Отличная причина, чтобы умереть

      Агент стоял напротив, расправив плечи и заведя руки за спину. Внешне он ничем не отличался от других агентов – такая же стандартная черная униформа, маска, скрывающая лицо, и накинутый на голову глубокий капюшон. Тарталья окинул его быстрым взглядом и скрестил руки на груди. Агент не шелохнулся – так и стоял молча, видимо, ожидая дальнейших указаний.       – Назовись, – сухо приказал Тарталья.       – Агент Злат по вашему указанию прибыл, – ответил он искаженным голосом.       – С какой целью?       – Вы выбрали меня личным помощником.       Тарталья вскинул брови. Он едва ли вообще припоминал, когда заходила речь о каком бы то ни было личном помощнике – в последнее время после получения должности Предвестника вкупе с Глазом Порчи он только и делал, что пытался обуздать непокорный Электро элемент.       Он обжигал бедро даже сквозь плотную ткань форменных штанов – Тарталья мимолетно погладил теплое стекло, кольнувшее пальцы электричеством, и с недовольством скривился – как бы ему не хотелось признавать, но новый элемент покорялся ему с трудом и вообще вел себя крайне строптиво. Скарамуш, чтоб его маги бездны драли, не упускал возможности катком пройтись по гордости Тартальи – сам-то он управлял своим Глазом бога с преступной легкостью: электричество льнуло к нему, как котенок к мамке, и с радостью подчинялось любому капризу.       – Каким еще личным помощником? – раздраженно вздохнул Тарталья. Он призвал водный клинок и указал его острием на агента. Тот, к своей чести, даже не шевельнулся. – Может, мне просто убить тебя на месте, чтобы ты не пудрил мне мозги, а?       – Господин Пульчинелла передал, что вы сами выбрали меня, – упорно повторил агент. Несмотря на то что, подойдя ближе, Тарталья практически приставил лезвие к его горлу, он все еще невозмутимо стоял на месте. Его голос, пусть и искаженный маской, был таким же ровным, как и до этого – ни следа волнения или страха. – Он предполагал, что вы не вспомните об этом, поэтому в таком случае просил передать вам следующее: «Ну такой, в маске. На тренировки рядовых еще ходил, в углу стоял постоянно».       Тарталью перекосило, но клинок он не опустил. Фактически под это определение попадала солидная часть членов Фатуи; тем не менее, Тарталья наконец-то понял, о чем идет речь. После назначения его Предвестником и получения титула «Чайльд», Пульчинелла, ответственный за набор рекрутов и управление персоналом, как-то раз задал ему вопрос: приглядел ли себе Тарталья кого-то в качестве личного помощника. Как выяснилось, любой Предвестник имел как минимум одного личного помощника, а то и больше – все организационные вопросы обычно передавались в их ведение, снимая с представителя высшей исполнительной власти часть бытовых задач.       Знакомых, которых хотелось бы приблизить к себе, у Тартальи не было – живых, по крайней мере. Он толком ни с кем не общался, потому что преимущественно его сторонились и здраво опасались. Так как ответ на заданный Пульчинеллой вопрос требовался сию же секунду – Тарталья прекрасно знал, как Пульчинелла ценил свое время, – Тарталья выпалил первое, что ему пришло в голову.       Чаще всего на тренировках рядовых – как стандартных, так и на повышение квалификации, – присутствовал агент. Несмотря на то, что в основном агенты не отличались внешне, все как один походя друг на друга, Тарталья чувствовал, что тренировки посещал один и тот же человек – это было видно по тому, как он себя вел. Иногда Тарталья ощущал на себе заинтересованный взгляд, но поймать его никак не удавалось – агент каждый раз умудрялся отворачиваться.       Он не выглядел сильным – скорее, совсем никаким. Тарталья неизменно забывал о нем, когда время доходило до спаррингов с другими рядовыми или даже офицерами, но агент исхитрялся напомнить о себе, когда невзначай подбрасывал ему лечебную мазь – очень, между прочим, действенную – или же парочку спелых яблок, думая, что его никто не видит.       А Тарталья видел. Мазь он использовал, когда естественная регенерация не справлялась с ранениями, а яблоки съедал тайком. Ему казалось странной такая ни к чему не обязывающая забота, но поймать неуловимого агента и вытрясти из него правду, узнать, зачем он это делает, не удавалось – в спаррингах с офицерским составом агент не участвовал, а после тренировок ускользал и терялся в бесконечных коридорах базы.       В Фатуи, где царила жесткая дисциплина, где тренировки порой могли стать смертельными для неподготовленных парней и девушек, где из людей делали пушечное мясо, проявление слабости считалось зазорным. Огромная военная махина ворочалась, лениво закрывая весь Тейват своим телом, и Тарталья был ее частью. Он лучше других понимал, зачем нужно стремиться к силе – не только чтобы не быть убитым, но и чтобы убивать раньше, чем кто-то задумается об этом и решит претворить свои желания в жизнь.       В Бездне Тарталья увидел и узнал слишком многое, а потому больше спокойно жить не мог.       Забота – или что бы это ни было – от безымянного агента казалась ему дикой и странной. Несмотря на то, что агент подходил к Тарталье всего два или три раза, каждый из них превращался в какое-то знаменательное событие. Но в один момент с продвижением по карьерной лестнице Тарталью стали все чаще отправлять в другие регионы под подчинение Предвестников, и безликий образ стерся из памяти.       Однако когда Пульчинелла задал Тарталье вопрос, он ответил не задумываясь. «Ну такой, в маске. На тренировки рядовых еще ходил, в углу стоял постоянно», – сказал он, только чтобы от него отстали, но и подумать не мог, что к нему прислушаются, а с бухты барахты брошенные слова возьмут и претворят в жизнь.       Как именно Пульчинелла угадал, кого именно Тарталья имел в виду, оставалось загадкой – из всех агентов старший Предвестник отправил к нему того самого, который парочку раз снабжал Тарталью яблоками и лекарствами. Не иначе как мысли прочел – с проницательного Пульчинеллы бы сталось. Правда, странное выражение на породистом лице Тарталью ввело в ступор – неожиданное замешательство Пульчинеллы могло стать причиной, по которой мимолетное брошенное пожелание Тартальи не исполнилось бы.       Но вот, прямо в эту секунду агент по имени Злат стоял перед ним и никакого трепета, судя по всему, не испытывал. А по идее должен был, и Тарталья пока не мог определиться, нравилось ему это или нет. Он подцепил острием клинка подбородок агента, заставив приподнять голову, и веско произнес:       – Вот сейчас и узнаем, достоин ли ты быть моим помощником или нет. Протестируем тебя, так сказать. Это традиция среди Предвестников.       – Хорошо, – покорно согласился агент. Он до сих пор держал руки сцепленными за спиной, а плечи расправленными; казалось, будто палку проглотил, а теперь расплачивался за свою неосмотрительность идеальной осанкой.       Никакого тестирования и в помине не существовало – Тарталья его только что придумал, но агенту знать об этом было ни к чему. Единственное, что влекло Тарталью, – это сражения, и в этом он не собирался уступать даже самому себе. Разумеется, его личный помощник, за что бы ответственен он ни был, должен был быть сильным – настолько, чтобы выстоять против Тартальи в поединке. Все остальное шло приятным бонусом, а если не шло, ну и черт с ним – Тарталья не был особо прихотлив, а все возможные капризы из него вытравила жесткая дисциплина Фатуи.       За все их короткие встречи, в рамках которых они даже толком не пересекались, Тарталья ни разу не видел, как агент сражался. Его стиль боя оставался загадкой – владел ли он Глазом бога, Глазом порчи? Какое оружие использовал? Сражался ли на дальней или ближней дистанции? Или пользовал приемы, присущие основной массе агентов – огненные клинки, невидимость и смертоносные атаки?       Тарталья хотел знать больше – его вела жажда битвы, которую он проецировал на мир вокруг себя. Получив титул Предвестника, он на законных основаниях мог искать достойных соперников и сражаться с ними в полную мощь. Побеждать или проигрывать, неважно – из любого боя он выносил достойный урок, урок превращал в знание, а знание в силу: таков был его жизненный путь, который Тарталья шлифовал с момента вступления в Фатуи.       А теперь, имея власть, он даже мог заставить сражаться с ним любого, кто ему приглянется. Тарталья выбрал агента в личные помощники и собирался воспользоваться шансом попробовать его на зубок. Слабаки ему были не нужны – для себя он твердо решил, практически даже не задумываясь, что насовсем откажется от личного помощника или в случае крайней необходимости найдет какую-никакую, но замену.       – Сойдемся в поединке, – воодушевленно произнес Тарталья. Внутри все забурлило подобно вскипевшей в чайнике воде, и он почувствовал, как налился энергией Глаз бога. Агент никак не среагировал, лишь вернул голову на прежнее место, стоило только Тарталье отвести клинок от его подбородка. – Я проверю, подходишь ли ты мне в качестве личного помощника или нет.       – Каковы условия? – ровным тоном спросил агент.       – Деремся до первой крови, – ответил Тарталья и крутанул клинок в воздухе. – Если ты ранишь меня – без вопросов, добро пожаловать. Если же я раню тебя… – он сделал вид, что задумался, а после расплылся в довольной улыбке. – Решим по ходу дела, понравишься ли ты мне или нет. Давай.       – Как прикажете, – послушно кивнул агент. Тарталья прищурился в предвкушении и сделал полшага назад, собираясь набрать достаточную дистанцию для начала битвы. Агент так и не двинулся, но потом вдруг сделал неуловимое движение рукой, будто что-то бросил, и не ожидавший этого Тарталья едва успел дернуть головой.       Что-то чиркнуло по щеке и со свистом пролетело мимо. Все инстинкты взвыли, почуяв опасность, и Тарталья метнулся к агенту, вскидывая водный клинок в направлении головы в капюшоне. Агент ушел из-под широкого удара и в два прыжка разорвал дистанцию, все еще продолжая держать руки за спиной – казалось даже, будто это не он кинул нечто, оцарапавшее щеку Тартальи, а кто-то другой. Возможно, какой-нибудь придурок и повелся бы на эту внешнюю невозмутимость, но не Тарталья – он поудобнее перехватил клинки и снова ринулся было в атаку, но агент неожиданно постучал по своей маске примерно в том месте, где находилась щека.       Тарталья недоуменно моргнул, после прищурился, но застыл на месте, когда по щеке скользнула влага. Он коснулся скулы и почувствовал ответное жжение, а кончики пальцев при рассмотрении оказались красными от крови – агент метнул в Тарталью что-то острое, кинжал или нож, и оцарапал ему щеку.       – Это, по-твоему, поединок? – процедил он сквозь зубы, вскидывая горящие глаза на агента. Тот покорно склонил голову, будто признавая слова Тартальи.       – Но вы сами сказали: до первой крови, – ответил агент.       – Я прекрасно помню, что я сказал, – отмахнулся Тарталья и сорвался с места.       Гнев бурлил внутри и жаждал выхода – он на дух не переносил подлость и все, что ей сопутствовало. Тарталья прекрасно знал, что Фатуи в основном действовали хитро и исподтишка, и никогда не был согласен с этой политикой. А теперь, став Предвестником, он получил больше прав и свобод – в том числе и возможность выполнять задания так, как посчитает нужным, а не как ему прикажут. Его стихией был бой лицом к лицу, а не подлые, тихие убийства, шантаж и прочая атрибутика Фатуи, поэтому действия агента, которого он выбрал, пусть и по чистой случайности, вывели его из себя.       – Разве я не прошел тест? – спросил агент, уклонившись от клинка, подсел ниже и ушел от удара ногой. Тарталья продолжил наступление – сделал выпад и доводку вторым клинком с намерением снести наглецу голову, но агент так просто не дался: выставил покрытый пиро кинжал, мастерски сводя атаку в никуда. Гидро зашипело при контакте с пиро, Тарталье в лицо пыхнуло влажным жаром, но его это не смутило – он прорвался через пелену пара, догоняя уклоняющегося противника, и молниеносно подсек его ноги.       Агент почти свалился, но в последний момент успел уйти из-под клинков, обрушившихся на место, где еще мгновение назад была его голова. Тарталья трансформировал клинки в копье и сделал рывок вперед – острие вновь встретилось с пиро кинжалом и возмущенно зашипело, создавая еще больше пара, в то время как сам агент скакнул куда-то в сторону и затерялся в белесых клубах. Несколькими мощными взмахами Тарталья разогнал пелену и огляделся в поисках противника, но тот как в воду канул.       Злость бурлила внутри – скорее, Тарталью раздражало, что он на мгновение посмел усомниться в том, что в Фатуи все люди одинаковые. Странный агент тоже оказался таким же, как и все – ничего из ряда вон выходящего. Тарталья понятия не имел, сколько времени у него должно было уйти на то, чтобы смириться с тем, что его методы радикально разнятся с методами организации в целом.       – Так что? – раздался тихий голос у Тартальи над ухом. Чертова невидимость, присущая всем агентам, нивелировалась легко – стоило только немного расфокусировать взгляд, как очертания скрытого заклинаниями тела становились видны.       Вот и сейчас – натренированный многочисленными боями с офицерским составом Тарталья выполнил правильную последовательность действий фактически на автомате, а после выкинул руку вперед, схватил агента за шею и с силой швырнул в пол. Агент издал невнятный глухой звук и спешно перекатился на другой бок, ушел от пинка, выгнулся под странным углом, не позволяя острию копья себя задеть, и по-кошачьи гибко вскочил на ноги.       – Вы же сами сказали – до первой крови, – вновь повторил агент, предусмотрительно разрывая дистанцию.       – Да что ты заладил, – раздраженно вздохнул Тарталья сквозь зубы. Он стиснул древко копья, ощущая, что ходит по тонкой грани, и постарался успокоиться. Его не прельщало слететь с катушек, даже если причина злости маячила прямо перед ним и как будто целенаправленно нарывалась.       – А что мне еще говорить? – спросил агент. Он снова завел руки за спину и расправил плечи, хотя Тарталья успел увидеть легкую дрожь, прошедшуюся по его руке, – видимо, падение для него таки оказалось болезненным. Внутри расцвело злое довольство, которое отразилось на лице Тартальи неприятной улыбкой – царапину на щеке мерзко защипало, но он привык не обращать на такие мелочи внимание. – Вы меня все равно не послушаете.       – С чего ты взял? – сузив глаза, спросил Тарталья. Он опустил копье острием в пол и задумчиво покачал им из стороны в сторону, будто решая судьбу бесячего агента.       – В отсутствии правильной формулировки моей вины нет, – практически невпопад ответил агент. Тарталья изумленно моргнул и вскинул брови. – Если вы возьмете меня в личные помощники, я научу вас их составлять.       – Ты сейчас со мной торгуешься?       – А еще я умею шить, стирать, сводить следы крови с любых типов материалов, играть на флейте и готовить уху, – невозмутимо добавил агент. Тарталья не понял, был ли он сейчас серьезен или нет, но все раздражение схлынуло – дурацкая фраза в одночасье разрядила атмосферу, повисшую между ними. – Вы не пожалеете о своем выборе.       Тарталья смерил агента долгим взглядом, а потом через силу кивнул и скривился, будто не ожидал от себя подобного подвоха. В конце-то концов, конкретно этот кадр был злом уже знакомым – если не по прошлым немногочисленным встречам, то хотя бы по сегодняшней короткой стычке. Агент горделиво вздернул подбородок, но Тарталья резко осадил его, чтобы не радовался слишком сильно:       – Только сначала мы сразимся как подобает, и я протру тобой пол. Ты меня все еще бесишь.