***
Открывая на телефоне календарь, Бин помечает этот день, когда агентство объявило о будущем юните “Мунбин и Санха” словом “бля”. Он уже давно смирился с тем, что дышит к младшему не особо-то ровно, а в некоторых случаях совсем неровно, например, когда не первой свежести треники натягиваются на чужой попе во время разминки перед репетицией. Но этот дуэт или сведёт его в могилу, или он потребует поставить себе памятник с табличкой о том, что он не свихнулся в край. На самом деле никаких особых отличий от их обычного расписания там не будет, только одно: они_будут_лишь_вдвоём. То есть нельзя будет в попытке спасения от младшего, сбежать к кому-то из других согруппников. Спасибо хоть, что они не будут совсем одни (хотя и такое может быть), рядом будет как минимум менеджер или кто-то из стаффа, а может и вообще человек двадцать. Поэтому Мунбин рядом со словом “бля” ставит плачущий смайлик. Когда дело доходит до разучивания хореографии, парень готов загуглить способы создания куклы вуду для бедного хореографа. А потом для тех, кто придумывал концепт, и для стилистов, и для всех, кто вообще подумал о том, что идея их дуэт-юнита — это классная идея.***
Неизвестно как, но он всё же переживает весь этот ужас, именуемый промоушном. И в целом даже без особых потерь, разве что нервных клеток стало вполовину меньше, чем было, а принятие душа стало с завидной регулярностью сопровождаться дрочкой на этого невыносимого уже_не_ребёнка. Мунбин лишь надеется, что не особо палится, потому что на одной из фотосессий он не выдержал и слишком уж интимно водил руками по чужим плечам и торсу. Но Санха не подал виду, что что-то не так, а наоборот, словно втянулся в эту игру перед камерой, сильнее прижимаясь спиной к чужой груди и цепляясь пальцами за чужие. Помнится, в тот раз их похвалили за то, что они так прекрасно отыгрывают концепцию фотосессии. Отыгрывают, да, ага. Они все возвращаются в привычное русло работы, у каждого своим проекты и занятия, но подготовка к будущему общему камбэку тоже уже стартовала. Мунбин ощущает это как некий глоток свежего воздуха, прежде чем их опять будут загонять до еле живого состояния, чтобы уложиться в сроки и успешно пропиарить их новую песню на каждом шоу. Лежа на диване головой вниз, Бин даже не обращает внимания на то, что в комнате появляется кто-то ещё. У него сеанс лежания головой в диван, ему плевать. И, возможно, даже плевать, когда он чувствует, что кто-то из парней подошёл прямо к нему. Плевать перестаётся, когда на него сверху усаживается тело, умещая ноги по сторонам от его талии на не особо широком диване. А после он чувствует, как на плечи надавливают руки, без сильного нажима разминая их. - Ты устал, хён? - включается красная сирена, потому что на нём сидит именно тот, кому бы лучше вообще обходить его за километр. Мунбин даже дёргается в попытке встать и спихнуть с себя худощавое, но высокое тело. - Расслабься, я ж тебе ничего плохого не сделаю. - говорит Санха. “Конечно не сделаешь, ты ведь уже” - плачет Мунбин внутри. - Хочешь поработать моим личным массажистом? - как говорится, лучшая защита — это нападение. Но сверху лишь слышится тихое хихиканье, а чужие руки сильнее надавливают на плечи, начиная разминать твёрдые мышцы. “Ладно, если нападение не сработало, то можно сделать вид, что я умер” - думает Мунбин. В любом случае, если Санха чего-то хочет, то переубедить его просто невозможно, и это знают все. Ну и плюс Бин получит массаж, это неплохо. Возможно, ещё получит стояк, но он всё же надеется, что такого не произойдёт. В конце концов пубертат уже прошёл. Но он не совсем в этом уверен. - Хён, у тебя слишком забитые мышцы, знаешь? Мне, конечно, нравится твоё тело, оно секси, но не забивай на разминки. - Мунбин воет - А то я запрещу тебе полуголым на сцену выходить. - Это решаешь не ты. - Бин чуть морщится от боли в правом плече. - А что, я правда секси? На пару секунд повисает неловкая пауза, и старший уже готов себе влепить оплеуху за свой иногда длинный язык, но сверху раздаётся ответ: - Правда. - Санха чуть приподнимается и поддергивает руками чужую майку, чтобы задрать её и пройтись пальцами по линии позвоночника. - А я? Как думаешь, тоже могу привлечь людей своей сексуальностью? - А зачем оно тебе? - “можешь, я вот буквально вчера на тебя передёргивал” - Будешь привлекать к себе дамочек? - Почему сразу дамочек? - голос младшего звучит немного возмущенным - Может дяденек? - Санха надавливает у самой кромки домашних штанов. - Надо же, наш маленький малыш любит не тёть, а дядь? - Мунбин пытается шутить и не дать уползти мыслям в голове в ненужную сторону. - Намекаешь на то, что я гей? - по всем канонам это должно было звучать или возмущенно, или как шутка, но в итоге Санха звучит слишком серьёзно, продолжая водить руками по спине старшего. - Если тебе так интересно, то скорее да, чем нет. Мунбин откровенно глупо поперхивается своей же слюной, не ожидая такого вброса, из-за чего Санха сразу же слезает с чужого тела и даёт старшему нормально сесть и откашляться. Теперь ситуация становится действительно неловкой, потому что Мунбин сразу вспоминает тот факт, что они вообще-то должны быть сейчас дома одни: Ыну уехал на очередные съёмки какого-то шоу, ЭмДжэй вместе с лидером говорили что-то о том, что будут зависать пол дня в студии, а Минхёк вообще без объяснений свалил рано утром. Он хочет спросить одновременно “что?” и “давай переспим?”. Но в итоге просто молчит, моргая глазами, словно немая рыбка. - Я предпочитаю спать с мужчинами. - Санха, видимо, решает, что довести старшего своими признаниями до приступа, - неплохая идея. - А, да? Ну, это твоё дело, знаешь, я не в праве лезть. - Мунбин пытается держать лицо и сохранить должность хорошего хёна, а не раскрыться как хён, который вообще-то имеет сексуальные фантазии о младшем. - А ты? - если бы Мунбин мог, то притворился бы, что не понимает вопроса, но в ответ мычит что-то невнятное и пожимает плечами. - Ты спишь с мужчинами, хён? - чужая рука ложится на ногу старшего, и, по мнению Бина, в слишком уж интимной близости к паху. Санха чуть сдавливает ногу, показывая, что он ждёт ответа. - Да? Я же говорил? Какая разница-то? - Мунбин уже откровенно хочет сбежать из этой комнаты и от этих вопросов. Ему не неловко, он просто не понимает происходящего головой и боится, что не сможет в какой-то момент контролировать тело. Проблема лишь в том, что у младшего явно какой-то план. План, в который входит опять сесть на старшего, но теперь устраиваясь на чужих подрагивающих коленях, и толкнуть руками в грудь, заставляя Бина откинуться на спинку дивана. - Мне интересно. Расскажи, как оно у тебя было? - голос младшего чем-то похож на мурлыканье, а лёгкая улыбка на губах кажется зловещей. - Прости, это слишком личное. - Бин пытается стащить с себя тело, но Санха оказывается на удивление сильным, сжимая чужие бёдра своими коленями, а руки обвивая вокруг шеи. - Санха? - удивлённо смотри на него старший. - Мне интересно, как оно у тебя, как ты любишь. Жёстко? Нежно? Может, фетиши какие? - Мунбин решает, что неплохо было бы вспомнить какую-нибудь молитву, например, по изгнанию дьявола. - Это личное. - ещё раз повторяет парень, но уже с большим нажимом в голосе. - Максимум люди обычно спрашивают о позиции, понимаешь? И даже это некрасиво. - А зачем спрашивать о таком? - притворно удивляется Санха. - И без этого же понятно, что ты топ. А вот как ты трахаешься - это уже сложнее понять. - Правда, слушай, это не должно касаться других людей. Ты бы мог спросить такое, если бы мы собирались переспать, это не то же самое, что спросить о погоде, окей? - тех чувств и эмоций, что были в начале разговора, уже нет, Мунбин злится и заводится. Ему неприятно. Он в принципе не любит такого рода разговоры, а уж слышать эти вопросы от того, кто тебе нравится, — это вообще жестоко. - Так давай переспим? - на лице Санха нет ни капли смущения, что злит Бина ещё сильнее. С шипением, показывающим, что он на гране того, чтобы гневно сорваться на младшего, Мунбин спихивает с себя чужое тело, не заботясь о том, куда оно полетит. И Санха, не ожидавший такого, даже не успевает покрепче сжать руки на чужой шее. Он даже не сразу соображает, что произошло, а поэтому еле успевает помешать старшему закрыть дверь в его же комнату. На чужом лице чётко видна злость и младший уже боится, что всё то, что он надумал себе — это неправда. Но он не был бы собой, если бы сдался, поэтому, с ответной злостью, он открывает дверь, а после толкает своего хёна в грудки, умудряясь ногой захлопнуть за спиной дверь с сильным грохотом. Однако, это немного приводит в чувства Мунбина, который слишком резко завёлся (пусть и не без причин). Вот правда теперь по-настоящему зол Санха, у него разве что пар из ноздрей не идёт. - Да какого хера?... - пусть Бин и остыл немного, но это не значит, что он вернулся в адекватное состояние. -Ты, блять, тупой?! - чужой голос кажется слишком громким в непривычно тихом общежитии. - Тупой, да? Тупой?! - Да, тупой! - старший выдаёт ответ на эмоциях. - А что мне надо было делать? Ты хоть понимаешь, что и кому говоришь? Думаешь, очень смешная шутка, а? - Хах! - истерический смешок вырывается изо рта, Санха моментально подлетает к Бину, хватая его за майку на груди. - Шутка? Предложить переспать — это охуенная шутка, да? И в этот момент вся злость, что была в старшем, просто испаряется. Он не совсем понимает ситуацию, или не хочет её понимать, боясь, что ошибается, но ему кажется, что его облили ледяной водой. - Ты... - Мунбин даже не успевает что-либо сказать, когда его перебивают. - Сука, а если бы я опустился бы перед тобой на колени и снял с тебя штаны, это бы тоже выглядело как шутка? - в противовес тому, что Бин остыл, Санха наоборот всё сильнее начал распаляться. - Санх.... - и опять ему не дают сказать и слова, ударяя в грудь с такой силой, что он делает несколько шагов назад в попытке сохранить равновесие. - Или, может, мне надо было предстать перед тобой с поднятой кверху и обильно смазанной жопой?! - ещё один толчок в грудь. Мунбин уже упирается ногами в кровать, ему некуда отходить. - Сан... - младший ещё раз предпринимает попытку перебить его, но Мунбин не даёт, повышая голос ещё сильнее, чем Санха. - Санха! И это, благо, помогает, потому что, кажется, младший только сейчас начинает понимать, что он тут только что наговорил. И что он сдал себя со всеми потрохами. Он совсем не планировал, что его “признание” выйдет таким. - Ты... Я просто... - Мунбин немного мнётся, понимая, что сейчас придётся произнести то, что он так долго пытался скрывать. - Окэй. Я бы с удовольствуем в тобой с тобой переспал. И не раз, не два. Да, боже, я был бы готов тебя хоть каждую ночь втрахивать в матрас, но я не хочу просто секса, понимаешь? То есть, хочу, очень хочу, у меня порой яйца болят от того, как сильно я хочу, но мне нужен не только секс. Пусть глупо, пусть излишне дорамно, но я хочу любви, хочу отношений. А ты берёшь и заявляешь мне такое, как я должен был реагировать? - Тогда мы переспим. - через несколько секунд, которые показались вечностью, заявляет Санха. В ответ Мунбин тяжело вздыхает. - Санха, ты прекрасен, сексуален и восхитителен почти во всём, но ты не понимаешь, я же говорю, мне не нужен просто секс. Я хочу отношений. - говорит он, выделяя последнее слово интонацией. - Я понимаю. Поэтому и говорю, что мы переспим. - Мунбин, казалось бы, выражается достаточно ясно, но вот младший, кажется, не понимает, поэтому Бин уже открывает рот, чтобы объяснить ещё раз. - Переспим, а потом начнём отношения. Ну или, можем, наоборот. Но не думаю, что после того, что произошло сегодня, я смогу продолжать себя сдерживать. Мунбин садится на кровать, что буквально у него за спиной, “умывая” лицо руками. Он за последние пол часа-час словно морально вымотался, он вроде и всё понимает, а вроде и ничего не понимает. Он разве что поднимает взгляд на младшего, когда чувствует, что тот садится рядом с ним, а после импульсивно хватает чужую руку, переплетая пальцы рук. - Хорошо. Только один вопрос... Ты меня любишь? - он пытается не смотреть в глаза, рассматривая небольшие венки на чужой руке, которую держит в своей и поглаживает большим пальцем. - Да. Люблю. - Санха предельно серьёзен, он понимает, что для старшего это очень важно, понимает, что Бин такой человек, что ему сложно на что-то решиться, не имея весомых аргументов. - Достаточно давно люблю, если честно. Парень в ответ лишь сжимает чужую руку, словно боясь, что там пусто, и только после этого всё же поднимает свой взгляд, сталкиваясь с чужими глазами, которые внимательно и уже относительно спокойно смотрят на него. Он наконец-то может отпустить себя, перестать загоняться по поводу чего-то, перестать думать, что он делает что-то неправильное. И показывать свои чувства открыто, не боясь, что младший убежит от него, что не примет. Вместо ответа или какого-то комментария, Бин тянется к чужим губам своими, не встречая сопротивления, когда он касается их. Поцелуй выходит спокойным, размеренным, неглубоким, словно не было оров друг на друга минуту назад. И Санха отвечает, чувствуя всё то, что старший пытается передать ему посредством касаний, а не слов. Он тоже наконец-то может перестать себя терзать. Когда их губы разрывают контакт, Мунбин всё же произносит: - И я, и я люблю. Очень. Они оба улыбаются, понимая, что те ещё дураки, которые даже нормально не смогли признаться друг другу в чувствах. Зато, после выплеска эмоций, стало как-то хорошо и умиротворенно. Правда через минуту-другую Санха вспоминает, что распылялся тут про смазанную жопу и минеты, а Мунбин вспоминает о том, что заявил о своей готовности “каждую ночь втрахивать в матрас ©”. И тут приходит неловкость в паре с желанием некой реализации данных предложений. Вот и закончилась романтика. Мунбин думает, что в принципе это как-то неправильно бросаться сразу в койку, но, с другой стороны, почему бы и нет. Он не против, Санха вроде как тоже. Да и если честно, Мунбин так долго и часто натирал себе мозоль на правой руке, что теперь, имея полные права на другой вид развлечений, ему сложно отказаться от соблазна. Санха же размышляет о том, что вообще-то, не смотря на всё своё поведение, ему страшновато взять и сразу переспать с любимым человеком. Нет, он, конечно, готов, во всех смыслах готов, но он боится, что покажется старшему слишком неопытном в этом деле, потому что не так уж много у него было партнёров, тем более с таким распределением ролей. - Ладно, чем займёмся, раз уж сегодня мы одни дома? - Мунбин решает таким образом отвлечь обоих от мыслей, которые крутятся в голове. Он всё же не хочет давить на младшего. - Я вроде предлагал переспать, да? - но зато Санха самый упёртый человек в мире. - Можем заняться этим. Мунбин не понимает, как младший умудряется так спокойно говорить о таких вещах, потому что ему самому вообще-то немного неловко, он не уверен, что смог бы произнести такое сам. Он боится согласится с чужим предложением, но боится и отказаться, поэтому просто закусывает губу и смотрит в чужие глаза, отдавая право решения младшему. Вот тебе и взрослый и самостоятельный хён. А Санха и не думает обижаться на то, что Бин не решается ответить сам. Он даже в какой-то степени рад тому, что ответ оставили за ним, хотя он сам и спросил. Почему-то это воспринимается так, словно старший готов его разложить на кровати за секунду, дай ему знак, но слишком переживает о младшем, и поэтому не решается. Санха довольно улыбается, и в этот момент он похож на сущего ребёнка. - Тогда я схожу за парочкой нужных штучек. - он подмигивает и встаёт, чтобы быстренько сбегать к себе и притащить почти пустой флакончик со смазкой и несколько презервативов, которые должны подойти старшему по размеру. Как минимум Санха пытался как можно точнее определить нужный размер, используя возможности своих глаз по максимуму. - Не надо, у меня есть. Мунбин прячет взгляд в пол и звучит так, словно смущается. И Санха уже хочет пошутить на тему того, что тот всегда готовый, но из горла лишь непонятный хриплый выдох вырывается, когда Бин поднимает голову. Санха понимает, что нихера в этих глазах смущения нет. Вот даже не намёка. Там скорее жерло адского вулкана, в который младший должен будет нырнуть. И он ныряет, чуть ли не запрыгивая на чужие колени и впиваясь в губы поцелуем. Уже не таким невинным как ранее, но сопротивляться увиденному в глазах старшего желанию было просто невозможно. Юн Санха мысленно прощается с последними каплями адекватности, чувствуя, как руки Мунбина крепко, почти болезненно, хватаются за его бока, прижимая к себе ближе. Они оба перестают думать о всех причинах, по которым им лучше бы не спать сегодня. Всё это посылается глубоко и далеко нахуй, и сам Санха тоже бы не отказался, так сказать, сходить на хуй. Дорвавшись наконец-таки до желанного тела и желанных эмоций, они шарят по телу друг друга в каком-то хаосе, пока языки в рьяной схватке переплетаются во рту. Хочется всего и сразу, а возбуждение начинает нарастать с невиданной скоростью. Пока Санха, оторвавшись от губ старшего, цепляет зубами чужую мочку, другой парень в ответ по-хозяйски сжимает упругие половинки попы в своих руках. Им так сильно, просто жизненно необходимо, чувствовать друг друга всем телом, что их ласки не похожи-то на ласки. Тут и там сжимаются ладони, небольшие укусы оставляют следы на каждом открытом кусочке кожи, куда вообще можно дотянуться, а тела нервно дергаются сначала в попытке быть ближе, а потом в попытке отстраниться. Они ещё минут десять, если не больше, проводят в таком хаосе, прежде чем немного остывают. Утягивая в очередной несдержанный поцелуй, Мунбин относительно плавно умудряется развернуться с младшим на руках и скинуть его на свою кровать, нависая сверху. Только сейчас, разглядывая чужое лицо, он замечает, что в порыве страсти умудрился прокусить чужую губу. И почему-то это заставляет его думать, что Санха выглядит так хрупко и беззащитно под ним, несмотря на свой внушительный рост. А ещё он выглядит максимально довольным, словно нализавшийся сметаны кот. Но этих нескольких секунд отдыха хватило, чтобы Санха соскучился по чужим губам и близости теплого тела, поэтому он обхватывает шею старшего, чтобы притянуть для очередного глубокого поцелуя. В висках начинает стучать ещё сильнее, когда он чувствует руку Бина на своей груди, а остальная часть торса чувствует холод из-за того, что футболка задрана до самых подмышек. Старший разрывает поцелуй и кратко чмокает в губы, а после ныряет ниже, с удовольствием обрушивая свои опухшие от поцелуев губы на затвердевшую горошину соска. Санха чуть прогибается в пояснице, желая большего, но у Мунбина, к сожалению, только один рот. Правда рука не оставляет без внимания другой сосок, с силой сжимая его. Мунбин не думает, что сегодня они смогут уделить много внимания предварительным ласкам, потому что оба слишком давно хотели получить что-то большое, да и, если по-честному, Мунбин не думает, что он вообще продержится долго, его член не хочет чувствовать тепло одежды, он хочет чувствовать тепло чужого тела и то, как вокруг него будут сжиматься стенки. В этот момент он вспоминает, что так и не вытащил смазку со дна тумбочки, поэтому, слыша разочарованный вздох младшего, отстраняется, пытаясь отрыть нужные ему предметы как можно быстрее. Благо, на это уходит всего десяток секунд. Наверное, потому что остальную часть ящика он просто выкинул на пол, но ничего, уберёт после, сейчас это не самое важное. За этим увлекательным делом он даже не заметил, что Санха успел снять с себя домашние штаны и эту так мешающую ему футболку, бросив куда-то в сторону кровати Ыну. У Бина глаза горят так, словно он дикий хищник, увидевший добычу. А добыча лишь призывно прогибается в спине, показывая красоту своего тела и смотрит прищуренными глазами. Ему уже вообще плевать на то, что всё слишком быстро, он лишь кидает смазку и презервативы на кровать, и сам сдирает с себя майку и шорты, возможно, даже слышит легкий треск ткани, недовольной таким грубым обращением с собой. Устраиваясь между услужливо раздвинутых длиннющих ног, Мунбин вновь целует младшего, а рукой скользит вниз, туда, где он ещё толком не трогал, и слышит лёгкий стон в губы, когда касается чужого члена сквозь ткань трусов. А Санха голоден не меньше, чем Бин, может, даже больше. Он уже давно не стесняется, он позволяет телу решать за него, сцепляя ноги на чужой спине и притягивая ближе к себе, зажимая руку Мунбина на своем члене между их телами. Двигать рукой почти невозможно в таком положении, но ему хватает и того, что большая рука с жадностью сжимает его член, до приятной боли. Дав им обоим ещё несколько секунд в таком положении, он всё с такой же резкостью в движениях перестаёт напрягать ноги и уже через секунду оказывается сидящим сверху. Так, чтобы чувствовать чужой напряженный член под своей задницей, а после несколько раз двинуть бёдрами и вызвать одобрительное хриплое мычание со стороны старшего. Несмотря на то, что у Мунбина явно было больше опыта в сексуальном плане, получалось так, что инициативу всё равно брал на себя младший, совершая дразнящие фрикции. Если честно, Санха, чувствуя под собой уже полностью готовый к действиям член, был согласен насадиться на него через секунду, но для начала им нужно было избавиться от последних предметов одежды на них. Он сползает-таки с чужого тела, но лишь для того, чтобы поскорее избавиться от этих трусов на старшем. И, совершая желаемое действие, он готов задохнуться слюной. Потому что чужой член — это чуть ли не самая идеальная часть в теле Мунбина. Честно, Санха никогда ещё не видел такого красивого члена, хотя видел он очень много. В основном, конечно, на картинках и видео, но не в этом суть. - Если ты не дашь мне отсосать в следующий раз — я убью тебя. - заявляет Санха и это первая внятная фраза с того момента, как они накинулись друг на друга. Мунбин стонет от таких слов, невольно представляя себе, как же охуенно будет смотреться младший между его ног. Но это потом, а сейчас он туманным взглядом смотрит на чужие трусы и шепотом приказывает их снять. И Санха, конечно же, слушается. Он иногда умеет быть послушным и хорошим мальчиком. И всё же отрываясь от разглядывания чужого члена, он возвращается на исходное место, вот только теперь на них совсем нет одежды. Они стонут в унисон, Мунбин с такой силой хватает младшего за бёдра, что будет чудом, если завтра там совсем не будет никаких следов. Миллионный поцелуй за вечер сопровождается щелчком открывающегося флакона смазки и почти через секунду Санха чувствует холод около своего ануса. Пусть Мунбин и успел немного разогреть гель в своих пальцах, он всё равно пока ещё не идеальной температуры. Санха разрывает поцелуй, перемещаясь на чужие ключицы с укусами, пока чувствует, как чужие пальцы кружат вокруг дырочки, поглаживая и слегка надавливая. Ему не очень нравится такая медлительность, он хочет быстрее, резче, жёстче, но Мунбин явно всё ещё боится доставить ему какой-то дискомфорт, поэтому, прикусывая в последний раз кожу у груди, Санха отстраняется и недовольно отпихивает чужую руку. В глазах старшего некая паника, но Санха демонстративно закатывает глаза, а после сам берёт и выдавливает себе на руку достаточное количество смазки. И заводит руку назад, без особых церемоний начиная осторожно себя подготавливать. Мунбин чувствует себя виноватым в какой-то степени, даже немного выравнивается дыхание и пелена возбуждения не такая сильная. Но Санха цокает, замечая, что старший всё так и держит свою руку в смазке на весу. Он вновь возвращается ближе к чужому телу и почти шипит в чужие губы: - Я хорошенько себя растянул с утра, но ты можешь помочь мне и заняться моим членом. - а после затягивает в неглубокий поцелуй, давая понять, что он не злится на старшего. Тот же послушно обхватывает стоящий колом член младшего, размазывая по нему смазку, что оставалась на руке. Пытается подстроиться под пока ещё медленный ритм того, как Санха сам себя потрахивает пальцем. Второй рукой он придерживает парня за плечо, чтобы тот не потерял равновесие. Губы Бина тоже скользят по лицу, которое, кажется, с каждым толчком всё больше и больше уплывает. Он как-то не особо привык к тому, что его партнёр вот так сам себя разрабатывает, но он не будет перечить младшему, если тот считает это правильным. Он уверен, что в будущем успеет ещё вытрахать душу из парня одними только пальцами. Возбуждение, чуть пошедшее на убыль ранее, сейчас вновь начинает нарастать. Тем более, когда ритм движений ускоряется, а изо рта младшего всё чаще и чаще вырываются стоны. Санха чувствует, что он вообще конкретно поплыл уже, а это в нём всё ещё его же пальцы, а не член Мунбина. Страшно представить, что будет, когда его наконец-таки заполнят именно тем, чего он так жаждет. Благо о том, что сегодня они останутся только вдвоём парень узнал за несколько дней до и успел основательно подготовиться к тому, что его попытка соблазнения закончится успехом. Так что времени на растяжку много вообще не требуется, и уже через пару минут он сообщает Бину, что готов, получая в ответ очередной поцелуй. Он хотел остаться в том же положении, что и сейчас, как оно там, поза наездника? Но Мунбин явно хотел отыграться за то, что ему не дали возможности подготовить младшего для себя, поэтому он переворачивает их обоих на кровати, вновь оказываясь сверху. Не сказать, что Санха против, он руками разводит свои ноги в стороны, открывая старшему просто восхитительный вид и хорошо, что билет у того в первый ряд. Раскатывая латекс по своему члену и заглядывая в чужие глаза, чтобы получить одобрение на дальнейшие действия, Мунбин пару раз проводит рукой по стояку, размазывая остатки смазки из тюбика, смешанной с естественной, что сочилась у младшего. Погладив по внутренней стороне бедра лежащего под ним парня, Бин наконец-таки приступает к ключевому моменту сегодняшнего вечера, пристраивая головку ко входу, а после легонько толкается и входит без особого сопротивления. Всё же Санха не обманул, когда сказал, что хорошо поработал утром. Член постепенно входит до упора, но Бин чувствует, что несмотря на такое, как кажется, лёгкое проникновение, младший всё равно чувствует дискомфорт. Стенки довольно плотно сжимают его член внутри и Мунбину даже кажется, что он должен был сам заранее проверить, готов ли Санха к его размеру. Осторожно наклоняясь и утягивая в поцелуй младшего, Бин похлопывает по чужому бедру, словно говоря, чтобы парень под ним расслабился немного. Но в ответ, кажется, наоборот его сжимают внутри ещё сильнее и Мунбин начинает волноваться. - Санха? - он пытается заглянуть в чужие глаза. - Всё нормально, хён. Просто дай мне немного времени, я... не очень привык к такому. - Мунбин не спорит, но решает, что после надо будет уточнить, что это значит на самом деле, потому что это как минимум звучит и выглядит странно. Старший не двигается внутри, ожидая сигнала, а рукой надрачивает член младшего, чтобы отвлечь от чего бы там ни было. Санха в итоге всё же расслабляется, сам первым двигая бёдрами навстречу. Но Мунбину, как бы не хотелось, нельзя сразу срываться на дикий темп, поэтому он уделяет больше внимания чужим губам, пока плавно покачивает бедрами. - Давай, сильнее. - шепчет Санха, доверительно заглядывая в чужие, но уже родные глаза. - Скажешь, если я переборщу. - в ответ на это Мунбин получает кивок головой и наконец-то начинает постепенно ускоряться. И буквально с каждым толчком он хочет войти всё глубже, всё сильнее, словно протаранить чужое тело насквозь, чтобы младший почувствовал это каждой клеточкой тела, чтобы по нему прошёлся электрический разряд настоящего удовольствия. Чем быстрее Бин движется, тем громче и сильнее Санха под ним стонет, впиваясь ноготками в плечи и откидывая голову назад. Но, как бы Бин не старался, в какой-то момент, у него всё же срывает тормоза, и он начинает вдалбливаться с такой силой и скоростью, что, кажется, слышит, как кровать под ними раз за разом смещается ближе к стене. Он закрывает глаза, погружаясь в это ощущение целиком и хрипло постанывая, но в тот момент, когда Санха наконец-то переходит на громкие крики удовольствия, старший подхватывает его за талию и резко переводит их в вертикальное положение, понимая, что этот угол будет лучше. У младшего изо рта не перестают литься громкие стоны-крики, а глаза распахнуты от зашкаливающего удовольствия, хоть и за пеленой Санха ничего не способен увидеть ими. В таком положении дотянуться до губ и смять их в поцелуе будет совсем неудобно, тем более что Санха скачет на его члене с такой скоростью, что все фитнес-браслеты в мире сломались бы от этой энергии. Они оба не смущаются в своих стонах, а связки, натренированные годами пения, словно помогают им стонать ещё громче. Мунбин прекрасно понимает, что их слышат соседи за стенами, разве что надеется, что их не слышно через ещё один этаж. Плевать, как же ему плевать на всё, когда он сжимает руками чужое тело, с которого льётся пот. Плевать, что подумают, плевать, что скажут. Для него сейчас существует только один человек и только для него сейчас всё. Санха и не надеялся, что их половой акт продлится долго, но, когда он ловит перед глазами звёздочки и чуть ли не падает назад, спасибо чужим рукам, что притянули обратно, он не жалеет даже о миллисекунде, проведённой в постели с этим человеком. Он, блять, даже и не знал, что способен испытать такой сильный оргазм, и не хочет задумываться о том, что в следующий раз, возможно его не накроет до такой степени. Он сжимает внутри член старшего, чувствуя, что тому тоже немного осталось, а потом он ловит уже оргазм головного мозга, чувствуя, как чужой член содрогается. Он намеренно сжимает его ещё сильнее, желая выдавить все соки, что там есть. И обещает себе, что в ближайшем будущем они сдадут анализы, чтобы он мог полноценно почувствовать, как Бин кончает внутрь него. Они сталкиваются зубами, целуясь, ещё не до конца отойдя от оргазма, и лишь после Мунбин помогает младшему слезть с него, а потом, завязав использованный презерватив, выкидывает в его собственную мусорную урну, что стоит рядом с кроватью. У них пока нет сил на что-либо, кроме как завалиться на кровать, обнимая друг друга и постепенно остывая. Бин почему-то не уверен, что эти силы появятся, но бросает взгляд на электронные часы, чтобы примерно понимать, сколько у них есть времени. Никто, конечно, не говорил точного времени, но прикинуть всё равно можно. Он целомудренно целует лежащего рядом парня в щеку, и лишь после того, как они набираются сил встать, уводит его в душ, по пути собирая вещи младшего, которые таки улетели прямиком на кровать Ыну.***
Ыну вообще-то хочет лишь одного: спать как можно дольше. Он любит бывать на шоу, тем более что это хороший пиар для группы, да и это всё же не бесплатно. Но спортивные шоу - не для него, особенно если ему приходится весь день почти без перерыва скакать и бегать. Не удивительно, что он чувствует себя выжатым до последней капли, когда возвращается в общежитие и встречает таких радостных и бодрых одногруппников. Нет, он знает, что они тоже никогда не сидят без дела, но он сегодня постарался чуть больше других. Но, даже не смотря на усталость, он не может отказать себе в удовольствии посидеть рядом с друзьями, когда они в таком приподнятом настроении. Он не особо старается улавливать тему их шуточного спора, просто смотрит как Минхёк и Чжину чуть ли не с пеной у рта пытаются доказать свою правоту. А остальные лишь смеются над этой ситуацией. Мёнчжун даже пытается подкинуть дров в спор, вставляя свои комментарии то в поддержку одной стороны, то в поддержку другой. Санха, оправдывая своё звание дьявольского младшего, сидит и пытается зажимать рот рукой, чтобы не смеяться слишком уж громко. Бин за его спиной смеется без смущения, но всё равно не громко. Донмин на секунду останавливает взгляд на последних двоих, которые так тесно сидят в обнимочку, что можно подумать, их там склеили клеем моментом. Что-то его смущает в этом, но он решает оставить раздумья до лучших времён, ещё успеется. Он просидел с ребятами даже больше, чем планировал и только тогда, когда понял, что ещё пол часа и он уснёт прямо здесь, оповещает других, что идёт спать и просит не шуметь слишком уж сильно. Благо он успевает даже закинуть себя в душ и только после поползти в сторону такой прекрасной сейчас кровати. От падения на неё его останавливает лишь то, что Мунбин, который живёт с ним в комнате, опять умудрился оставить что-то из своего барахла прямо по центру комнаты. Недовольно ворча себе под нос, он всё же поднимает какую-то не особо понятную ему штуку и запихивает её в тумбочку одногруппника, которая чаще всего набита всем, чем только можно. Взгляд соскальзывает на мусорное ведро, которое, по мнению Донмина, надо бы уже обновить. И, наверное, всё бы ничего, но взгляд цепляет кое-что, что он не особо-то ожидал увидеть. Прямо поверх кучи бумажного мусора и оберток от еды, гордо лежит завязанный использованный презерватив. Ыну на секунду зависает, пытаясь понять, что больше всего его смущает в этой ситуации, а потом внезапно складывается паззл, который складывать он в принципе и не собирался. Не сказать, что он удивлён тому, что кое-кто из его одногруппников переспали между собой, потому что он не слепой, чтобы за столько месяцев не понять, что между парнями есть притяжение. Ну и иногда стонущий Мунбин на соседней койке, не оставлял сомнений в том, что отношение к одному из согруппников у него вполне себе понятное. Да и ещё куча фактов, которые были лишь подтверждением данного факта. - Надо будет поговорить с Бином, пусть только попробуют тронуть мою кровать. - Ыну топает в сторону своей идеально заправленной койки. - И объяснить им, что оставлять “следы” на видном место не очень-то хорошо. Чжину же хватит приступ, если он увидит такое своими глазами.