Наказание

Голова Бона раскалывалась от количества выпитого прошлой ночью и мешала определить, где он находится. Руки парня украшали стальные наручники, цепь которых была обмотана веревкой, привязанной к горизонтальным прутьям «потолка» клетки. Ветер, пришедший из-за приоткрытой, немного скрипящей двери, щупал своими холодными ладонями обнаженное тело парня. Завязанные глаза не позволяли ему точно понять, где он находится, хотя, он и так это знал. В таком положении Бон мог находиться только в одном месте – в подвале особняка своего Господина, который создал там мини Ад для своего провинившегося раба. Связанные руки нещадно болели, и Бон без особой надежды попытался освободиться, на что услышал хрипловатый смех Випа из противоположенного конца комнаты. Андреас, вальяжно развалившись на диване, наблюдал за усилиями своего несчастного раба вырваться из стальных оков. - Я же тебе говорил, что алкоголь и поздние возвращения домой опасны для твоего здоровья. Говорил или нет?! – добродушный голос вокалиста перешел в крик, который кувалдой бил по просящей тишины, покоя, а главное - пива голове Бона. – Отвечай! - Да, говорили, мой Господин, - еле выговорил он, холодея от страха. В гневе Вип был страшнее смерти, и несчастный раб прекрасно это знал. - Как ты посмел ослушаться моего приказа?! – продолжал кричать Андре чьи быстрые шаги приближались к клетке. – Ты будешь наказан. Жестоко наказан. -Да, мой Господин, - только и смог сказать испуганный его гневом раб. Наказание, которое его ожидает, вряд ли сравниться с обычной поркой с посыпанием соли на истерзанное ранами тело, а более жестоким, изощренным, и не может даже возникнуть мысли о помиловании, как это было считанное количество раз, но за более мелкие проступки. Об этом думал Оле, слушая удаляющиеся шаги своего Господина, разозленного его поведением. *** Оман потерял счет времени. Боль в опухших запястьях затуманила его разум, в котором изредка проскальзывала мысль о предстоящем наказании. Пинком открыв дверь подвала, Вип спустился по лестнице, насвистывая какой-то мотив, что, несомненно, говорило о том, что он пребывает в более менее хорошем состоянии духа. Хозяин был доволен видом своего измученного раба, готового в любой момент просить о пощаде. -Вижу, ты прекрасно проводишь время, - издевался Виплэшер . – Может, ты хочешь пить? Мысль об этом уже давно прочно засела в мозгу Бона, но он не решился попросить эту спасительную жидкость, которой спустя мгновение Вип окатил своего раба, сразу пришедшего в чувство. - Молчишь,- продолжал разглагольствовать Хозяин. – Значит, не хочешь. Что ж, мое дело – предложить, твое – выполнить приказ. С этими словами он открыл клетку и к великому облегчению Бона развязал веревку, связывавшую наручники с клеткой. От столь внезапного исполнения своей мечты Оле рухнул на колени. - Смотрю, твое желание попросить прощения превосходит мои ожидания, - Вип сел на диван и голосом указывал направление, в котором нужно ползти его жертве. – Давай, моя маленькая шлюшка, иди к своему Господину. Не вставая с колен, Бон пополз на голос Випа, боясь столкнуться с чем-нибудь и прогневить Хозяина. Когда эстафета была закончена и раб оказался у ног Диктатора, тот отвесил ему звонкую пощечину, и, забытая было боль в голове, снова напомнила о себе. Бон пошатнулся и обязательно упал, если бы не сильная рука Андреаса, схватившая его за волосы. Снова пощечина – слезы потекли по щекам Бона. - Это что еще такое? – Вип снял с раба повязку. – В глаза мне смотри! В глаза, я сказал! – злобно шипел Вип, отвешивающий Бону пощечины одну за другой. – Ты ничего не хочешь мне сказать? - Простите меня, мой Господин, - глотая слезы, чтобы еще больше не рассердить Випа, прошептал Бон. - Громче. Повтори еще раз. -Простите меня, мой Господин. Я признаю свою вину и готов понести заслуженное наказание. - И как же мне тебя наказать? – скорее Вип размышлял вслух, чем разговаривал со своим рабом. – Ты пока потрудись немного, а я решу, что мне с тобой делать. - Что сидишь, блядь?! Работай! - Вип откинулся на спинку дивана и раздвинул ноги. Бон вздрогнул, пододвинулся к Випу, устроился у него между ног и расстегнул его ширинку, что с наручниками было несколько затруднительно. Бон оттянул резинку белья и аккуратно взял в руку возбужденный член своего Господина. - Давай, детка, возьми его в ротик, - Вип надавил рукой на голову Бона, который усердно принялся покрывать его плоть поцелуями. Бон стал лизать член Випа языком, лаская головку, и гладить рукой основание. Пройдясь язычком по уздечке, Бон услышал тихий стон Господина, который тут же вцепился рукой в его волосы, насаживая на свой член. - Активнее, шлюха, активнее, - Вип держал голову Бона, чтобы тот не смог отодвинуться. Задыхаясь, Бон сосал, надеясь хотя бы на смягчение наказания. Давление руки Випа немного ослабло и Бон снова начал ласкать головку постанывающего Випа, а потом взял его плоть до основания и снова вернулся к набухшей головке. Лаская языком уздечку, Бон слушал рваное дыхание Випа, предвещающее скорый финал. Еще пара движений и теплая жидкость потекла по губам Бона. Немного придя в себя, Вип оттолкнул от себя Бона. - Что расселся? – Вип застегнул джинсы, встал с дивана и, взяв Бона за кольцо в ошейнике, повел к деревянной скамье, предварительно расстегнув наручники. - Ты уже знаешь, что надо делать, - сказал Вип, толкая Бона. Бон лег на скамью животом, его вытянутые вдоль скамьи руки и ноги Вип фиксировал к кольцам, прибитым в ножки скамейки. Раб со страхом ожидал наказания, и что-то подсказывало ему, что это еще только начало. Вип любовался видом своей любимой истерзанной страхом игрушки, и, взяв лежащую рядом плеть, провел ей по спине своего раба, который уже не раз испытывал на себе этот девайс. - Не бойся, мой маленький. Это для твоего же блага. Ты же не хочешь меня расстраивать? Отвечай! – плеть со свистом рассекла воздух, и ее хвосты с характерным щелчком приземлились на каменный пол. - Да, мой Господин, - чуть слышно прошептал Бон. - За твой проступок тебе положено двадцать пять ударов, - продолжал Вип, держа перед глазами Бона плеть. – Но если ты не будешь кричать и вырываться, то я, возможно, уменьшу это количество до двадцати раз. Возможно. Между 25 ударами и 20 была большая разница, хотя Бон максимум получал 15 ударов, а тут на 10 больше. Но Бону ничего не оставалось, кроме как попытался успокоиться и настроится на предстоящую пытку. - Считай! – приказал Вип. - Раз…два…три… - плеть обожгла правую ягодицу Бона, который пытался сосредоточиться только на цифрах. – Раз…два……три… Плеть жалила несчастного без всякой логики: по спине, по ягодицам, по бедрам, а Бон лишь тихо поскуливал и пытался не двигаться. - Сколько было ударов?- неожиданно спросил Вип. – Мне кажется, что было восемь. А ты как думаешь? Бон прекрасно знал, что было уже одиннадцать ударов, но он также хорошо знал, что лучше не спорить с Господином. - Смотрю, ты полностью со мной согласен. Значит, тебе осталось двадцать ударов. Глаза Бона стали как плошки, и он протестующее замычал. - Ты что-то хочешь мне сказать? – наигранно удивленно сказал Вип. - Нет, мой Господин, - слезы душили Бона, но он никак не позволял им вырваться наружу. Бон уже давно не считал удары, лишь тихо всхлипывал от прикосновения плети, что девятью хвостами рассекала его тело, по которому текла алая кровь, впитываясь в черную плетеную кожу. - Думаю, с тебя довольно, - Вип провел плетью по мокрой шее своего раба и освободил его конечности из железных оков. – А теперь в душ, - скомандовал Вип, слегка улыбаясь. Взяв раба за ошейник, Вип повел его в ванную. - Потом все здесь уберешь: ты мне все кровью перепачкал, - недовольно проворчал Вип, заталкивая Бона в душевую кабинку. Вода была еле теплой, но все равно, она, казалось, разъедала раны Бона, усиливая его боль, от которой начинала кружиться голова. - Ты в порядке? – участливый голос Випа слабо доходил до сознания Бона, который почувствовал руку Випа, два раза сжавшего его ладонь, и, спустя несколько секунд, Бон ответил тем же. *** Несколько минут назад Вип приковал свою модель (так он в шутку называл Бона) наручниками к кровати и велел подумать над своим поведением – вот теперь раба точно ждет настоящее наказание. - Я пришел, - радостно сообщил Вип, держа в руках пакет. – Это подарок для тебя. Ты хочешь спросить, что там? – Вип указал на пакет. – Не переживай, тебе понравится. Пытаясь разгадать причины столь внезапной перемены настроения, Бон с недоверием смотрел на Випа, который сел рядом и стал целовать его в губы. Этот поцелуй сказал все, о чем молчал Вип: о безграничной любви, о том, что Господин никогда не причинит непоправимый вред своему рабу…. - А теперь, тебя пора наказать, - Вип резко прервал поцелуй и погладил Бона по груди, массируя его левый сосок. Бон тихо застонал. Но подозрительно неуместная ласка Господина не давала ему покоя – когда еще секс был наказанием? Вип оторвался от Бона, подарив ему напоследок нежный поцелуй, и выложил содержимое пакета на журнальный столик, стоящий рядом, на котором оказались инструменты для пирсинга. - Тише, мой хороший, - улыбаясь ответил Вип на непонимающий взгляд Бона. – Будешь хорошим мальчиком, и будет совсем не больно. Бон понял, что с ним будут делать, и попытался сопротивляться, но суровый взгляд Вип стразу унял его пыл. Тем временем Вип надел хирургические перчатки и наметил фломастером точки для прохождения иглы на соске Бона, по телу которого пробежал холодок. Вип аккуратно дезинфицировал ватным тампоном сосок и с помощью зажима защипнул его, чтобы сдержать прилив крови. - Страшно? – с издевкой спросил Вип. - Да,- прошептал Бон, который, казалось, утратил способность громко разговаривать. - Да, кто? – пощечина окрасила щеку Бона алым следом. - Да, мой Господин. - Надо было бояться напиваться до поросячьего визга и приходить позже, чем я тебе разрешил, - Вип грозно посмотрел на провинившегося и резко проколол защип кожи уверенным движением, будто каждый день этим занимался. Бон взвизгнул, когда игла насквозь проколола его сосок, и постанывал от боли, пока Вип вставлял в прокол сережку. Процедура была уже закончена, а по щекам Бона все еще текли слезы, которые Вип собирал горячими губами. - Надеюсь, ты теперь будешь меня слушаться? - Да, мой Господин.