***
Утром Джерард был с Лиззи, у которой нервы были не на пределе, а мышцы не сводило судорогами, которая сама выбирала себе песни для обеих программ и с которой не пришлось возиться… Это было просто ужасно - думать о ком-то в таком ключе, но Джерард был благодарен богам, дьяволу, демонам и всем, кто мог приложить к этому руку, за то, что Лиззи была удобной. Не всегда, но большую часть времени. О ней не стоило лишний раз переживать, потому что она была крайне самостоятельна, сдержана и вообще вела себя так, будто никого не было и ничего не происходило. Это было очень кстати, потому что второй порции волнения Джерард точно не пережил бы. Девушки одна за другой выходили на лёд, исполняли короткую программу и тут же скрывались, уступая место следующей. Фрида, чёрный лебедь, Анна Каренина, Эсмеральда – образы сменяли друг друга, словно в диаскопе, но едва ли Джерард уделял им какое-либо внимание. Вообще-то обычно он как раз-таки анализировал программы конкуренток, прикидывал примерные результаты, выявлял слабые и сильные стороны или подмечал интересные для себя комбинации или хореографические элементы. Это сейчас было сложновато сконцентрироваться, потому что всё внимание было переключено на то, что он собрался игнорировать. Словно нарочно, мозг вновь и вновь возвращал его к Фрэнку, перебрасывая туда-сюда от вчерашнего вечера к рандомным эпизодам предыдущих шести месяцев, а иногда даже более ранним событиям. Если так подумать, идея взять Фрэнка была сумасшедшей с самого начала. Да, Джерард хотел себе новых фигуристов в академию (что отчасти было вызвано уходом Лили), да у него появились амбиции, свойственные в первую очередь какому угодно тренеру, но не ему, но всё это никак не объясняло принятое им решение. Потому что Фрэнк обещал быть проблемным с самого начала. Первое, что о нём стало известно, - «мальчик не хочет менять тренера». Его заставили. Из этого обычно никогда не получалось ничего хорошего. Что можно извлечь из партнёрства без партнёрства? Когда одна из сторон не заинтересована, это путь в никуда. Джерард понимал, что он может лишь потерять время, если возьмётся за Айеро здесь и сейчас, что он пошёл на поводу у чувств, которым в работе не должно было быть места в принципе, но он был готов рискнуть. Поставить на кон всё, чего он достиг многолетним трудом, ради одного шестнадцатилетнего паренька, в котором было сокрыто нечто большее, чем усердие, красота и талант. Смелость. Гордость. Открытость. Дерзость. Он впервые увидел Фрэнка год назад на соревнованиях среди юниоров далеко за пределами льда. Это был какой-то конфликт, в сути и причине которого Джерарду так и не удалось разобраться. Всё, что он смог понять, - ребята постарше обсуждали какое-то фото, из их ртов вылетали грязные ругательства, сопровождаемые смехом и капельками слюны. Они так упивались своими унизительными шутками, что не заметили Фрэнка. Он подошёл, взглянул на фото в телефоне и буквально через секунду его голос разносился по всему холлу. Он не кричал, но говорил уверенно и со злостью, граничившей с ненавистью. Его речь была длинная, и несмотря на столь же надменные взгляды противников, запал Фрэнка никуда не исчез. Джерард не запомнил всего, но кое-что в его память по какой-то причине врезалось крепко. Фраза, которую озвучил Фрэнк уже под конец своей тирады: «Вместо того, чтобы обсуждать чужую жизнь, лучше бы занялись собой. Стыдно в семнадцать-восемнадцать лет быть юниором». Его тогда пожурили, сказали, что посмотрят на него в семнадцать. Что ж, наверное, сейчас они кусают локти (по крайней мере, Джерард на это надеется). Фрэнк был таким маленьким и уязвимым в той толпе. Он был один, и его мнение было не самым популярным, но даже в такой ситуации Фрэнк остался… Фрэнком. Дерзким, смелым, готовым драться за свои взгляды. Это было впечатляюще настолько же, насколько впечатляюще он выглядел на льду чуть позднее. В тот день он скользил агрессивно, оставляя глубокие порезы на холодной глади, складывавшиеся в абстрактную картину. Возможно, в этой картине он видел то, что не суждено было увидеть больше никому, кроме него самого. - Вы видели, как она приземляет лутц? – Лиззи появилась внезапно, выбив Джерарда из размышлений и напугав его. - Ммм, - промычал он, - да. – На лице было написано, что ничего он не видел и вообще последние минут десять пребывал где-то вне этого мира. Лиззи закатила глаза, сняла чехлы и, размяв руки, вышла на лёд, не дожидаясь наставлений тренера или слов поддержки.***
Фрэнк понял, что он влип в какой-то пиздец минут через десять после того, как ушёл Джерард. Он сходил в душ, выпил колы, и до него дошло, что он даже никому ничего рассказать не может: ни маме, ни Якобу, ни кому-либо ещё. Джерард - мужчина, Джерард старше, и если кто-то что-то узнает, то все сразу начнут говорить о совращении, не вдаваясь в подробности. Фрэнк не хотел подставлять его, и поэтому твёрдо решил, что будет молчать. Груз этой тайны моментально лёг на его плечи, едва не придавив к земле. Он не мог ни с кем поделиться произошедшим, но так хотелось! Потому что, блять, серьёзно? Фрэнк не рассчитывал, что у него есть даже крошечный шанс на то, что Джерард обратит на него внимание. Он был благодарен своей хандре, желанию отметить победу и кинувшей его в середине вечера незнакомке из бара, - благодарен так, что готов был прыгать от счастья. Конечно, все произошло слишком быстро, чтобы делать выводы, но Джерард не оттолкнул его сразу же. Возможно, их губы соприкасались в течение пяти секунд максимум, но то, как это было... Фрэнк был готов отдать голову на отсечение, пожертвовать всеми своими коньками и призовыми деньгами за идею о том, что тренер питал к нему чувства. Хотя это было неправильно. Фрэнк понимал, что ни один здравомыслящий адекватный человек не должен отвечать на поцелуи подростка. Вообще-то люди должны испытывать влечение и интерес к кому-то примерно своего возраста, но ему было просто-напросто плевать: какая разница, кто когда родился, пока это всё происходит по обоюдному согласию? Это ведь даже не педофилия... К тому же, бывали времена, когда люди женились и в пятнадцать, и в четырнадцать лет. Не то чтобы Фрэнк одобрял это. Просто лишний раз убеждал себя в том, что важен контекст. На самом деле, разница в возрасте скорее смущала Фрэнка, чем отталкивала. Он жалел, что не родился раньше, только лишь потому, что думал, будто Джерард не захочет с ним связываться из-за его неопытности. Хотя на самом-то деле всё было не совсем так. У Фрэнка были отношения, и если до секса с проникновением в них так ни разу и не дошло, кое-какой опыт всё-таки был. Опасливые мысли, вызванные кучей страхов и тонной неуверенности расплылись случайно капнувшей кляксой чернил и сложились, как в тесте Роршаха, в более развратные образы. От этих фантазий у Фрэнка мгновенно сдавило грудную клетку, а кислорода в номере с открытым окном стало катастрофически мало. Он мотнул головой в попытке отогнать эти мысли и, пройдя в ванную, умылся холодной водой. Расставив руки по краю раковины, он некоторое время вглядывался в собственное отражение, стараясь вернуть себе в одно мгновение утерянное спокойствие. Зрачки были расширены, волосы - растрёпаны, а на щеках алел румянец, который придавал ему ещё более юный вид. «Ну и картинка», - с усмешкой подумал он, отмечая, что в возбуждённом состоянии выглядел совсем иначе. Привлекательнее. Что-то подсказывало Фрэнку, что идти на арену ради того, чтобы***
Все вздохнули с облегчением, когда самолёт, летевший рейсом Лас-Вегас – Лос-Анджелес взлетел. Одни – потому, что это означало, что можно продолжить подготовку к следующему этапу Гран-при, а другие были рады вернуться в более привычную обстановку, где будет возвращена иллюзия контроля. На этот раз Джерард выглядел не столь напуганным, и Фрэнк предположил, что тот, выбирая между снотворным и успокоительным, всё-таки отдал предпочтение второму. Они не виделись на протяжении всех дней, что Лиззи показывала своё мастерство на льду. Точнее, с того самого дня (злополучного вечера), когда о Фрэнке заговорили как о возможном конкуренте Энди. Заговорили так громко, что в итоге даже Энди перекинулся с Фрэнком парой словечек и пошутил о том, что ещё немного – и он, Фрэнк, начнёт мешаться. В общем, длительное отсутствие Джерарда сыграло свою роль, и Фрэнк ощущал каждой клеточкой тела, как плавится в своём кресле рядом с ним. Их руки едва касались друг друга, но жар был такой, будто рядом горел костёр. Фрэнк украдкой поглядывал на Уэя, пока тот был занят своими делами, делая записи в ежедневнике. Он прикусил кончик ручки, задумавшись о чём-то, и в этот момент Фрэнк был практически уверен в том, что Джерард - посланник Дьявола, потому что ну не мог он выглядеть настолько сексуально именно в тот момент, когда взгляд Фрэнка был прикован к нему. Это была какая-то пытка, с которой невозможно было справиться. Выругавшись, Фрэнк резко встал с кресла и быстрым шагом направился к туалету. Состояние было не из тех, которым можно позавидовать: щёки пылали, в низу живота приятно тянуло, а член неприятно упирался в грубые швы джинсов. Прежде чем сесть на закрытую крышку унитаза и прикрыть глаза, он взглянул в зеркало, снова увидев потемневшие от возбуждения глаза и румянец на щеках. Отчего-то он почувствовал себя жалким: возбудился от вида тренера и ушёл в туалет, чтобы подрочить, додумывая продолжение позавчерашней ночи. Чем не повод? «Ну и блядство», - подумал Фрэнк, расстёгивая ширинку и запуская руку под бельё. Он прикрыл глаза и облизнул пересохшие губы, сразу начав активно двигать рукой. Времени было не так много, так что лучше было бы поторопиться. Отвращение и жалость к себе смешивались с наслаждением. В его мыслях Джерард кусал его шею и ключицы, обводил головку члена большим пальцем, а другой рукой закрывал рот, чтобы заглушить стоны. Риск быть обнаруженными создавал бы между ними дополнительное напряжение, и от одной только мысли о такой ситуации Фрэнк готов был взорваться. Он бы хотел, чтобы Джерард трахнул его прямо у кого-нибудь под носом, чтобы этот кто-то ничего не заметил, но догадался бы обо всём, взглянув на них один раз. Фрэнк крепче сжал ладонь, чувствуя приближение оргазма. Он откинул голову назад, слегка ударившись. С губ сорвался стон ровно в тот момент, когда в дверь постучали. «Блять», - подумал Фрэнк и замедлил движения. - Фрэнк? – послышался голос Джерарда. – У тебя всё в порядке? «Господи, блять, почему ты пришёл именно сейчас?». - М-м-мхм, - невнятно промычал Фрэнк, вновь ускорив движения, - д-да. Да, Дже-рард, всё в хорошо. «Он стоит там и слушает, как я дрочу. Боже, блять, мой!» - особенно яркая волна наслаждения прошла электрическим разрядом через всё тело, и Фрэнк закусил губу, чтобы не простонать в очередной раз. Оргазм с металлическим привкусом на языке. - Точно? Ты не звучишь так… - не унимался Джерард, - будто всё хорошо. За закрытой дверью туалета послышалось копошение, и через несколько секунд она отворилась. Фрэнк выглядел взъерошено. Стоял с лёгкой полуулыбкой на губах, покрасневшими щеками и чуть влажными волосами. - Да, всё в порядке, Джерард, - сказал он и обошёл мужчину, направляясь по проходу к своему креслу. Теперь была очередь Джерарда краснеть, потому что теперь-то он понял, что у Фрэнка всё было более, чем хорошо.