Желание победителя

Повергнуть отца не так сложно, если собрать правильное сочетание даров. Загрей упирает копьё ему в грудь, но не торопится добивать. Тоска, вгрызшаяся в сердце, обесценивает успех. - Ну? - интересуется Аид. Загрей отбрасывает копье, наклоняется и целует его, врываясь языком в рот, как захватчик на побежденную территорию, кусая его губы, пока не чувствует вкус крови. Аид скалится, притягивая сына к себе и заставляя улечься сверху. - Выполнишь желание победителя? - Загрей приподнимается, глядя на него сверху вниз. - Смотря какое. - Выеби меня пожестче. - Прямо здесь? - поднимает брови Аид. - А ты хочешь на супружеском ложе? Или в моей комнате, чтобы маме в саду было лучше слышно? Глаза Аида нехорошо сверкают. - Желание победителя - закон. На четвереньки, - командует он. Загрей сползает с него и повинуется. Аид рывком стягивает с сына штаны - ледяной воздух обжигает ягодицы, заставляя кожу покрыться мурашками. - Оближи, - в рот тычутся пальцы. Загрей послушно впускает их в рот и старательно покрывает слюной. - Хороший мальчик, - говорит Аид, отвешивая ему звонкий шлепок. Влажные пальцы надавливают на сжатый анус. Без масла они входят не так легко, и Загрей морщится, терпя проникновение. - Еще не поздно передумать, - вкрадчиво говорит Аид, разрабатывая его аккуратными безжалостными движениями. - Будет больно. - Вот и хорошо. Что за жизнь без боли, - Загрей приподнимается, пытаясь обернуться и посмотреть на отца, но тяжелая ладонь ложится ему между лопаток, вминая в снег. Его всегда заводила грубость. Или этому его научила Мег? Он вздыхает, протягивая руку к напряжённому члену - больше чтобы спровоцировать Аида, чем из желания подрочить, и Аид его не разочаровывает. Оба запястья оказываются в крепком захвате, вжатые в землю над головой. Загрей дергается на пробу - отец держит надежно. Он вздыхает, представив со стороны себя - на четвереньках, с беспомощно выпяченным задом, - и нависшего сверху отца, огромного и мрачного, и вдруг содрогается, подумав, что было бы, если бы Аид решил сломать его таким образом, когда Загрей еще искал мать. Аид сплевывает ему между ягодиц, заставляя дернуться, приставляет головку ко входу и не медля начинает втискиваться внутрь. Загрей кусает губы. Чувство такое, словно его насаживают на кол. Слезы струятся из глаз сами собой, но и стоит так, что от этого почти больно. Он пытается пошевелить руками. Аид не ослабляет хватки. Запястья начинают затекать. Он хрипло стонет, чувствуя, как раздвигает внутренние стенки толстый член. Войдя полностью, Аид все же щадит его и ждёт, пока Загрей сумеет хоть немного расслабиться. - Я, кажется, просил пожестче, - напоминает он, подаваясь бедрами назад. - Я, кажется, не подписывался на любое издевательство, которое ты захочешь осуществить моими руками, - в тон ему отвечает Аид. Загрей раскрывает рот, чтобы сказать что-то вроде "видела бы нас сейчас мама", потому что это отца взбесит, но тот обрывает его на первом же звуке, чуть сдвигаясь назад и снова толкаясь в Загрея. Задний проход жжет. Загрей шипит. У него ноют плечи, а колени так закоченели, что он больше не чувствует, как в них впиваются бугры на мерзлой земле. Отец вбивается в него размеренно и жестко. - Я хочу кончить, - слабо просит он, не уверенный, что его услышат. Но Аид кладет руку на его член и двигает ей в такт движениям внутри. Грубо, резко, хорошо. Загрей стонет, выплескиваясь отцу в ладонь. Тот продолжает трахать его сквозь оргазм и останавливается, только когда Загрей обмякает, слабый и очень усталый после разрядки. Аид начинает осторожно вытягивать член, но Загрей требует: - Еще. Аид все так же тверд внутри него. - Охота же тебе мёрзнуть. - Кончи в меня. Загрей закрывает глаза и терпит неглубокие быстрые толчки. Снова накатывает резкое, почти неприятное возбуждение. Аид отпускает его запястья. Загрей обхватывает себя, подстраиваясь под установленный ритм, и снова кончает, когда чувствует пульсацию чужого члена, который свободнее скользит по сперме, растекающейся внутри. Что если отцу с самого начала хотелось взять его так, а вся нежность была данью его чувству вины? - Жив? - осведомляется Аид, выходя из него. - Жив. - Доволен? - Наверное. Он обломал ногти, когда скреб ими о промерзшую землю. - Пошли мыться и греться. Аид подхватывает его под живот, не дожидаясь, пока Загрей сумеет собрать конечности и встать, переносит в купальню и уже там ставит на ноги. Загрей расстегивает поножи, выпутывается из болтающихся на коленях штанов, скидывает хитон и соскальзывает в блаженно-теплую воду. Аид присоединяется. Загрей жмется к его боку, разглядывая их горящие оранжевым ступни сквозь толщу воды. Его сбитые коленки выглядят жутко. - Тебе понравилось? - спрашивает он отца, не зная, что будет делать, если услышит да. - Я похож на изверга? Как мне могло понравиться? Напряжение чуть отступает. - Ты задолжал мне объяснение, с чего вдруг тебе захотелось острых ощущений, мальчик. - Мне было плохо. - И ты решил себя добить? Загрей вздыхает. - Я подумал, как ужасно было бы, если бы ты меня изнасиловал, когда между нами еще ничего не было и я искал маму. Аид молчит. Загрей бросает на него тревожный взгляд: отец кажется... оскорбленным? Шокированным? Заметив, что Загрей пялится, он хмуро спрашивает: - С чего бы мне это делать? - Чтобы остановить меня. - Загрей. - Да, дурацкая мысль. Прости. Ты бы не стал - ты уже не стал. - Иди сюда, - Аид притягивает его себе на колени боком и наклоняется, чтобы прижаться лбом к его лбу. Загрей напрягает шею, пытаясь потеснить отца назад. Несколько секунд они борются, как два упрямых барана. Загрей невольно усмехается. - Так-то лучше, мальчик, - хмыкает Аид, отодвигаясь. - То, что ты себе надумал - неправдоподобная чушь. Я не испытываю желания причинять тебе боль. То, что она неизбежна во время наших схваток - побочный эффект сражений в полную силу. И, - он вдруг запинается, - возможно, текущий формат последнего этапа обхода устарел. - Что ты имеешь в виду? - Я могу добавить условие в Пакт, заменяющее сражение против меня на сражение против, скажем, десяти крупных ловцов душ. - Тогда мы не будем видеться наверху. - Мы можем драться против них вдвоем. - Как отец и сын? - Да. Как отец и сын. Загрей недоверчиво улыбается, но Аид и впрямь говорит серьезно. - Я за, - шепчет он, пряча лицо у отца на плече. Ему легче.