испытание было в самом разгаре и прервать его было невозможно. Рыцарь проигнорировала открывшийся неподалёку от неё портал, из которого вышла человеческая женщина, чья фигура была прозрачной, как стекло. Амитаси обратила на неё внимание только когда призрак положил руку на плечо её ученицы, сказав ей: — Не мешай, я помогу… Так началась новая Небесная Война в этой галактике. К сожалению, скрытой ей быть осталось совсем уж недолго. Слишком много сил жаждало втянуть в неё мир живых, принеся в эту галактику раскаты бесконечной войны. Но на фоне всех выделялся ОН, чьё число в этом мире было двадцать восемь…***
— Отлично! Сопротивляйся, душа моя! — Хохоча произнесла моя идеальная пародия, буквально размазывая меня по полу пустоты меж звёзд. Она была слишком идеальна! Она была слишком идеальной мной! Идеальной до такой степени, что отталкивала. Каждое её движение, даже ошибка, были гротескно идеально-правильными. В её руках Макаши обрело недоступную мне глубину, а её грязно-фиолетовый клинок буквально порхал, обрушивая на меня пурпурный шторм, разбавляя себя водопадом золотых искр, когда наши клинки соприкасались. Это было сильнее меня. Его удары иссушали руки и ноги. От них трещали кости. Сила же, пусть и была агрессивно-грязной, но такая мощь… Тьма неровно клубилась в стороне по сравнению с этим! Напитавшая себя гневом Вентресс теперь казалась милым поргом в сравнении с этим… чем бы она там не была… Причем от всего этого тянуло такой гнилью и животной похотью, словно давно умерший, полежавший на солнце труп обрядили в безукоризненную личину, предварительно искупав его в бочке феромонов, на фоне которых куртизанки-зелтронки покажутся целомудренными девами. Животная страсть, желание, ненормальная похоть сбивали концентрацию. Будь на моем месте большинство моих товарищей по клану, они бы уже давно перевели схватку в совершенно иную плоскость, поддавшись своим звериным началам. Меня же сдерживало лишь понимание того, что если уступлю инстинктам, то меня ждёт нечто похуже смерти… А также тот факт, что Учитель как-то раз в рамках своих «нестандартных тренировок» искупала меня в бочке афродизиака, после чего начала просто и без затей меня избивать, превращая в отбивную. Слабое подобие того, что мне пришлось испытать сейчас, но позволяло хоть как-то обрести опору в своих чувствах, противостоя порывам тела. Ещё помогали мантры, которые Жустин усердно вдалбливала мне в голову (порой буквально). Слова на грубом языке помогали держать мой разум в чистоте и отстраниться от назойливых позывов не в меру чувствительного тела. — Какая жаркая прелюдия, куколка! Поиграем ещё, моя игрушка! Мне нравится!!! А потом, я с тобой сделаю такое… — всё это было сказано ТАКИМ многообещающим голосом, от которой по моей спине побежали мурашки, полные предвкушения. — Я тебе подарю такие грани наслаждения… Смотри! Перед глазами запестрели картины, которые снились мне потом в кошмарных похотливых снах всю оставшуюся жизнь. Мне стало противно. Омерзение переварилось в гнев. Гнев перетёк в светлую ярость. Ярость выковала нерушимый щит веры вокруг моей души. Чистая, светлая, звонкая, как смех ребёнка, ярость смела похотливое наваждение. И новый удар меча этой твари разбился о мой нерушимый блок. — Не ожидала? — Спросила я, с ухмылкой наблюдая за тем, как моська твари сморщилась в недоумении. Руны, нанесённые на моё тело Учителем, разгорались, наполняясь золотым пламенем. Нестерпимо запылала, обжигая, двухглавая птица, что притаилась над ключичной впадиной, где, согласно поверьям древних людей, крепилась к телу душа… — А теперь настал уже мой черёд поиграть с тобой, куколка…***
Йода проснулся. Старому магистру казалось, что он умер, но Свет вдохнул в него жизнь. Он не был, как прежде, приятно холодным. Он нёс в себе привкус пламени. Пламя наполнило тело старика силой, возвращая потерянное с годами, до тех пор, пока древний разум Учителя Мастеров не пробудился. Пробуждение принесло чувство опасности для его дома — Храма. Кто-то чужой пришёл в эти стены со злым умыслом. Йода встал с кровати, одним движением, как в лучшие годы, оказавшись на ногах, призывая меч себе в руку. Исчезла его нерешительность, страх совершить ошибку. В его доме враги. Сейчас не поможет искусство составления слов. Прошли те времена. Сейчас будет прав тот, кто лучше владеет мечом.***
Группа налётчиков, что до этого успешно истребляли джедаев-стражей, которые были не способны им противостоять, замерли. Воины, что разили огнестрельным и холодным оружием защитников республики, лишённых своего главного союзника — Силы, сами ощутили страх, когда во тьме величественного коридора засиял зелёный клинок. И пусть он был в метре от земли, но это были уже их проблемы. Впрочем, они знали, на что шли. Им было суждено погибнуть, пока другие выполнят задачу…***
Теперь уже я теснила эту мерзость. Липкое наваждение перестало мешать моему телу. Вместе с этим ушло и её совершенство. Оно стало жалким и блеклым. Пародией на джедая. Напомаженной вешалкой. Поэтому это был лишь вопрос времени, когда она допустит ошибку и подставится под смертельный удар. С каким же я наслаждением отправила её хуком с правой в полёт, но вместе с тем сама ощутила весь спектр чувств, словно это меня снесло с ног подобным ударом… — Удивлена, куколка? — Надменно сказала тварь, переставая играть со мной. Щит веры содрогнулся от волны похоти, но устоял. — Мне так нравится ломать вас, слуг Трупа на Троне. Вечности мало для этого удовольствия… — Сила не мертва! — Возразила я, потирая челюсть. — А я и не про неё, — поморщившись, сказала оно. — Ваша издохшая богинька на один укус моей госпоже! Я говорю про нашего павшего врага. Ничего, скоро и он уйдёт окончательно. Но ты это не увидишь. Пора бы перевести нашу с тобой игру на следующий уровень и привязать тебя к кровати! Поверь мне, ты полюбишь вкус сладкой боли… Меня снесло с ног. Словно ядро прилетело… А потом я пересчитала стены и пол своей тушей, ощущая радостный хруст своих костей. — Почувствуй её. Боль! Она наслаждение! Истинное! — Проворковало это, притягивая меня к себе за левую руку. Её губы жадно впились в мои, пока язык подобно буру пробивал себе путь внутрь моей глотки. — Обожаю! Живот прострелило болью, когда тварь пробила его рукой, что стала вращательными движениями поглаживать мои внутренности. Мир взорвался тысячей звёзд, а нестерпимая боль пурпурным туманом заволокла мой разум, тем не менее… — Умри… — прошептала я, поднося к её шее отключённый клинок, нажимая на кнопку активации. Сейчас будет снова очень-очень больно… От плазменной дуги оно отшатнулось. Это было очевидно, поэтому меч и не должен был её достать таким образом. Вместо этого он отсёк мне левую руку, которая до сих пор оставалась в нерушимом захвате… Сумасбродная авантюра, однако порой сумасбродство — это единственный выход. Не думаю, что смогла бы выдержать её «игры», но сейчас у меня получилось застать тварь врасплох! Это тот самый шанс, которым я непременно воспользуюсь, дабы вырвать победу из лап этой напомаженной стервы! Нанизавшись на её конечность своим животом ещё сильнее, пробиваю что есть сил с головы, целясь в переносицу, вместе с этим отшатываясь от звенящей отдачи. Удар получился что надо, разбив это холёное лицо. Пинком отправляю в полёт ещё не упавшую мою руку, заряжая рукоятью меча существу в глаз, наподобие кастета, переводя его в шиак — чистый укол в сердце... — Это ты зря! Провал. Новый удар отправил меня в очередной полёт, ломая мне кости. Кишки выпали из моего распоротого живота. Меч упал двумя сломанными половинками. Кристалл и вовсе укатился куда-то в сторону. Теперь надо мной нависло это существо в своём истинном первоначальном облике отвратительного гермафродита. Одним тягучим движением оно скинуло джедайскую робу, словно стряхнув с себя воду. Движение было настолько гротескно-совершенным, что сразу было понятно — живое существо не способно так двигаться. Бледно-розовая, с пурпурным отливом, кожа была одновременно шелковистой и подобна изысканному бархату. Её покрывали татуировки из символов, от одного взгляда на которые становилось дурно. Пирсинг, шрамирование и украшения подчёркивали цвет кожи этого чудовища, придавая фигуре сходство со змеёй. О её груди можно было бы сложить целую поэму. Форма прелестей этого "нечто" была идеальна, словно её высекали из мрамора самые лучшие художники времён древнего Корусанта, которые могли заставить обыкновенный камень течь и быть мягким, имитируя в своих скульптурах человеческую плоть. Однако картину портил гигантских размеров мужской половой орган, расположившийся над влагалищем, искусно украшенный позолотой и колокольчиками. — Не люблю, когда игрушка портит укладку, — словно извиняясь, сказала тварь, поправляя идеальную причёску, убирая выбившийся из неё локон за острое ухо. — За это я превращу твоё тело и душу в специальные бусики… Ты станешь истинной игрушкой! Как мы потом покуролесим!!! Когда мы вернёмся, от нас взвоют все Космические Волки… У них такое забавное представление о чести и достоинстве… Хм-ха-ха! Какой сладкий ужас пробирал их сердца, когда вместо дыбы они оказывались на любовном ложе… — Этого не будет, — сказал спокойный женский голос, перебивая воркования… демона, что склонился надо мной, выгнувшись так, чтобы разом продемонстрировать всю свою противоестественную стать. К нам добавился новый собеседник. Память подкинула, где я слышала этот голос и при каких обстоятельствах. От этого мой терзаемый болью разум, находясь на пороге жизни и смерти, удивился настолько, что прояснился не только от боли, но и от волны тёмного возбуждения, что нахлынуло от вожделевшей моей души и тела твари. В небольшом отдалении от нас появилась Митра Сурик. Почти воплоти. Её призрачная фигура вышла из портала, в котором на секунду мигнул Арсенал, с его бескрайними стелажами и стойками. — А ты кто? Не важно… Будешь третьей! Люблю тройнички!!! — Похабно улыбнулся демон, облизнувшись сразу тремя языками. — Этому не бывать, — так же спокойно сказала Митра. На её лице не дрогнул ни один мускул, оставив на нём спокойно-отрешённую маску. — Эта девочка тебя убьёт. Окончательно. Прямо сейчас. — И как же? — Скептически приподняв бровь, спросила тварь. — У неё даже меча нет, и жизнь в её сладком теле едва теплится. — Вот этим, — сказала женщина, метнув в меня нечто массивно с золото-серым оттенком. Адский огонь, ещё сильнее того, что исходил от моего же меча, коснулся культи, что осталась от левой руки. Золотой протез занял её место. И в нём был световой моргенштерн. Женщина истаяла, превратившись в искру энергии. Митра отдала всю свою оставшуюся силу, которая не давала ей окончательно уйти в покой Силы, мне. Крупица, но её хватило чтобы заставить моё тело перестать умирать, несмотря на зияющую рану. Пинком ноги откидываю с себя демона, что напрочь забыл про свою жертву. Впервые с начала этого изматывающего поединка не на жизнь, а насмерть мне довелось узреть неподдельный ужас на лице существа, что буквально минуту назад с чеширской улыбкой издевательски потрошило мои внутренности! Рукоять оружия летит в другую руку, раскрываясь так, чтобы притянутый Силой кристалл из моего меча, легко занял положенное место. Удар с левой! Протез выпустил гигантские когти, что светились расплавленным золотом. Плоть демона, до того устойчивая даже к ударам светового меча, лопнула, буквально распадаясь на лоскуты. Удар! Активировавшаяся булава сносит твари половину её мерзкой в своём гипертрофированном совершенстве хари. Мои уши сотряс адский визг, переполненный болью и наслаждением осознавшей свою смертность нерождённой твари. Даже подыхая, это существо не переставало получать удовольствие... — Нарекаю это оружие Выгрызателем! А сейчас ты умрёшь!!! — Нет! Стой!!! Так нельзя… Давай поговорим… — Поговорить твари я не дала. Сложно говорить, когда от твоей головы осталось лишь пятно на полу.***
Вспышка. Я оказалась у Сумеречного Трона. Сейчас он был не больше кресла Канцлера Республики. На троне восседала высохшая мумия гуманоидного существа, проткнутого копьём, сделанного из плоти существ и нестерпимого огня. Пусть в гуманоиде не чувствовалось даже крохи жизни, но от мощей этого существа веяло чем-то величественным. Внезапно Сумеречный Трон ожил. На его подлокотниках загорелись многочисленные голографические консоли. За моей спиной и вовсе развернулся гигантский голографический экран, который сделал бы честь и Галактической Опере. Пол засветился геометрическими линиями, которые складывались в узор древних печатных плат. Моё тело парило над полом, поддерживаемое некой силой. Исчезла боль от ран, но от этого я не перестала пребывать на грани жизни и смерти. Возможно, эта сила, из-за которой я застыла, словно в невесомости, так же не позволяла мне умереть и слиться в единое с Силой, что с такими ранами должно было произойти очень быстро, без медицинской помощи. — У меня слишком мало времени, дитя, — прошелестел величественный женский голос отовсюду. Перед моим лицом зажглась ещё одна голограмма, явив изображение той, что сейчас восседала мёртвой на своём троне. — Я ограниченна в ответах на твои вопросы. Задавай их с умом… — Кто ты? — спросила я. — Я та, кого вы зовёте Силой. Точнее небольшой слепок её разума, что записала она перед своей смертью в банки данных Сумеречного Трона. — Кем она была? — Разумной. Дочерью первых двух, что смогли управлять Энергией Мира, что используете и вы. Она стала учёной, которая стала изучать дар, доставшийся от родителей. Прошло несколько тысяч лет, прежде чем она достигла просвещения, перейдя на новый уровень бытия… Это и спасло её суть… — Почему? — Возвыситься можно разными путями. Измерения, где заключена Энергия Мира, порождено эмоциями и чувствами разумных. Сила смогла использовать их мощь, чтобы перешагнуть грань. Её любопытство и ум учёного сделали из неё поистине богиню… Но негативные эмоции куда как сильнее, они больше искажают суть, точку кристаллизации нового существа. Это плата за быстрое Вознесение. — Что такое Сумеречный Трон? — Машина, что должна хранить эту галактику. Подобных ей много в бескрайней вселенной. Сила и другие сущности позаботились о том, чтобы чертежи разошлись как можно дальше… — От чего она должна хранить? — От тех, кто возвысился через боль других или существ, порождённых из кристаллизованного негатива. Машина — управляющая часть системы, сама защита находится в каждом из вас. — Мидихлорианы… — Верно, дитя… — Кто тебя убил? — Тот, кто был её творением. Сила не справлялась одна с защитой галактики. Небесная Война — подтверждение этого. Она решила возвысить других и отдать под их командование нерождённых её слуг и живых последователей. Сделать их аспектами бытия, гранями многогранной энергии. Один из них потерял веру в неё, когда получил Вознесение, убил других вознесённых не до уровня слуги, а своих братьев и сестёр, Граней, и создал из их тел оружие, что было способно убить богиню. Удар неверия. Он воспользовался знаниями истинного врага. — Кто он? — Доступ закрыт. Даже знание о нём делает его сильнее. Они используют каждую лазейку, каждый якорь, чтобы прорваться в мир живых. — Зачем я здесь? — Задала самый интересный для меня вопрос. — Чтобы закончить эту войну, — улыбнулась мёртвая богиня. — Когда наступит время возрождения Силы, ей потребуется помощь. Вся мощь, все души одарённых окажутся в момент её рождения не защищёнными. Это любимое лакомство для тёмных тварей и способ возвыситься ещё дальше… — Что я должна сделать? — Всё просто. Ты должна извлечь сердечник Сумеречного Трона и доставить его тому, чью метку ты носишь на своей душе и теле. Он знает, что делать… Но не сейчас… Сейчас ты не готова, ещё… Галактика не готова… Иди... готовься… стань сильнее...***
Полгода спустя. Святая Терра. Императорский Дворец. Золотой Трон. Император пробудился, вернув своё сознание в своё тело. Именно его иссохшая плоть не давала ему стать очередной тварью Варпа. Она была якорем, удерживающим его сущность в подобии человечности… Он был лучшим из людей. Человечным и выше всего человеческого. Он лишь хотел достойного места в галактике, для людей. Защитить их от Варпа… Ошибся. Ошибся из-за своей гордыни. Теперь он вынужден существовать в своём аду, каждую секунду бытия слыша отчаянные молитвы, обращённые к себе. «Помоги Император!» — Слова, что резали его душу и тут же присыпали раны солью. Император не хотел быть богом, но из-за своих ошибок Боги Хаоса загнали его в этот угол, в надежде, что однажды он станет одним из них. Анафема почти сдался, хоть и продолжал бой, набираясь решимости разыграть роковую карту, но… Он услышал тех, кто ещё сражается. Не мольбы и проклятия! Он слышал тех, кто шёл ещё вместе с ним в бой! Сыновей, астартес, обычных людей… Они сражались, даже оказавшись во тьме… Сражались, потому что он ещё не сдался… «Не бывать этому!» — Подумал Император и впервые за века и тысячелетия пошевелился. Правая рука упёрлась в подлокотник Трона, силясь поднять Повелителя Человечества. С грохотом взлетел к подножию Золотого Трона Генерал-Капитан Траян Валорис, ещё в полёте падая на колени, чтобы Повелитель смог опереться об его могучее, закованное в аурамитный доспех тело. Каждый кустодес из числа трёх сотен, что остались стеречь покой Дворца, на мгновение замерли, а потом начали осмысленную бурную деятельность. Кто-то сгонял медиков, готовя операционную, кто-то срывал печати арсеналов с древним и могучим оружием, кто-то подготавливал броню для Него. Мир замер. Поперхнулась Слаанеш на своём похотливом пиру. Кхорн с интересом в глазах привстал со своего трона. Нургл заперся в своём особняке, начав трястись со страха, и лишь Владыка перемен просто хмыкнул, отчего на сотнях миров прошла волна бесконтрольных мутаций. — Нет, ещё рано… Всё должно идти по плану… — прошептал своими губами Повелитель Человечества, вновь замирая на Злотом Троне. Но сейчас это был не божественный мертвец. Пусть измождённый и болезненный, на Троне восседал Император…