Torment

Азула была одна в комнате Агни Кай, предупредив охранников, чтобы они не беспокоили ее. Ей нужно было побыть одной, снова обдумать свой план, чтобы убедиться, что она не забывает ни одной детали, которая могла бы подвергнуть их опасности. Но, прежде всего, ей просто нужно дышать. Печаль брата из-за ее решимости вернуться в битву повлияла на нее гораздо больше, чем она хотела признать. И ее кошмар тоже. Много раз прежде принцесса видела, как именно эта сцена разыгрывалась у нее в голове. Дворец подвергается нападению и воспламеняется, воины с обеих сторон кричат и атакуют друг друга, борясь изо всех сил. Детали всегда были туманными, но все казалось таким реальным, что она почти могла чувствовать тепло, окружающее и поглощающее ее. Единственное, что было предельно ясно, — это видение, которое Азула хотела бы забыть: ее брат лежит на земле, смертельно ранен. Иногда убийцей был их отец или один из людей, которые его поддерживали, иногда — просто незнакомец, но результат всегда был одним и тем же. — Я не позволю этому случиться, — пообещала себе Азула. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, насколько это возможно, прежде чем начать практиковаться. Она так привыкла к этому, что ей почти не приходилось думать, прежде чем сделать какое-либо движение, и это упражнение помогало забыть ей о суматохе. Ее голубое пламя превратилось из маленького и изящного в огромное и мощное. Это зрелище было для нее почти гипнотическим. Но этого было бы недостаточно, чтобы отвлечься от боли в сердце. Зуко выглядел таким подавленным из-за ее ответа не отказываться от старых привычек. Но он должен был помнить, кто она такая — ее воспитали воином, завоевателем, магом, который был намного сильнее и опаснее всех остальных. Она не могла так просто игнорировать угрозы к своему народу, своей семье, мужчине, которого любила. Ты причиняешь ему боль, слова эхом отозвались в ее голове, ты эгоистична, и твой брат заплатит цену. Она была его слабостью. И она станет его падением. Нет, она не могла так думать. Она должна была сделать это — она только что убедила Зуко в своей правоте. Дочь Озая должна была быть рядом в битве, должна была защитить его. Ты причиняешь ему боль. — У меня нет выбора, — отрезала Азула и сразу же отругала себя. Ей не следует обращать внимание на эти голоса, не говоря уже о том, чтобы спорить с ними. Голос отца, как всегда, высмеивал ее в самый неподходящий момент. Ты просто воин, которого твой брат хочет попридержать на своей стороне. Сумасшедшая дура, которая погибнет от реального врага, потому что отвлеклась на битву с воображаемым. Если Зуко повезет, он умрет, прежде чем увидит, как ты унижаешь себя. Девушка боролась с желанием закрыть уши руками. Его там не было, он не был настоящим, он не понимал, о чем говорит. После того, как все закончится, она позаботится о том, чтобы никто даже не вспомнил его имя. Отец не был важен, как и все голоса, которые она слышала миллион раз. Она ничему не позволит отвлекать ее от единственного, что имело значение — ее брата. Это будет непросто, но в их жизни им ничего не даётся без боя. Им придется пойти на жертвы. Их мать поставила на карту свою жизнь, когда убила Азулона, чтобы защитить Зуко. Айро оставил все, что у него было в жизни, чтобы присоединиться к Зуко в изгнании, и сумел спасти его от Озая. Его подданные, его друзья и его союзники теперь готовились снова вступить в бой, чтобы защитить его. Азула раз за разом отворачивалась от него, потратив свою жизнь на борьбу не за того Лорда Огня, и это был ее шанс все исправить. Сейчас я не имею права отвернуться от него.