The sorrow

13 октября. - С каждым годом растёт популярность такого направления, как органические натуральные продукты. Их главные «козыри»: практически полное отсутствие вредных элементов и низкий уровень аллергенности. Мы должны делать всё, чтобы наши клиенты пользовались лучшей косметикой, мы должны относиться к нашим клиентам с уважением. Нельзя, чтобы однажды они разочаровались в нас, мы не должны потерять свою уникальность в том, что наша косметика никогда не испортиться, цены всегда будут приемлемыми, а товар качественным. За это нас и любят, - Лекса снимает пиджак, накидывая на спинку кресла, а затем кладёт на неё руки. Она оглядывает взглядом работников, которые внимательно её слушают и кивает им. - Надеюсь, вы всё поняли. А теперь живо за работу. Люди быстро начали подниматься со своих мест, брать все свои документы и бежать к выходу. Лекса проводила взглядом пухлого темнокожего парня, а когда за ним закрылась дверь, то она с облегчением вздохнула. Девушка расстегнула первые пуговицы рубашки, что противно от пота прилипала к телу, она терпела эту липкую ткань пол собрания, в конце концов, среди своих подчинённых не могла же она быть в таком виде. Начальник всегда должен выглядеть строго, профессионально, иначе сотрудники просто не будут его уважать. Утреннее собрание прошло отлично, но она уже устала, работа совсем идти не хотела. Лекса взглянула на листы на столе, мысленно выбирая что-нибудь полегче: много различных эскизов к новой обложке коллекции косметики в честь предстоящего Хэллоуина, новые оттенки для теней и другого разного дерьма, которое ей не хотелось разбирать. Санчес обречённо вздохнула, отодвинув стул в сторону, девушка присела и перевела взгляд на семейную фотографию. Беверли пришла только сегодня утром, она извинялась перед Лексой, но та ещё ночью позвонила в агентство жены и узнала, что та уснула прямо на кожаном диване после долгой фотосессии. Они спокойно поговорили и договаривались о том, что всегда будут предупреждать друг друга обо всём на свете. Телефон внезапно зазвенел, заставив Санчес дёрнуться. Девушка посмотрела на дисплей и увидела имя друга, это её определённо порадовало, теперь она сможет поговорить с ним и рассказать как всё прошло. Когда девушка нажала на кнопку вызова, то услышала бодрый голос Линка. Видимо, парень ехал в машине, так как слышно было не только его, но и рёв автомобилей вокруг. - Привет, Лекса! Как всё прошло? - Даже не знаю, что и сказать. На самом деле, я не думаю, что с этим материалом можно пойти в полицию, потому что я ему буквально угрожала, да и он не подтвердил тот факт, что Джозеф причастен к смерти Кларк. Мы в тупике. Наступила гробовая тишина, Санчес обречённо упёрлась локтями в стол и закрыла глаза, было ощущение, что она сама собственными руками всё испортила. - Лекс, послушай... - Начал было говорить Линк, но Санчес прервала его речь. - Линк, я знаю, что я - полнейшая неудачница, что я запорола всё на свете и поставила нас в тупик. Просто...боже, я ненавижу себя. - Лекса, послушай меня! Я знал, что этого будет недостаточно. Даже если бы у нас было бы что-то весомое, этого было бы недостаточно, нужны реальные доказательства. Слов одного работника мало. - И что нам делать? - Санчес сжала кулак, доставая из пачки сигарету и зажигая её. - Ты упоминала о враче, который принимал роды у Кларк. Так вот, я решил подёргать за ниточки и поискать его. - Нашёл? - всё, что говорит она. - Конечно, ты что сомневаешься во мне? - Линк ухмыльнулся. - Он умер. Спустя три месяца после смерти Кларк, он повесился. Наверняка, хотел сделать это и раньше, но слишком долго к этому готовился. После его смерти он оставил все свои деньги и два дома родной дочери. Я думаю, что нам стоит её навестить, мало ли что. Думаю, он сделал это из-за чувства вины, наверняка, что-нибудь оставил или есть какие-нибудь документы, контракты. Всё, что угодно. - Его дочь нас впустит? - с осторожностью поинтересовалась Санчес. - Я уже говорил с ней по телефону, она ждёт нас у себя в семь часов вечера. - Это наш последний шанс? - На самом деле, да. Но не теряй надежду, всё ещё может сработать. А если и не сработает, то мы найдём другой выход. Лекса кивнула в ответ, будто Линк её видит. Она не опускала руки, искренне веря в то, что у них всё получится. Она готова разорваться на тысячи частей, лишь бы наказать того, кто действительно убил её жену. Убил смысл её жизни. /17 лет назад/ Лекса жутко нервничает, её руки даже немного трясутся от волнения. Она старается вести себя естественно, но всё падает с рук, а слова своей девушки порой куда-то улетают, она их не слышит, пытаясь сосредоточиться на чём-нибудь другом, а не на худеньких ножках Кларк в этих ужасно коротких пижамных шортиках. Гриффин рассказывает ей о своём любимом сериале, её голос такой весёлый и громкий, она явно увлеклась, раз не контролирует свой тон. Хотя зачем быть тихими, если никого кроме них двоих дома нет. Лекса не раз ночевала у Кларк дома: она множество раз перелезала к ней через подоконник, снимала с себя все свои куртки и залезала к любимой под одеяло, обнимала её со спины и так они засыпали. Но сегодня особенный вечер - Кларк пригласила её на ночлег, когда в доме нет родителей. Они уже посмотрели фильм о любви, приготовили вкусные бургеры, а сейчас болтают о всякой ерунде. До этого дня в доме Кларк всегда были родители, они спали прямо за стенкой, поэтому вот так громко Лекс и Кларк разговаривать не могли. До сегодняшнего вечера Лекса не смотрела на ноги Кларк настолько часто. И нет, она не была какой-то озабоченной, просто Кларк такая красивая, что удержаться и отвести взгляд невозможно. Лекса пришла сюда не для того, чтобы заняться сексом. Она здесь, чтобы просто болтать с любимой, готовить с ней и весело проводить время. - Как круто находиться с тобой наедине, без родителей, которые вечно лезут, куда их не просят, - воскликнула Гриффин. - Я их, конечно же, люблю, но порой бесит вечный надзор от родителей. Ненавижу эту их черту. - Надеюсь, им весело у друзей, - Лекса взяла подушку и крепко обняла её, смотря как Кларк улыбается ей своей очаровательной улыбкой. - Лекс, ты такая милашка, - Кларк наклонилась к ней и тыкнула пальчиком в носик, а затем поцеловала её в щёку. - Люблю тебя. - И я тебя. Кларк так резко соскочила с кровати, что Лекса не успела сориентироваться. Брюнетка с интересом смотрела на то, как её девушка хватает какую-то маленькую сумочку и возвращается к ней. Гриффин усаживается в позе лотоса перед ней и открывает свою чудо-сумку. Брюнетка взглянула на принадлежности внутри, её брови тут же поползли вверх. - Косметика? Ты серьёзно? - Да! Я хочу, чтобы ты накрасила меня. - Уже ночь... - И что? Кларк удивляла Лексу каждый день, не было и дня, когда Санчес не подумала бы "она сумасшедшая, и я люблю это". На все эти безумные действия Лекса лишь удивлялась, либо закатывала глаза. Она с каждым днём узнавала Кларк всё лучше и лучше, это ей безумно нравилось в отношениях. Кларк для неё загадка, которую почти не разгадать, но ты всё равно пытаешься раскрыть все тайны, узнать каждую деталь, выучить всё наизусть и повторять каждое утро перед завтраком. Блондинка убирают мешающую белую прядку за ухо и с заинтересованными взглядом что-то ищет. Лекса так залюбовалась красотой своей девушки, что не сразу заметила, как та спустя считанные минуты протягивает ей кисти и тени. Когда Санчес приходит в себя, то берёт из рук предметы, касаясь кончиками пальцев мягкой кожи Кларк. Она трогала Гриффин миллионы раз: обнимала, гладила пальчики на руках, целовала каждый миллиметр на шее, знала наизусть каждую веснушку на лице. Но почему-то мурашки до сих пор пробегали по спине, когда их кожа соприкасалась, то её, словно, током било. - Вот эта кисточка для теней, - Кларк указывает на кисть поменьше, Лекса в ответ кивает и берёт кисть в руку. Блондинка знает, что Санчес совсем ничего не смыслит в косметике, раньше у неё не было на это времени, в школе она была слишком занята спортом и учёбой. Зато сейчас Кларк её учит каждый день, показывая различные макияжи. Хотя Лекса до сих пор путала кисти и оттенки помад. Лекса немного дрожащими руками тянется к Кларк и останавливается в нескольких сантиметрах от неё. Гриффин ей улыбается и закрывает глаза, ожидая, когда девушка начнёт действовать. Брюнетка удержала свой резкий порыв поцеловать свою девушку и коснулась кисточкой век Кларк, она красила аккуратно, боясь сделать больно. Кларк хихикнула от щекотки и Лекса не смогла не улыбнуться на это. Она действовала настолько медленно и аккуратно, казалось, будто прошёл час, когда она закончила. Но Кларк терпела всё это время: терпела боль в руках от того, что она сидела облокотившись на руки; терпела зуд в ногах; терпела боль в спине. И лишь когда Санчес закончила свою работу, то Кларк вернулась на своё место, она молчала и улыбалась, хотя Лекса видела в её глазах небольшое облегчение. - Не бойся обращаясь с кисточкой, - сказала Кларк, разминая кисти рук. - Всё отлично, ты большая молодец, но кисточек не бойся. - Я боюсь выдавить тебе глаз, - Лекса неловко потёрла шею и опустила взгляд. - Это же кисточка, мне не больно... Хочешь в этом убедиться? - лицо Кларк стало таким игривом, отчего Лекса заинтересованно придвинулась ещё ближе. - Как? Кларк убрала кисть, которой только что пользовалась Лекса и достала другую, у той был наконечник больше. Для пудры, - вспомнила Санчес и нахмурилась. Кларк достала лишь кисть, совсем без пудры. Блондинка протянула ей кисть, а затем начала снимать свою пижамную кофту. Глаза Санчес улетели из орбит, стоило ей увидеть плоский животик и выпирающие рёбра, которые можно хоть сейчас пересчитать. Стало слишком жарко в комнате и слишком мало кислорода. Руки непроизвольно задрожали ещё сильнее, а ещё этот игривый взгляд Кларк, доводящий до оргазма, ситуацию не улучшал. - Давай, - сказала она, указывая взглядом на кисть. Лекса аккуратно опустила кисточку на плоский животик и повела ей выше, кисточка прошлась по рёбрышкам - сначала с одной стороны, а затем с другой. Лицо Кларк было расслабленным, она улыбалась и смотрела на Лексу всё с той же игривостью. Санчес залипла, она хотела раствориться в эту секунду, хотела навсегда остаться в этом самом моменте. Она водила кисточкой по рукам, плечам, острым ключицам, груди. Кларк была в лифчике и Лекса не представляет, что бы она сейчас чувствовала, если бы Гриффин была без него. Кларк приподнялась и стянула с себя шорты, оставаясь в одном нижнем белье. Она легла на кровать и чуть раздвинула ноги. Можно ли считать это провокацией? Лекса проглотила огромный ком в горле, словно, зверь наблюдая за своей добычей, которая вот так просто отдала себя в её лапы. Санчес не может оторвать взгляда и на секунду, даже малейшую - она смотрит на столь чудесную принцессу перед собой, столь желанную и красивую. Лекса может поклясться, что красивее этой картины она в жизни ничего не видела. Санчес дрожащими руками проводит кистью по ноге, поднимаясь к коленке, она кисточкой обводит чашечку коленки и ведёт по внутренней части бедра в низ. Лекса так резко останавливается прямо около трусиков Кларк, словно, просыпаясь. Такое чувство, будто её ледяной водой облили, она совсем забыла обо всём на свете, наблюдая за кистью. Лекса переводил взгляд на лицо Кларк, чтобы убедиться, что той не страшно, что она не спугнула свою любимую. Но на лице Кларк было написано: "Почему ты остановилась?". Лекса не смеет сделать следующий шаг, она боится сделать больно Кларк, боится ошибиться. Видимо, Гриффин видит смятение в лице своей девушки, поэтому забирает у неё кисть из руки и кидает куда-то в сторону, затем Кларк берёт её руку и кладёт к себе на внутреннюю часть бедра, давая ей ощутить жар тела. Лекса облизывает пересохшие губы и целует коленку Кларк, спускаясь цепочкой поцелуев ниже. Губы прижимаются к каждому дюйму тела блондинки. Она пытается запомнить всё до последнего. Руки скользят по желанному телу, глаза запоминают каждую деталь. Эти моменты будут жить в её голове до конца дней. Лекса хочет сделать всё, чтобы они обе запомнили этот день, как один из лучших среди других тысячи таких же. Она снимает трусики с Кларк и аккуратно проводит шершавым языком по гладкому лобку, оказываясь прямо около клитора. Её язык сделал пробное движение и услышав громкий крик Кларк, Лекса резко отстранилась, смотря на свою девушку. Ей вдруг стало страшно, что она делает, что-то не то, что-то, что могло не понравиться Кларк. - Всё в порядке? - в испуге спрашивает она, наблюдая, как красное лицо Гриффин становится ещё краснее. - Боже, да! Дадада, Лекса, продолжай, ради дьявола. Санчес удобнее устроилась между ног Кларк, крепко обхватывая бёдра девушки. Блондинка удобно закинула ноги ей на плечи и подвинулась ещё ближе, пытаясь хоть как-то получить желаемую разрядку. Лекса вновь вернула свой язык обратно, она почувствовала себя увереннее, увидя насколько сильно её девушка была возбуждена. Силы взялись из ниоткуда, она чувствовала себя так восхитительно рядом с Кларк, они были созданы друг для друга, в этом она более чем уверена. Кларк вцепилась в её волосы с такой силой прижимая её ещё ближе, а когда блондинка наконец кончила, то ещё около минуты не отпускала Лексу, крепко держась за волосы. Отпустив брюнетку, Гриффин прикрыла глаза и захихикала. Санчес поцеловала её во внутреннюю сторону бедра и посмотрела на любимую снизу вверх. - Что? - спросила Лекса, смотря в смеющееся лицо Кларк. - Я дерьмовый учитель и теперь меня ждёт тюрьма за совращение своей ученицы. Лекса засмеялась и на этот раз поцеловала свою девушку в низ живота. - Кларк, - окликнула блондинку Лекса. - Боюсь, что, отпустив тебя, я потеряю частичку себя. Насколько сильно моё существование зависит от любви к тебе, и кем я буду, если ты вдруг исчезнешь из моей жизни? - Тебе не стоит об этом беспокоиться, я всегда буду рядом, - Кларк послала ей свою восхитительную улыбку и Лекса не смогла не улыбнуться в ответ. /Наши дни/ - Рейвен, я в дерьме! - Кларк обходит стол уже в третий раз и вот она наконец-то останавливается, озадаченно глядя в глаза лучшей подруги. Рейс в это время сидела за столом и красила ногти красным лаком, не обращая внимания на Гриффин. - Так умойся, - хмыкнула Рейвен в ответ. Кларк резко захотела что-нибудь в неё запустить, но передумала в тот момент, когда Рейс подняла голову и посмотрела в голубые глаза. - Послушай, папа мне всегда говорил фразу: "Когда ты встретишь того, кто изменит то, как бьётся твоё сердце, танцуй с ним в этом ритме до тех пор, пока длится песня". Я не знаю, где он вычитал эту цитату, но говорил он мне её постоянно. Так вот, я хочу донести до тебя то, что у тебя есть возможность узнать новую версию Лексы. - Лекса не менялась, она всё та же, - фыркает Гриффин. - О, нет, Кларк. Эта версия Лексы депрессивная и серая, будто у неё каждый день поминки. - Не преувеличивай. - Я приуменьшаю, - Рейвен кое-как закрывает лак для ногтей и любуется своим творением. - Что мне сказать Лексе? Я не умею врать. - Кларк, если ты хочешь идеально соврать, то говори в большинстве правду, просто в некоторых моментах меняй историю и всё. - Надеюсь, всё будет хорошо. - Конечно же, всё будет хорошо. И, Кларк, на обратном пути купи молока и кексов. Удачи на работе! - Может, сделать вид, что я заболела? - Быстро на работу! **** Кларк вспоминала каждый день тот момент, когда на свет появилась Элли. Она помнила это облегчение и предсмертное счастье, помнит испуганные лица врачей, а ещё в её памяти крепко держался детский плач. Такой громкий, такой дикий плачь, от которого сердце даже сейчас пропускает удар. Элли вылетела из неё, как пуля из пистолета. Кларк помнила, как её позвоночник ныл от боли, а эта боль между ног была настолько жгучая, что дышать почти было невозможно, рёбра и таз кололи, как если бы ей молотком по ребрам со всей силы били. Лекса подбежала к ней, упав на колени, она крепко взяла её за руку, а другой вытирала мокрый лоб Кларк. В глазах Лексы стоял ужас и страх, какой бы сильной Лекса не была, в тот момент вся её сила испарилась в воздухе. После смерти Кларк наблюдала за всем стороны. Ей было мучительно смотреть на то, как растёт её ребёнок, которого она же не может обнять и поцеловать в макушку, она не могла даже вдохнуть этот младенческий запах молока макушки дочки, потрогать эту бархатную и мягкую кожу, чмокнуть в носик, улыбнуться ей. Сидя рядом с Элли в данный момент, Кларк смотрим на дочь с великой любовью и гордостью. Её дочь растёт удивительно умным человеком, талантливым и красивым. Она уверена, что в будущем её дочь покорит сердца многих, Элли добьётся всего самого наилучшего. Малышка кладёт красный карандаш на стол и поправляет свою красную маску с миньонами. Кларк не удержалась и помогла Элли снова натянуть маску обратно. Девочка поблагодарила её и снова вернулась к рисованию цветочков. Блондинка улыбнулась, смотря на сосредоточенное лицо Элли, дочка и правда похожа на неё, даже язык также прикусывает, когда задумывается о чём-то. Кларк спрашивала о помощи, но Элли наотрез отказывается, говоря, что сама закончит свой шедевр. Гриффин не лезла, со стороны наблюдая за процессом, но она не забывала и про других ребят. Дочка дочкой, но и других обделять вниманием нельзя, она дала каждому малышу по листочку с карандашом и заинтересовала их. Теперь толпа маленьких гномов сидит за столом, что-то обсуждает и рисует. - Эмили, - Кларк не поняла изначально, что это обращаются к ней, поэтому не сразу же обернулась. - Мне нужно с тобой поговорить. Дора смущённо улыбнулась и чуть крепче сжала лямку от сумки. Кларк кивнула ей в ответ и поднялась со своего места. Они отправились в детскую спальню, закрывая за собой дверь, чтобы дети их не слышали. Дора выглядела достаточно растерянной, она нервно переминалась с ноги на ногу, поправляла волосы и смотрела в пол. Кларк молча наблюдала за ней, не зная что и сказать в такой ситуации. - В общем, - начала Дора, - я бы хотела с тобой где-нибудь поужинать. Знаешь, не как коллеги, а как... - Я, эм, - Кларк набрала побольше воздуха в лёгкие. Что ж, это будет сложно. - Я не могу, прости. Совсем недавно я пережила очень сложное расставание, поэтому мне надо как-то влиться в жизнь, начать всё заново, понимаешь? Дора поникла, улыбка с её лица спала, а руки резко перестали теребить бедную лямку от сумки. Кларк не совсем соврала, просто не вникала в подробности. Да и к тому же, так будет лучше для Доры. Если она сейчас закрутит роман, то когда уйдёт на покой, сделает ей больно. Это будет неправильно со стороны Кларк - встречаться с Дорой, но любить и желать другую. Низкий, мерзкий и ужасный поступок. Дора не заменит ей Лексу, такого никогда не будет. - Я понимаю всё, - темноволосая улыбнулась ей. - А как друзья? Поужинаем сегодня? - Давай в следующий раз? Сегодня я занята. Ложь. Кларк вечером свободна, просто ей не хочется переходить какие-то грани - поужинает один раз, потом поужинает второй, а потом официальное свидание. Ей этого не надо, ей надо сосредоточиться на другом. *** Честно сказать, Лекса не помнила, когда она в последний раз так сильно нервничала перед встречей с кем-то. Даже ходя на важнейшие мероприятия или встречи Лекса так не переживала, как перед встречей с Эмили Джонсон, няней своей дочери. Девушка уже прикурила три сигареты, но даже дым не успокаивал её, лишь наоборот усиливал тревогу внутри. Заходя за ворота детского сада, она остановилась, смотря на играющих детей. Малыши шумно разговаривали о своих детских делах, играли в "британских бульдогов" и бегали по всей площадке. Наконец, Лекса замечает Эмили, сидящую на скамейке - качелях. Она выглядит такой восхитительной: даже в этой розовой футболке с единорогом и белых бриджах. - Хей, гномы! - воскликнула блондинка, вставая со своего места, - предлагаю вам спеть песенку. Лекса решила понаблюдать за работой девушки со стороны, потянуть время до встречи. В конце концов, она должна знать, какова Эмили в работе - по крайней мере, так уверяет себя Лекса. - Вы готовы? - блондинка поправляет футболку и хлопает в ладоши. Дети просто в восторге подбегают к ней, окружая её. Лекса заметила среди малышей Элли - она чётко выделялась в толпе в своей новой лиловой маске с надписью "принцесса". - Поём песню "Шалтай-Болтай"? - Да! - одновременно ответили дети. Лекса улыбнулась, вспоминая, как они с Элли учили эту песенку, когда той было два годика. Дочка всегда любила её и просила Лексу петь её снова и снова. - Шалтай-Болтай сидел на стене, - начала петь Эмили. Санчес пришлось подойти чуть ближе, чтобы слышать девушку лучше. К огромному удивлению Лексы, голос девушки в точности такой же, как и у Кларк, когда та пела - становится намного тише обычного. - Шалтай-Болтай свалился во сне! Дети подхватили слова Эмили и начали петь вместе с ней в два раза громче. - Вся королевская конница, вся королевская рать, - малыши смеялись и хлопали в ладоши, весело подпевая блондинке. Надо же, детям достаточно и того, чтобы просто им улыбаться и петь какую-то глупую детскую песенку, чтобы их так раззадорить. - Не может Шалтая, не может Болтая, Шалтая-Болтая, болтая-Шалтая, Шалтая-Болтая собрать! Когда они закончили петь, то Эмили слишком резко подняла голову и сосредоточилась на Лексе. Улыбка на лице блондинки заметно спала на секунду, но затем та будто взяла себя в руки и снова улыбнулась. Она что-то сказала детям и те кивнув, побежали дальше играть в "британских бульдогов". Брюнетка медленными шагами идёт в сторону Эмили, заметно оттягивая время. Ей не хочется сделать всё через задницу, не хочется всё испортить. Девушка по пути поправляет причёску и пиджак, заботясь о том, чтобы выглядеть изумительно. Но когда она подходит к блондинке, то тонет в глазах напротив. О, господи, эти голубые глаза вблизи - это действительно небесное явление: свет безымянных звезд, рассеянный сквозь пыль, целая бесконечность. Голубые глаза подобны звёздному свету. - Здравствуйте, - блондинка улыбается и от этой улыбки хочется лечь и не вставать. - Здрасьте, - Лекса облизывает пересохшие от волнения губы и натягивает ответную улыбку. - Предлагаю посидеть на скамейке, - Эмили указывает на белую скамейку - качель. Лекса ничего не находит в ответ кроме того, как кивнуть. Ей почему-то вспоминалось, как она вот так нервничала перед первым свиданием с Кларк. От этих воспоминаний хочется смеяться во всё горло, ведь в тот день она так много бегала по дому, волнуясь обо всём на свете, а потом во время прогулки с Кларк её ноги гудели от усталости, хоть мама до этого и кричала: "Лекс, все ноги сотрешь в этих ботинках!". Та её не послушала и всё равно пошла в них, ведь они были лучшими в её гардеробе - чёрные с лакированной кожей, носочки обуви даже блестели. За день до первого свидания Лексы, отец сидел с ней в гостиной и рассказывал о своём первом свидании. В тот день они впервые с папой говорили о любви, до этого эта тема в жизни не поднималась, её отец уж слишком серьёзный человек, чтобы говорить о подобном. Но в тот вечер он смеялся и говорил: "Я тоже нервничал перед первым свиданием и боялся опозориться. Знаешь как всё прошло? Я опозорился! Но потом понял, что ты должен быть с тем человеком, который даже все твои позоры и провалы будет принимать и любить. Дочка, влюбись в человека, который наслаждается твоим безумием, а не в идиота, который заставляет тебя быть нормальной.". Эти слова отца она запомнила на всю жизнь. Лекса отогнала все эти мысли в тот момент, когда присела рядом с Эмили и их бедра соприкоснулись друг с другом. Санчес впервые пожалела, что надела любимые брюки, если бы не они, то она смогла бы ощутить прикосновение кожи Эмили к своей. "Господи, о чём я думаю. Мне мерзко от самой себя,"- подумала Лекса и в следующую секунду закинула ногу на ногу, чуть отодвигаясь от Эмили. - Как прошёл ваш день? - спрашивает Эмили, смотря на детей. - Обыденно: много бумажек, много кофе и много потраченных нервов. А как ваш? - В моей профессии нет обыденности, как у вас. Каждый день происходит что-нибудь новое: дети - это бомба, которая может взорваться в любую секунду. От них можно ожидать чего-угодно каждую секунду. - Моей дочке определённо повезло с няней, - Эмили перевела вопросительный взгляд на Лексу. - Почему вы так решили? - По одному вашему взгляду понятно, как вы любите детей. Блондинка ухмыльнулась в ответ, не отводя глаз от Лексы. - Буду рада, если моего ребёнка выпустит из сада такая хорошая воспитательница, - продолжает говорить Лекса и вот здесь улыбка Эмили резко спадает. - Боюсь, это невозможно, - блондинка неловко опускает голову вниз. Лекса выпрямляет спину, нехотя слыша следующую фразу, - я здесь совсем ненадолго. Этого боялась Лекса больше всего. Ей стыдно было признавать, но она не хотела, чтобы эта девушка исчезла. И почему она думала, что Эмили здесь надолго? - Вы уедете? Куда? - как бы Лекса не старалась, в её голосе всё равно была еле слышна грусть. - Я уеду в Аризону. Там, эм... Моя семья. Здесь я из-за мечты, давно хотела побывать в этом штате, а тут ещё и место на работе было свободно, так вот и устроилась временно, чтобы набраться опыта. - В Аризоне вы тоже будете работать с детьми? На лице Эмили промелькнула неуверенность, и она сжала губы в тонкую линию. - Всё возможно. - А как реагирует парень на вашу профессию? - задаёт следующий вопрос Лекса. На самом деле, у неё не было в планах таких вопросов. Она пришла узнать Эмили, как человека, её поверхностную жизнь, а не личную. Какая ей вообще разница до личной жизни Эмили? У неё есть жена, ей нельзя вот так засматриваться на кого-то, кто просто похож на Кларк. - Ох, я по девушкам, если быть честной. Сердце Санчес пропустило три удара. В сердце поселилась секундная надежда, но потом брюнетка швырнула её в стену, как вообще к ней такие мысли в голову приходят. - А, ой. Я не знала. - Я живу у подруги, не стала снимать квартиру - слишком дорого, да и я тут проездом. - Разумно, - Лекса посмотрела на свои ботинки, не зная что и сказать. - Вы выглядите довольно счастливой. Приятно смотреть на вашу улыбку - такую искреннюю и милую. Довольно редко встречаю людей, которые действительно улыбаются так искренне. - Жизнь очаровательна, нам нужно ценить каждый миг. Сегодня ты есть, а завтра тебя нет. К сожалению, люди осознают этот факт только за секунду до собственной смерти. А до этого мы живём так необдуманно - пьём, принимаем наркотики, едим всякую дрянь. Лекса посмотрела на неё с удивлением. Как понять слова "осознают этот факт за секунду до смерти"? Довольно жуткие слова, если задуматься. Девушка с лицом Кларк говорит о смерти, вот что может довести до инфаркта. И, видимо, блондинка увидела шок на лице Лексы, поэтому быстро добавила. - Я пережила клиническую смерть, а когда очнулась то поняла - жизнь одна! Надо быть счастливым всё время. Лекса приоткрыла рот и утвердительно кивнула. Довольно странно с её стороны соглашаться, ведь если бы не дочь, то сейчас бы она здесь не сидела. Сейчас бы её в принципе в мире не было. Возможно, она бы уже переродилась камнем или уткой. Хотя о каком перерождение идёт речь? Наверняка самоубийц отправляют в отдельный котёл вариться. - Мне жаль. - Это было давно, - отмахивается блондинка, давая понять, что она не хочет говорить об этом. - У вас очаровательная жена. Вот как раз на эту тему Лексе не хотелось говорить больше всего. Совесть съедала её изнутри, когда она думала о Беверли. Санчес неуверенно кивает в ответ и надеется, что Эмили не продолжит тормошить эту тему. - Эмили! - к ним подбегает Дора Левис с улыбкой с уха до уха. - Пора идти. - Ох, время уже, - Эмили соскакивает со своего места и извиняющимся взглядом смотрит на Лексу. - Простите, мне нужно идти. Спасибо за разговор. Надеюсь, ещё поболтаем. Девушка улыбается ей в последний раз и поворачивается к Доре. Брюнетка тоже поднимается и выдаёт следующую фразу: - Не хотите завтра погулять в парке? - Что? - Эмили оборачивается. - Я давно обещала сводить Элли в парк, не хотите составить нам компанию? - А ваша жена не будет против? - Она будет на работе, да и я не думаю, что она станет возражать. Так что вы скажете? - Почему бы и нет. В таком случае, до завтра! - До завтра... Лекса улыбнулась этой красавице и начала наблюдать за тем, как она созывает детей и разговаривает с ними. Элли помахала маме, а Лекса помахала ей в ответ. Они с дочкой ещё вчера обговорили то, что Лекса придёт для разговора с мисс Джонсон и чтобы Элли не отвлекала их. Малышка выполнила своё обещание. Брюнетка до последнего улыбнулась, провожая взглядом толпу детей и двух девушек. Но её улыбка быстро спала, когда она увидела, как рука Доры Левис лежит на талии у Эмили. *** Лют Кенисвиль. Именно так звали врача, который принимал роды у Кларк. Лекса держала в руках маленькую фарфоровую кружку с синими узорами и изучающим взглядом осматривала дочь Люта - Ивита Кенисвиль. Ей было двадцать семь, ветеринар, на вид миловидная девушка: глубоко посаженные серые глаза, пушистые светло-коричневые брови, почти невидные ресницы, курносая, тонкие губы. Она была очень вежливой и разговарчивой, с удовольствием отвечала на все вопросы Линка, даже с его шуток смеялась. - Мы пришли к вам, чтобы узнать правду, - встревает в разговор Лекса и ловит хмурый взгляд Линка. - Надеюсь, вы понимаете это и поможете мне. - Да, конечно. Я знала, что кто-нибудь ко мне обязательно придёт ещё в тот день, когда получила наследство. За день до смерти папа мне позвонил весь в слезах, он умолял простить его, я тогда подумала, что он снова пьяный и бред морозит, но когда он умер, то отнеслась к этим словам серьёзнее, а затем мне дают ключ от ячейки и это... Это было для меня шоком. - Он что-нибудь ещё говорил перед смертью? - Линк говорит эту фразу чуть ли не шёпотом, подвигаясь ближе к девушке. - Он сказал, что то, что внутри ячейки должны рано или поздно увидеть нужные люди. - Где сейчас ключ? - Лекса нервно поправляет пиджак, не зная куда деть свои руки. Ивита чуть ли не дрожащими руками достаёт маленький ключ из кармана брюк и протягивает его Лексе. Она выглядит немного неуверенной, и Санчес понимает её: в конец концов, ты не знаешь наверняка, тем ли людям даёшь столь ценную вещь. - Я не знаю, что там внутри, но надеюсь, вам это поможет. - Спасибо, Ивита, - Лекса благодарно улыбается девушке, крепко прижимая ключ к груди. Это единственная зацепка.