Моринага Тецухиро
День, когда открылась тайна семпая, особенно памятен. Тем более что и ещё один секрет перестал быть таковым… Моринага прикрыл глаза. Перед мысленным взором всплыли знакомые стены лаборатории, косые вечерние лучи солнца, врывающиеся в по-весеннему открытые окна… …Да что сегодня с семпаем творится? Конечно, ровным его характер не назовёшь, но за время их совместной работы Моринага вполне смог приноровиться к норову Демона и почти научился справляться с его приступами плохого настроения. Как правило, уловки кохая срабатывали, но иногда не помогало ничего. Сегодня, похоже, как раз такой день. Погода так на него действует, что ли? Ещё и рубашку снял, жарко ему, видите ли, надел халат прямо на голое тело, которое так соблазнительно мелькает между расстёгнутыми полами! И остаётся только мысленно считать минуты, которые нужно пережить до конца рабочего времени. Одно хорошо — семпай сказал, что сегодня уйдёт пораньше и отпускает ассистента на ближайшие три дня. Очень кстати! Как раз Харадо приедет. Стоило Моринаге только на секундочку задуматься о том, чем он займётся в освободившиеся вечера, как на него обрушился шквал проклятий нерадивым бездельникам и целый список заданий, которые следовало выполнить именно сегодня. К счастью, это был прощальный залп, и Тацуми наконец покинул лабораторию. Йо-ху! Свобода! Кого это семпай думал напугать своим списком? Самого шустрого из ассистентов? Три раза «ха»! Четыре! Пять! Сам же научил, как не терять время попусту. Да с таким семпаем волей-неволей или научишься крутиться быстрее электровеника, или в два счёта вылетишь из лаборатории! А последнее Моринагу никак не устраивало. Закончив и наведя идеальный порядок, довольно огляделся. Красота! Впереди целых три свободных вечера. Сегодня отоспаться, завтрашний день посвятить другу, послезавтра они поедут к дедуле, а в воскресенье вечером он отправится в бар к Хирото и подцепит себе кого-нибудь на ночь. Отличный план! Напевая популярный мотивчик, выключил в лаборатории свет, стянул халат, повесил в шкафчик. Закрыв дверцу, заметил белый комок, лежащий на полу. Что такое? Халат семпая? Непохоже это на него, вот так вещи раскидывать. Поднял, встряхнул, расправил, собираясь повесить. По комнате поплыл запах «Fuyu no umi», вспомнилось: осень, тёмная улица, спина уходящего семпая и оставшийся после него этот запах… Почему вдруг всплыл в памяти именно тот давний вечер? С тех пор Моринага знал, что Тацуми пользуется только «Зимним океаном». Правда, после той встречи аромат никогда не казался ему таким богатым на оттенки, таким насыщенными и привлекающим. Как тогда. И как сегодня… Ерунда какая! Может, он просто голоден? Или весна так действует? Поднёс халат к лицу, чтобы убедиться, что всё как всегда, и вдруг уткнулся в него носом, судорожно втягивая в себя воздух. Чуть изменившийся хорошо знакомый запах парфюма семпая был одновременно и волнующим, упоительным, волшебным запахом течного омеги. «Семпай…» — потрясённо прошептал Моринага, плюхаясь прямо на пол посредине подсобки и не в силах оторваться от источника столь притягательного аромата. «Семпай, как же так?..» А в голове лихорадочно крутились кусочки воспоминаний о неких ранее необъяснимых странностях и складывались как элементы пазла в единую картину, подтверждающую: ему не показалось, всё так и есть! Часом позже Моринага в отчаянии метался по комнате, как тигр в клетке. — Успокойся, пожалуйста, ты мне мешаешь, — поднял голову от учебника Харадо. — Успокоиться?! Как я могу успокоиться, когда я здесь, а мой омега в течке где-то без меня, один, а вдруг… — Включи мозги, какое такое может быть «вдруг»? Твой омега взрослый умный человек, не первый раз в течке и прекрасно умеет с этим справляться, так? Ты и сам-то только что узнал, что он не бета. И никакой он не твой, кстати. Ничей он, свой собственный. Моринага сердито уставился на него, но возразить было нечего. Поэтому он просто снова зашагал из угла в угол. Друг какое-то время молча наблюдал за ним, заложив книгу пальцем, потом обронил: — Ну чего ты тут скачешь? Совсем не умеешь себя контролировать. Тебе надо снять напряжение… Договорить не успел. Кровать охнула от рухнувшего на неё тяжёлого тела, сверкающие глаза оказались неожиданно близко, чужое дыхание обожгло губы, горячие пальцы огладили шею. — Напряжение снять, говоришь… Харадо не дрогнул, не сделал ни одного движения, просто спокойно смотрел, вопросительно приподняв бровь. Лихорадочный блеск зелёных глаз скрылся за прикрытыми веками. — Ай, да тебя ж ничем не проймёшь, чёртов истукан, — отстранился Моринага, — прости, Харадо-кун. Сел на край кровати, ссутулился. Вздохнул тоскливо. — В квартал свиданий* наведаться, что ли? — Моё мнение по этому вопросу тебе известно. Хочешь, покатаемся? — Хочу, но нет. Ты недавно с дороги, и тебе надо заниматься. Пожалуй, я и правда туда прогуляюсь… Подвезёшь? Харадо проигнорировал вопрос и демонстративно уткнулся в книгу. Моринага начал переодеваться, когда прозвучало нарочито равнодушное: — Ты только поаккуратнее там, не подцепи чего. И сам лишнего не оставь… Только хмыкнул в ответ — сейчас он был слишком взбудоражен, чтобы огрызаться. Натянул джинсы и уже собрался сунуть голову в джемпер, как услышал продолжение: — Выдоит там тебя какой хитрец, а донашивать за кем попало я не собираюсь… Из-под складок мягкого синего трикотажа показались два совершенно круглых от удивления зелёных глаза. — Что? Харадо-кун, что ты сейчас сказал? — М-м? Я процитировал, что тут написано. Забавно, правда? Прямо в тему. — Это вместо формул в химии? — Нет. Это в психологии. О вреде случайных связей. Они уставились друг на друга. Моринага в конце концов расхохотался и швырнул так и не надетый джемпер в Харадо. — Ты самый занудный зануда, вот что я тебе скажу! — Спасибо! — совершенно серьёзно ответил друг, аккуратно складывая одёжку. — Эй, это был совсем не комплимент! — возмутился Моринага. Сел рядом, заглянул в глаза. — Скажи, Харадо-кун, а если я «никого не попало»? Тьфу, то есть «кого не попало»… Короче, ты правда взял бы моего ребёнка? Харадо помолчал, медленно кивнул. — Да. Твоего — на любых условиях. Только не забывай, что бету выбирает в первую очередь омега… — Омега… — Моринага сморщился как от боли. — Омега… Только вот мой омега вряд ли захочет детей… Прости… — Понурился, потом вдруг вскинул голову: — Погоди, а твой альфа? С ним как же? Друг смотрел на него с грустной полуулыбкой. — Никак. Его омега не хочет беременеть. — Эх… Ну вы хоть видитесь? Харадо молча рисовал пальцем узоры на обложке учебника. Потом, решившись, поднял глаза, собрался что-то сказать, но в этот момент Моринага прозрел. Выговорил потрясённо: — Харадо-кун! Так ты говорил… обо мне?! — Дождавшись кивка, стиснул друга в объятьях. Зажмурился, чувствуя подступающие слёзы. Прошептал осипшим голосом: — Спасибо, мой хороший! И прости… — За что? — За всё. За то, что я оказался таким невезучим, за то, что встретился тебе, за то, что влюбился в семпая. Что нам теперь делать, а? Ответ был едва слышен. — Знаешь, что сказал мне когда-то дедуля? «Будь рядом и надейся». Что нам ещё остаётся?.. Вот они и были — рядом. То есть Моринага старался быть к семпаю поближе (хотелось бы, конечно, совсем-совсем рядом, но увы, пока получалось лишь «в одном помещении»), а вот с Харадо они были близкими душами, хоть и виделись редко. Так и сейчас Кента был с цирком на гастролях, а в студенческом общежитии продолжалась пьянка.***
Да сколько же в него лезет? Бездонная бочка! Моринага думал, что купил достаточно пива, но придётся идти за добавкой. Он-то рассчитывал по-быстрому напоить семпая до беспамятства и удрать в бар к Хирото, но сегодня, видимо, не судьба. Со вздохом натянув ветровку, обернулся и замер. Тацуми сидел неподвижно, откинув голову на стоящую позади кровать и закрыв глаза. Может, его всё-таки сморило, и можно уйти? Как можно тише подошёл, присел рядом. Заснул? Кажется, да, лицо расслаблено, дыхание размеренное. До чего хорош! Как бы славно они провели этот вечер, будь он хоть немного сговорчивей!.. Оборвал мысль, чтобы не дразнить себя. Зацепился взглядом за губы. Вообще-то ему нравились пухлые — не раздутые по последней моде как сардельки, а такие, чтобы было непонятно, кто потрудился над их красотой, природа или косметолог. Как у Харадо, например. Но почему так притягивают эти? Тонкие, но яркие и красивых очертаний, они так и манят. Зачарованно наклонился ещё ближе, но тут Тацуми открыл глаза. — Ты ещё здесь? Или уже пришёл? Давай! — Требовательно протянул руку. Взгляд почти трезвый. — Н-нет, семпай, я сейчас пойду… — Тогда какого демона будишь? Топай быстрее!Тацуми Соичи
Выпроводив кохая, Тацуми задумался. Нехороший был взгляд сейчас у этого альфы, ох нехороший! Кажется, остаться здесь сегодня на ночь было ошибкой. Странно, раньше-то с этим не было никаких проблем. Он даже принёс сюда из дома футон и не единожды пользовался им, задержавшись на работе допоздна — отсюда до универа рукой подать. Или отсыпался после пьянок, не желая показываться родным нетрезвым. В безопасные дни, конечно. Как сегодня. После недолгих размышлений поднялся и направился в ванную. Умывание холодной водой немного прояснило туман в голове, но тащиться домой по-прежнему не хотелось, и обнаруженный на полочке большой плоский флакон с надписью «Успокоительное» был воспринят как дар богов. Открыл, понюхал. Похоже, какие-то травы. Так… Наклейка сильно пострадала от воды, трудно что-либо разобрать. Состав… нечитаемо… а, неважно, дальше… Вот, доза! «…капель вне зависимости от…» Да ладно, набулькать кохаю в стакан на глаз, пусть успокоится и спит. Лучше перебдеть, чем недобдеть! Ещё не хватало его пьяных приставаний! Довольный своим хитрым замыслом, засунул флакон в карман и, пошатываясь, вернулся на прежнее место. Задумчиво уставился на стол. Допустим, он улучит минуту, когда Моринага отвернётся или выйдет, но это в стакан легко что-то добавить, а как быть, если пиво баночное? Томоэ всё-таки паршивец! Он там, в своей Америке, видите ли, решил после практики остаться работать, замуж выйти за этого своего Курокаву, а ты тут за него волнуйся, переживай, ночь не спи, изобретай, как кохая отра… усыпить! О! Придумал! Вернувшемуся Моринаге было велено достать стаканы, чтобы выпить за здоровье молодых. Тот в полном недоумении вытаращил глаза, открыл и тут же снова закрыл рот — спорить с семпаем, когда он в таком состоянии, себе дороже, — и поспешил выполнить указание. Подумаешь, передумал человек убивать будущего зятя, с кем не бывает! Как получил известие, так в сердцах опять дверь в лабораторию почти вышиб, чуть стул не сломал, штатив на пятьдесят пробирок, к счастью, пустых, грохнул, кохая едва не придушил. А потом передумал. Вот взял и передумал! Не зря всё-таки мудрый кохай битый час его успокаивал и уговаривал залить горе пивом. Удалось же! Хоть и ужасно жаль, что свидание с Нэко не состоялось. Ну да омежка не обидчив, небось уже подцепил себе кого-то на вечер, не заскучает. Время шло, пиво и закуска постепенно перемещались в желудки, сидящие исподтишка наблюдали друг за другом, а добавить в напиток кохая незапланированный ингредиент никак не удавалось. Наконец Моринаге понадобилось выйти. Флакончик издал тройной «бульк», после небольшой паузы одиночный, и затем был засунут под кровать. Тацуми выдохнул с облегчением, отпил из своего стакана половину и решил, что теперь ему тоже надо прогуляться в туалет. А вернувшись, увидел такую картину: его кохай играл в футбол, пальцами гоняя по столу между пивными банками смятую в комок сигаретную пачку. Эти же банки по краю стола, видимо, изображали трибуны, два стакана обозначали ворота. Оба были наполовину пусты. Как теперь определить, какой из них чей?! Задачка… Усевшись на своё место, Тацуми, поколебавшись, после гола взял стакан наугад. А вдруг повезёт?..