Cigarettes and music.

Теперь меня никто не будил утром. Некому. Мать с отцом ныне торчат на работе с утра до ночи и даже не звонят, не беспокоятся. А вдруг у вас дети откинулись? «Черти вы, а не люди!» — прокричал тогда дедуля вслед раздосадованным родителям, то и дело оборачивающимся в его сторону. Я стояла тогда за его спиной, хватаясь за его длинную рубашку, чтобы не упасть. Впервые в жизни меня кто-то защитил. Кто-то сумел остановить их и прогнать, увидел правду за маской лицемерия на их лицах. Я в тот момент была так рада, что и позабыла о том, что придётся возвращаться и тогда от меня живого места не останется. Раньше, глядя на другие семьи, я завидовала их счастью, но потом прекратила, как только поняла, что и у них всё может быть так. Так беспощадно, бессмысленно и больно, как у меня. Дедушка был первым человеком, который узнал об их отношении в мою сторону, о всех их ужасных действиях и поступках, заставляющих меня желать себе смерти.

***

Лучики солнца грели, да так, что хотелось сбросить с себя пуховое одеяло несмотря на осень. Нежиться в кровати просто не было времени, иначе опоздаю в школу и снова буду бегать по коридорам. Усталый вид, растрепанные волосы и огромные синяки под глазами — признаки беспокойной ночи. Очередные кошмары душили удавкой, пробивая на очередную истерику, окончательно добивая моё состояние, стоящее на критическом уровне. Где-то ходил брат, то и дело проходя мимо комнаты, чтобы разбудить или ему чего-то надо? Ноги не слушались, но всё же несли меня к ванной. После вчерашнего хотелось ещё навести ванну и тщательно отмокнуть, но не вышло. — Чего так рано встал? — сонным и чутка раздраженным от недосыпа голосом пробубнила, переминаясь с ноги на ногу возле кухни, где уже стояли две чашки с хлопьями и стаканы с какао. — Слышь, Яр, мы что богачи? Мать узнает, что без спроса хлопья с какао берёшь — порвёт нас обоих. — Да не кипятись, в шкафу всё равно ещё дохрена этих хлопьев. Ещё пачек шесть, минимум. — отмахнулся от меня брат, плюхаясь на стул около одной из чашек. — С какао та же херня. — О, как. — недовольство полилось изо рта, как вода из дырявой бочки. — Значит мне маман по приезду заливала про то, что хлопья и какао без спроса не брать, а сама дохуя закупилась ими? Ля, какие мы хитрые, не находишь? — И не говори, Лесь. Слышь, мышь, ты позвони ей хоть, спроси, а то реально глотки перегрызёт, когда узнает. Да и отец не рад будет. — Чего это я звонить должна? Тебе надо — ты и звони. — Страшно? — Хуй тебе. Не хочу её голос с утра пораньше слышать. — Взаимно. Ну, и? — протянул брат, постукивая ложкой по столу. — Если я умру от шока, гитару мою себе заберёшь, понял? А то она быстро её продаст, а тут хоть тебе будет что. — список номеров от а до я был не обременен имением огромного количества вышеназванных. Мать, отец, брат, дедушка, Никита и ещё парочка человек для порядочности. — Слушай, мам, — сходу затараторила, искренне желая конца этой муки. — а хлопья и какао можно есть? Или это только по определённым случаям? Из трубки донёсся усталый вздох и тут же громкий выдох. — Конечно можно. — мать не злилась, но была крайне удивлена и раздражена вопросом. — Зачем мы тогда закупали и хлопья, и какао? Чтобы только смотреть на них? — Ладно-ладно, успокойся. — помешивая сахар ложечкой в кружке, я нечаянно толкнула ложку для хлопьев, и последняя с неприятным звуком ударилась о пол. — Что опять случилось? — подала мама голос, готовясь к новой порции нравоучений об аккуратности и о том, что «ты же девочка!» — Да так, ничего страшного, просто ложка со стола упала. — согнувшись буквой «зю» я пыталась поднять эту несчастную ложку, но телефон в руках мешал это сделать, как и стол, о который я боялась удариться головой. — Ладно, хорошего дня в школе. Не опоздай! — из динамика слышались звуки печатания на клавиатуре и мне даже отвечать не пришлось. Она сбросила, даже не дождавшись. — И что она сказала? — брат сидел на стуле, чуть ли не закинув ноги на стол, а чашка с хлопьями перед ним уже благополучно опустела. Бедная спина громко хрустнула, когда я наконец уселась за стол и, покрутив ложкой в руке, принялась за завтрак, набивая рот хлопьями. — Леся. — Ничего страшного не случится, если мы будем их есть. — пережевав еду и запив всё, к счастью, ещё горячим какао, я ответила на его вопрос, который якобы мучал его уже давно. — Их можно есть. Брат радостно выдохнул, залпом выпивая свой стакан с напитком. — Помедленнее, а то горло обожжёшь. — Яр отрицательно замахал головой, проглатывая остатки горячей жидкости. Стакан с грохотом «закинули» в раковину, не удосужившись даже помыть, как говорила мать. «Каждый должен мыть посуду за собой сам!» Такой уклад зародился у нас ещё когда мы жили в США. Там мы прожили всего лишь год, хотя, больше этого мы и нигде и не жили, но именно там мать впервые сказала нам такое. Уже пять лет так живём и никто не жалуется, а некоторые штатские не хотят выполнять эту обязанность. — Эй, трутень, иди намывай, я за тебя это делать не собираюсь! — раздражённо гаркнула я, надеясь, что Ярик меня услышал. — Ну, сеструх, подсоби? — умоляющим голосом просил брат, глядя на меня щенячьими глазами. — Пиздуй работай, народ свободный за тебя ничего делать не будет. — домывая за собой чашку, ложку и стакан бросила, предварительно кинув посудное полотенце в ходячего лентяя. — Тебе, что, жалко что ли? — упирался он, стоя в проходе. — Да, мне жалко времени и сил, представь себе. — пихнув его локтём под дых, я хотела ещё разок хорошенько приударить его, но тренировка сама ко мне не придёт, да и выговор выслушивать не хотелось. — Давай, вперёд и с песней. — Последнее прям обязательно, я ж ведь запою. — саркастично проворчал он, включая кран и тяжело вздыхая. — Нет, а то всех соседей перепугаешь. И мне плевать, что они за километр от нас живут. — уже на лестнице прокричала, закатывая глаза. — И не вздыхай, будто ночь без продыху работал. — А ты откуда знаешь? — донеслось с первого этажа, где уже не шумела вода. — Вдруг я и правда всю ночь пахал как лошадь. — Ты всю ночь храпел, как черт. — казалось, что стены в этом доме картонные — чуть закричишь и все услышат, даже шепнешь — узнают, а через секунду прилетят на первой космической. — Не преувеличивай, я не храплю. — отрицательно буркнул парень, потирая предплечья. — Я преуменьшаю. — я уже стояла в коридоре и обувалась, когда сквозь окно увидела того самого парня, который помог мне дойти до школы вчера. — Так, я ушла. Хорошего дня. — Хорошего дня, сестрёнка. — кинули мне вслед, а я погналась за тем парнем. Долго бежать не пришлось, он услышал шум шагов, особенно после вчерашнего дождя, когда все дороги усыпаны зеркалами-лужами. — О, та самая незнакомка. Опять потерялись? — вежливо указал он, ожидая, пока я поравняюсь с ним. — Можно и на «ты», или вы против? — улыбка сама собой нарисовалась на лице. — Алеся Коурай. — Кита Шинске. — мелко кивнув представился парень, поправляя сумку за спиной. — Рад знакомству. — Взаимно. Куда ты так рано торопишься? — в груди затаились какие-то догадки, но подтверждения на них мне пока не дали. — У меня тренировка. Аналогичный вопрос. — он не заинтересованным взглядом осмотрел пешеход и встал в ожидании зелёного цвета на светофоре. — В первый же день в школе один заносчивый тип уговорил меня стать менеджером волейбольного клуба. — поделилась с парнем я, заметив его удивлённый взгляд. — Добро пожаловать в команду Старшей Инаридзаки, Ареся Коурай. — теперь-то всё и встало на свои места. — Спасибо. Ах да, я тогда тебя не поблагодарила, так что…​спасибо. — по улице раздался звучный хохот, я чуть не залилась краской от этой смешной и каверзной ситуации, но волейболист поспешил меня успокоить. — Ничего страшного, с кем не бывает. — он до сих пор тихо посмеивался. Я хотела провалиться сквозь землю, и у меня практически получилось — я чуть не познакомилась с прекрасной канализацией Японии. — Смотри под ноги, Ареся. — Не Ареся, а Алеся. — с печальным вздохом поправила я, всё же понимая, что ни один японец не сможет нормально выговорить моё имя. — Как понимаю, ты из команды? — Капитан. — утвердительно кивнул Кита, заворачивая в сторону школы. — Расписание выдам, когда придём. Также, дашь свой номер, чтобы если что случится — внеплановая тренировка, поездка в тренировочный лагерь или что-то ещё, я мог связаться с тобой, или кто-то из наших. — Хорошо, мне ничего подписывать не надо? — он недоверчиво покосился на меня, сводя брови в непонимании. — Ты так официально это сказал, что мне не осталось ничего более, чем так отреагировать. — Разве? — он пожал плечами, проходя в спортзал и здороваясь с остальными игроками. — Именно. — я осмотрела помещение и просто застыла не месте. — Боже, почему вас так много? Хохот загремел по залу, кто-то даже схватился за живот, успевая утирать слёзы. Кто-то вообще ничего не понял и откровенно пялился на меня, шепчась с другими. — Тихо! — заорал кто-то слева от меня. Высокий мужчина в костюме стоял возле какой-то комнаты, подзывая меня к себе. — Здравствуйте! Я — Алеся Коурай. — учтиво кланяясь представилась я, нервничая. — Куросе Норимуне, тренер. — пробасил мужчина, указывая назад. — Идём, будем знакомить тебя с нашим «дружным» коллективом. Я послушалась и обернулась, удивлённо осматривая толпу волейболистов. Среди них из знакомых мне были только Кита и Суна, больше никого. — Где братья Мия? — Скоро придут, тренер. — отчеканил Кита, вздыхая. — Почему эти обалдуи, если тренировка с утра, постоянно опаздывают? — недовольно пробурчал мужчина, резко оборачиваясь в сторону входа, откуда тут же пронеслись два парня знакомой мне внешности. — Тренер Норимуне, простите — парни резко застыли с открытыми ртами, глядя на меня удивлёнными глазами. — за опоздание. — Сколько можно? Вы когда-нибудь приучитесь к дисциплине? — строго сказал Норимуне-сан, складывая руки крестом на груди. — В следующий раз заставлю бегать всю тренировку, ясно вам, оболтусы? — Да, тренер. — один из них до сих пор находился в прострации, так и уцепив за меня взгляд. Я сама была весьма шокирована. Кто же знал, что те двое, помогшие мне с пакетами вчера — волейболисты из Инаридзаки. — Стройтесь в линию, сейчас с новым менеджером познакомитесь и тогда начнётся тренировка. — уходя в тренерскую кинул Норимуне-сан, хлопая дверью. — Алеся Коурай. Рада знакомству. — представляясь, я слегка поклонилась и ещё сильнее сжала сумку в руках. Зал оглушили крики волейболистов, смеющихся от радости и прыгающих от неё же. Я, честно признаться, не знала куда деться и от испуга, и от смущения. Их радостная реакция поразила меня и, можно сказать, растопила моё сердце, холодное к ним ранее. — Таинственная незнакомка! — окрикнул меня крашенный блондин, надвигаясь прямо на меня и смущая ещё больше своим обращением. Все взгляды сразу обернулась на него, полные непонимания и удивления. — Мы тогда так и не представились. Атсуму Мия. — протягивая руку для рукопожатия затянул он, слащаво улыбаясь и чуть кося глаза на своего брата-близнеца. — Осаму Мия. — скучающим тоном пробубнил второй, поправляя пепельную чёлку. — Алеся Коурай. — загнано пискнула я, ощущая давление от гурьбы парней вокруг себя. — Ещё раз спасибо за помощь! — Да без проблем, Реся. — из его лучезарной улыбки почему-то резко захотелось выбить несколько зубов. — Наглость — твоё второе имя, Атсуму. — шикнула я, расталкивая парней и бросая сумку на скамью позади себя. — Кто позволял тебе так ко мне обращаться? Парень долго смотрел на меня удивлённым взглядом, словно впал в ступор. Его брат несколько раз махал перед его лицом рукой, но все бестолку. — Осаму, будь добр, уведи эту живую статую подальше от меня, а то мне уже страшно, вдруг он упадёт прямо на мою бедную тушку? — приказным голосом попросила я, сохраняя при этом каменное лицо — Идём, Тсуму, иначе тренер вдаст нам по первое. — ворчал Мия, продолжая махать рукой и тормошить близнеца. В конце концов, уже раздраженный Мия толкнул брата и тот послушно упал на пол, тут же скуля от боли в спине. Из тренерский вышли Норимуне-сан и Кита, бросая на побитого лежачего взгляд и готовясь биться лицом о ближайшую стену. Тут-то мне стало ясно, что подобное здесь частенько. — Эй, папарацци, гуляй отсюда! — крикнула я на Суну, который старательно фотографировал всё происходящее с братьями на камеру телефона. — Харе компромат собирать. — Тебе-то какая разница, ворона? — поинтересовался он, убирая телефон в сумку. — Я могу попасть в кадр. — Поздно. — отрезал он, убив меня единственным словом. — Хватит бездельничать! — гаркнул тренер, подгоняя волейболистов. — Принимайтесь за тренировку, иначе будете бегать вокруг школы до самого конца! Я тихо хихикнула, поворачивая взгляд на Киту, который что-то уже объяснял составу. — Так, теперь ты. — я испуганно вздрогнула, оборачиваясь в сторону тренера, который указал пальцем на кабинет и, дождавшись когда я встану со скамьи, пошёл за мной в тренерскую. — Вот расписание, номер дашь Ките, он передаст остальным. В твои обязанности входит подавать воду, полотенца, убирать мячи, вести счёт и так далее. Со временем разберёшься, если чего-то не знаешь — не твои проблемы; в случае чего спросишь у волейболистов, чего им надо. Всё ясно? — Да, Норимуне-сан. — кивая ответила я, складывая расписание в аккуратный прямоугольный свёрток. — Вот и хорошо. — пробубнил мужчина, глядя на часы. — Тренировка закончится через час, так что можешь просто понаблюдать в первый день. Привыкни к составу, к их энергии и спортзалу, договорились? —Хорошо. Я могу идти? — Куда? — В спортзал. — А ты разве не в нём? — Это не смешно, Норимуне-сан! — возмущалась я, поджимая губы. Мужчина засмеялся и кивнул на дверь, отпуская меня на волю. Шум от мячей заглушал какофонию других звуков, на улице дул ветер, с деревьев опадала пожелтевшая со временем листва. Парни бегали по залу, как сумасшедшие, и их энергичное состояние, настроение их было настолько заразительным, что мне самой хотелось бегать и скакать, но не судьба. Тренер без устали отдавал какие-то команды, ругал кого-то, кому-то говорил усерднее работать над собой и своими навыками, способностями. Я пыталась привыкнуть, понять, но за один день сделать это было невозможно, отчего я чётко осознала, что мне придётся вливаться в их безумный коллектив ещё очень долго и муторно, хоть и, возможно, я ошибаюсь, и всё будет намного проще, чем я себе предполагаю.