Пожар
18 марта 2021 г. в 13:31
Вечер. Улицы Стамбула
Кесем шла по улицах и осматривала вред который принес пожар. Возле нее был Кеманкеш.
— Смотри наши враги хотели нам навредить, но нанесли его простому народу. Чем за винили эти люди?
— Султанша, я уверен что вы это поделаете. Скажите как они смогли украсть вашу печать?
— Сама не знаю, но Хаджи ага уже расспрашивает.
Они подошли к женщине которая сидела возле одного дома.
— Султанша, это та сама женщина которая сказала нашему Повелителю, что это из-за него.
Женщина встала.
— Кесем Султан.
— Пусть все будет подальше. Я знаю о тех словах что ты сказала Повелителю. Но я тебя понимаю ты все потеряла.
— Султанша, вы меня не поймете. Вы живете в дворце возле слуг и в прекрасных условиях. Вы горя не знаете там. До сегодняшнего дня я думала что ангел который пришел на наши земли чтобы оберегать нас. Вы были лекарством от всех ран и болезней. Я думала что вы всегда будете нас оберегать, но сейчас вы не возле своего народа. Интриги дворца убивают ваш народ.
Женщина ушла, Хаджи ага стал возле Султанши.
— Султанша, она не понимает что говорит.
— Я не злюсь на нее, в ее положении так думать нормально.
Кесем начала идти дальше, но ей стало плохо и она упала. Кеманкеш стоял рядом и успел поймать Султаншу.
— Я забыл лукум.
— Зачем лукум Хаджи ага? Султанша, потеряла сознания ж.
— Нет времени объяснять. Нужна найти сладости или сахар.
Кеманкеш взял на руки Султаншу и поднес ее к возу где она могла бы сесть. Потом пошел искать сладости или сахар. Через минуту он пришел со сладостями.
— Подойдет?
— Да, — Хаджи ага взял конфету и положил в рот Султанши.
— Султанша, как вы?
— Хаджи ага иди найди торговца и дай ему деньги за сладости. Я останусь с Кеманкешом.
— Простите меня, но что с вами происходить? По вас видно что вы болеете.
— У меня диабет.
— Повелитель…?
— Да он знает, но больше никто из моих детей не знает и не должен знать.
— Надеюсь ничего не плохого не произойдет из-за этой болезни.
— Не произойдет, пока я слежу за своим здоровьям.
— Я уверен что лекари найдут лекарство.
— Лекарства от этой болезни нет.
— Но почему вы скрываете эту болезнь?
— Посчитают это мой слабостью, враги с корыстуются этим.
— Ваша главная слабость это ваши любимые.
— Все кого я люблю умирают, те кто любит меня страдает.
— Вас все любят.
— И в этом проблема.
— Султанша, вы просто разрешите быть любимой. Разрешите чтобы возле вас был достойный человек.
— Думаешь такой есть?
— Я уверен он возле вас. Каждому нужен человек которому можно было бы все рассказать. А вы наоборот все скрываете в себе. Конечно это сложно, и Аллах прислал вам много испытаний. Но в одиночку это делать трудно. Позвольте тому кто вас любить быть возле вас.
— Я питалась, но ставало еще хуже.
— Может вы не туда смотрели?
— Жизнь — это тяжёлое испытания и ты не угадаешь куда надо смотреть, по каком пути идти. Но когда-то давно я вместе с покойным Султаном Ахметом, заключила никях. С этого момента я жената на этом государстве.
Кесем начала думать о Мураде. Он действительно все время возле нее, и у них общие дети. Но она не может ему простить. Кесем уже решила что лучше всего взять и отпустить. Дать ему возможность быть счастливим. А она будет заниматься детьми, растить их пока Аллах дает ей эту возможность.
Кеманкеш стоял и смотрел на Султаншу. Он так был в нее влюблен, что хотел навсегда забрать подальше от империи и жить с ней счастливо. Но он знал, это только мечта. Она никогда не бросить тех кого любить. Эго судьба страдать от этой любви. Единственное лекарство это видеть ее.
Покои Султана Мурада
Мурад и Кесем стояли в покоях и говорили. Она в последнее время приходила к нему, в платя которые полностью закрывали грудь. Это была мера безопасности, после случая с взятиям ее силой. Она не так сильно его боялась, как питалась себя просто обеспечить.
Мурад когда последнее время ее видела, то чувствовал ее страх. Он и сам сожалел о своем поступке. Он питался извиниться, но боялся начинать эту тему. Не хотел напоминать о том боле что ей сделал. Из-за этой злости, он и заключил этот никях.
— Мураде, в моих покоях зарезалась девушка.
Мурад испугался за Кесем когда это случилось.
— Как вы, Валиде? Что случилось?
— Помнишь я тебе рассказывала что мою печать украли?
— Да.
— По словах этой хатун, печать украла верная слуга Гульбахар Султан. Я считаю что нужна распытать Шехзаде Баязида.
— Еще вы думаете на кого-то?
— Не знаю кто мог бы на такое согласится, это же прямо идти на казнь. У дворце есть люди которые нас могут предать. Во дворце дети, я не хочу чтобы с ними что-то случилось.
— Я обещаю что с нами детьми и с вами будет все хорошо.
Мурад подошел ближе.
— Мурад, я тебе прошу. Скажи ты накажешь виновных?
— Все кто посмел так сделать, будут наказаны.
— Тогда допросить нужна Шехзаде Баязида, я уверена что Гульбахар Султан жива. Я не могу уснуть спокойно. Я боюсь что детей украдут с моих покоив, они слишком маленькие чтобы ними использовались как рычаг давления на нас. Когда они родились ты сказал что ты будешь возле нас. Хоть один раз выполни свое обещания.
— Я мог бы всегда выполнять обещания, если вы были возле меня постоянно.
— Это могло бы быть, но твоя злость все убила. Я помню как однажды поссорилась с Геверхан и она мне сказала одни слова: «Я что должна быть одинока всю жизнь как и вы». Это правда я сама сколько лет и буду дальше такой же.
— Не делай так, моя Кесем.
— Мураде прошу тебя давай навсегда закроем эту тему.
— Кесем, я знаю что все испортил, но…
— Нет я больше не верю твои словам.
Кесем вышла с покоев сына.
Он долго винил себя в том что сделал и понимал ее обиду. Все что он хотел это чтобы она была возле него.
Всю неделю Кесем просыпалась от запахов жасминов в своих покоев. Они были на ее кровати и каждый день новая записка. Она сразу поняла что это Мурад и что он питается завоевать доверия назад, но было уже поздно. Она боялась опять ему доверится. Боялась что он опять ее обидеть. Она пережила эти ревности когда была с Ахметом и не хотела эти чувства опять.
Покои Кесем Султан
Кесем держала на руках Шехзаде Мехмета.
— Мой ты лев, — она поцеловала его в макушку. — Возле вас всегда будет ваше Валиде, я и тебя и твоего брата с сестрой буду оберегать.
В покои зашла Атике.
— Валиде, — она поклонилась.
— Что такое дочка?
— Брат-повелитель…
— Что с ним? — Кесем положила Мехмета в кроватку.
— Он пошел в кафес к дяде Мустафе.
— Что?! Зачем ему это?!
— Не знаю, но я волнуюсь и за брата, и за дядю.
— Побудь с детьми, я пойду и все разузнаю.
Покои Султана Мурада
Кесем ждала сына всю ночь, но он так и не вышел с кафеса Мустафи. Мурад зашел в свои покои самого утра. Он увидел Кесем которая уснула на тахте. Она была прекрасная как и всегда. Он тихо подошел к ней чтобы не разбудить. Она так и уснула в короне и в плате. Мурад присел возле тахте и смотрел на нее. Она была такая нежная, спокойная. Ангел который был возле нее всю жизнь и не отходил ни на миг. Та которую он навсегда полюбил.
Мурад подошел ближе и нежно поцеловал ее в губы. Ему это так хотелось, каждое утро ее так целовать. Кесем почувствовала этот поцелуй и понемногу питалась открыть глаза. Через минуту она уже смотрела на него.
— Ты красивая. Красивая рано утром, только открыв глаза.
— Даже если всю ночь ждала тебя?
— Да, ты красивая в элегантном платье в моих покоях ждешь своего любимого. Ты красивая, даже когда злишься на всех. Красивая, когда кушаешь, пьешь или просто идешь. Я зачарован он каждого твоего движения. А как же ты красивая с детьми на руках, хоть и спишь часто через них. Красивая, когда влюблена, и со свободным, как птица, сердцем. Красивая вчера, сегодня и всегда. Просто потому что это у тебя в крови. Быть женщиной, а значит быть красивой.
— Мурад, это очень красивые слова. Я от тебя такое впервые слышу.
— Я всегда думал что такие слова делают меня слабым.
— Они делают тебя любимым.
Мурад хотел ее поцеловать и Кесем была так же не против пока в покои не вошел Силахтар. Мурад резко встал, а Кесем сделала вид что ничего не было.
— Силахтар, почему входишь без спросу?
— Извините Султане. Хотел сообщить что мы собрали совет дивана, как вы и просили.
Кесем только после этих слов вспомнила зачем сюда пришла.
— Зачем ты собрал диван?
— Я издам новый закон!
— Какой? Мурад что ты опять сделал?
Мурад вышел с покоев и отправился на совет дивана. Кесем была зла, и пошла в свои покои.
Покои Кесем Султан
Кесем ходила по комнате и не могла успокоиться. Она боялась того что могло произойти. В покои зашел Хаджи ага.
— Что там? Говори быстрее.
— Наш Султан, запретил алкоголь и табак по всей империи.
— Что?! Он такое сделал только во дворце. Зачем делать для всего народу? Этим он себе еще больше проблем сделает.
— И еще он назначил нашего человека на должность паши. А Кеманкеш ага от теперь голова янычарского корпусу.
— Он еще Кеманкеша забрал у меня.
Хаджи ага смотрел на Султаншу и не мог понять что она имела ввиду.
— Ладно пусть это решения будет во благо.
— Это ж лучше Султанша. Наш человек будет управлять янычарами.
— Этими людьми невозможно управлять.
В покои зашел Касым.
— Вы все решили меня сегодня проведать?
— Извините Валиде, я не вовремя?
— Нет ничего приходи. Что-то случилось?
Касым показал глазами на Хаджи агу, тем самим дал понять что хочет поговорить без него.
— Оставьте меня с сыном.
С покоев вышли все.
— Валиде, вы планируете что-то делать с Баязидом?
— Я контролирую его и интересуюсь что с ним происходит. Ты не лезь дальше чтобы не было тебе вреда.
— Я не могу стоять в стороне пока над нами вороги.
— Они всегда были над нами. И я не верю что Баязид может пойти против твоего брата. Он для меня как сын.
— Брат Осман такой же был и что? Убил Мехмета!
— Это другое, сейчас на троне Мурад и возле него я. Ничего такого не произойдет.
— А если мой брат умрет?
— Замолчи! Никогда такого не говори. Пока живу я, будет жить Мурад.
В покои ворвалась Атике.
— Атике! Что ты себе позволяешь!
— Касым выйди! — Атике крикнула на брата.
— Атике не смей мне приказывать.
— Касым выйди, я вижу что моя дочь хочет поговорить о чем-то серозным.
Касым вышел, а Атике смотрела на мать пристальным взглядом.
— Как вы могли?
— О чем это ты?
— Как вы могли предать нашего отца?
— Атике что за глупости?!
— Я все знаю! Не смейте скрывать! Вы еще посмели родить…
Атике держала в руках письма которые писал Мурад для Кесем. Эти письма присылались вместе с цветами. Кесем их сберегла и теперь жалела.