Память

Ванде больно. Ванде больно настолько, что она едва может дышать. Они расстались на берегу Сены. Вижен сжимал ее руку так крепко, что Ванда на мгновение испугалась, что он ее сломает. Потом муж ее обнял, быстро поцеловал в щеку, бросил последний взгляд на округлившийся живот Ванды и не оглядываясь взошёл на борт яхты. Вижен погиб прямо у неё на глазах. Она запомнила лишь мощнейший взрыв и разлетавшийся во все стороны осколки судна. Ванда думала, что сумеет его спасти, но лишь впустую истратила весь свой запас магической силы. Спустя час она была госпитализирована в центральную парижскую больницу. Детей спасти не удалось. У них были близнецы, два мальчика. Ванда долго не говорила Вижену о своей беременности, до тех пор, пока скрывать ее уже не было никакого смысла. Он был в бегах, постоянно переезжал с места на место, колесил по всей Европе. Ванда урывала каждую свободную минутку, чтобы повидаться с мужем. Она тайно летала к нему в Венецию, Эдинбург и Братиславу. В последний свой визит она решила остаться с мужем и не возвращаться в Нью-Йорк. Ее живот заметно округлился, и Ванда тайно, но отчаянно надеялась, что у них все же получится создать нормальную семью. Они даже дали имена сыновьями. Билли и Томми. Но из этого ничего не вышло. Пьетро прилетел в Париж первым же рейсом и сидел у постели сестры день и ночь вплоть до ее выписки. Он говорил что-то о гибели Вижена, о том, что Мстители обязательно во всем разберутся и все решат, о том, что все скоро наладится, но до Ванды эти слова долетали словно сквозь вату. — Я отвезу тебя домой, — сказал Пьетро, когда они вышли из госпиталя. Ванда не отреагировала, лишь надела солнечные очки и потуже затянула пояс на пальто. Ее настоящий дом был там, где находился Вижен, поэтому больше у нее его не было. В Нью-Йорке Ванда жила у Пьетро. Если, конечно, ее времяпрепровождение там можно было назвать жизнью. Ванде кажется, что переступив порог квартиры брата, она приросла к кровати в гостевой комнате, свернулась калачиком, отвернулась к стене и принялась оплакивать то, что потеряла. Родителей. Мужа. Нерожденных детей. Себя и свое будущее. Бартон заглядывал к ним с Пьетро едва ли не каждый день. Подолгу сидел с Вандой, пытался хоть как-то ее растормошить, успокоить. Настойчиво предлагал погостить у него на ферме, пожить с Лорой и детьми. Пожалуй, если бы он так не беспокоился за собственную безопасность, то попытался бы увести ее туда силой. Наташа тоже заглядывала пару раз. Но сострадание — явно не ее конек, обе женщины это прекрасно понимали. Ванду навещал и Стив. Неловко мялся в дверях, бормотал слова утешения, а потом о чем-то долго разговаривал с Пьетро. Ванда не слышала. Ее это не особо интересовало. Тони ограничился смсками. Но от него Ванда получила самую ценную информацию: именно Старк сообщил ей, что убийцы Вижена гниют в земле. Не то чтобы Ванду это успокоило, но дало небольшую передышку в нескончаемой агонии. По истечению второй недели в доме брата Ванда начала замечать, что Пьетро с каждым днем становится все более беспокойным. Он часто разговаривал с кем-то по телефону на кухне, замолкал, едва она входила, чтобы налить стакан воды или взять хлопья, и старательно отводил в сторону глаза. Он боялся встретиться с сестрой взглядами. Когда Пьетро предложил прокатиться, Ванда ничего не заподозрила. Конечно, ей не очень-то хотелось выходить из дома, но брат настаивал. И вот они уже мчались со скоростью 110 км/ч по шоссе, прямиков в Школу Ксавьер. Ванда там ни разу не была, хотя и знал, что ее брат в полнейшем восторге от профессора Икса. Наверное, Пьетро думал, что тот поможет и его сестре, Ванда не знала. Она бы предпочла — максимум — прогулку по Центральному парку, но сил спорить с братом у нее уже не осталось. Школа встретила ее детскими голосами. Ванда решила, что везти ее сюда было каким-то слишком жестоким решением, но вслух ничего не сказала. Их встретила девушка, кажется она представилась Китти. Новая знакомая проводила их к кабинету профессора. Чарльз Ксавьер восседал за своим столом. Он мягко улыбнулся Ванде: — Рад наконец-то встретиться лично, мисс Максимофф. Ваш братом постоянно о вас говорит. — Взаимно, сэр, — слегка неуверенно начала Ванда. — Я, правда, не уверена, зачем я здесь. —  Пьетро и все ваши друзья очень обеспокоены тем, что произошло… — начал профессор Икс. Ванда лишь молча смотрела на него и, не дождавшись от нее ответа, он продолжил: — Вы очень многое потеряли. Я мог бы помочь. — В смысле? Вы, что, психотерапевт? — Не совсем. Но я мог бы помочь вам забыть некоторые особо тревожные моменты из вашего прошлого. — Что вы имеете в виду? — Разговор начал сильно напрягать Ванда. — Ванда, будем откровенны — вы обладаете очень большой силой. Пожалуй, вы один из самых сильных мутантов, которых я встречал. Но вы не слишком хорошо ее контролируете, согласитесь. В особенности когда находитесь в состоянии повышенного стресса. Всем нам известно, что произошло в Заковии, Нигерии и… — он сделал паузу, — в Париже. Был и еще ряд случаев. — Был ряд несчастных случаев! И в Заковии, и в Париже я действовала по обстоятельствам! И не надо говорить, что я не могу контролировать свою силу, мне это прекрасно удается! — Вы уверены? — абсолютно спокойно спросил профессор. И только тут Ванда поняла, что она стоит посреди комнаты, ее руки сжаты в кулаки, а вся мебель вокруг ходит ходуном. Ванде понадобилось несколько долгих мгновений, чтобы прийти в себя и медленно опуститься в кресло. — Ванда, ты что, не помнишь, что произошло в Париже? — вступил в разговор Пьетро. — Ну разумеется я помню! — огрызнулась Ванда. — Там убили моего мужа! — Я не об этом. А о том, что пытаясь добраться до него и спасти, ты применяла свою силу слишком агрессивно. Импульсами ты зацепила людей с набережной, с других яхт. К счастью, никого не убила, но пострадали многие. Фьюри, Тони и Стиву едва удалось все уладить, потасовать факты, выставить все так, будто люди пострадали из-за взрыва, а не от твоих рук. — Пьетро наконец посмотрел на сестру и продолжил: — Мы не знали, помнишь ли ты это или нет, и даже боялись завести с тобой разговор на эту тему. — Вы ведь сами должны понимать, что нестабильны, Ванда, — мягко сказал Ксавьер. — И пугаете этим самым близких людей. Не говоря уж о том, что однажды ваши силы могут довести до настоящей беды. — И что вы хотите сделать? Отобрать у меня воспоминания о Вижене? Последнее, что у меня осталось, — Ванда сама не заметила, когда ее голос сорвался на фальцет. — Согласитесь, это лучший вариант. Ваша боль уйдет. Ведь так куда лучше, чем быть запертой наедине с ней в тюремной камере. — Не позволю, — прошипела Ванда, и предмет на столе у профессора снова начали угрожающе зашатались. — Я не позволю вам забрать у меня мои воспоминания! Дальше была лишь темнота.